Qual о eco de foucault pendente а 545. Молиарти нацепил на нос очки и склонился над столом

Молиарти нацепил на нос очки и склонился над столом.

– Что за эхо у Фуко, подвешенного на 545? Ничего не понимаю! – Он жалобно взглянул на Томаша. – Что это значит?

Португалец достал из портфеля «Маятник Фуко» и протянул американцу.

– Я думаю, Тошкану имел в виду роман Умберто Эко.

Молиарти долго изучал обложку, потом вернулся к ребусу.

– Слушайте! – воскликнул он. – Это же проще простого. Ответ находится на странице пятьсот сорок пять.

Томаш хмыкнул.

– Вы думаете, я не догадался?

– Действительно. И что же?

Историк забрал книгу, открыл на пятьсот сорок пятой странице и вернул американцу.

– Это сцена на кладбище. Описаны похороны убитых немцами партизан во время Второй мировой войны. Я читаю и перечитываю эту чертову страницу вдоль и поперек, но хоть убейте, не могу найти ничего, что хоть отдаленно напоминало бы ответ. Решительно ничего.

– Дайте посмотреть, – попросил Молиарти, протягивая руку. Поправив очки, он углубился в чтение. Прошло две минуты. Томаш рассеянно любовался городским пейзажем. – Да, ваша правда… ребус… – обескуражено пробормотал американец.

– Я уже голову сломал с этой проклятой страницей, и никакого результата.

– Угу, – Молиарти рассматривал обложку. Потом он пролистал первые страницы и наткнулся на изображение Древа Жизни с десятью еврейскими сефирот. Нельсон прочел первый эпиграф и, подумав полминуты, осторожно тронул Томаша за локоть. – Том, вы обратили внимание на эту цитату?

– Какую?

– Вот эту. Здесь. – Он прочел вслух: «Единственно ради вас, сыновья учености и познанья, создавался этот труд. Глядя в книгу, находите намеренья, которые заложены нами в ней; что затемнено семо, то проявлено овамо, да охватится вашей мудростью». Здесь написано, что это из «Оккультной философии» Генриха Неттесгеймского. – Это же подсказка, видите?

– Возможно, – португалец отобрал у Молиарти книгу и принялся изучать эпиграф. – Действительно, похоже на подсказку. Ну‑ка, посмотрим. – Норонья стал медленно перелистывать роман, боясь пропустить что‑нибудь важное. За эпиграфами следовала пустая страница с цифрой 1 и словом «Кетер».

– Кетер, – прочел Томаш.

– Простите?

– Это первая сефира. В единственном числе «сефира», во множественном «сефирот». Это структурные элементы иудейской Кабалы. – Томаш перевернул страницу. Начало главы предварял эпиграф и еще одна единица, на этот раз крошечная, в верхнем правом углу. Норонья вполголоса прочел первое предложение. – «И тут я увидел Маятник». – Через семь страниц начиналась новая глава с другим эпиграфом, на этот раз из Фрэнсиса Бэкона, и двойкой в углу. Томаш пролистал еще девять страниц и наткнулся на пустую страницу с цифрой 2 посередине и словом «Хокма», обозначающим вторую сефиру. Тогда он открыл книгу с конца, на оглавлении. Десять частей, по числу десяти сефирот, были поделены на главы, причем количество глав в каждой части разнилось. Больше всего их оказалось в пятой части, «Гебуре», и шестой, «Тиферет». Нумерация была сплошной, в пятую часть входили главы с тридцать четвертой по шестьдесят третью. В глубокой задумчивости Томаш перевел взгляд от книги к белому листку из блокнота, беспокойно вопрошавшему: