Глава шестьдесят четвертая

Карла

Сначала они остановились возле коттеджа с гномами. Дэвид зашел с ней в небольшую гостиную и подождал, пока она переодевалась. С утра она была в джинсах. Потом, когда пригрело солнце, она решила надеть шорты. Карла хотела больше узнать о своем ребенке. Если это означает, что придется лазить по скалам с Дэвидом Доулингом, она готова пойти на это. Она прошла по коридору к гостиной, но перед дверью замешкалась. Ей не понравилась мысль, что он будет постоянно пялиться на ее голые ноги. Она развернулась, кинулась назад в спальню, сбросила шорты и снова натянула джинсы.

Потом посмотрела на себя в большое зеркало и прошлась щеткой по волосам. Корни волос начали светлеть. У нее с собой была краска. Сегодня вечером придется покраситься.

– Потому что я этого стою, – сказала она собственному отражению и в ужасе обхватила себя руками за плечи. Она уже тонула в море информации, которую удалось раздобыть. Эти люди были такие открытые, такие дружелюбные, особенно Филлис Лайонс, которая успела за то короткое время, пока Джой отлучалась, красочно описать ночь ее рождения. «Как же вы перерезали пуповину?» – заставила себя задать вопрос Карла. У нее мурашки по коже забегали, когда Филлис не задумываясь ответила: «Я использовала ножницы и нитку. Нужно завязать оба конца ниткой».

Дэвид завернул в Рокроуз, где тоже переоделся в джинсы и белую футболку, которая подчеркивала его загорелые руки. Невдалеке от дома он остановил машину.

– Хотите, я покажу вам место, где будет турбаза? – спросил он.

– Почему бы и нет?

Карла распахнула дверцу машины и выпрыгнула наружу.

Он провел ее через дыру в живой изгороди на тенистую поляну. Стены коттеджа еще стояли, но крыша уже давно, провалилась. Каменные подоконники покрылись лишайниками. Карла села возле Дэвида на кусок стены и принялась изучать план, который он прихватил из джипа. Его встреча с управляющим банком прошла успешно. Вскоре должны были начаться работы.

Когда солнце стало клониться к западу, они достигли дольмена Пулнаброн. Карла сделала несколько заметок в блокноте и сфотографировала каменное сооружение. В переводе с ирландского «Пулнаброн» означает «отверстие печали». Здесь нашли древние кости, среди которых обнаружились останки младенца. Карла подумала о мертвом ребенке, которого когда-то нашли в промышленной зоне. Как сильно Роберт хотел чтобы это была Исобель! Место камня… Теперь слова Миранды Мей казались такими ясными. Конечно, стоило понять это пятнадцать лет назад.

– Одного моего друга похоронили среди камышей. – Карла понятия не имела, почему вдруг вспомнила о юной проститутке. – Ее тело пролежало там четыре дня, прежде чем его нашли. Ее звали Анита.

– Мне очень жаль. – Похоже, его смутило ее внезапное признание. – Звучит кошмарно.

– Она появилась в моей жизни и исчезла, словно тень. Но я была очень самоуверенна и подумала, что смогу спасти ее от нее самой.

– Ей нужно было спасение?

– А как вы считаете? Она была малолетней проституткой и наркоманкой.

– Думаю, вам стоит рассказать мне о ней.

Он помог ей взобраться на дольмен и сел рядом.

– Она немного прихрамывала, хоть и родилась нормальной. – Карле пришлось глубоко вдохнуть, прежде чем она смогла продолжать. – Это отец столкнул ее с лестницы, когда был пьян. Он делал вещи и похуже… ублюдок. Потом ее убили, потому что она задолжала какой-то мрази, но сейчас он, к счастью, гниет в тюрьме. Я познакомилась с ней, когда у меня был тяжелый период в жизни. Не знаю, спасла ли она мою жизнь или мой рассудок… но я не смогла ничем помочь ей… ничем…

– Вы не можете судить об этом, – возразил он. – Никто из нас не знает, как мы влияем на жизни других людей.

– Доказательство лежало в камышах. Я даже не знала ее полного имени, пока полицейский, который допрашивал меня, не сообщил его. Интересно… – Карла подавила внезапное желание расплакаться. – К чему она была… ее короткая жизнь? Она нужна была, чтобы спасти меня от себя самой? Или чтобы доставить удовольствие какому-то уроду на заднем сиденье машины? Не знаю, зачем рассказываю вам о ней… Я вообще не понимаю, что я делаю…

Она напряглась, ожидая, что Дэвид прикоснется к ее руке, как сделал накануне днем, когда она махала серпом. Но он сидел, свесив одну ногу с края дольмена и обхватив другую руками.

– Я был в Аризоне, когда заболела жена, – сказал он. – Я пытался сказать ей, что люблю ее. Не знаю, слышала ли она меня.

– Уверена, что слышала. Слух, кажется, последняя способность, которая покидает нас.

Внизу корова выщипывала траву из расщелин в узкой долине. Карла слышала шелест травы, но, возможно, ей это просто казалось. Все было возможно среди скал, которые когда-то оберегали мертвых.

– Надеюсь, – ответил он. – У нас были непростые отношения.

– Но вы любили ее?

– Я сказал ей, что люблю ее. Но это разные вещи. Если она услышала меня, то, наверное, решила, что я вру.

– Печально.

– Да, это печально. Когда она умерла, все, о чем я думал, так это о потерянном времени, о годах, которые мы оба могли бы счастливо прожить с другими партнерами. Мои родители развелись. Поэтому я и цеплялся за брак.

– Но почему вы женились на ней?

– Потому что я любил мысль о том, что меня любят, – ответил он. – Сюзанна была старше меня на десять лет. Я думал, что она самая искушенная женщина из тех, кого я встречал. Мне льстило ее внимание… оно вводило в заблуждение.

Солнце освещало желтовато-коричневые переливы его волос. Черты его лица были такими же обветренными и отточенными, как и окружавшие их камни.

– Вы давно развелись? – спросил он.

– Восемь лет.

– Сочувствую.

– Не стоит. Мы остались хорошими друзьями. Все, как у нормальных людей.

– А с тех пор… был кто-нибудь?

– Да. Он хочет жениться на мне.

– Надеюсь, вы будете счастливы.

– Счастье – очень требовательная штука. Мне бы лучше спокойствие.

Он нагнулся и прикоснулся к листьям темно-красного растения, которое пряталось в трещине в камне.

– Орхидеи растут в дикой природе в трещинах, – сказал он. – Тут можно найти виды, которые больше нигде в мире не сосуществуют. Мое место здесь. Но не Сюзанны. Она пыталась устроиться здесь, но у нее так ничего и не получилось. В конце концов она захотела переехать в Испанию. Я противился как мог. Как и Джой. Теперь это кажется таким неважным.

– Джой счастлива здесь?

– Она любит Буррен. С раннего детства она хотела знать все об этом месте. У нее цепкий ум. Конечно, из-за ее поведения вы этого не заметили. Но это пройдет. Когда начнутся работы на стройке турбазы, она будет слишком занята, чтобы шалить. Еще она ходит к одному моему другу, местному психологу. Он помогает ей свыкнуться со смертью матери.

Дилан. Какое неосторожное замечание сделала Джой Доулинг, что оно заставило его засомневаться и вернуться в жизнь Карлы?

– Джой кажется очень милой девушкой, – сказала она. – Расскажите мне о ней.

Он говорил, пока солнце не превратилось в огромный пылающий шар, который медленно исчезал за холмами. Карла смотрела на дольмен, который постепенно прятался в фиолетовых тенях. В этих тенях она увидела своего ребенка, прыгающего по камням, произносящего названия цветов на латыни, хлюпающегося в прибрежных волнах, крепко спящего возле игрушечного белого медведя, который ругался в самые неожиданные моменты.

Когда она прервала Дэвида, потому что больше была не в состоянии слушать, он взял ее за руку и помог перебраться через валуны. Он пригласил ее поужинать вместе в Дулине, но она поблагодарила и отказалась. Она сказала, что слишком устала. Ей было тяжело в непривычной обстановке, и она плохо выспалась накануне. Дэвид не пытался ее уговаривать. Они почти не разговаривали по дороге к студии Мириам, чтобы забрать ее машину. Потом Карла вернулась в коттедж с гномами. Она не помнила, как добралась до постели.