Глава 12. Вечер был идеальным, пока мы не свернули за угол, на мою улицу

Вечер был идеальным, пока мы не свернули за угол, на мою улицу. Зак смеялся и рассказывал мне о друге барабанщика, который так набрался, что заснул на сцене – в то время как я пыталась выглядеть заинтересованной, чтобы он не заметил автомобиль Олдена, припаркованный в конце улицы. Если он на самом деле мог чувствовать мои эмоции, Олден знал, что я была зла на него. Если из‑за него сорвётся моё лучшее свидание, я сделаю его реальным призраком.

Зак шел по дороге. Мне был нужен Зак, чтобы отправиться перед тем, как Олден выстрелял вне кустов или сделал что‑нибудь глупое, чтобы разозлить его.

– Спасибо за удивительное время, – произнесла я, борясь с желанием посмотреть на автомобиль Олдена или проверить, где он скрывается. Я схватила сумку с приборной панели. – Это было очень весело.

– Эй. – Он перегнулся через окно и поманил пальцем. – Это еще не конец.

Поцелуй на прощание и он уйдет, прежде чем произойдет что‑то плохое. Я наклонилась и приблизилась к нему на расстоянии двери машины. Вся ситуация была неловкой. Я пыталась сконцентрироваться на поцелуе Зака, в то время как боялась, что в любой момент может появиться Олден и Зак сойдет с ума. Жесткая ручка на двери уперлась мне в бок, когда Зак передвинулся и потянул меня ближе.

– Идем внутрь. – Его голос был хриплый. – Твоя мама никогда не бывает дома так рано.

Это был кошмар!

– Нет, – Я не могла позволить ему увидеть мою панику.

– Она сказала, что вернется домой раньше, – соврала я. Он провел пальцем по моему подбородку вниз к глубокому V образному вырезу на рубашке.

– Давай останемся здесь, а затем… – Я коснулась его руки.

– Правда, Зак. У меня тонны домашней работы. – Он вздохнул.

– Хорошо. Хочешь увидеться завтра?

– Да. Я хочу этого. – Я подарила ему мимолетный поцелуй. – Спасибо за удивительную ночь.

Я обмотала ремень сумки вокруг своей ладони и толкнула дверцу машины. Где Олден? Я взглянула направо, и не заметила его нигде на улице. У меня побежали мурашки по коже, когда Зак вышел из машины и решил проводить меня до дома. Я просто знала, что в любую минуту Олден выйдет из своего укрытия. Я почти не замечала Зака, когда он меня поцеловал и пожелал спокойной ночи в последний раз.

Не было никакого щелчка замка, когда я повернула ключом. Мама, должно быть, забыла запереть дверь. Оказавшись внутри, я прислонилась спиной к входной двери и ждала, пока грохот автомобиля Зака не исчезнет на улице, прежде чем могла немного успокоиться.

– Берег чист? – Голос Олдена раздался из кухни. Это объясняло, почему дверь была не заперта. Но как он попал внутрь? У меня не было желания ругаться, и я ответила самым спокойным голосом, каким только могла.

– Нет. Ты здесь.

Он вошел в комнату и сел на край дивана.

– Я должен быть здесь. Это моя работа.

– Да. Я знаю. – Я кинула свою сумку на журнальный столик по дороге в кухню. – Я говорила тебе, что мне это не интересно.

Когда я схватилась за ручку холодильника, он толкнул ее и закрыл.

– Давай заключим сделку.

Я старалась быть спокойной, прислоняясь к столу. И казалось сумасшествием его близость ко мне. Мне хотелось прижаться к нему. Или что бы он просто коснулся меня.

– Что за сделка?

– Я собираюсь рассказать тебе о твоей работе. Я думаю что ты изменишь свое мнение как только узнаешь всю важность того что ты делаешь. – Он отступил назад, когда я потянула дверь холодильника и открыла.

– А что если меня это не убедит?

– Ты говорящая. Ты решаешь судьбы. И если ты хочешь игнорировать свою работу и гулять, играя на гитаре, со своим парнем то я должен предупредить тебя о последствиях. – Он скрестил руки на груди.

Я взгляну на часы микроволновой печи. Мамы не будет дома еще примерно час. Я пожала плечами и достала две кока‑колы из холодильника и бросила одну ему.

– Давай. Просвещай меня.

Он красиво улыбнулся. И в моем желудке это стало переворотом, словно я была на американских горках, поднимаясь перед огромным падением. Я сняла крышку на своей кока‑коле. У Зака тоже великолепная улыбка напомнила я себе. Олден приблизился ко мне достаточно близко, что бы я могла чувствовать тепло его тела.

– Быть говорящей удивительное призвание. Ты делаешь мир лучше и безопаснее. – Я присела рядом на барный стул.

– Почему я? Как это произошло?

– Говорящими рождаются. Это дар. – Он достал другой стул из дальнего конца стола и поставил его рядом со мной сев ко мне лицом.

– Это не дает возможности побыть в одиночестве! – Проворчала я. Он сидел на стуле коленями в мою сторону, но не прикасался.

– Великий дар. Заступники Совета отбирают их среди всего населения. Обычно ими становятся в первую очередь гадалки и медиумы, бешенство из них оказываются аферистами, но некоторые действительно получают дар. Защитник может их определить.

– Как? – Он открыл свою колу.

– Ты же можешь слышать призраков? Вот и некоторые говорящие слышат подобное, словно через акустическую систему. На самом деле это не так. Я уже говорил, что чувствую твою душу. И могу подобное сделать с другими людьми тоже, если они в беде. Большинство потенциальных Говорящих привлечены к паранормальному миру в той или иной степени. Некоторые присоединяются к высокой миссии Совета, некоторые могут справляться с голосами, а некоторые просто сходят с ума. На самом деле большинство наших лучших говорящих родом из приютов. Когда вы слышите о людях, что они имеют дар, то вероятнее всего они говорящие или защитники и были призваны для высшей цели.

– Могут ли уйти в отставку защитники или говорящие? Если им надоело этим заниматься. – Он поставил банку на стол.

– Они не смогут вернуться, если уйдут на пенсию. Их душа просто не сможет переродиться. – Я напряглась.

– Только не говори мне, что они убивают кого‑то, если тот не хочет этого делать.

– Нет, конечно. Они просто живут нормальной жизнью, как и все. Они не перерождаются в следующем поколении, по крайней мере, это, то о чем я читал. Единственный случай, когда Совет прерывает жизнь раньше срока, это когда одно из основных правил нарушается.

– И какое же? – Он выпрямился и посмотрел на потолок, словно ребенок запоминающий стихотворение.

– Защитник может быть уничтожен, если будет проникать в тело говорящего или любого другого живого человека не во время проведения экономизма. – Я взглянула на него и замолчала.

– А как насчет разрешения говорящему самому все контролировать? – Он улыбнулся.

– Это не будет считаться нарушением, лишь небольшой выговор.

– Все эти правила относятся к защитнику, – сказала я. – А как насчет говорящего?

– Главным нарушением, которое ты могла бы совершить, это намеренно разрешить злому призраку проникнуть в твое тело и пользоваться им. – Он взглянул в мои глаза. – Говорящий так же может быть уничтожен, если не будет работать.

Я вырвала листок из блокнота рядом с телефоном.

– Что это значит?

– Говорящий должен помогать в затруднительных ситуациях призракам и их должно быть определенное количество, что бы была возможность, переродится в следующей жизни. Но я никогда не слышал о Говорящем уничтоженном вследствие этого правила. Это бывает очень редко. – Я сложила бумагу в квадрат.

– А как насчет защитников? Это редкость что бы они нарушали свои правила?

– Это редкость, но бывает. – Я встала.

– Что происходит. Я имею в виду, его убивают на самом деле?

– Происходит слушание, и если нарушение достаточно серьезное, то все прекращается прямо на месте.

Я отошла за кухонный стол, соблюдая с ним дистанцию.

– Это отличный способ сказать, что они убийцы.

– Нет, Линзи. Они не убийцы. Осуществляется правосудие.

– Я не хочу это делать, Олден. Я не хочу быть частью этой системы. – Он взял мой брошенный листок и протянул мне.

– Ты любила систему. На самом деле ты любила правила в 1800 годах. Правила были установлены на протяжении веков. Все так и должно быть.

– Я не Роза. – Ответила я, сминая бумагу в руке. Его глаза следили за моими пальцами, когда я заворачивала уголок бумаги.

– Я это знаю.

– Что случилось с демократией и равенством? – Он перегнулся через стол.

– Речь идет не о медитации и держания за руки во время пения Кумбая. Речь идет о том, как остаться в живых. – Я села на стул и закрыла лицо руками.

– Я не думаю, что предназначена для этого. – Он положил руки мне на плечи.

– Линзи. Ты более чем предназначена для этого. Сложностей не будет. Говорящая, Совет нуждается в тебе. Представь себе, что если не будет защитников. Без посторонней помощи злых духов стане больше чем живых людей. Это приведет к апокалипсису. – Я убрала руки от лица и глубоко вздохнула.

– Пожалуйста, Линзи. Я не прошу тебя совершать подвиги. Просто попробуй. – Я повернулась на стуле к нему лицом. Он наклонился и положил руки на колени.

– Помоги одному призраку и посмотри, что из этого получится. – Мне показалось, словно электрический заряд проскользнул по моему бедру в живот, когда он прикоснулся пальцами к внутренней стороне моей коленки. Желание проникало сквозь меня с такой силой, что я не могла усидеть на месте, и когда я соскочила со стула он замер. Покачав головой, он отступил на пару шагов.

– Извини, – прошептал он. Мы смотрели друг на друга, потом он слегка улыбнулся и поднял сложенный лист бумаги.

– Вроде должно быть так, – сказал он, формируя заднюю конечность лягушки. Я взяла ее из его рук, и пульс все еще продолжал стучать в ушах.

– Ты тоже делаешь оригами? – Он покачал головой.

– Нет. Но я видел, как ты это делаешь. Роуз. – Я положила лягушку на стол. Он присел на корточки рядом с моим стулом. – Линзи. Пожалуйста, позволь, обменяется душами. Только один раз и я думаю, ты все поймешь. Ты можешь изменить ситуацию, жизнь или смерть, рай или ад. Это возможность иметь огромные привилегии. Одно проникновение и ты поймешь, что я имею в виду.

Я взглянула на часы микроволновки.

– Мама скоро вернется домой.

– Тогда завтра. – Он встал. – Как насчет того что я заберу тебя после школы?

Глядя в его светлые глаза, я поняла, что это было мое самое тупое решение, но было ясно, что работа Говорящего для него гораздо важнее, чем для меня. Поэтому я должна позволить ему попробовать.

– Хорошо. Я согласна.