Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Июня 1941 года





Как видно из «справки о развертывании Вооруженных Сил СССР на случай войны на Западе» от 13 июня 1941 года, 21-я армия Приволжского военного округа направлялась на Юго-Западный фронт, но в связи с резким обострением обстановки в районе Белоруссии возникла необходимость переброски ряда армий для формирования резервного фронта. Таким образом, 21-я армия оказалась на Днепре на Гомельском направлении. Как принималось это решение, мы прочитаем в воспоминаниях Маршала Советского Союза Г. К. Жукова.
«Рано утром 26 июня генерал Н. Ф. Ватутин сообщил мне на командный пункт в Тернополь:
— Дела в Прибалтике и Белоруссии сложились крайне неблагоприятно.
Товарищ Сталин приказал сформировать Резервный фронт и развернуть его на линии Сущёво – Невель – Витебск – Могилёв – Жлобин – Гомель – Чернигов – река Десна – река Днепр. В состав Резервного фронта включаются 19, 20, 21-я и 22-я армии»44.
Отступая на восток, войска 4-й армии оказывали превосходящему противнику сопротивление. Руководство частями и соединениями продолжал осуществлять командующий, генерал-майор А. А. Коробков. Он лично прибывал на самые опасные участки обороны и на месте принимал решения. Но подавляющее превосходство гитлеровских войск, особенно в авиации и бронетехнике, не позволяло создать непреодолимый рубеж и остановить рвущегося на восток противника. В этих боях получил тяжёлое ранение и был эвакуирован в госпиталь командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор С. И. Оборин. Но, несмотря на троекратное превосходство гитлеровцев, командующий 4-й армией не утратил управление вверенными ему войсками. Это была единственная армия Западного фронта, которая не оказалась
39

32012-02-11 19:09:41

· Дворянкин С.А.

· Администратор

· Откуда: г.Пенза

· Зарегистрирован: 2010-01-24

· Приглашений: 0

· Сообщений: 8674

· Уважение: [+8/-0]

· Позитив: [+74/-0]

· Провел на форуме:
4 месяца 15 дней

· Последний визит:
Сегодня 02:04:52

в окружении. Однако, когда 28 июня 1941 года был оставлен Минск, командование Западным фронтом было снято с должностей и отдано под суд военного трибунала. Не пощадили генерал-майора А. А. Коробкова, а также тяжело раненного генерал-майора С. И. Оборина.
Об этом же дне Франц Гальдер вспоминал: «На фронте группы армии «Центр» операции развиваются успешно. В районе Слонима сопротивление противника сломлено. Поэтому Гудериан может продолжать наступление своим правым флангом через Слуцк на Бобруйск, а главными силами через Барановичи дальше на восток»45.
27 июня 1941 года.
В 1941 году, особенно после начала Великой Отечественной войны, в Красной Армии наблюдалась частая смена командующих армиями, что самым негативным образом сказывалось на знании ими реальной обстановки и влияло на ход боевых действий. Можно как пример привести смену командующих 21-й армии. В самом начале наступления 21-й армии, начатого 13 июля, без каких-либо причин был снят с должности ее командующий генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко, а затем в течение двух месяцев июля-августа армией командовали: генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, генерал-майор В. Н. Гордов. В Вермахте же снятие с должностей крупных военноначальников последовало лишь после провала зимнего наступления на Москву. Судя по ниже приведённому фрагменту записей дневника Франца Гальдера, в немецкой армии старались поддерживать старые прусские традиции — не подвергать мелочной опеке командующих и командиров разных уровней на фронте.
«…На утреннем совещании с главкомом выяснилось, что некоторые переброски и маневры в полосах групп армий происходят не так, как было намечено вчера во время переговоров главкома с командующими группами армий «Центр» и «Юг и это вызвало раздражение у главкома. Конечно, это естественный результат мелочного вмешательства в тактическое руководство группами армий и армиями. Мы не могли предусмотреть здесь все детали и поэтому должны были ограничиться постановкой общих задач, а не пытаться вести на поводу отдельные корпуса и даже дивизии. На фронте под влиянием изменений обстановки, состояния дорог и других обстоятельств, события развиваются совсем не так, как намечается в высших штабах…»46.
40

47
Любопытный документ хранится в фондах ЦАМО (Центрального Архива Министерства Обороны), связанный с практикой применения зенитных установок изготовленных из четырех стволов пулемета «Максим». Вопрос стоит о порядке заряжания различными видами пуль каждого ствола: зажигательные, обыкновенные, трассирующие и бронебойные.
28 июня 1941 года
Вернёмся к развитию событий на Западном фронте. К середине дня противник захватил Бобруйск, вечером наши войска с боем оставили Минск. Прорвавшиеся с севера танкисты генерал-полковника Гота и атаковавшие с юга танковые соединения генерал-полковника Гудериана сделали оборону Минска невозможной. Врага могли бы остановить противотанковые бригады, но на Западном фронте они были в стадии формирования. Не хватало противотанковых орудий, обученного личного состава, необходимого количества транспортных средств. Как положительный пример можно привести боевые действия 1-й моторизованной артиллерийской противотанковой бригады под командованием генерал-майора К. С. Москаленко на Юго-Западном фрон-
41
те. На украинский город Луцк наступали около 200 танков 13-й и 14-й танковых дивизий 1-й танковой группы Клейста. Казалось, что нет той силы, которая может остановить эту армаду. Но, успев развернуться, батареи бригады, не дожидаясь прибытия советской пехоты, приняли неравный бой. Поединок продолжался до позднего вечера. Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя около пятидесяти подбитых танков. За ночь генерал Москаленко отвёл свою бригаду на несколько километров в тыл, и артиллеристы заняли удобные для обороны позиции, тщательно замаскировав их. На следующий день вновь в атаку пошли танки противника, по ним открыла огонь артиллерия, превращая боевые машины в чадящие костры. Когда по итогам боя была напечатана статья в газете «Красная Звезда», где была указана цифра – 42 подбитых танка, некоторые посчитали эту цифру опечаткой. Для лета 1941 года это число потерь противника казалось нереальным, но если учитывать более ста орудий бригады, из которых большинство были 76-мм и 85-мм пушки и незначительное количество 45-мм, то число потерь противника следует считать закономерным. К сожалению, многие противотанковые подразделения имели на вооружении 45-мм орудия, снаряды которых в начале войны не пробивали усиленную лобовую броню немецких танков. Кроме того, в начале войны из-за конструктивных недостатков 45-мм противотанковые снаряды при ударе о броню разваливались на осколки. Противотанковые снаряды 76-мм пушек, которые в начале войны пробивали броню практически всех немецких танков, имелись на фронтах в ограниченном количестве. Командование Западного фронта и 4-й армии делало всё от них зависящее, чтобы задержать продвижение противника к Днепру. Важность прорыва к Днепру, чтобы не дать возможность нашим войскам укрепиться на его берегах, понимал и противник.
Генерал-полковник Ф. Гальдер писал 29 июня 1941 года в своём дневнике: «Гудериан уже подошёл своим правым флангом (3-я танковая дивизия) к Бобруйску и, по-видимому, имеет возможность стремительным броском переправиться через Днепр у Могилёва или Рогачёва. Это было бы решающим успехом»48.
Оперативные сведения, приведённые генерал-полковником Гальдером, к этому времени уже устарели. Лавина немецких войск нескончаемым потоком катилась по бобруйскому шоссе в направлении Днепра. Существует уникальное свидетельство этой картины. Вот что увидели лётчики- штурмовики, вылетевшие на разведку на самолетах Ил-2 в район города Бобруйск, уже занятого противником.
42
Герой Советского Союза полковник В. Б. Емельяненко писал: «То, что увидели лётчики, нельзя было назвать колонной. Это был сплошной поток техники: танки, тупоносые крытые брезентом грузовики, тягачи с пушками и бронеавтомобили – в несколько рядов движутся в сторону Бобруйска. По обочинам дороги прыгают на кочках мотоциклы с колясками. И не видно ни начала, ни конца этой лавины»49.
Немцы настолько привыкли к незначительному присутствию советской авиации, что даже не обратили внимания на три краснозвёздных самолёта. Они не сделали никаких попыток спрятаться или обезопасить себя и продолжали беспечно сидеть, опустив ноги в открытые люки танков и бронемашин. И только когда со штурмовиков были сброшены бомбы с взрывателями замедленного действия (чтобы не подорваться самолету при взрыве бомбы), лишь тогда немцы бросились в разные стороны и открыли огонь по самолётам. Здесь впервые наш пилот увидел боевые возможности выпускаемого реактивного снаряда РС («эреса»).
В. Б. Емельяненко пишет: «Лётчик глазам своим не поверил: обломки большого грузовика, клочья брезента и еще чего-то поднялись в воздух и странно зависли, как в кадре замедленной киносъёмки. Вот это влепил!»50.
30 июня 1941 года
События на Западном фронте серьёзно встревожили И. В. Сталина. Для усиления руководства этим направлением по его указанию, в первые дни войны в Минск были направлены Маршалы: К. Е. Ворошилов, Б. М. Шапошников, Г. И. Кулик, армейский комиссар 1 ранга Л. З. Мехлис. Однако результаты боевых действий под Минском оказались для И. В. Сталина удручающими. Возникает вопрос, какую же практическую помощь оказали командующему фронтом высшие должностные лица Красной Армии?
Сохранилось редкое свидетельство начальника политотдела 16-й армии бригадного комиссара К. Л. Сорокина: «Палатка командующего фронтом генерала армии Д. Г. Павлова находилась под старой развесистой елью. Когда мы с Шалиным подошли к ней, из палатки вышел командующий. Он держал какой-то документ, был бледен и углублён в свои мысли. Шалин начал было докладывать о прибытии 16-й армии в распоряжение командования Западного фронта, но озабоченный Павлов, видимо, даже не слышал обращённых к нему слов. Он стремительно прошагал к стоявшей неподалёку легковой машине, сел в неё и она быстро скрылась за поворотом дороги..»51.
43
В этом эпизоде показано состояние командующего фронтом, если он даже не принял доклад о прибытии новой армии, пусть и неполной, так как часть её соединений уже была втянута в бои на Украине. Роль представителей Ставки с началом войны должна была заключаться в том, чтобы помочь командующему фронту правильно оценить реальную обстановку и принимать верные решения. Вернёмся к воспоминаниям К. Л. Сорокина. К ним подошёл незнакомый полковник и проводил к сидевшим недалеко Маршалам К. Е. Ворошилову, Б. М. Шапошникову: «…Ворошилов сидел прямо на траве и что-то обсуждал с Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым, склонившимся над расстеленной тут же картой. Мы остановились в несколько шагах от них. До нас долетали обрывки разговора двух маршалов. Климент Ефремович, констатировав, что противник глубоко вклинился танками на нашу территорию, сказал, что эти клинья надо срезать.
— Конечно, это было бы очень хорошо, — раздался несколько приглушенный басок Бориса Михайловича, — но чтобы срезать танковые клинья, нужны силы, а их у нас пока нет. Так что, какие бы меры сейчас Павлов не предпринимал, желаемого он не добьется…»52.
Представители Ставки могли инициировать снятие командующего как не справившегося с должностью и утратившего управление войсками и назначить с понижением на армию или корпус, где он смог бы продолжить служение Родине.
Г. К. Жуков вспоминал: «В 6 часов 45 минут 30 июня у меня, по указанию наркома С. К. Тимошенко, состоялся разговор по «Бодо» с командующим фронтом генералом армии Д. Г. Павловым… (Бодо – буквопечатающий телеграфный 5- клавишный аппарат. — Г.Т.)
Жуков: … Ставка Главного командования от вас требует в кратчайший срок собрать все войска фронта и привести их в надлежащее состояние. Нельзя ни в коем случае допустить прорывы частей противника в районе Бобруйска и в районе Борисова. Вы должны во что бы то ни стало не допустить срыва окончания сосредоточения армии в районе Орша – Могилёв – Жлобин – Рогачёв»53.
30 июня 1941 года генерал армии Павлов был вызван в Москву. На следующий день по прибытии ему объявили об отстранении от должности командующего фронтом. Вскоре после этого он был арестован и предан суду Военного трибунала. По предложению Военного сове-
44
та Западного фронта вместе с Павловым арестовали и осудили почти весь штаб фронта, почему-то пощадили лишь члена Военного Совета фронта — корпусного комиссара А. Я. Фоминых. Первое упоминание о применении немецкой армией подводного форсирования танками водной преграды встречается с первого дня Великой Отечественной войны. На участке переправы 18-й танковой дивизии севернее Бреста через реку Буг с помощью специального оборудования переправились на противоположный берег восемьдесят танков генерала Неринга.
Леонид Сандалов вспоминал: «Утром 30 июня в районе Шатково немецкие танки вновь начали подводное форсирование Березины, а за ними двинулась мотопехота с артиллерией. Около 15 часов на плацдарме у Шатково сосредоточились главные силы 3-й танковой дивизии. При поддержке авиации они атаковали фланговые части генерала Поветкина, смяли их и стали распространяться вдоль шоссе на Рогачёв и Могилёв. Получив первые сведения об этом, генерал Коробков создал из отходивших на Рогачёв стрелковых и артиллерийских подразделений 42-й стрелковой дивизии отряд, сам возглавил его и занял оборону на реке Ола, по обе стороны Варшавского шоссе. На этом рубеже к исходу дня противник был остановлен»54.
Несмотря на многократное превосходство противника, подразделения 4-й армии продолжали ожесточенное сопротивление, отходя от одного рубежа к другому. Был уже приобретен определенный опыт боевых действий. Гитлеровцам не доставались неуничтоженные мосты. Советские воины стремились создавать оборону на естественных препятствиях: по берегам рек, на имеющихся возвышенностях, вдоль шоссейных дорог, на которых создавались искусственные завалы из поваленных деревьев. При наличии взрывных средств все создаваемые препятствия тщательно минировались. Наши войска стремились задержать продвижение фашистов к Днепру, давая возможность прибывающим из резерва армиям развернуться вдоль реки и создать надежный рубеж обороны. Немецкая армия со своей стороны стремилась как можно быстрее подойти к Днепру и переправиться через него.
Гейнц Гудериан писал: «В этот день поступил приказ главного командования, требующий выхода на Днепр. Главное командование указывало группе армий на решающее значение продолжения опера-
45
ции в направлении Смоленска и высказало желание как можно скорее захватить переправы через Днепр у Рогачёва, Могилёва и Орши, а также переправы через Западную Двину у Витебска и Полоцка»55.
В генеральном штабе сухопутных войск Германии подводили итоги первой недели боёв. Как видно из нижеприведенной дневниковой записи, начало войны с Советским Союзом обошлось гитлеровцам малой кровью. Обеспокоенность была высказана высокими потерями в 45-й пехотной дивизии, воевавшей в районе Брестской крепости. По этому поводу было проведено специальное расследование.
Франц Гальдер отметил в своем дневнике: «Потери: с 22.6 по 30.6 наши потери составляют в общей сложности 41087 человек - 1,64% наличного состава (при численности войск, равной 2,5 миллиона человек)»56.
1 июля 1941 года
В район Рогачёва и Жлобина до 1 июля стали прибывать из Приволжского военного округа части 63-го стрелкового корпуса. Прибыл штаб, а также командир корпуса Л. Г. Петровский. Согласно документам ЦАМО (Центрального Архива Министерства Обороны), штаб артиллерии корпуса начал свою работу в конце июня 1941 года. («Боевые приказы и директивы вышестоящих штабов», начато 27 июня, окончено 1 августа 1941 года)57. Прибывая в район Рогачёва и Жлобина, соединения 63-го стрелкового корпуса стали занимать оборону на восточном берегу Днепра. В это время войска генерала Г. Гудериана, выполняя распоряжение вышестоящего штаба, продолжали с боями своё движение к Днепру.
Исследователь Р. Иринархов пишет: «… во второй половине дня ухудшалась обстановка в полосе обороны 4-й армии генерал-майора Коробкова А. А. на направлении Бобруйск - Рогачёв. После ожесточённой атаки с воздуха и артналёта танки противника, легко прорвав редкую цепочку оборонявшихся на открытой местности бойцов, устремились к Днепру. Врага сумели остановить лишь на подступах к Рогачёву вступившие в бой части 21-й армии. Сводный отряд 42-й стрелковой дивизии отошёл к Рогачёву»58.
Свидетелем этой стремительной танковой атаки противника был полковник Л. М. Сандалов: «В 16 часов 1 июля вражеская
46
авиация подвергла сильной бомбардировке наши сводные отряды…, оборонявшиеся по реке Ола. А потом они были атакованы танками, поддержанными интенсивным артиллерийским и миномётным огнём. Местность была открытая, и я хорошо рассмотрел боевые порядки противника. Впереди двигался головной отряд — 15 - 20 танков (главным образом Т-4 и Т-3) с несколькими самоходными орудиями сопровождения. По бокам его, на расстоянии 100 - 200 метров, шли подразделения в составе 3-5 танков. Сблизившись с нашими войсками, танки развернулись в линию и сходу прорвались сквозь жиденькую оборону. Сводный отряд 42-й дивизии поспешно отошёл к западной окраине Рогачёва и сумел задержать противника лишь на подступах к городу. Отряд Поветкина отступил к Ново-Быхову»59.
С началом войны непросто сложилась боевая судьба 75-й стрелковой дивизии 4-й армии (командир генерал-майор С. И. Недвигин). Она дислоцировалась недалеко от границы, южнее Бреста. Так как танковые колонны гитлеровцев обошли крепость с двух сторон и двинулись на восток, то позиции 75-й дивизии атаковали пехотные части. Несколько суток бойцы и командиры соединения удерживали свои позиции у границы. Уже оказавшись в полном окружении, они смогли с боем вырваться из него и двинуться на восток.
Р. Иринархов пишет: «На левом фланге 4-й армии отряды 6-й стрелковой дивизии ведут бои, сдерживая противника по рубежам на дороге Кобрин – Пинск. Остатки 75-й стрелковой дивизии, прорвавшись из окружения под Малоритой, движутся по проселочным дорогам в направлении Пинска»60.
2 июля 1941 года
Приступившее к своим обязанностям новое командование Западным фронтом во главе с Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко поставило 4-й армии задачу связаться с командующим 21-й армии.
Л. М. Сандалов вспоминал: «Утром 2 июля мы с генералом Коробковым явились в штаб 21-й армии, находившийся в Гомеле. Командовал ею генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко. Обстоятельно ознакомившись с состоянием и положением войск 4-й армии, он сказал:
— Примите все меры для удержания противника подальше от
47
Днепра, чтобы войска двадцать первой армии имели больше времени для организации обороны. От Герасименко мы узнали, что в ближайшие дни сюда должен приехать Маршал Советского Союза С. М. Будённый, который вступит в командование группой армий Резерва Главного Командования, развёртывающихся по линии Витебск – Орша – Гомель, 21-я армия была одной из них»61.

Комкор Л.Г. Петровский

Пока штаб 21-й армии ещё только разворачивался и вникал в обстановку, штаб 63-го корпуса, прибывший раньше, уже освоился и принял первый приказ на ведение боя.
Боевой приказ № 3 штакор 63
Зап. опушка лес - восточная Луговая Варна 2.7.41. 7.55
1. Танковые подразделения противника вышли на западный берег Днепра и группируются перед фронтом Рогачёв-Жлобин…
3. 63 ск (167, 117, 61 сд) переходят к упорной обороне рубежа р.Днепр на фронте Зборово, Жлобин, устье р. Березина и сосредота-
48
чивают основные усилия на правом фланге. Готовность обороны 16.00 3.7.41 г…
6. 61 сд подготовить в противотанковом отношении и оборонять район Гадиловичи, Б. Стрелки, Фундаенка, Ст. Крывск.
Подготовить контратаку направлении Жлобин.
(Подписи: Петровского, Фейгина)62

63
49
Генерал-лейтенант И. Л. Хижняк, бывший командир 117-й стрелковой дивизии, вспоминал о первом бое с гитлеровцами (это были разведывательные подразделения 3-й танковой дивизии 24-го танкового корпуса 2-й танковой группы): «На рассвете 2 июля появились на западном берегу Днепра. Они начали прощупывать место для переправы, маневрируя прямо у нас на виду. И поплатились за свою самоуверенность: получили сильный удар. Не смогли фашисты форсировать Днепр и на другой день, оставили на поле боя сотни трупов и десятки подбитых танков. Это придало всем нам уверенность в своих силах. Советские воины убедились: с вражескими танками можно бороться».64
Г. Гудериан записал в своём дневнике: «2 июля … 3-я танковая дивизия в Бобруйске (передовой отряд дивизии стоял перед Рогачёвом)».65
3 июля 1941 года
Огромной мобилизующей силой явилось для бойцов и командиров Красной Армии выступление по радио Иосифа Виссарионовича Сталина 3 июля 1941 года.
Герой Советского Союза В. Б. Емельяненко вспоминал: «Эта дата запомнилась надолго. Впервые с начала войны мы услышали знакомый глухой голос с грузинским акцентом и первые слова, схватившие за самое сердце:
«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!»66.
К. Л. Сорокин, бригадный комиссар, начальник политотдела 16-й армии Западного фронта вспоминал эту речь: «Над нашей Родиной нависла серьезная опасность… В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку… Дело идёт, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР… Смерть, смерть, смерть… — вот что нёс германский фашизм. Он грозил отнять землю, на которой мы родились и жили, отравить воздух, которым мы дышали. Это – страшнее чумы. Спасение было в одном – остановить гитлеровские полчища, повернуть их вспять»67.
В своей книге К. Л. Сорокин приводит свидетельство о встрече советских бойцов с вышедшим с оккупированной фашистами тер-
50
ритории старым колхозником: «Слово предоставили старику колхознику, пробравшемуся к нам из захваченного гитлеровцами района.
— Над нашим народом зверствуют эти живодёры, как только хотят, — рассказывал он, и слёзы текли по его морщинистым щекам.
– Входят в хату хозяевами, млеко им давай, яйки, шпек – всё давай. В сундуках роются, вещички отбирают… Скотину, птицу начисто забрали. Повели у соседки корову со двора, а у Степановны полна изба детишек, как им без молока? Уцепилась за коровёнку: «Не дам!», а они, изверги, Степановну-то прикладом по голове, а потом заперли в избе и сожгли вместе с ребятишками»68. За две недели боев, преодолевая сопротивление воинов Западного фронта, гитлеровцы продвинулись на сотни километров, выйдя к Днепру. Теперь предстояло дождаться отставшие пехотные дивизии и двигаться дальше на Москву.
Начальник генерального штаба, генерал-полковник Ф. Гальдер, с удовлетворением потирал руки, предполагая, что самое трудное уже позади: «… не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она ещё не закончена. Огромная протяжённость территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы ещё в течение многих недель»69.
Командующий генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок был также доволен успехами своих подчинённых на правом фланге группы армий «Центр»: «Гудериан пересёк Березину в нескольких местах, и его правое крыло достигло Днепра в районе Рогачёва»70.
4 июля 1941 года
Из боевого приказа командующего войсками 21-й армии генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко на оборону по реке Днепр. Привожу его полностью, так как он раскрывает структуру 21-й армии, называет её командование, показывает полосы обороны и границы корпусов, ставит задачи авиации армии, входившей в начале войны в её состав, отражает место размещения штаба армии и ВПУ.
Боевой приказ № 01/ОП. Штарм 21 Гомель 4.7.41
Карта 500 000
1. Противник перед фронтом армии, применяя мотомеханизированные части и авиацию, к исходу 3.7 вышел на линию р. Друть,
51
р. Днепр, до Жлобин, Шацилки (35 км ю.-зап. Жлобин), направляя основные усилия на рогачевском направлении.
2. Справа по вост. берегу р. Днепр обороняется 61 ск. Граница с ним – (иск.) Могилёв. Слева непосредственно по восточному берегу р. Днепр наших частей нет. С направления Пинск отходят части 75 сд на Мозырьский УР.
3. 21 армия имеет задачу остановить продвижение мотомехчасти противника на рубеже р. Днепр, нанося ему поражение на подступах к реке. Закончить сосредоточение и развёртывание армии, перейти в общее наступление.
4. 45 ск (187 и прибывающая 148 сд, зап. полк, батальон бобруйского автотракторного училища) подготовить главную полосу обороны по вост. берегу р. Днепр и не допустить форсирования его
противником. Особое внимание уделить своему левому флангу. Граница слева – (иск.) Заборье (73 км южнее Кричев), (иск.) Гадиловичи, (иск.) Любоничи (15 км сев. Бобруйск).
5. 63 ск (167, 117, 61 сд) 318 гап БМ, 420 кап подготовить главную полосу обороны по вост. берегу р. Днепр, имея задачей не допустить форсирования р. Днепр, прочно обеспечить свой правый фланг и жлобинское направление. Граница слева – Новозыбков, Костюковка, Стрешин, Паричи.
6. 66 ск (134, 232 сд, 110 сп, 36 лап, 53 сд) и сводный отряд подготовить главную полосу обороны по вост. берегу р. Днепр, не допустить форсирования его противником. Для обеспечения левого фланга армии в районе Лоев оставить выдвинутые ранее 797 сп (232 сд).
7. 67 ск (102, 151 сд) продолжать сосредоточение частей в районах сбора и по окончании быть готовым к выдвижению в район Ветвица, Струки, Лушничи, Глыбочицы (35 – 50 км вост. Жлобин).
8. 132 сд в моём резерве; не ожидая полного сосредоточения, отдельными частями выйти в район Шедомы, Ржовка, Рудня (5 – 15 км юго-зап. Пропойск).
9. Авиация. ВВС армии на период 4 – 10.7. иметь задачей:
1) бомбить выдвигающиеся части противника к р. Днепру.
2) не допустить выдвижения колонн противника по дорогам с запада в направлении Бобруйск и уничтожить переправы на р.Березина.
3) в случае попытки противником форсировать р. Днепр, во взаимодействии с наземными войсками всеми силами бомбить переправы;
52
4) Вести борьбу с ВВС противника, не допуская его на нашу территорию.
10. Штарм с 4.7. лес (5 км сев. Ветка).
ВПУ – Довск
Командующий генерал-лейтенант Герасименко
Член Военного совета дивизионный комиссар Колонин
Начальник штаба генерал-майор Гордов71
С конца июня и до середины августа 1941 года события в районе Рогачёва практически не сходили со страниц приказов, директив, протоколов совещаний и дневниковых записей, гитлеровских военноначальников Ф. Гальдера, Ф. фон Бока, Г. Гудериана. Ф. Гальдер писал: «Танковая группа Гудериана своим правым флангом (3-я танковая дивизия) форсировала Днепр у Рогачёва и создала плацдарм»72.
«На фронте группы армий «Центр» возможно обеспечить продвижение танковых частей вплоть до Москвы, а пехоты — на Западную Двину и Днепр. …Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных. …правый фланг танковой группы Гудериана с боем форсировал Днепр у Рогачёва»73.
Ф. фон Бок записал в своём дневнике: «2-я танковая группа достигла Березины в районе Бобруйска и двух других населённых пунктах, ее части также вышли к Днепру в районе Рогачёва и Быхова»74.
Г. Гудериан писал: «4 июля … 24-й танковый корпус вышел к Днепру у Рогачёва, захватив ещё несколько переправ через Березину. В этот день дивизии танковой группы находились: 1-я кавалерийская дивизия – восточнее Слуцка, 3-я танковая дивизия – перед Рогачёвом, 4-я танковая дивизия – в Старом Быхове, 10-я мотодивизия — в Бобруйске, дивизия СС «Рейх» — в Балусевичи»75.
Л. М. Сандалов вспоминал: «От вступившего накануне в командование фронтом Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко генерал Коробков получил приказание передать Герасименко всё, в чём нуждается 21-я армия, а самому с армейским управлением выходить в резерв. Герасименко оставил на подступах к Могилёву механизированный корпус Никитина и на левом фланге, в районе Лунинца, — стрелковую дивизию Недвигина»76.
53
5 июля 1941 года
С этой даты начинаются активные боевые действия в районе городов Рогачёва и Жлобина с участием войск 63-го стрелкового корпуса 21-й армии Западного фронта. Именно в этот день генерал-лейтенант Модель предпринял свои основные попытки переправиться в районе Рогачёва и удержать плацдарм на восточном берегу Днепра. Полковник Г. П. Кулешов, бывший командир 318-го гаубичного артиллерийского полка большой мощности в составе 63-го стрелкового корпуса вспоминал: «…в 13 часов после артиллерийского обстрела и ударов авиации противнику удалось форсировать Днепр северо-восточнее Рогачёва, в районе деревни Зборово, у излучины реки, которая далеко вдаётся на север. Гитлеровцы начали продвигаться на восток, по направлению к Гадиловичам. По приказанию командира корпуса, прибывшего на командный пункт правофланговой 61-й стрелковой дивизии и возглавившего руководство боем, к месту прорыва были подтянуты 520-й и 221-й стрелковые полки. После короткого артналёта Л. Г. Петровский поднял полки в контратаку. Фашисты не выдержали удара наших частей и поспешно отошли назад. Дважды при поддержке танков они снова переходили в наступление, но каждый раз с большими потерями отбрасывались вспять. На поле боя осталось более 250 вражеских трупов и восемь подбитых танков. Кроме того, были захвачены пленные 354-го мотополка77.
О событиях в районе Рогачёва командование 2-й танковой группы проинформировало фельдмаршала фон Бока, однако, поспешив сообщить о захвате плацдарма, ему не сказали о главном — что плацдарм не удалось удержать. И он в счастливом неведении несколько дней считал, что переправа удалась, и плацдарм остался в руках генерала Моделя, а позже удивлялся, по своей ли воле оставили захваченную территорию.
Ф. фон Бок: «Только на крайних оконечностях флангов — около Рогачёва и Дзисны танковым группам удалось захватить плацдармы на другом берегу Днепра и Двины. Потери в личном составе серьёзные. Материальная часть тоже сильно пострадала – в результате непрекращающихся боёв и езды по ужасным дорогам»78.
Был дезинформирован и начальник генштаба Ф. Гальдер. Просто в то время ему было невозможно себе представить, что найдется та-
54
кая сила, которая способна была противостоять германской армии и сбросить их с уже захваченного плацдарма. Мы можем гордиться, что эту силу представляли и наши земляки — воины 61-й стрелковой дивизии. Удар, который они нанесли тогда ещё непобедимым генералам Моделю и Гудериану, заставил последних пять суток потерять на поиски более безопасного места переправы, а ведь для немецкой армии тогда был дорог каждый час. Из таких вот часов и суток, отобранных у фашистов в боях 1941 года, и складывалась победа 1945 года.
Ф. Гальдер: «На фронте группы армий «Центр» правое крыло танковой группы Гудериана (Модель 3-я танковая дивизия) удержала плацдарм в районе Рогачёва»79.
6 июля 1941 года
Ф. Гальдер записал в дневнике: «Русская тактика наступления: трехминутный огневой налёт, потом — пауза, после чего атака пехоты с криком «ура» глубоко эшелонированными боевыми порядками (до 12 волн) без поддержки огнём тяжёлого оружия даже в тех случаях, когда атаки производятся с дальних дистанций. Отсюда невероятно большие потери русских»80.
К сожалению, приходится соглашаться, что приведённая немецким генералом тактика ведения боя в 1941 году иногда имела практическое применение. Такая тактика применялась еще в период войны с Финляндией, а затем нечасто и в начале Великой Отечественной войны, буквально за несколько атак превращая полнокровные дивизии и полки в одни номера от них. Ведь любому, даже не военному человеку, понятно, чем закончится атака части и соединения на
неподавленные пулеметы и артиллерию противника, да еще и без непосредственной артиллерийской поддержки. Один из финских командиров вспоминал после боя, что красноармейцы вели себя мужественно, идя с винтовками цепь за цепью на неподавленные огневые точки, но командиры, которые посылают их на верную смерть, определенно «спятили».
Можно предположить, что такие действия командиров были связаны с опытом ведения боевых действий в Гражданскую войну. Основные боевые действия 63-го стрелкового корпуса начались с
разведки боем, проведенной частью сил 117-й стрелковой дивизии в районе города Жлобин.
55
И. Л. Хижняк вспоминал: «На рассвете 6 июля, не дав гитлеровцам опомниться, части левого фланга корпуса, куда входила и 117-я дивизия, по приказу Л. Г. Петровского форсировали Днепр, атаковали противника и, выбив его из Жлобина, устремились к Бобруйску. Гитлеровцы, не ожидавшие такого удара, начали поспешно отходить»81.
Разведка местности, скрытное приготовление к бою, нанесение удара там, где враг его не ждал, а затем стремительная атака при поддержке артиллерии. Все эти элементы организации и ведения боя присутствовали при проведении спланированной комкором Л. Г. Петровским разведки боем силами 117-й стрелковой дивизии в районе города Жлобина.
Г. П. Кулешов вспоминал: «По решению комкора Петровского была предпринята разведка боем… С рассветом 240-й стрелковый полк первым форсировал Днепр, атаковал противника и, овладев городом Жлобин, быстро устремился по направлению к населённому пункту Побалово…На западный берег переправился ещё один полк — 275-й стрелковый»82.
Тактика ведения боя, применяемая командиром 63-го стрелкового корпуса, явно не понравилась гитлеровским генералам. Имея после каждого боя с войсками Л. Г. Петровского ощутимые потери, они не зря его называли «командиром чёрного корпуса».
Ф. Гальдер записал в своем дневнике: «2-я танковая группа ведёт на правом фланге упорные бои у Рогачёва. Противник оказывает здесь сильное сопротивление, одновременно продолжая контратаки от Гомеля и пытаясь обойти правый фланг 2-й танковой группы»83.
Для начальника генштаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера события с первых дней в районе Рогачёва станут буквально головной болью и ему придется в недалеком будущем планировать целую операцию по уничтожению советских войск, доставивших ему столько неприятностей.
Ф. фон Бок отмечал: «Время идёт, а оборона русских на Днепре перед фронтом Гудериана всё крепнет. Тут и там противник бросает свои войска в контратаки против южного крыла в районе Жлобина и даже на западном берегу Днепра. Пришло известие о неожиданном появлении частей противника в тылу армии к северу от Бе-
56
резины. Пока неясно, какие это части — возможно, парашютисты. Воздушная разведка сообщает о концентрации русских войск вокруг Гомеля»84.
Г. Гудериан записал: «… крупные силы русских переправились у Жлобина через Днепр и атаковали правый фланг 24-го танкового корпуса. Атака была отбита 10-й мотодивизией...»85.
7 июля 1941 года
Западный фронт, неся тяжёлые потери, с боями отходил всё дальше на восток. И вдруг стремительный контрудар последовал там, где враг его не ожидал, — на юго-востоке Белоруссии. Немцы вынуждены были в спешке оставить недавно захваченный город Жлобин. Вот как оценивали результаты разведки боем сами гитлеровцы.
Вернер Хаупт, бывший офицер вермахта, вспоминал: «В то время как на севере обороняющиеся войска русских отходили в район Витебска, на юге в районе Жлобина они энергично контратаковали 24-й танковый корпус. Хотя баварской 10-й пехотной дивизии во взаимодействии с 1-м танковым батальоном 6-го танкового полка удалось овладеть обстановкой, танковый батальон только в этих боях потерял 22 танка, а в донесении командира 10-й пехотной дивизии говорилось:
Утром 41-й пехотный (моторизированный) полк при поддержке 6-го танкового полка перешел в контратаку. Одновременно 20-й пехотный (моторизированный) полк усиленный 3-м батальоном нанес фланговый удар. Удалось накрыть крупные силы русских, отходившие перед наступающим 41-м пехотным (моторизированным) полком, уничтожающим фланговым огнем. Во взаимодействии с танками 6-го танкового полка 3-й батальон 20-го пехотного полка во второй половине дня ворвался в Жлобин. Однако помешать противнику взорвать мосты через Днепр уже не удалось. Батальон понес большие потери от советского бронепоезда, составленного из четырех вагонов с большим количеством орудийных башен. В ходе боя бронепоезд был уничтожен многочисленными прямыми попаданиями из орудий 10-го истребительно-противотанкового дивизиона лейтенанта Шварца. Лейтенант Шварц за этот подвиг награжден Рыцарским крестом Железного Креста. Бои в этот день были тяжелые. К сожалению, оказались большими и потери дивизии, особенно 41-го пехотного (моторизированного) полка. Он потерял убитыми семь офицеров и 166 солдат, 11
57
офицеров и 117 солдат были ранены. 20-й пехотный (моторизированный) полк потерял убитыми двух офицеров, в том числе храброго командира 3-го батальона майора Шефера. Успех боя тоже был крупным: был предотвращен фланговый удар, запланированный советскими войсками. Повсюду остались сожженные русские танки, было захвачено несколько артиллерийских батарей. Все русские, которые не были убиты, ранены или пленены, переправились на восточный берег Днепра. 7 июля на КП 41-го пехотного (моторизированного) полка прибыли командир дивизии и командир корпуса и объявили полку благодарность за то, что он своими храбрыми действиями предотвратил угрозу для корпуса и 2-й танковой группы86.
Вернер Хаупт в своей книге «Сражения группы армий «Центр» засвидетельствовал итоги одного боя с участием бойцов и командиров 117-й стрелковой дивизии 63-го стрелкового корпуса. В масштабах войны это немного — немцы потеряли всего 22 танка и около 300 солдат и офицеров. Но таких боев у 63-го стрелкового корпуса были десятки и, очевидно, потери гитлеровцев уже исчислялись не десятками боевых машин и не сотнями военнослужащих, особенно если учитывать усилия всей 21-й армии. Все-таки не случайно такое раздражение вызывало у Гитлера всякое известие о ходе боевых действий на гомельском направлении, что он приказал остановить наступление на Москву и уничтожить находящиеся здесь советские войска.
Ф. фон Бок отмечал: «Утром пришло известие относительно того, что противник отогнан от Днепра в районе Жлобина на правом крыле танковой группы Гудериана»87.
С выходом на Днепр войск второго эшелона стала формироваться и насыщаться войсками линия обороны на правом берегу. Соседом 21-й армии справа была 13-я армия, левый сосед первоначально отсутствовал, а со временем на левом фланге появилась 3-я армия, после выхода её остатков во главе с командующим из окружения.
А. И. Ерёменко писал: «… состоялось решение о подчинении войск, находившихся и сосредоточившихся на линии Днепра от Шклова до Лоева, командованию 13-й и 21-й армий. В силу этого в составе 21-й армии остались 63-й стрелковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Леонида Григорьевича Петровского (61-я, 117-я, 167-я стрелковые дивизии корпуса занимали участок Радиловичи,
58
Рогачев, Цупер), 66-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора Федора Дмитриевича Рубцова (232-я, 154-я стрелковые дивизии корпуса занимали участок Жлобин, Стрешин), 67-й стрелковый корпус под командованием комбрига Филиппа Феодосьевича Жмаченко (151-я, 132-я стрелковые дивизии корпуса занимали рубеж Речица, Гомель, Добруш, Лоев), 25-й механизированный корпус под командованием генерал-майора танковых войск Семена Моисеевича Кривошеина (219-я мотострелковая, 50 и 55-я танковые дивизии корпуса сосредотачивались во втором эшелоне в районе Новозыбков). В состав 21-й армии включался также отряд бронепоездов (два бронепоезда №51 и 52, и до 2 тыс. штыков пехоты). Отряд находился, однако, в тылу противника в районе ст. Мошны; связи с ним штаб армии не имел, и участие в ее дальнейших действиях бронепоезда фактически принять не могли»88.
Как видно из воспоминаний А. И. Ерёменко, в составе 21-й армии наконец-то появился 25-й механизированный корпус. Он, однако, не был своевременно сформирован, поэтому не поддержал начавшееся вскоре контрнаступление 21-й армии. Правое крыло группы армий «Центр» продолжало своё движение вперёд по направлению к Днепру. Об этом свидетельствует положение соединений танковой группы генерала Г. Гудериана.
Г. Гудериан отметил в своем дневнике: «…были достигнуты следующие пункты: штаб танковой группы – Борисов; 1-я кавалерийская дивизия – Бобруйск, 10-я мотодивизия – Жлобин, 3-я танковая дивизия – район Рогачёв, Новый Быхов, 4-я танковая дивизия – Старый Быхов … Так как 24-й танковый корпус уже достиг Днепра, нужно было принять решение о дальнейшем продолжении операции. От моих начальников я не получил никаких новых указаний, поэтому следовало полагать, что старая директива, согласно которой 2-я танковая группа должна выйти в район Смоленска, Ельня, Рославль, полностью остается в силе. Я лично не находил никаких оснований для изменения этой директивы»89.
В то время в руководстве вооруженными силами Германии не было единого мнения о дальнейших действиях в связи с выходом к Днепру. Гитлер предлагал сначала уничтожить окруженную группировку советских войск в районе Белостока, а затем уже двигаться дальше. Командование сухопутных сил считало достаточным завершить уничтожение окруженных полевыми армиями, а танковые группы бросить

42012-02-11 22:09:05

· Дворянкин С.А.

· Администратор

· Откуда: г.Пенза

· Зарегистрирован: 2010-01-24

· Приглашений: 0

· Сообщений: 8674

· Уважение: [+8/-0]

· Позитив: [+74/-0]

· Провел на форуме:
4 месяца 15 дней

· Последний визит:
Сегодня 02:04:52

дальше за Днепр, пока русские не создали сильных укреплений и не подтянули резервы.
Генерал Г. Гудериан отмечал: «За немедленное наступление говорила слабость в данный момент обороны русских, которая только еще создавалась. Русские занимали сильные предмостные укрепления* под Рогачёвом, Могилёвом и Оршей; поэтому нам не удалось взять Рогачёв и Могилёв»90. Создавшаяся к этому времени обстановка на Восточном фронте требовала некоторой реорганизации в группе армий «Центр». Фельдмаршал фон Бок решил 4-ю полевую армию преобразовать во 2-ю, подчинив ее генерал-полковнику Вейхсу. А 2-ю и 3-ю танковые группы, объединить в 3-ю танковую армию, подчинив ее фельдмаршалу фон Клюге.
8 июля 1941 года
В фондах ЦАМО Российской Федерации хранятся политдонесения 61-й стрелковой дивизии в политотдел 63-го стрелкового корпуса. Рассмотрим по хронологии некоторые из них.
Из Политдонесения 61 СД от 8 июля 1941 года, подписано старшим батальонным комиссаром К. А. Бочкарёвым.
«Потери по частям дивизии с 4 по 8 июля 1941 года составляют: убитыми — 102 человека, ранеными — 309 человек. В том числе командного и политсостава убито 9, ранено 37 человек, младших командиров убито 14, ранено 54 человека, рядового состава убито 79, ранено 218 человек, пропало без вести 178 человек»91
Первое письмо с фронта политрука 1-й батареи 66-го гап 61-й стрелковой дивизии Кондакова Степана Васильевича от 8.07.1941 года:
«Здравствуй, моя милая красавица Маня! Здравствуйте маленькие ребятки Вова и Тома! … О боевой жизни можно было бы рассказать или написать очень и очень многое… Со 2 июля ведём упорные

*Предмостное укрепление – оборонительная позиция, создаваемая для удержания мостовой переправы и обеспечения войскам благоприятных условий для действий на обоих берегах водной преграды. Передний край предмостных укреплений выбирается на таком удалении от переправы, которое исключает возможность ведения огня по мосту основной массой артиллерии противника.
60
бои… Наша артиллерия ежедневно выпускает тысячи снарядов, которые валятся смертоносным огнём на головы фашистских мракобесов. В батарее потерь покамест нет, за исключением 2-х — 3-х легко раненных, в других батареях есть жертвы. В боевую жизнь начинаем втягиваться, время проходит быстро и даже незаметно. Командиры взводов у меня очень хорошие, особенно лейтенант Чегорка, семья которого находится во 2-м городке…»
Письмо жене от старшего батальонного комиссара К. А. Бочкарёва от 8.07.1941 года:

Письмо всего на двух страничках Константин Александрович писал 5 дней — быстрее это сделать не позволяла обстановка. Из письма видно, что он скучает по семье, беспокоится о здоровье жены и сына Володи. Главное, что волнует старшего батальонного комиссара, – это «скорее раздавить гадину», имея в виду вторгшихся на территорию страны фашистов. Только к 8 июля до командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Фёдора фон Бока дошло известие о событиях в районе Рогачёва. До сих пор он считал, что плацдарм на восточном рубеже Днепра у него уже есть. Причем настолько был убежден в слабости советских войск, что даже не исключал того, что Гудериан сам оставил захвачен-
61
ные позиции, а не отошёл, получив достойный отпор. Еще раз хочется подчеркнуть, что к этим важным в истории Великой Отечественной войны событиям на Днепре имели самое непосредственное отношение воины и нашей 61-й стрелковой дивизии. В это время германские войска успешно продвигались в направлении Москвы. Казалось, что уже нет таких сил, которые способны встать на пути победоносно двигающихся немецких войск. И вдруг первые ощутимые удары на Днепре, в том числе в районе Зборово, заставившие остановиться 2-ю танковую группу Г. Гудериана и потерять 5 драгоценных дней в поисках более безопасного места для переправы. А затем контрудар в направлении Бобруйска сковавший на целый месяц 2-ю полевую армию генерала Вейхса. Успешное продвижение танковых частей на московском направлении не получило пехотной поддержки, гитлеровцы были вынуждены остановиться.
Федор фон Бок отмечал: «Утром меня немало удивил рапорт о том, что танковая группа Гудериана оставила плацдарм на берегу Днепра в районе Рогачёва. Добровольно это было сделано или под давлением противника, пока не ясно»92.
9 июля 1941 года
Получив достойный отпор в районе Рогачёва, командующий 2-й танковой группой генерал-полковник Г. Гудериан как никто другой понимал всю опасность потери времени с переправой на Днепре. Он был сторонником немедленного движения вперед на Восток, в отличие от мнения своего нового начальника фельдмаршала фон Клюге. И кто может сейчас сказать, чем бы могли завершиться события на Западном фронте летом 1941 года, если бы гитлеровцы остановились
в это время на Днепре и в течение одной — двух недель поджидали отставшие пехотные части. Ведь время работало на Красную Армию. Обескровив гитлеровцев на этом крупном водном рубеже, советские войска могли бы внести серьезные коррективы в дальнейшие наступательные планы врага. Здесь сработал, что называется человеческий фактор. Генерал-полковник Г. Гудериан с целью предотвратить остановку своих войск сказал при встрече фельдмаршалу фон Клюге, что подготовка к дальнейшему наступлению зашла слишком далеко и носит уже необратимый характер.
Г. Гудериан записал в дневнике: «9 июля ознаменовалось особенно горячими спорами относительно проведения предстоящих операций.
62
Ранним утром на моем командном пункте появился фельдмаршал фон Клюге и попросил доложить ему обстановку и мои намерения. Он был совершенно не согласен с решением незамедлительно форсировать Днепр, и потребовал немедленного прекращения этой операции, пока не подойдет пехота. Я был глубоко возмущен и упорно защищал свои действия. Наконец, изложив ему уже упоминавшиеся мною доводы, я заявил, что приготовление зашли слишком далеко и теперь приостановить их просто невозможно, что части 24-го и 46-го танковых корпусов в основном уже сосредоточены на исходном положении для наступления, и я могу держать их там лишь очень непродолжительное время, иначе их обнаружит и атакует авиация противника. Я заявил далее, что глубоко верю в успех наступления и, если говорить в более широком масштабе, ожидаю, что эта операция закончит русскую кампанию уже в этом году. Мои целеустремленные разъяснения, видимо, тронули фельдмаршала фон Клюге. Хотя и неохотно, но он все же согласился с моим планом, сказав: «Успех ваших операций всегда висит на волоске»93.
А. И. Ерёменко отмечал: «Ретроспективная оценка событий показывает, что соображения Гудериана с точки зрения фашистского командования более соответствовали обстановке, чем предложения фон Клюге. Действительно, если бы гитлеровцы приостановили наступление на две недели, нам удалось бы создать на Днепре более прочную оборону, примерно такую, какая была уже создана в районе Рогачёва и особенно Могилёва. Опыт обороны Могилёва со всей силой подтверждает это. Замыслы Гудериана, тем не менее, носят отпечаток авантюризма, ибо он считал возможным выполнение наступления в сроки, назначенные планом «Барбаросса»94.
Расположение войск 24-го танкового корпуса 2-й танковой группы генерал-полковника Г. Гудериана приведенное из его дневниковой записи показывает, что его разведка нашла более безопасное место переправы и танки уже двинулись на север. Конечным пунктом назначения был район Старый Быхов, планируемое место переправы на восточный берег Днепра.
Г. Гудериан записал: «К вечеру… танковая группа находилась: … 1-я кавалерийская дивизия обеспечивала фланги юго-восточнее Бобруйска, 3-я танковая дивизия – в районе Жлобин, Рогачёв, Новый Быхов фронтом на север, 4-я танковая дивизия – Старый Быхов …»95.
63
10 июля 1941 года
На ниже приведенной схеме отражено расположение частей и дивизий 63-го стрелкового корпуса 21-й армии с первых чисел июля до 13 июля 1941 года. На правом фланге корпуса размещены стрелковые полки 61-й стрелковой дивизии. На левом фланге корпуса расположились части 154-й стрелковой дивизии.96

А. И. Ерёменко отмечал: «…в составе армии на довольно широком фронте от Нового Быхова до Лоева было всего восемь стрелковых дивизий, считая 75-ю, переданную в состав 66-го стрелкового корпуса из 4-й армии. Эта дивизия с боями отходила вдоль р. Припять и к этому времени достигла рубежа Ленин, Давид-Городок.»97.
64
В данном случае имеется в виду 21-я армия Западного фронта. К этому времени вместо участвовавшей в разведке боем 117-й стрелковой дивизии и понесшей потери в личном составе и боевой технике, в состав 63-го стрелкового корпуса была введена 154-я стрелковая дивизия, формировавшаяся в Ульяновской области. Кстати, 167-я стрелковая дивизия размещалась до войны на территории Саратовской области и формировалась в основном из местных жителей. В некоторых изданиях в связи с этим встречается название «саратовская» и это понятие относили почему-то ко всему 63-му стрелковому корпусу. Возможно, что вновь образованная в 1939 году Пензенская область еще не всеми воспринималась как самостоятельная административная единица, тем более что в нее вошли и районы, относившиеся ранее к Саратовской области.
Ф. Гальдер записал: «В танковой группе Гудериана 3-я танковая дивизия сменена кавалерийской дивизией и тремя передовыми отрядами. Она высвобождена для включения в ударную группу. В 5.00 ударная группа начала наступление в районе Старого Быхова» 98.
Проверив боевые возможности советских войск в районе Рогачёва, генерал-полковник Г. Гудериан нашел более безопасные пути преодоления Днепра. В ночь с 10 на 11 июля 1941 года его войска с минимальными потерями переправились на восточный берег в районе Старого Быхова. С этого момента берет свое начало продолжавшееся до 10 сентября 1941 года Смоленское сражение с участием войск Западного, Резервного, Центрального и Брянского фронтов. Необходимо отметить, что самое активное участие в нем приняли войска 63-го стрелкового корпуса, до конца выполнившие свой воинский долг перед Родиной. Бойцы и командиры 61-й стрелковой дивизии, входившие в состав корпуса, в большинстве своем погибли на поле брани вместе со своими мужественными командирами генерал-лейтенантом Л. Г. Петровским и генерал-майором Н. А. Прищепа, часть попала в плен.
Г. Гудериан записал: «10 и 11 июля при незначительных потерях было проведено планомерное форсирование Днепра. 10 июля в середине дня из 24-го танкового корпуса поступило сообщение, что корпусу удалось форсировать Днепр у Старого Быхова»99.
12 июля 1941 года
Успешная переправа гитлеровцев через Днепр в районе Старого Быхова и севернее вызвала ответную реакцию со стороны командова-
65
ния Западного фронта и в целом Ставки. Нависание войск 21-й армии над правым флангом группы армий «Центр» ускоряло естественное желание нанести по нему удар. Ставкой было принято решение силами войск, развёрнутых вдоль Днепра от Смоленска до Жлобина, нанести контрудары в западном направлении. В том числе силами 21-й армии, без предварительной подготовки, на запад на Бобруйск и на север на Старый Быхов по тылам ушедших далеко вперед войск фельдмаршала фон Бока.
А. И. Ерёменко вспоминал: «С 1 по 12 июля… 21-я армия производила сосредоточение и перегруппировку, создавала оборонительную линию, готовясь к предстоящим боям… на всем фронте артиллерийско-минометным огнем препятствовала продвижению противника, в свою очередь непрерывно обстреливавшего рубежи соединений армии… В создавшейся обстановке Ставка 12 июля приказала командованию Западного фронта, удерживая днепровский рубеж от Орши до Могилёва, нанести контрудары из районов Смоленска, Рудни, Орши, Полоцка и Невеля… одновременно перейти в наступление из района Гомеля на Бобруйск, с целью выйти на тылы вражеской группировки, наносившей удар в направлении Могилёва»100.
Из последнего письма В. М. Щербакова, командира взвода 61-й стрелковой дивизии с фронта домой от 12 июля 1941 года.
Несмотря на строгую военную цензуру, он сообщает родным, что воюет в Рогачёвском районе Гомельской области Белорусской ССР.«Спешу дать весточку Вам, дорогие, что Ваш папа пока жив и здоров. Нахожусь всё время на фронте под огнем, сегодня жив, а завтра?..Участвовал в нескольких боях, всё время бьем и изгоняем ненавистных немецких фашистских захватчиков из пределов нашей родной земли».
66
КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ

Date: 2015-09-02; view: 1580; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.009 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию