Н. Тамарин Александринский театр. «Зеленое кольцо», пьеса в 4 д., соч. З. Гиппиус[ccc] «Театр и искусство», 1915, № 8

Драма молодой души, не могущей примириться с разочарованием в родителях и с невозможностью воссоздать распавшуюся семью, драма юной идеалистки, убеждающейся в том, что жизнь близких ей людей мелочна, сера, нелепа, что любовь выродилась у них в привычку, сожительство, {308} в которых не осталось ни луча поэзии… Это всегда интересная и широкая тема!.. Попутно г‑жа Гиппиус хотела противопоставить унылой обывательщине отцов бодрую молодежь, грядущее поколение, у которого окрепло сознание, что «так дольше жить нельзя», что к опошлившимся отцам и к «погрузившимся в тину нечистую мелких помыслов, мелких страстей» молодым надо быть «милосердными», но самим жить иначе, побеждать кошмары жизни взаимопомощью, верить в торжество правды, стремиться к честной чистой любви, к доброй плодотворной работе. Союз «Зеленое кольцо» объединил большую группу молодежи и им с любовью и любопытством руководит «потерявший вкус» к окружающей жизни изящный, чуткий дядя Мика (г. Юрьев). Финочка Вожжина, подросток (г‑жа Рощина-Инсарова), страдая за свою пустую, но любимую мать (г‑жа Савина), живущую в унизительном союзе с грубым человеком, которым Елена Ивановна увлеклась и бросила мужа (г. Петровский), идеализирует в мечтах далекого отца. Финочка мечтает соединить вновь родителей. Но увы! Оказывается, что и у отца есть сожительница Анна Дмитриевна Лебедева (г‑жа Ростова), что и он оказался «как большинство». Разочарование едва не доводит Финочку до самоубийства, но на помощь приходит дядя Мика и влюбленная парочка: гимназист и гимназистка (г. Смолич и г‑жа Домашева). Эта парочка из союза «Зеленого кольца» решает, что «выкарабкаться» Финочке поможет союз и… фиктивный брак с дядей Микой. Конец неожиданный и неправдоподобный. Фиктивные браки 60‑х годов, помогавшие женщинам вырваться из клеток для общественного дела, понятны, но фиктивный брак как лекарство от разочарования жизнью совершенно непонятен и звучит искусственной выдумкой.

Г‑же Гиппиус не удалась психологическая обрисовка отца Финочки, его сожительницы, а также не обоснована в пьесе драма Финочки. Пьеса не показывает ничего гадкого в связи Вожжина и Лебедевой. Почему же такая драма для дочери? Несбывшаяся мечта о примирении родителей также никакой безысходности для Финочки не создает. Почему Финочке без фиктивного брака не «выкарабкаться»? Ведь такой брак своей фальшью создаст положение еще худшее, чем жизнь у матери, и ничего в ней не исправит. Понятнее было бы просто решение Финочки жить отдельно, тогда ни мать, ни отец не были бы огорчены предпочтением и скоро привыкли бы к разлуке, имея каждый свою личную жизнь, жизнь эгоистическую. Почему отец Финочки намеревается порвать со своей сожительницей, продолжая ее любить, хотя бы и любовью «второго сорта»?..

{309} Мотив — желание поселить у себя дочь, которой якобы нужна «чистая атмосфера», несостоятелен: никакой грязи — в союзе Вожжина и Лебедевой нет. Непонятны страдания Финочки за мать. Там есть житейские дрязги, но грязи опять-таки нет, а сплетни в гимназии — уже пережитое и не важное. Мать сама говорит, что хотя и несет «крест» нелегального союза, но по-своему «любит» и любима. А семейные дрязги Финочка увидела бы и при легальном воссоединении своих родителей; дряблость Вожжина и глупое легкомыслие его законной жены — отличная почва для дрязг. Лотерея же фиктивного брака заканчивает пьесу как deus ex machina, вдруг, ни с того ни с сего.

Акт с собранием «Зеленого кольца» очень живо написан. Милая молодежь симпатична в своих чистых порывах и светлых идеалах. Наивные юные речи о «материях важных» звучат порою юмористично; вопреки желанию автора, вышла гимназическая «игра в большие». Финочке гимназисты, конечно, помочь не могут, что и сам автор, видимо, чувствует, потому и развязывается узел столь странно…

Пьеса играется отлично. Г‑жа Савина создала художественный тип пустой, шалой женщины, не желающей стариться, позирующей своим «крестом», любящей дочь глупой любовью; у Елены Ивановны — Савиной все время, даже в ее истерике, вы видели какое-то жеманство, какую-то пошлость…

Очень хорош г. Петровский, дряблый Вожжин, у г‑жи Ростовой (Лебедева) бытовые сценки удались лучше, чем драматическая сцена, когда Вожжин говорит ей о разрыве. Тут, впрочем, автор не дал Лебедевой ничего, кроме слез, не показал нам и здесь ее обывательских черт, хорошо переданных г‑жой Ростовой в сценах беспокойства маменьки за сына, который бывал на непонятных для нее собраниях… Г. Юрьев умно сыграл скучную роль дяди Мики.

Г‑жа Рощина-Инсарова в роли Финочки проявила редкую искренность и глубину переживаний. Она заставляла забывать о психологических дефектах пьесы и роли; талант артистки искрился в ее то сдерживаемых, то по-детски вырывавшихся рыданиях, в сценах с матерью и отцом, когда меркли ее мечты и надежды.

Г‑жа Домашева была прелестной гимназисточкой, а ее объяснение в любви с товарищем (г. Смолич) прозвучало трогательно-чистым дуэтом.

Отлично слажена и сыграна сцена собрания союза «Зеленого кольца» (г‑жи Прохорова, Рашевская и др.).

Пьеса литературна, но смутна; «Зеленое кольцо» с фабулой и с {310} ролью Финочки связано искусственно… Автора вызывали после 3‑го акта, но после последнего раздалось шиканье, ибо конец совершенно несуразен.