Пересечение Сто пятнадцатой улицы и Централ‑Парк‑Уэст, Нью‑Йорк, 20 апреля, 06:15

– Мы, кажется, договаривались не поднимать шума? –

Директор ФБР вошел в комнату, громко стуча каблуками по паркету.

– Я могу объяснить, – запинаясь, начала Дженнифер, завязывая пояс халата. От резкого тона Грина она моментально забыла об усталости. Один из агентов, сопровождавших директора ФБР, сочувственно подмигнул, когда она закрывала за Грином дверь.

– Уж постарайся.

Мясистое лицо побагровело, над верхней губой и на лбу выступил пот. Дженнифер сомневалась, было это показателем настроения или того, что ему пришлось подняться пешком на шестой этаж. Лифт снова не работал.

– Ты хоть представляешь, насколько это некстати?

Дженнифер с замершим сердцем развернула газету, которую Грин резко сунул ей в руки. Практически всю первую полосу занимала фотография, где она толкала потрясенно выглядевшего Льюиса на землю. По стечению обстоятельств – чертовски неудачному – фотографу удалось поймать выражение ее лица на пике ярости, с горящими глазами и оскаленными, словно клыки зверя, зубами.

– «Новое нападение черной вдовы», – с мрачным лицом процитировал заголовок Грин. – «Роковая женщина из ФБР атакует нашего корреспондента».

На врезке была помешена еще одна фотография – Льюис демонстрировал порванную на локте рубашку. Снимок был настолько явно постановочным, что в другой ситуации она посмеялась бы. Но Грину определенно было не до смеха.

– О чем, черт возьми, ты думала, Брауни? На нас наседают правозащитники, и тут ты делаешь им такой шикарный подарок. Четыре страницы этого дерьма! Четыре чертовы страницы! – Грин продолжил цитировать статью, через каждые несколько слов пригвождая Дженнифер к земле испепеляющим взглядом. – «С момента поступления на службу в ФБР агент Брауни неоднократно становилась участником нашумевших инцидентов. В их числе – смертельное ранение своего коллеги и любовника Грега Дюранда во время неудачного рейда департамента по борьбе с наркотиками и заключение под стражу коррумпированного агента во время секретного расследования дерзкой кражи из Форт‑Нокса».

– Сэр, я… – Голос Дженнифер стих. Не было никакого смысла в попытках объясниться. По меньшей мере пока Грин не успокоится.

– О, посмотри‑ка, здесь есть и моя фотография! – с наигранным восторгом воскликнул Грин. – Здорово! Ее можно вырезать и прикрепить на дверцу холодильника.

Он указал на третью страницу. Снимок устарел лет на пятнадцать, но Дженнифер подозревала, что директор настоял на размещении именно этой фотографии на интернет‑сайте Бюро и включении ее в пресс‑релизы.

Грин с тяжелым вздохом рухнул на диван, раздраженно швырнув газету на кофейный столик. Дженнифер подождала несколько секунд и начала объясняться, почувствовав, что Грин готов ее выслушать.

– Это была случайность. Я ехала на встречу с одним человеком, адвокатом. Он подрался с Рази несколько недель назад. Когда я приехала на место, адвокат был мертв.

– Да, я читал отчеты. Тройное убийство. Ни одного подозреваемого.

– Льюис был у здания, выискивал материал для статьи. Увидел меня и принялся задавать вопросы. О Греге, о перестрелке. О моей личной жизни. Я оттолкнула его, чтобы пройти внутрь. Он споткнулся и упал. Больше ничего не было.

– Так обычно и происходит, – проворчал Грин. – Вот почему такие, как Льюис, опасны. Они отравляют все, к чему прикасаются.

– Я не хотела…

– Знаю, знаю, – со вздохом махнул рукой он. – Но люди видят только заголовки газет и фотографию Льюиса, шлепнувшегося на задницу. Все видят только то, что хотят увидеть. – Он помолчал немного и добавил: – Иди оденься. Попробуем что‑нибудь придумать.

Дженнифер вернулась спустя пять минут. По слегка озадаченному лицу Грина было видно, что он оглядел комнату и теперь пытался связать воедино организованного, дисциплинированного человека, которого он знал по работе, и хаотичный беспорядок вокруг: несколько пар туфель, закинутых в дальний угол; книги, свалившиеся с полки; одежда, выглядывающая из‑за диванных подушек… Дома Дженнифер обретала душевное равновесие, позволяя беспорядку расползтись по квартире. Это был способ разделить две части ее жизни, которые так часто пытались стать одним целым.

– Хотите кофе? – предложила она.

– У тебя есть цельное молоко? – с надеждой спросил Грин. – У меня дома только обезжиренное.

– Двухпроцентное подойдет? – Скорбное выражение лица красноречиво свидетельствовало о партизанской войне, которую Грин вел против диетической пищи и регулярных физических упражнений, введенных в его жизнь новой женой.

– И три ложки сахара, – поспешно добавил он, усаживаясь на табурет по другую сторону барной стойки. Настроение Грина явно поднялось в преддверии собственного желудочного бунта. – Так что там за история с адвокатом?

Дженнифер быстро описала обстоятельства, касающиеся смерти Хэммона, пока кипятила воду и отмеряла три ложки кофе.

– Думаешь, Рази в этом замешан?

– Не знаю, – вздохнула она. – Он знал Хэммона. Сломал ему руку несколько месяцев назад, в драке. И вроде бы как‑то связан с кубинскими контрабандистами. Но пока что его слова подтверждаются. На время совершения убийства у него есть алиби, и все, с кем я говорила, отзываются о нем как о человеке надежном и принципиальном. Но опять же, он носит оружие. Возможно, они боятся говорить что‑то другое.

– Лицензия есть?

– Да. Много путешествует, в основном покупая картины в США и Европе и продавая на Дальнем Востоке.

– А как он познакомился с Хэммоном?

– Скорее всего Хэммон представлял некоторых покупателей из‑за рубежа. Людей, которые не хотят видеть свои имена в газетных колонках со сплетнями, а свой бизнес – в сфере интересов налоговой службы. Рази был одним из продавцов, у которых Хэммон покупал по поручению клиента.

– Должно быть что‑то еще. Не может быть совпадением то, что оба обладают картинами, у которых есть копии, и то, что обе эти копии выставляются на аукционе как оригиналы.

– Обе картины продает одна и та же японская корпорация. – Дженнифер нажала на поршень и перелила кофе в чашку. – «Такано холдингс».

– Такано? Что‑то знакомое, – нахмурился Грин, сосредоточенно высыпав в кофе три полные ложки сахара и залив молоком.

– Это японский частный торговый дом; занимается операциями в сфере горной промышленности, энергетики, банковского дела, электроники и строительства. Говорят, прикрытие для семьи Такеши.

– Такеши? Это не его отравили триады? – припомнил Грин, старательно размешивая ложкой кофе.

– Мафиози опрыскали его еду чем‑то вроде радиоактивного спрея, – подтвердила Дженнифер. – Им почти удалось убить его. С тех пор его никто не видел. Он отказывается выходить из своей квартиры.

– Он точно стоит за «Такано холдингс»?

– Никаких доказательств нет. Только слухи.

– Ну, в любом случае не лишним было бы провести экспертизу, чтобы понять, какое полотно является подделкой.

– Можем выступить с таким предложением. Но пока Такано отказывается даже сказать, где и когда была куплена картина. Возможно, чтобы не объяснять, откуда взяли деньги.

– Где сейчас картины?

– «Кристис» держит их в Париже до аукциона.

– Хорошо. – Грин сделал долгий, вдумчивый глоток кофе. – Молодец, Брауни. Кто бы ни занялся этим делом дальше, у него будет отличная стартовая информация.

– Простите? – Дженнифер показалось, что она ослышалась.

– Ну, не могу я допустить тебя к этому делу. Больше не могу.

– Почему, черт возьми?!

– Потому что ты напала на гражданское лицо. Потому что чем дольше ты находишься на виду, тем больше опасений, что всплывет вся история с «двойным орлом». Я говорю лишь об отпуске на пару недель, пока шум не уляжется. Сама знаешь, как играют в такие игры.

– Для меня это не игра, – возразила Дженнифер. – Мы говорим о моей карьере.

– Что, по‑твоему, я должен сделать?

– Разрешить мне продолжить выполнять свою работу, а не снимать меня с дела при первой же выбоине на дороге.

– Знаю, что ты расстроена. Но нам всем нелегко.

– Естественно, я расстроена, – повысила голос Дженнифер; черные глаза опасно блеснули. – Я не выбирала себе задание. Вы перекинули меня на это дело, помните? А теперь отстраняете. Из‑за чего? Из‑за того, что какой‑то придурок на ногах не держится? Как насчет выслушать мою версию случившегося? Как насчет лояльности?

– Даже не пытайся вывалить все это дерьмо на меня, – жестко возразил Грин. – И не забывай, с кем разговариваешь. Этот парень, может, и придурок, но ты его ударила, Брауни. Не важно, по какой причине, но ты его ударила. Бюро не может просто сделать вид, что ничего не было. Сама посуди, как это выглядит со стороны. Подумай о Бюро.

– Меня не волнуют политические дрязги.

– Осторожно, Брауни, – снова предупредил Грин. – Я на твоей стороне…

– О нет. – Слухи о том, что Грин собирается баллотироваться в сенат, вдруг показались ей далеко не беспочвенными. – Вы всего лишь хотите убедиться, что это никак не скажется ни на вас, ни на правительстве.

– Я оперирую фактами. И пока все не уляжется, не позволю вам с Льюисом играть в прятки по всему городу.

Повисло долгое молчание. Дженнифер сверлила Грина испытующим взглядом, а он, казалось, искал решение проблемы на дне чашки.

– А если я уеду из страны? – внезапно предложила Дженнифер, вспомнив о том, что Грин говорил раньше.

– Что? – Он озадаченно нахмурился, словно думал о чем‑то другом.

– Вы можете отправить меня в Париж, – уверенным тоном продолжила она. – Даже Льюису будет тяжеловато увязаться за мной.

– Безумная идея.

– Это ваша идея.

– Моя?

– Вы спрашивали, согласится ли японская корпорация на проведение экспертизы. Давайте спросим. Если у нас получится собрать вместе все картины, мы, вероятно, сможем выяснить, какие из них поддельные, и сосредоточить расследование на них. Я продолжу заниматься делом, но вне досягаемости Льюиса.

Грин медленно шевелил губами, обдумывая предложение.

– Что для этого нужно?

– Пара ваших телефонных звонков, чтобы уладить все вопросы с департаментом полиции Нью‑Йорка и заказать необходимую информацию. Звонок Хадсона Рубену Рази для получения его разрешения. Звонок от Коула – убедить японцев. Непросто, но вполне реально.

– Это не стандартная процедура, – колебался Грин.

– Я уверена, что лорд Хадсон будет признателен вам за все, что вы для него делаете, – мягко сказала Дженнифер. – Как и все остальные ценители искусства.

– В этом бизнесе много денег и занято много людей здесь, в Нью‑Йорке, – признал Грин. Он говорил так, словно оправдывал расследование перед вышестоящими инстанциями. – Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы защитить их. – Он одним глотком допил кофе и поднялся. – Я сделаю несколько звонков. Буду на связи. До тех пор никуда не уходи.

– Если не возражаете, сэр, – попросила Дженнифер с улыбкой, – я бы пошла спать.