Общие принципы. Как разобраться в бесконечном разнообразии индивидуальных свойств, бесконечном разнообразии типов, бесконечном разнообразии ком­бинаций способностей

Как разобраться в бесконечном разнообразии индивидуальных свойств, бесконечном разнообразии типов, бесконечном разнообразии ком­бинаций способностей, присущих человечеству в целом? Как определить в каждом конкретном случае, каков тот или иной ребенок.

Не кажущаяся, а реальная сложность этой проблемы всегда осознава­лась теми, кто пытался проникнуть в загадки психической деятельности че­ловека, в загадки интеллекта, мышления, творчества. Существует бесконеч­ное разнообразие индивидуальностей, и это –непосредственный результат бесконечного разнообразия типов конституций, уровня восприимчивости, темпов созревания, скорости протекания физиологических процессов, быст­роты и глубины понимания, степени стандартности мышления, чувствитель­ности к звукам, ритмам, краскам. Существует в итоге бесконечное разнообра­зие сочетаний этих свойств совокупного интеллекта.

Для того чтобы понять, к какому конкретному типу из всего этого бесконечного разнообразия принадлежит данный, живой, настоящий, сидя­щий перед нами или бегающий около нас ребенок, необходимо уметь опре­делить степень развития у него если не всех, то хотя бы основных, наиваж­нейших, ключевых психологических, психических, физиологических особен­ностей. Необходимо определить его интеллектуальные особенности, наличие каких-то особо развитых свойств его интеллекта, тех свойств, которые «не дотягивают» до верхней планки или даже до нормы, выявить отдельные спо­собности или отсутствие каких-то из них.

Уже к концу XIX века выяснилась настоятельная необходимость раз­работки методов количественной оценки различных способностей и дарова­ний индивида. Довольно быстро стало понятно, что методы количественной оценки (а они-то и называются собственно тестированием) можно применять для сравнения способностей только в рамках групп населения, примерно од­нородных по образовательному цензу, сфере интересов, преимущественных навыков. Причем требовалось раздельное определение большого числа спо­собностей зрительной памяти, слуховой, механической, ассоциативной; умение различать смысл близких по звучанию слов и объединять осмысленно разные предметы в однородные группы, отделять главные признаки от несу­щественных, устанавливать причинно-следственные связи, оперировать циф­рами, формами, цветами, различать высоту и силу звуков, яркость цвета и массу прочих отдельных и не связанных друг с другом свойств.

Изучая отдельные способности и особенности, оценивая их, можно было в ряде тестов прийти к оценке «суммарного интеллекта», или суммар­ной оценке одаренности. Эта суммарная оценка получила название «Ай-Кью» по первым буквам английских слов Intelligence Quotient IQ. Среднее зна­чение IQ, выведенное в итоге тестирования огромного количества людей, бы­ло принято за 100. 100 – это норма. Максимальные значения не могут пре­вышать 200, обычно предельными являются 160-180. Ниже 80 – это уже ум­ственная отсталость разных степеней. 80 – нижняя граница нормы. За ис­текшее столетие было разработано бесконечное число тестов, используемых в разных целях.

Для того, чтобы не возникало в последующем никаких недоразуме­ний, сразу оговоримся: анализировать тесты должны лишь грамотные, специ­ально обученные психологи или специалисты, так как только подробный анализ результатов всех частных заданий теста и сравнение их между собой может послужить основой для окончательного вывода о тех или иных спо­собностях или особенностях индивида.

Как мы уже сказали, тесты могут довольно точно подсказать, где, в какой области можно реализовать себя максимально. Но, кроме того, тести­рование, если его проводить во всех слоях общества, может даже из довольно неблагополучных в социальном плане прослоек выделить не слишком обде­ленную в детстве и подростковом возрасте молодежь, действительно дарови­тую.

Работы по тестированию способностей в СССР начали развиваться в двадцатых начале тридцатых годов. Но они были прекращены в результате «постановления о педологии», которое предшествовало ударам по генетике. Это постановление принесло, пожалуй, не меньше вреда, чем разгром гене­тики: не было ничего проще, чем изобразить и тестирование, и генетику че­ловека как нечто антидемократическое и антипедагогическое. Исторически это совершенно понятно и даже закономерно.

Почему методы тестирования долгое время в нашей стране были под большим подозрением и даже под запретом? Вопрос не праздный, так как у большой массы людей упоминание о тестах очень часто вызывает отрица­тельные эмоции. С тестами часто связывают какие-то почти не осознанные опасения, страхи и прочее. Вероятно, объективные результаты тестов, не принимающие во внимание ни социальный ранг родителей, ни их положение в иерархии, ни их материальный достаток, делали тесты методом объектив­ной оценки и указывали на необходимость уничтожения некоторых абсолют­но несправедливых способов социального подъема.

Если бы объективные оценки тестов лежали в основе восхождения на высшие ступеньки в административном, управленческом аппарате, в получе­нии преимущественных позиций в науке, изобретательстве и прочем, то про­текционизм, а попросту «блат», кумовство, взяточничество и прочие способы делания карьеры, наряду с отбором на послушание и лакейство, не помогали бы занимать не соответствующие места людям, не обладающим для этого нужными качествами.

Дидро как-то сказал (по Willard N., 1963, c.53): «Гении, вынужденные чувствовать и решать по своему вкусу, по своему отвращению, отвлекаемые тысячью вещей, очень догадливые, мало предвидящие, доводящие до изли­шеств свои желания, свои надежды, беспрерывно отходящие и возвращаю­щиеся к реальности бытия, представляются мне более подходящими для оп­рокидывания или создания государств, нежели для их поддержания, более подходящими для установления порядка, нежели для следования ему». Это, пожалуй, можно отнести и к «пассионарным» личностям в смысле Л.Н.Гумилева и Н.В.Тимофеева-Ресовского.

Поэтому, к сожалению, мы вынуждены в дальнейшем изложении опираться целиком на зарубежные данные. Мы не будем заниматься здесь критикой теорий расовых различий, якобы обнаруживаемых при тестирова­нии интеллекта, поскольку это в достаточно разгромной форме проделал журнал American Journal of Human Genetics (1976, 28, №1, с.9296), а также ряд других зарубежных журналов.

Практически общепризнанно, что необходимо раннее (по американ­ским данным к 10 годам) тестирование способностей с тем, чтобы доста­точно рано ориентироваться в возможностях подростка и ориентировать его самого. От вопроса о нежелательности однобокого развития можно просто отмахнуться: человек, развивающийся в оптимальном соответствии со своими личными дарованиями, несомненно получит больше свободного времени для общего развития, нежели человек, вынужденный обучаться тому, к чему он не особенно способен.

Тезис Бингхема «Гораздо выгоднее выявлять талантливых и дарови­тых, и помогать им, чем выявлять и заботиться о тупых и дефективных» нужно считать антигуманным, социал-дарвинистическим и жестоким. Но его порочность не в неправильности экономического расчета. Экономически те­зис можно было бы обосновать достаточно «легко», точно так же, как и принцип эвтаназии (умерщвления) безнадежно больных. Но кладя на весы сумму страданий нереализовавшихся талантов с их повышенной восприимчи­востью, и сумму страданий «тупиц и дефективных», трудно определить зара­нее результат, так как пренебрегая «тупыми и дефективными», общество не­минуемо растеряет огромные моральные ценности, а не дав развиться и реа­лизоваться талантам, общество неминуемо обречет себя на бесчисленные ту­пики и неразрешимые проблемы, из которых, как показывает история, имен­но таланты и гениальные личности помогали человечеству всегда и отовсюду выпутываться. Не экономический расчет, а прежде всего общественная, со­циальная, моральная необходимость в условиях научно-технической револю­ции заставляет радикально пересмотреть педагогические принципы, в том числе принципы тестирования, определения интеллектуальных показателей.

Date: 2015-09-02; view: 347; Нарушение авторских прав