Глава тридцать четвертая. – Итак, Гордон, – начал Мендес, садясь напротив Гордона Селлза за небольшой столик в комнате для допросов

– Итак, Гордон, – начал Мендес, садясь напротив Гордона Селлза за небольшой столик в комнате для допросов.

Селлз бросил на него злобный взгляд.

– Я не разрешал меня так называть.

– А я не спрашивал, – спокойно ответил Меннес, разглядывая папку с бумагами, которую принес с собой. – Итак, Гордон, у тебя за плечами судимость. Ты педофил.

– Нет.

– А суд присяжных решил иначе.

– Им девки соврали. Ничего я им не делал.

– Ну да – всего лишь разделся, ласкал себя, совал им руки в трусы…

– Я такого никогда не делал.

– И коллекции заныканной детской порнухи у тебя в доме нет, я полагаю. Здесь говорится, что у тебя обнаружили сто тридцать одну страницу фотографий с девочками разной степени дезабилье.

– Это из каталога «Джей си Пенни»! – запротестовал Селлз. – Я собирался заказать бельишко своим племянницам на Рождество.

– И двадцать семь фотографий девочек, занимающихся сексом со взрослыми. Это что за праздничный каталог?

Разволновавшийся Селлз поднялся со своего стула и направился к двери. Мендес встал перед ним.

– Оставайся за столом, Гордон. И присядь. Мы тут надолго.

Он перевернул страницу тома, который должен был содержать материалы о жизни и приключениях Гордона Селлза. В действительности об этом повествовала всего одна страница; остальное детектив присовокупил из другого дела об убийстве, которое закрыл три месяца назад.

– Двенадцать лет ты гостил в исправительной колонии Калифорнии Васко. – Мендес посмотрел на него и ухмыльнулся. – Весело, наверное, время провел. Что‑то в этом есть, чтобы насиловать насильника детей. Или тебе нравилось?

Селлз снова вскочил со своего стула с красным лицом.

– Я не хочу разговаривать с вами! Я хочу разговаривать с тем, другим парнем!

Мендес оставался спокойным.

– Здесь никого не интересует, чего ты хочешь. Сядь и сиди, иначе я тебя прикую наручниками к стене.

Селлз нехотя вернулся на место. Он сопел, как разъяренный бык.

– Ты вернешься в камеру, – сказал Мендес. – Только на сей раз не в Васко. Тебя пошлют в Фолсом, где твоя задница будет иметь огромный успех среди новых почитателей.

– Я не пойду в тюрьму, – сказал Селлз. – Я ничё не делал.

– Как ты думаешь, оперативники не найдут новую партию фотографий, когда перевернут твой свинарник вверх дном? – спросил Мендес. – Налицо нарушение условий условно‑досрочного освобождения. Да тебя только за это можно за милую душу отправить назад. А тут еще и геройства в стиле ГТА,[23]и убийство…

– Я никого не убивал!

Мендес пожал плечами.

– А, по‑моему, мог бы. У тебя машина жертвы. Если опера найдут хоть волосок с головы Лизы Уорвик в твоем доме, тебе кранты. А если в мире есть справедливость, то и смертную казнь вернут до того, как ты пойдешь под суд.

Селлз метнул на него яростный взгляд и буквально выплюнул свои слова:

– Пошел ты, долбанный латинос!

Мендес так резко вскочил со своего стула и навис над ним, что Селлз осекся, отпрянул и свалился со стула, грохнувшись на пол.

– С твоего позволения, – сказал Мендес, – я выпью чашечку кофе. Это дело – такой верняк, что меня скука берет.

Взяв документы Селлза, он вышел из кабинета, пересек коридор и подошел к тому месту, где Хикс с Диксоном следили за происходящим по видеомонитору.

– Как вам этот парень? – спросил Мендес. – Член расы господ, мать его!

– Невероятно, – высказался Хикс.

– Машины уже прибыли? – спросил Мендес, наливая себе чашку кофе.

– Ага. – Диксон кивнул. Он казался измученным. – С утра мобилизую поисковую группу для наземного поиска Карли Викерс.

– Если ее не обнаружат сегодня в бочке в гараже Гордона Селлза, – заметил Мендес. – Опера еще там, да?

– У них уйдет не один день, чтобы прочесать трейлер, – сказал Диксон. – Этот парень – животное.

– Не оскорбляйте животное царство, – потребовал Хикс.

– Каким образом, по‑твоему, он может быть связан с Томасовским центром? – спросил Диксон.

– Может, связь обеих женщин с этим центром всего лишь совпадение?

– Три женщины, – поправил его Диксон. – Джули Паулсон провела там какое‑то время в восемьдесят четвертом. Она махнула рукой на программу, а Джейн не было в стране. Поэтому никто не спохватился из‑за ее исчезновения. Три случая не могут быть совпадением. Откуда он знал их? Как мог захватить трех женщин так, что никто ничего не заметил? Если бы ты был женщиной, и он попытался схватить тебя…

– Люди бы услышали мои вопли за пять миль, – сказал Хикс. – Может, он их не крал.

– Этот придурок в соседнем кабинете? – спросил Мендес. – Трудно представить. Он, наверное, даже не знает, как опустить окно в машине, не говоря уж о том, как сделать так, чтобы женщина сама к нему села.

– Да нет, – сказал Хикс. – Я думаю о том рабочем из центра.

– Каком рабочем? – спросил Диксон.

– Гамильтон узнал, что у того парня есть судимость за кражу машины и домашнее насилие.

– Это невозможно, – сказал Диксон. – Джейн проверяет всех, кто работает у нее. Она никогда не наняла бы такого человека.

– Парень воспользовался удостоверением личности своего брата и его именем, – объяснил Хикс. – Они живут вместе. Гамильтон направляется к нему домой, чтобы поговорить с ним – с Дагом Лайлом, – но тот Даг Лайл, с которым он беседовал, там не работает. Его брат Дейв использовал документы Дага, потому что думал, что только что вышедшего из тюрьмы автомобильного вора никто не возьмет на работу.

– Господи, – произнес Диксон. – Джейн упадет в обморок, когда узнает об этом. Чего она только не делает, чтобы обеспечить безопасность и защиту своим подопечным, а получается, что сама же пустила лису в курятник.

– А как Даг Лайл может быть связан с Гордоном Селлзом? – спросил Мендес.

– Мне кажется, – начал Хикс, – что Лайл крадет машины, привозит к Селлзу, тот перегоняет их еще куда‑то, а деньги делят пополам.

– И между делом убивают пару‑тройку женщин?

– Почему нет? Ведь хиллсайдских душителей в Лос‑Анджелесе оказалось двое – они работали в паре, а поначалу думали, что это одиночка.

– Очень возможно, – сказал Диксон. – Посмотри, связан ли Селлз с Лайлом. Поднажми на него, Билл. Можете обрабатывать на пару, пока он не запросит адвоката.

Хикс взял дело Селлза и направился в кабинет для допросов.

Мендес отпил кофе, с нетерпением ожидая, когда кофеин начнет действовать.

– Что скажешь, Тони? – спросил Диксон. – Как думаешь, этот парень способен на такое?

Мендес уставился в монитор и смотрел на Селлза, который ковырялся в носу, пока не вошел Хикс.

– Тут все просто. Если мы свяжем их с Лайлом и докажем, что Лайл воровал машины, то сказочке конец.

– Но?..

Он пожал плечами.

– Селлз – педофил. Обычно они не повышают свою «квалификацию», и им нет дела до взрослых женщин. Они охотятся за детьми, потому что те уязвимы, не дадут отпор и нечто в их собственном прошлом заставило их зациклиться на определенной возрастной группе.

– Может, тот другой парень – сексуальный маньяк.

– Может.

Они послушали, как Хикс спрашивает Селлза про Дага Лайла. Тот снова все отрицал.

– Вы собираетесь задерживать того рабочего?

– За ним выехала опергруппа.

– Дай знать, когда его доставят, – сказал Диксон, направляясь к двери.

– Хорошо. Нашли что‑нибудь в машинах?

Он остановился в дверях и медленно обернулся; казалось, что на него вдруг обрушился весь мир.

– У Карли Викерс в бардачке лежало уведомление о нарушении правил дорожного движения, датированное тем днем, когда она пропала, – сказал он.

– Да? И что?

– Оно подписано Фрэнком Фарманом.