Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Июля 1941 года 4 page





223
Возникшее у гитлеровского генералитета недовольство по поводу места применения авиации, лишний раз подчёркивает то значение, которое придавалось боям в районе города Рогачёв. Сломить сопротивление советских войск у Рогачёва, подавить их волю к сопротивлению немцам необходимо было любыми средствами.
Ф. Гальдер записал в дневнике: «Переговоры фон Бока с главкомом:
138
а) Фон Бок жалуется на то, что согласно приказу рейхсмаршала авиация должна была поддерживать действия наших войск у Ельни, а в действительности она была переброшена к Рогачёву. … Успешно развивается наступление, предпринятое нашими войсками в районе Рогачёва. Наши части успешно наступают как с севера (12-й и 13-й армейские корпуса), так и с запада (43-й армейский корпус). Успешно продвигается и 1-я кавалерийская дивизия, действующая с севера»224.
15 августа 1941 года
Из воспоминания Г. Кулешова об отходе войск 63-го стрелкового корпуса:
«…В ночь на 15 августа они начали отходить на рубеж Столпня, Городец, Жлобин с тем, чтобы, прикрываясь с тыла частями 61-й стрелковой дивизии, нанести силами 154-й стрелковой дивизии удар по врагу в направлении города Стрешин и отбросить его за Днепр. Командный пункт корпуса с утра 15 августа был перенесён в Святое. Но в это время немецкие подвижные части отрезали штаб и некоторые части корпуса (307-й стрелковый полк 61-й стрелковой дивизии и 1-й дивизион 318-го гаубичного артиллерийского полка большой мощности РВГК) от основных его сил, зайдя с тыла со стороны Неговка. Тогда генерал-лейтенант Петровский с группой офицеров штаба возглавил атаку подразделений, чтобы прорвать окружение. Стремительный удар заставил гитлеровцев отступить. Петровский повел части на юго-запад и в тот же день прибыл в расположение 154-й стрелковой дивизии и других войск корпуса. Встреча состоялась в лесу восточнее ст. Хальч. Здесь шел напряжённый бой с врагом, сжимавшим кольцо окружения. Ознакомившись с обстановкой, командир корпуса немедленно организовал разведку и приступил к подготовке прорыва блокирующих немецкофашистских войск»225.
Гитлеровское командование, видя успешное развитие своего наступления, заранее предвкушало победу и подсчитывало количество трофеев и военнопленных.
Ф. Гальдер записал в дневнике: «Наступление в районе Рогачёва развивается весьма успешно. По-видимому, вскоре где-то севернее Гомеля предстоит соединение наступающих групп – северной (12-й и 13-й армейские корпуса) и западной (43-й армейский корпус). Мож-
139
но также рассчитывать на захват большого количества пленных и трофеев. Части 24-го моторизированного корпуса продвигаются очень медленно. К счастью, эти войска не нужны для окончания наступления на Гомель226.
… Телефонный звонок от фельдмаршала фон Бока:
1. У Рогачёва дела идут хорошо. 1-я кавалерийская дивизия продвигается к Гомелю. Гудериан в настоящий момент не хочет перебрасывать на гомельский участок фронта 24-й моторизированный корпус, который только что прорвал оборону противника: он ссылается на то, что его танковые дивизии не смогут проделать такой большой марш. После такого марша танковые дивизии окончательно выйдут из строя.
Я ответил ему, что мы выйдем к Гомелю и без 24-го моторизированного корпуса. Но, конечно, можно было бы ожидать большего успеха, если бы в прорыве участвовал и этот корпус, который уничтожил бы на этом фланге все способные к сопротивлению войска противника227.
… Боевые действия в районе севернее Гомеля развиваются благоприятно. Окружены две большие группировки противника, ожидаются тысячи пленных»228.
Ф. фон Бок отмечал. «Атака 2-й армии развивается успешно. Нет никакой необходимости задействовать 24-й танковый корпус в направлении Гомеля, чтобы атаковать его с тыла, так как все части, которые противник хотел вывести из этого «котла», наверняка уже выведены»229.
Г. Гудериан писал в своём дневнике: «В течение дня 15 августа мне пришлось затратить немало усилий на то, чтобы убедить моих начальников отказаться от своего намерения воспользоваться успехом 24-го танкового корпуса для перехода в наступление на Гомель. В моих глазах такой марш корпуса в направлении на юго-запад был равносилен отступлению. Командование группы армий для осуществления этой цели пыталось взять из корпуса одну танковую дивизию, не учитывая, однако, то обстоятельство, что силами одной дивизии невозможно осуществить такую операцию... Не прошло и полчаса после того, как мне удалось добиться согласия на это командования группы армий, как из ОКХ было получено приказание отправить одну танковую дивизию на Гомель. 24-му танковому корпусу было теперь приказано наступать на юг в направлении на Новозыбков и Стародуб, имея в первом эшелоне

82012-02-13 19:46:24

· Дворянкин С.А.

· Администратор

· Откуда: г.Пенза

· Зарегистрирован: 2010-01-24

· Приглашений: 0

· Сообщений: 8674

· Уважение: [+8/-0]

· Позитив: [+74/-0]

· Провел на форуме:
4 месяца 15 дней

· Последний визит:
Сегодня 02:04:52

140
3-ю и 4-ю танковые дивизии, а во втором – 10-ю мотодивизию, и после успешного прорыва повернуть на Гомель дивизию, которая будет действовать на правом фланге»230.
Последующие события показали, что напрасно Г. Гудериан так переживал по поводу поворота на Рогачёв или на Гомель части своих сил. Помощь гитлеровским войскам в этих местах со стороны танковых дивизий 2-й танковой группы не понадобилась.
16 августа 1941 года
Из воспоминания Г. П. Кулешова: «В 12 часов Л. Г. Петровский отдал приказ на прорыв. Примерно в 19 часов на командном пункте 154-й стрелковой дивизии, в районе леса северо-восточнее Четвертни (15 км юго-восточнее Жлобина) Петровский уточнил задачи дивизиям. Ознакомившись с проектом боевого приказа 154-й стрелковой дивизии, командир корпуса дал указание заместителю начальника штаба дивизии включить в приказ ещё один пункт следующего содержания: «всему начсоставу, вне зависимости от звания и должности, в период ночной атаки, вплоть до соединения частей корпуса с частями Красной Армии находиться в передовых цепях, имея при себе эффективное оружие с задачей объединить вокруг себя весь личный состав дивизии…». Леонид Григорьевич также указал, что он вместе с группой командиров штаба корпуса будет следовать совместно с 154-й стрелковой дивизией. Атака назначалась на 3 часа 17 августа 1941 года»231.
В этот день вышел приказ Ставки ВГК Красной Армии за №270. В нём отражены положительные случаи поступков военачальников, попавших в окружение. Как пример приводятся действия уроженца с. Высокое Инсарского уезда Пензенской губернии (ныне республика Мордовия) генерал-лейтенанта И. В. Болдина. Но в этом же приказе, не разобравшись как следует в сложной обстановке, обвинили в предательстве и сдаче в плен генерал-лейтенанта В. Я. Качалова, командующего 28-й армией, 4 августа героически погибшего в бою. И только лишь в 1953 году, по инициативе его жены, неоднократно арестовывавшейся, были начаты поиски и обнаружено место захоронения военачальника. Местные жители, свидетели боя, рассказали о том, как они извлекли из подбитого танка тело погибшего генерала и предали его земле. В связи с этим имя невиновного командующего было реабилитировано.
141

Ф. Гальдер записал в дневнике: «Очень благоприятную форму принял успех нашего наступления в направлении Гомеля. Однако наши части к Гомелю ещё не вышли»232.
Ф. фон Бок отмечал: «Атака 2-й армии привела к окружению войск противника к востоку от Жлобина. Противник, естественно, прилагает все усилия к тому, чтобы вырваться из окружения. Перед
142
Гомелем он до сих пор то тут, то там огрызается контратаками и оказывает ожесточенное сопротивление… Вечером пришло известие, что главные силы 2-й армии стягивают кольцо вокруг оказавшихся в «котле» войск противника, но что Гомель при этом все еще не взят. Я предложил Вейхсу бросить все части, какие только можно снять с позиций вокруг «котла», на Гомель»233.
17 августа 1941 года
Из дальнейших событий можно сделать вывод, что усиленный тремя армиями, как предлагал Г. К. Жуков, Центральный фронт смог бы задержать движение на юг 2-й танковой группы Г. Гудериана. Но командующий Брянским фронтом не выполнил своего обещания и ввёл в заблуждение Верховного Главнокомандующего, который до последнего момента надеялся на А. И. Ерёменко и отвергал разумные предложения Генерального штаба по оставлению Коростеньского укрепрайона 5-й армией и отвода её на восточный берег Днепра. Задержка дальнейшего движения немецких танков в районе Гомеля заставила бы развиваться события по другому сценарию. Ведь окончательное решение о прорыве 2-й танковой группы дальше на юг и соединение на территории Украины с 1-й танковой группой в тылу Юго-Западного фронта было принято после успешного завершения гомельской операции, и начала успешного продвижения войск Г. Гудериана дальше на юг, в начале сентября 1941 года.
Маршал А. М. Василевский вспоминал: «В последующие дни оперативно-стратегическая обстановка на Юго-Западном направлении продолжала быстро осложняться. Войска Южного фронта, ведя ожесточенные бои, 15 августа оставили Кривой Рог, а 17 августа – Николаев. 16 августа войска Брянского фронта тоже вступили в тяжелые оборонительные бои против 2-й танковой группы и 2-й армии фашистов, наносивших удар на Конотоп и Чернигов. В Генштабе поняли, что командующий Брянским фронтом явно поторопился со своими заверениями. С каждым часом нарастала угроза правому крылу Юго-Западного фронта и особенно его 5-й армии, продолжавшей оборонять Коростеньский укрепленный район. 17 августа Б. М. Шапошников и я решили при докладе Верховному поставить вопрос об отводе войск правого крыла Юго-Западного фронта на левый берег Днепра. Сталин был уверен, что если Ерёменко и не разобьет 2-ю танковую группу фашистов, то во всяком случае задержит её, не выпустит на юг, и отклонил наше предложение»234.
143
Из воспоминания Г. П. Кулешова:
«17 августа в 2.30 северо-восточнее Четвертни у второй просеки леса, выходящей на посёлок Завод, на направлении атаки 510-го стрелкового полка собралось командование корпуса и дивизии. Начальник штаба дивизии полковник М. К. Агевнин с группой командиров штаба отправились для подготовки атаки в третью просеку, где в центре боевого порядка занимал исходное положение 473-й стрелковый полк. С этой целью в 510-й стрелковый полк отправился начальник политотдела корпуса полковой комиссар Н. Воронов. Ровно в 3 часа 17 августа 1941 года после короткого, но мощного артиллерийского налёта 473-й стрелковый полк начал прорыв. За ним последовали атаки всех остальных частей дивизии, легко прорвав кольцо вражеского окружения, быстро двинулись вперёд. В населённом пункте Губич был разгромлен штаб 134-й пехотной дивизии противника и захвачены в шести портфелях её боевые документы. Кольцо блокирующих войск врага было прорвано. Теперь Л. Г. Петровский решил, что он может и должен возвратиться к частям, прикрывавшим выход корпуса из окружения. Командир 154-й стрелковой дивизии генерал-майор Фоканов и другие товарищи попытались было уговорить Петровского не делать этого. «Здесь мне уже делать нечего, — решительно сказал он. – Впереди спокойно, решающее теперь там… А вы спешите к войскам, по возможности скорее приводите их в порядок, да будьте готовы отразить атаки немцев, особенно со стороны Речицы. Я скоро вернусь». И командир корпуса с группой командиров штаба и резервом направился туда, где шёл ожесточённый бой, чтобы личным руководством обеспечить отрыв сил прикрытия от наседающего противника, ускорить их присоединение к дивизиям, сократив по возможности потери. Но враг, подбросив свежие части, вновь стал замыкать кольцо окружения. Вторичный его прорыв протекал уже в условиях, значительно более тяжёлых. Прорвавшись в одном месте, подразделения попали в ещё более сложную обстановку у деревни Скепня, где проходила вторая линия вражеского кольца. Здесь погиб адъютант командира корпуса лейтенант В. Колосов; Петровский, раненный в руку, продолжал руководить боем. Прорыв все же удался. Но сам Леонид Григорьевич Петровский при атаке противника, укрепившегося на северных окраинах Скепни, был смертельно ранен замаскировавшимися в кустах автоматчиками…»235.
Имеются несколько свидетельств последнего дня жизни и гибели командира 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Л. Г. Пет-
144
ровского. Читая эти воспоминания, приходишь к выводу, что до момента своей гибели Леонид Григорьевич не терял присутствия духа, был уверен в успешном завершении боевых действий и выходе из окружения к частям Красной Армии. Он организовывал разведку и реально оценивал обстановку. Личным примером воодушевлял бойцов и командиров на ратный подвиг, проявляя заботу о подразделениях и частях, оставшихся прикрывать отход основных сил корпуса. Из статьи исследователя из Белоруссии Т. В. Ермольчика: «Куликовская битва длилась 3 часа. Битва под Полтавой примерно столько же. Всемирно известное Бородинское сражение затянулось с перерывами на пару суток. 63-й корпус более месяца (!) – с 3 июля до 14 августа 1941 г., — не только удерживал оборону на участке протяжённостью более 70 км, но и отбросил врага на 30 км в бобруйском направлении… Напряжённость боев была такова, что генералу Петровскому некогда (!) было занять пост командующего 21-й армией Центрального фронта. Не сосчитать, сколько раз комкор, идя в первых рядах, лично поднимал солдат в атаку. И только благодаря Л. Г. Петровскому 15 - 17 августа 1941 года многие из его солдат вышли с боями из окружения, ведя бои с многократно превосходящими силами противника. Благодаря таким командирам, как Л. Г. Петровский, обескровленная Красная Армия сдерживала фашистов на Гомельской земле до конца августа 1941 г.»236.
Следует уточнить даты вывода корпуса из окружения. По-моему, можно будет назвать 14 августа, так как именно в этот день, благодаря чётким и продуманным командам и действиям генерал-лейтенанта Л. Г. Петровского, он смог в течение короткого времени до 22.00 организованно снять с позиций и переправить на правый берег в районе Жлобина две оставшиеся дивизии своего корпуса с артиллерийскими частями корпусного подчинения, находившихся к этому времени почти в полном окружении.
Маршал А. И. Ерёменко писал: «Воодушевляя воинов личным примером, Леонид Григорьевич пал смертью героя во время прорыва вражеского кольца 17 августа 1941 г. Вот что рассказывает об этом бывший командир 154-й стрелковой дивизии, ныне генерал-лейтенант Я. С. Фоканов. «16 августа 1941 г. генерал-лейтенант Л. Г. Петровский прибыл ко мне, на командный пункт дивизии, в район ст. Хальч, юго-восточнее города Жлобина, где мне и командиру 61-й стрелковой дивизии
145
поставил задачи идти на прорыв вражеского окружения. Время прорыва было назначено на 3.00 утра 17 августа. По решению генерал-лейтенанта Петровского штаб корпуса и он сам должны были идти на прорыв с 61-й дивизией. Согласно его приказу 154-я дивизия, впоследствии 47-я гвардейская, начала прорыв ровно в 3.00 17 августа. В это время ко мне прибыл начальник штаба корпуса полковник А. Л Фейгин и передал мне приказ Петровского — явиться к нему. Оставив у себя в резерве батальон связи, саперный батальон, батарею противотанкового дивизиона, я пошел искать Петровского. Когда я нашел его, он сообщил мне, что выход 61-й дивизии обеспечен, и он будет теперь находиться с моей дивизией. К этому времени основные части 154-й дивизии, прорвав кольцо окружения, продвинулись километров на шесть. Обеспечивая их выход с тыла с оставшимися в резерве подразделениями, мы шли с Леонидом Григорьевичем от ст.Хальч до д. Рудня — Барановка. В это время кольцо окружения вновь сомкнулось, и нам пришлось прорывать его еще раз. Прорвав первую линию обороны у д. Скепня, что 20 км юго-восточнее г. Жлобина, мы натолкнулись на вторую линию обороны гитлеровцев. Здесь в бою был убит адъютант командира корпуса, а сам Петровский был ранен в руку. Поставив мне задачу атаковать д. Скепня, Петровский со своим резервом пошел севернее д. Скепня, чтобы обеспечить фланг атакующих. Это был наш последний разговор с ним. После прорыва второй линии обороны врага, спустя часа два, я встретил раненного в живот начальника артиллерии 63-го корпуса генерал-майора артиллерии А. Ф. Казакова в 2 км северо-восточнее д.Скепня. Я спросил его, где генерал Петровский и его штаб. Он ответил, что Петровский и его начальник штаба полковник Фейгин были убиты недалеко от него в кустах вражеской засадой, часть которой была переодета в красноармейскую форму, а часть в женское платье. Я принял меры к розыску Петровского и его начальника штаба и выслал две разведгруппы в направлении, указанном генерал-майором Казаковым. Обе группы вернулись с одними и теми же данными, подтвердив сообщение генерал-майора Казакова о засаде неприятеля, но трупов они не обнаружили. Генерал-майор Казаков был положен на повозку и следовал со мной. Однако вскоре прямым попаданием мины повозка была разбита, а генерал Казаков убит. Мы его тут же похоронили. Как потом выяснилось, местные жители захоронили Л. Г. Петровского в одном километре южнее д. Руденка. После освобождения этого района
146
13 июля 1944 года в присутствии родных его останки были перенесены и похоронены с воинскими почестями в с. Старая Рудня Жлобинского района Могилевской области»237.
Ф. Гальдер записал в своем дневнике: «Разговор с фельдмаршалом фон Боком … о перспективах наступления на Москву, которые возникнут в связи с успешным завершением Гомельской операции»238.
Ф. фон Бок записал: «Выяснил, что 2-я армия послала в направлении Гомеля значительные силы. Я издал приказ, требовавший в дополнение к этому передвинуть в восточном направлении дивизию из района Чечерска»239.
18 августа 1941 года
В Пензенской областной газете «Сталинское знамя» было опубликовано письмо из действующей армии от бойцов и командиров 61-й стрелковой дивизии. В нём как бы подводились итоги боёв за период нахождения на боевых позициях с первых чисел июля 1941 года, приводятся примеры мужества и героизма личного состава соединения.
«Сталинское знамя»
18 августа 1941 г.
ЗА НАШУ РОДИНУ, ЗА ЧЕСТЬ И СВОБОДУ НАШИХ БРАТЬЕВ, СЕСТЕР И ДЕТЕЙ
Трудящимся города Пензы и Пензенской области Дорогие товарищи!
Бойцы, командиры и политработники шлют вам, нашим дорогим землякам, привет!
Вот уже месяц, как мы вместе со всей Красной Армией, под непосредственным руководством великого Сталина, ведем упорные бои с гитлеровскими полчищами, отстаивая каждую пядь советской земли. Сотни тысяч фашистских бандитов уже нашли себе могилу на полях сражений. Гитлер и его псы на весь мир кричали о своей «непобедимости». Но гитлеровские планы рухнули как карточный домик. Они обречены на провал. Невиданный героизм и храбрость советских воинов опрокидывает все фашистские расчеты. Не видать фашистам советской земли, как своих ушей!
147
Перед отъездом на фронт вы наказывали нам смело разить врага и не щадя своей жизни стереть с лица земли фашистские орды, покушающиеся на жизнь, честь и свободу великого советского народа. Мужественно и смело выполняем мы ваш наказ. В годы гражданской войны пензенские рабочие и трудовые крестьяне неоднократно показывали образцы героизма и самоотверженности в борьбе с врагами, отвоевывая свободную и счастливую жизнь. В годы сталинских пятилеток трудящие Пензенской области вместе со всей страной самоотверженно строили социалистическое общество, показывая многочисленные примеры трудовой доблести. Теперь, когда над страной нависла грозная опасность, трудящиеся Пензенской области, как один, поднялись на защиту своих завоеваний, посылая лучших своих сынов для борьбы с коварными фашистскими бандитами. И снова славные пензяки проявляют героизм и мужество. Целые дивизии, полки и батальоны, лучшие отборные, механизированные части фашистов ежедневно истребляются мужественными воинами нашей доблестной Красной Армии. Самонадеянный враг бросил крупные механизированные соединения и авиацию, надеясь легко форсировать реку Н. Но славные пехотинцы, артиллеристы, героические соколы в прах разбили фашистские планы. Немцы, как огня боятся русского штыка. И наши доблестные бойцы, отлично владея своим оружием, разгромили врага, отбросив его далеко назад. В боях за реку Н. и город Н. многие бойцы, командиры и политработники, ваши славные земляки покрыли себя неувядаемой славой. Беспримерный героизм и мужество проявили лейтенант Горбунов, командир отделения Вавилкин Дмитрий Иванович, младший политрук Речкин, красноармеец Лукьянов Тимофей, командиры Васин Никон Григорьевич и Бефани Василий Васильевич, красноармеец Лыков Василий Михайлович и многие другие.
Товарищи! Терпеть осталось немного. Близок час окончательной расплаты с фашистскими варварами. Красная Армия под руководством железного полководца великого Сталина дотла разгромит врага. Доблестная Красная Армия вместе со всем народом, как никогда, едина и сплочена вокруг партии, Советского правительства и своего любимого Сталина. Наши силы неиссякаемы. Мы победим. Товарищи! Помните, что победа над коварным врагом куется не только на фронте, но и в тылу. Самоотверженной работой на фабриках, заводах, колхозных полях, в советских учреждениях вы помогаете Красной Армии, укрепляете ее мощь. Каждый килограмм хлеба, своевременно убранный колхозниками, высококачественная
148
продукция, выпущенная рабочими, укрепляют силу и мощь советского государства и приближают победу над врагом. За честь, свободу и счастье наших братьев, сестер, жен, детей,
за нашу родину мы не пожалеем ни своей крови, ни самой жизни. Так пусть же каждый из вас не уступит славным советским воинам в своем трудовом героизме. Все силы на полный разгром врага! Смерть кровожадным псам – фашистам. Наше дело правое, мы победим. Да здравствует великая наша Родина – Союз Советских Социалистических Республик!
Да здравствует великий советский народ – народ победитель!
Да здравствует наш гениальный вождь – наш Сталин!
По поручению бойцов, командиров и политработников
ПРИЩЕПА. БОЧКАРЁВ.
Действующая армия.
По стечению обстоятельств, именно в день публикации в пензенской областной газете статьи из 61-й стрелковой дивизии получил смертельное ранение командир соединения генерал-майор Прищепа Николай Андреевич. По свидетельству Островского Владимира Сигизмундовича — сына старшего врача 221-го стрелкового полка С. А. Островского, генерал Прищепа был тяжело ранен осколком в живот и умер на операционном столе медсанбата дивизии. По сведениям Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны, Н. А. Прищепа был тяжело ранен в позвоночник и умер 18.08.1941 года, был похоронен в районе деревни Морозовичи Гомельской области, в 1951 году перезахоронен в братской могиле в городе Буда-Кошелево (письмо № 151 от 3 марта 2006 года).
Ф. Гальдер отмечал: «По-видимому, заканчиваются бои по ликвидации отчаянно сопротивляющейся окруженной группировки противника в районе восточнее Жлобина. Кавалерийская дивизия, а также 17-я и 131-я пехотные дивизии подошли вплотную к Гомелю240..
… Противник оказывает упорное сопротивление наступлению частей 35-го армейского корпуса. Гомель обойден нами с востока»241. Можно со стопроцентной уверенностью сказать, что в записях немецких военачальников об «отчаянно сопротивляющихся окружённой группировке в районе восточнее Жлобина» речь идёт именно о 63-м стрелковом корпусе генерал-лейтенанта Л. Г. Петровского. Как извес-
149
тно в этом корпусе мужественно сражалась и 61-я стрелковая дивизия. И только после героической гибели генералов Л.Г. Петровского и Н.А. Прищепы организованное сопротивление нашего соединения прекратилось. Часть бойцов и командиров влилась в отряд генерала генерал-
майора Я.С. Фоканова и с боями вышли из окружения. Часть личного состава двинулась по лесам на юг и юго-восток, вышла на территорию Украины и вновь оказалась в окружении. Сотни наших земляков, выходя из окружения, подверглись облавам и попадали в плен. Ф. фон Бок отмечал: «…армия доложила, что сопротивление в районе «котла» у Жлобина сломлено. Я поздравил Вейхса с успехом и попросил его переадресовать 43-й корпус в направлении Гомеля. Кроме того, я предложил ему как можно быстрей перерезать коммуникации между Речицей и Гомелем силами передовых подразделений»242.
Захватчики поздравляют друг друга с успехом: наконец-то покончено с 63-м корпусом, так долго портившим все показатели на фронте в районе Рогачёва. Они жаждали скорейшей победы, очередных наград и воинских званий. Им было совершенно неинтересно, что будет с теми, кто до последнего сражался с врагом и сейчас, оставшись в живых, пытался выбраться на восток или юг, чтобы вернуться к своим семьям и увидеть своих детей. Что будет с молоденькой медсестрой, оставленной на «милость победителей» с ранеными, которых невозможно было эвакуировать в тыл. Что будет с матерями молодых ребят, оставшихся лежать на полях сражений, попавших в плен и нашедших смерть от голода и болезней...
19 августа 1941 года
А. М. Василевский: «Член Ставки, командующий Резервным фронтом Г. К. Жуков направил 19 августа Верховному Главнокомандующему доклад. В нем говорилось: «Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на пути к Москве, имея на своих флангах Центральный фронт и великолукскую группировку наших войск, временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов. Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов, Конотоп, Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего главный удар на Москву в обход брянских лесов и удар на Донбасс. Я считаю, что
150
противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает ближайшие наши возможности … Для противодействия противнику и недопущения разгрома Центрального фронта и выхода противника на тылы Юго-Западного фронта, считаю своим долгом доложить свои соображения о необходимости как можно скорее собрать крепкую группировку в районе Глухов, Чернигов, Конотоп. Эшелон прикрытия сосредоточения сейчас же выбросить на р. Десна…243.
…В тот же день Ставка в ответе Г. К. Жукову сообщила, что его соображения насчет вероятного продвижения немецких войск в сторону Чернигов – Конотоп – Прилуки считает правильными. Это продвижение будет означать обход нашей киевской группы с восточного берега Днепра и окружение наших 3-й и 21-й армий. Известно, что одна колонна противника уже пересекла Унечу и вышла на Стародуб. С целью помешать в осуществление замысла противника, создан Брянский фронт во главе с Ерёменко. Принимаются и другие меры, о которых будет сообщено особо. Затем Шапошников и я под диктовку Сталина записали директиву в адрес главкома Юго-Западного направления Буденного. … Этой директивой Ставка разрешала Юго-Западному фронту отвести войска 5-й армии за Днепр и в то же время требовала во что бы то ни стало удерживать Киев»244.
К этому времени ещё была возможность предотвратить окружение Юго-Западного фронта, если бы на стыке двух фронтов своевременно создали крепкую группировку войск. Её можно было бы усилить за счёт отводимых на восток соединений 5-й армии и других частей Киевской группировки. Но опять ограничились полумерами, отведя на восток 5-ю армию, а прикрытие направления на юг возлагалось на крайне ослабленные отходящие части 3-й и 21-й армий.
Ф. фон Бок отмечал: «2-я армия ворвалась в Гомель. В уличных боях принимают участие вооруженные охотничьими ружьями гомельские индустриальные рабочие»245.
Г. Гудериан записал в дневнике: «19 августа … 2-я армия овладела Гомелем. 24-му танковому корпусу, входящему в состав моей танковой группы, было приказано прорваться через Клинцы и Стародуб на Новозыбков»246.
20 августа 1941 года
Маршал А. М. Василевский вспоминал: «Итак, ситуация продолжала ухудшаться. Наши попытки убедить Сталина в том, что
151
нависла очень серьезная угроза всему правому крылу и тылу Юго-Западного фронта с севера, привела лишь к тому, что нам было предложено в связи с обстановкой у Стародуба и образовавшимся разрывом между правофланговой 21-й армией Центрального фронта и левофланговой 13-й армией Брянского фронта разрешить командующему Центральным фронтом отвести 21-ю армию на фронт Лумки – Новое Место и далее по рекам Ипуть, Сояс до Бабовичей. При этом мы должны были особо отметить необходимость обеспечения стыка 21-й и 3-й армий. В этих целях правый фланг 3-й армии должен находиться на западном берегу реки Уза от Бабовичей исключительно до Телешей и далее на Чернов. Кроме того, за стыком нужно иметь резерв. Командующему Брянским фронтом предписывалось отвести левое крыло 13-й армии на линию Солово – Борщево – Погар и далее по реке Судость. За стыком фронтов тоже должен быть резерв. Указания были переданы Генштабу 20 августа уже после 22 часов»247.
Упорные бои советских войск продолжались на пути движения 35-го армейского корпуса 2-й полевой армии на левом фланге Центрального фронта в полосе обороны 3-й армии, и в районе Гомеля.
Из воспоминаний генерала армии Героя Советского Союза А. С. Жадова, в 1941 году генерал-майора, начальника штаба 3-й армии: «Немецкие моторизованные дивизии из района Довска и Стрешина повели наступление на юг, в междуречье Днепра и Сожа. Вскоре к правому флангу армии стали подходить разрозненные части корпуса Петровского. Как только мне доложили об этом, я выехал им навстречу. Глазам моим открылась тяжёлая картина отступления: двигались мелкие группы и одиночки, на лошадях и машинах, пешком. Тут были и красноармейцы, и сержанты, и командиры. Всего в наш район вышло около тысячи человек. Все они считались окруженцами и, по существующим тогда положениям, были направлены во фронтовой тыл. На свой страх и риск я оставил некоторых командиров в армии, пополнив ими отделы штаба. Вскоре мы узнали, что командир 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Л. Г. Петровский погиб в бою 17 августа 1941 года. Все мы, знавшие Леонида Григорьевича как прекрасного человека и отличного командира, тяжело переживали эту утрату. Ещё раз хочу отметить, что освобождение корпусом Рогачёва и Жлобина и наступление на Бобруйск были одними из первых в начале войны наших успешных контрударов… …Между тем группировка противника, вышедшая к Гомелю с севера, частью сил наступала на Речицу. Неожиданно танки и мо-
152
топехота гитлеровцев появились в районе железнодорожного моста через Днепр. Пришлось срочно организовывать оборону моста с помощью людей из корпуса Петровского и дивизии Недвигина»248.
Ф. Гальдер отмечал: «Противник продолжает оказывать упорное сопротивление войскам 35-го армейского корпуса. Такое же сопротивление противник оказывает восточнее Гомеля и на участке 12-го армейского корпуса. На участке 24-го моторизированного корпуса противник пытается прорваться в восточном направлении»249.
Ф. фон Бок отмечал: «2-я армия очистила от противника территорию между Днепром и Сожей и полностью контролирует Гомель; 1-я кавалерийская дивизия все еще ведет бои с противником на востоке от Гомеля. В сражении под Гомелем и Кричевом мы захватили более 78 000 пленных, 700 артиллерийских орудий и около 144 поврежденных танков»250.
21 августа 1941 года
Каждый день Ф. Гальдер констатирует упорное сопротивление наших соединений войскам 35-го корпуса в полосе обороны 3-й армии и другим соединениям немецкой армии. Но пока не просматривается какое-либо существенное воздействие на войска Гудериана с востока со стороны Брянского фронта, видно лишь давление выходящих из окружения войск с запада.
Ф. Гальдер записал в дневнике: «Противник оказывает упорное сопротивление войскам 35-го армейского корпуса в районе восточнее Гомеля, а также войскам 12-го армейского корпуса. Части противника прорвались через фронт группы Гудериана в районе Унечи»251.
Ф. фон Бок отмечал: «К северу от линии Мглин – Сураж — Клиницы и между Унечей и Суражем части танковой группы Гудериана, которая «в связи с нехваткой боеприпасов и горючего» не в состоянии продвигаться далее Гомеля, ведут бои с русскими войсками, отступающими из сектора 2-й армии и пытающимися пробиться на восток. Это прямой намек на то, что 2-й армии следует поторапливаться с началом атаки. Сегодня еще раз настоятельно рекомендовал 2-й армии с наступлением не затягивать»252.
22 августа 1941 года
Из воспоминаний старшего лейтенанта Пуганова Владимира Тихоновича, помощника начальника штаба 66-го стрелкового 153 полка 61-й стрелковой дивизии: «Из окружения выходили, кто как может. Из этого окружения я вышел с группой численностью в 200-250 человек. Несколько дней бродили по лесам и болотам, голодные и холодные, но с оружием и надеждой. И в скором времени вся моя группа влилась в более организованную группу (тоже окружённую) генерала Фоканова. Мы отступали, но отступали организованно. На меня была возложена обязанность командовать группой, с задачей прикрывать отход дивизии. 22 августа группа Фоканова встретилась с немецкими частями. Был продолжительный бой в районе деревни Борщевка (Речица). Я расположился недалёко от моста через Днепр с группой 100 человек с 4-мя станковыми пулемётами. В течение целого дня вёл бой с наступающим противником. Остатки нашей дивизии успешно отходили на левый берег Днепра, в то же время немцы усиленно напирали, стремясь завладеть мостом. Мои силы таяли: много было убито и ранено (в том числе и меня легко ранило, а главное, контузило). Мне дана команда отходить, так как остатки дивизии почти перешли по мосту. Мост взорвали и мы, оставшаяся группа прикрытия, оказались в безвыходном положении на правом берегу Днепра. Наступала темнота, немцы с собаками вылавливали нас и стреляли. От взорванного моста по воде плыли связки свай, брёвен и я с помощью своего адьютанта (парня из Саратова Шабанова) переплыл Днепр и ночью уже жителями села буквально волоком за портупейные ремни был вытащен в сад (потому что село это горело от артобстрела). А утром на другой день с группой красноармейцев 21 человек я прибыл в Лоевский райвоенкомат. Военкомат мне выдал направление в город Полотняный завод Медынь под Москвой. Правая рука у меня была перевязана, мышцы лица дёргались от контузии, но боли я никакой не чувствовал. Погрузились мы в вагоны (станции не помню), хорошо покушали за время скитаний. Нас осталось в товарном вагоне три человека, разулись и блаженствовали на солнышке, но вдруг тревога «воздух», я успел надеть сапоги, налетела авиация и стала бомбить станцию, наш вагон сначала приподняло, а после свалило с крутой насыпи и я счастливо оказался в кювете, наполненном вонючей водой, удачное падение. Вагон уже горел, и мне пришлось ползти к выходу, дышать было трудно, вагоны горели, но почему-то много оказалось народа из ближайшего посёлка, люди собирали продукты — консервы и прочее. Я стал кричать и, кажется не только я, нас услышали и меня за портупею выволокли на свет Божий. И занесли в кирпичный сарай ж.д. И я как убитый уснул, болела спина и правая голень, на которой была ссадина… так легко я отделался, правда, голень гноилась от грязи.
154
Двигаясь на восток до ближайшей ж.д. станции нашёл штаб своей 21-й армии, который, как оказалось позже, тоже был в большом окружении. Моё направление было отобрано и мне приказали сменить обмундирование, вымыть себя, перевязать рану и исполнять обязанности помощника начштаба группы резерва комначсостава 21-й армии… Когда была окружена группа штаба 21-й армии, пришлось опять выходить из окружения, но уже не в качестве командира, а в качестве, я сам не знаю кого, так как мне пришлось взять в руки винтовку и выходить из окружения с боем. Из этого окружения я вышел. Боеприпасы кончились, винтовку пришлось бросить, остался с наганом, в котором было 7 патронов. Я решил со своими товарищами пензенцами (4 человека) снова выходить из окружения, в результате многих дней, голодные и холодные и почти раздетые, мы ночами по водотоку речек и ручьёв, зарослям ивняка добрались до Полтавской области. Мучительно больно, тяжело было оставлять своих товарищей на произвол судьбы на территории, оккупированной врагом, но другого выхода не было. Многие пензенцы остались лежать в земле Украины и Белоруссии, тысячи нашли свой конец в фашистских концлагерях, лагерях смерти. Немногим посчастливилось дожить до дня Победы и вернуться домой».
Ф. Гальдер писал в дневнике: «Противник продолжает отходить перед 2-й армией (в районе восточнее Гомеля). Гудериан сковывает противника, стремящегося оторваться от наших войск и отойти на восток253.
… Главком получил памятную записку фюрера, в которой последний упрекает ОКХ в отходе от его планов операции и делает попытку доказать необходимость концентрации сил для наступления на южном и северном фланге Восточного фронта и то, что вопрос о захвате Москвы в силу этого, по существу, переносится на более поздний срок. … Я считаю, что положение ОКХ стало нетерпимым из-за нападок и вмешательства фюрера. Никто другой не может нести ответственность за противоречивые приказы фюрера, кроме него самого. Да и ОКХ, которое теперь руководит победоносными действиями войск уже в четвертой военной кампании, не может допустить, чтобы его доброе имя втаптывали в грязь. К этому добавляется неслыханное до сих пор личное обращение с главкомом, поэтому я предложил главкому просить о его и одновременно о моей отставке. Он отклонил мое это предложение, так как практически дело до этого еще не дошло и такое решение ничего не изменит»254.
155
Вновь в высшем гитлеровском руководстве возник вопрос о том, куда дальше наступать: на Москву, как предлагали генералы, или на юг, как настаивал Гитлер. Особенно не согласны с предложением отложить и далее наступление на Москву были Ф. Гальдер и Г. Гудериан. Для окончательного решения этого вопроса было организовано совещание в штабе группы армий «Центр».
Ф. фон Бок отмечал: «Мы уже готовились направить в части директивы о подготовке наступления группы армий в восточном направлении, когда Верховное командование сухопутных сил поставило меня в известность о том, что в соответствии с приказом фюрера все наиболее боеспособные соединения 2-й армии и группы Гудериана должны быть передислоцированы к югу. В их миссию входит перехват и уничтожение войск противника, отступающих на восток перед внутренними крыльями групп армий «Юг» и «Центр», а также обеспечение форсирования Днепра войсками группы армий «Юг»255.
23 августа 1941 года
Ф. фон Бок отмечал: «Во второй половине дня приехал Гальдер. Я пригласил на встречу также и Гудериана, так как разговор неминуемо бы коснулся перенацеливания части сил группы армий, в том числе и его танковой группы для наступления в южном направлении. Гальдер был вне себя. Он продемонстрировал мне меморандум фюрера, который оправдывал переадресовку войск к югу необходимостью захвата Крыма как авиабазы для нанесения воздушных ударов по нефтяным полям в Румынии. Далее из меморандума явствовало, что захват Крыма, кроме того, помог бы отсечь русских от их собственных нефтяных запасов»256.
Г. Гудериан записал в дневнике: «На 23 августа я был вызван в штаб группы армий «Центр» на совещание, в котором принимал участие начальник генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник генерального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубоко потрясен тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах»257.
«Вечером того же дня Гудериан вместе с Гальдером отправились в ставку фюрера, чтобы в качестве фронтового генерала доложить непосредственно Гитлеру свои взгляды на дальнейшее развитие операций. Фельдмаршал фон Браухич заявил Гудериану: «Я запрещаю вам подни-
156
мать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву. Имеется приказ наступать в южном направлении и речь может идти о том, как его выполнить. Дальнейшее обсуждение вопроса является бесполезным»258.
Генерал-полковник Г. Гудериан, направляясь в Ставку Гитлера, был настроен при встрече убедить последнего не отменять наступления на Москву. Но после предупреждения от фельдмаршала фон Браухича он просто доложил обстановку на фронте. Однако, после вопроса Гитлера: «Считаете ли вы свои войска способными сделать еще одно крупное усилие при настоящей боеспособности?» — он ответил, что если цель, стоящая перед войсками, будет понятна каждому солдату — то да! А когда Гитлер заявил, что «Вы, конечно, подразумеваете Москву!», то Гудериан подтвердил это. Воспользовавшись вопросом первого лица Германии, докладчик попросил разрешения изложить свои взгляды на этот вопрос. Однако, несмотря на эмоциональную и красноречивую речь Гудериана с целым набором убедительных доводов, Гитлер остался при своем мнении.
Г. Гудериан записал в дневнике: «Гитлер дал свое разрешение, и я подробно и убедительно изложил ему все доводы, говорящие за то, чтобы продолжать наступление на Москву, а не на Киев». Я высказал ему свое мнение о том, что с военной точки зрения сейчас дело идет к тому, чтобы полностью уничтожить вооруженные силы противника, которые в последних боях понесли значительные потери. Я обрисовал ему географическое положение столицы России, которая в значительной степени отличается от других столиц, например Парижа, и является центром путей сообщения и связи, политическим и важнейшим промышленным центром страны; захват Москвы очень сильно повлияет на моральный дух русского народа, а также весь мир. Я обратил его внимание на то, что войска настроены наступать на Москву и что все приготовления в этом направлении встречаются с большим восторгом. Я пытался объяснить Гитлеру, что после достижения военного успеха на решающем направлении и разгрома главных сил противника будет значительно легче овладеть экономически важными районами Украины, так как захват Москвы – узла важнейших дорог – чрезвычайно затруднит русским перебрасывать свои войска с севера на юг. Я напомнил ему также, что войска группы армий «Центр» уже находятся в полной боевой готовности для перехода в наступление на Москву, в то время как предполагаемое наступление на Киев связанно с необходимостью произвести переброску войск на юго-запад,
157
на что потребуется много времени; причем в последующем, при наступлении на Москву, танковым войскам придется пройти еще раз это же расстояние, т. е. от Рославля до Лохвицы, равное 450 км, что вызовет повторный износ материальной части и усталость личного состава. На опыте передвижения наших войск в направлении на Унечу я обрисовал ему состояние дорог в районе, указанном мне для переброски своих войск, и обратил его внимание на те трудности в организации снабжения, которые неизбежно должны будут увеличиваться с каждым днем, если нас повернут на Украину. Наконец, я указал на тяжелые последствия, которые должны возникнуть в случае, если операции на юге затянутся, особенно из-за плохой погоды. Тогда уже будет поздно наносить противнику решающий удар в направлении на Москву в этом году. В заключение я обратился к Гитлеру с просьбой отодвинуть назад все остальные соображения, подчинив их прежде всего решению основной задачи – достижению решающего военного успеха. Все остальные задачи будут тем самым решены впоследствии. Гитлер дал мне возможность высказаться, не прервав ни разу. Затем он взял слово, чтобы подробно изложить нам свои соображения относительно того, почему именно он пришел к другому решению. Он подчеркнул, что сырьевые ресурсы и продовольствие Украины являются жизненно необходимыми для продолжения войны. В связи с этим он упомянул о необходимости овладения Крымом, являющимся «авианосцем Советского Союза в его борьбе против румынской нефти». Я впервые услышал от него фразу: «Мои генералы ничего не понимают в военной экономике». Гитлер закончил свою речь строгим приказом немедленно перейти в наступление на Киев, который является ближайшей стратегической целью. При этом мне впервые пришлось пережить то, с чем впоследствии приходилось встречаться довольно часто: после каждой фразы Гитлера все присутствующие молча кивали головой в знак согласия с ним, а я оставался со своим мнением в единственном числе»259.
24 августа 1941 года
Видя неблагоприятное развитие событий в районе Гомеля, в Ставке и Генеральном штабе ещё раз вернулись к вопросу о фронтах и надёжном прикрытии южного направления. Надо было решить судьбу Центрального фронта, а также — какими силами прикрыть тыл Юго-Западного фронта. Пока существовал Центральный фронт, войскам 2-й полевой армии Вейхса и 2-й танковой группы Гудериана оказы-
158
валось посильное сопротивление, но с его ликвидацией и передачей армий Брянскому фронту немецкие войска без особенно больших потерь вышли в тыл Юго-Западного фронта и замкнули кольцо окружения вокруг его армий. Сделать вывод об отсутствии серьёзных потерь у Г. Гудериана можно по тому факту, что почти без паузы по окончании боевых действий на Украине 2-я танковая группа устремилась дальше на Восток. Маршал А. М. Василевский вспоминал: «Все последующие дни Ставка и Генеральный штаб занимались вопросом ликвидации опасности, нависшей с севера над Юго-Западным фронтом. Они укрепили это направление, и прежде всего Брянский фронт, своими резервами – танками, артиллерией, людьми, вооружением, привлекли сюда авиацию соседних фронтов, Резерва Главного командования а также части дальнебомбардировочной авиации. 24 августа при обсуждении вопроса пришли к заключению о целесообразности объединить усилия войск, действовавших против 2-й танковой группы и 2-й немецкой армии, наступавших с севера на конотопском и гомельском направлениях, расформировав Центральный фронт, передав его войска Брянскому фронту и, возложив на А. И. Ерёменко ответственность за ликвидацию опасной группировки врага. Прежде чем окончательно принять это решение, Верховный Главнокомандующий решил запросить мнение Ерёменко. В телеграфных переговорах с ним вместе с И. В. Сталиным в моем присутствии принимал участие Б. М. Шапошников, уточнявший не вполне ясную к тому моменту обстановку на Брянском фронте. Приведу несколько выдержек из разговора Верховного Главнокомандующего с Ерёменко.
Сталин:
— У меня есть к вам несколько вопросов. 1) Не следует ли расформировать Центральный фронт, 3-ю армию соединить с 21-й и передать в ваше распоряжение соединенную 21-ю армию? …3) Мы можем послать вам на днях, завтра, в крайнем случае послезавтра, две танковые бригады с некоторым количеством КВ в них, и 2-3 танковых батальона; очень ли они нужны вам? 4) Если вы обещаете разбить подлеца Гудериана, то мы можем послать еще несколько полков авиации и несколько батарей РС. Ваш ответ?
Ерёменко:
— …1) Мое мнение о расформировании Центрального фронта таково: в связи с тем, что я хочу разбить Гудериана и безусловно разобью, то направление с юга нужно крепко обеспечивать. А это
159
значит прочно взаимодействовать с ударной группой, которая будет действовать из района Брянска. Поэтому прошу 21-ю армию, соединенную с 3-й, подчинить мне… Я очень благодарен Вам, товарищ Сталин, за то, что Вы укрепляете меня танками и самолетами. Прошу только ускорить их отправку, они нам очень и очень нужны. А насчет этого подлеца Гудериана, безусловно, постараемся разбить, задачу, поставленную Вами выполнить, то есть разбить его»260.
Ответное письмо на фронт бойцам и командирам 61-й стрелковой дивизии от родителей и учащихся 4-й объединённой средней школы имени КИМ, в которой, очевидно, училось большинство детей воинов ушедшего на фронт соединения.
БЕЙТЕ ФАШИСТСКИХ ГАДОВ ДНЁМ И НОЧЬЮ!
Педагоги, учащиеся и родители учащихся 4-ой объединенной средней школы им. КИМ с большой радостью прочитали обращение бойцов, командиров и политработников из действующей армии к трудящимся г. Пензы и Пензенской области, напечатанное в газете «Сталинское Знамя» от 18 августа с г. Коллектив педагогов, учащихся и родителей направил в ответ на обращение письмо следующего содержания:
— Мы, учителя, учащиеся и родительский коллектив, шлем вам, дорогие наши защитники, горячий большевистский привет. Восхищаемся вашим мужеством. Мы ежедневно слушаем по радио и читаем в газетах о вашей героической борьбе с гитлеровскими бандитами, и наши сердца, наши мысли всегда с вами. Мы повторяем имена героев и отличившихся в боях товарищей командира Прищепа, лейтенанта Горбунова, командира отделения Вавилкина, политрука Речкина, красноармейца Лукьянова, командиров Васина и Бефани, красноармейца Лыкова и многих других.
Родные наши защитники! Бейте фашистских гадов день и ночь, не давайте им ни минуты передышки, душите гитлеровских мародеров, осмелившихся напасть на нашу священную социалистическую землю, попирающих культуру и науку, творящих неслыханные зверства над детьми, женщинами и стариками.
Дорогие наши товарищи! Мы заверяем вас, что здесь, в тылу, отдадим все свои силы для оказания помощи доблестной Красной Армии. Многие учащиеся работают сейчас на заводах и на социалистических полях, проявляют образцы трудового мужества и героизма. Среди них комсомольцы Капустина, Лазарев, Иванов, Филиппов, Чернова, братья Бандовские и другие. Учащиеся вместе с педагога-

Date: 2015-09-02; view: 852; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию