Тема 2. Классификация валют и их конвертируемость

Важным условием интегрирования экономики любой страны в мировой рынок является степень обратимости национальной валюты, которая позволяет товарам и услугам пре­одолевать национальные границы, а также обеспечивает перелив капитала между раз­личными сегментами мирового валютно-финансового рынка. При классификации валют в зависимости от форм и объемов валютных ограничений выделяют неконвертируемые (замкнутые), частично конвертируемые и полностью конвертируемые валюты.

Конвертируемость валюты имеет значение для сохранения и поддержания конку­рентной альтернативы между внутренним и внешним рынком, когда в условиях от­крытости экономики внутренняя экономика функционирует как часть мировой эко­номики, а мировая экономика оказывает непосредственное влияние на внутренний рынок.

К предпосылкам обратимости валют относится степень интегрированности народно­го хозяйства в мировую экономику. Поскольку конвертируемость валюты напрямую связывает внутренний рынок с мировым, то при высокой степени внешнеэкономиче­ской открытости национальная экономика может адекватно приспосабливаться к миро­вым условиям производства, к требованиям мирового рынка и реагировать на измене­ние мировой конъюнктуры.

Переход к конвертируемости валюты или восстановление ее обратимости, напри­мер, в странах с развитой рыночной экономикой, как показывает мировой опыт, был связан с большим количеством национальных особенностей, но при этом все страны при выборе формы обратимости валют должны были решить следующие задачи:

- по каким операциям должна вводиться обратимость валют - по текущим операциям платежного баланса или операциям движения капитала;

- для кого должны быть сняты ограничения - для резидентов или нерезидентов;

- в какой последовательности они должны быть сняты - сначала внешняя обрати­мость валюты, а затем внутренняя или наоборот.

Валюта считается неконвертируемой, если государство-эмитент ограничивает или запрещает ее обмен на иностранные валюты по текущим операциям платежного балан­са. Для стран с неконвертируемыми валютами, как правило, характерно существование государственной валютной монополии, означающей, что все операции с валютными ресурсами осуществляются банками, уполномоченными на то государством, по валют­ным курсам, установленным также государственными властями.

Постепенный переход к конвертируемости всегда связан с реализацией валютной политики, которая нацелена на сужение государственного вмешательства во внешне­экономическую деятельность и начинается с установления свободного обмена на ино­странные валюты по текущим операциям, т.е. частичной конвертируемости.

Учитывая это обстоятельство, МВФ признает конвертируемыми валюты тех стран, которые принимают на себя обязательство, вытекающее из статьи VIII Устава, преду­сматривающее, что «ни одна страна-член не должна без одобрения Фонда устанавли­вать ограничения на платежи и переводы по текущим международным сделкам». Дру­гими словами, Международный валютный фонд признает возможность введения обра­тимости валют только по текущим операциям платежного баланса. К таким операциям относят платежи, обслуживающие внешнюю торговлю и услуги, краткосрочные бан­ковские и кредитные операции, платежи по погашению займов и процентов по ним, переводы прибылей по инвестициям, дохода в виде дивидендов на капитал, вложенный в акции, денежные переводы некоммерческого характера и т.п.

Частичная обратимость валюты находится в зависимости от существующих в стране валютных ограничений, когда на определенные направления внешнеэкономиче­ской деятельности или на некоторые категории участников валютного рынка режим конвертируемости не распространяется, или когда устанавливаются определенные ог­раничения по валютным операциям с определенными странами, их объединениями либо регионами.

Наиболее распространенной формой частичной конвертируемости является сохра­нение ограничений на операции, связанные с международным движением капитала, в том числе и на финансовые операции.

При подведении двадцатилетних итогов работы Международного валютного фонда в 1965 г. подчеркивалось, что страны при переходе к обратимости своих валют могут выбирать различные формы, при этом платежная система страны, валюта которой счи­тается внешнеобратимой, имеет две характеристики: средства в этой валюте, принад­лежащие нерезидентам, свободно обмениваются на любую иностранную валюту¹, а все платежи, производимые с разрешения властей резидентами в пользу Президентов, мо­гут осуществляться в любой внешнеобратимой валюте, которую резиденты могут ку­пить на валютных рынках Внутренняя обратимость валют дает право гражданам и организациям данной страны осуществлять платежи за границу и покупать иностранную валюту без ограничений, а нерезиденты этим правом не располагают.

Как показывает мировой опыт, страны с развитой рыночной экономикой при восстановлении обратимости своих валют начинали с внешней ее конвертируемости, при которой право осуществлять свободный обмен денег данной страны для расчетов по текущим операциям с зарубежными партнерами предоставляется только нерезидентам (иностранным гражданам или иностранным фирмам), а резиденты данной страны (ее граждане и предприятия, зарегистрированные по законодательству данной страны) этим правом не обладают.

Именно такой путь избрали страны Западной Европы, когда на основе договора, подписанного в Риме в марте 1957 г. шестью странами - ФРГ, Францией, Италией. Бельгией, Нидерландами и Люксембургом и получившего название Римского договора, с 1 января 1958 г. взяли курс на формирование Европейского экономического сообще­ства и на углубление интеграционного процесса.

Начав в 1958 г. с разрешения иностранным держателям местных валют беспрепят­ственно обменивать их на доллары для совершения текущих операций, западноевро­пейские страны ввели внешнюю обратимость своих валют. Только через два года этот режим был распространен на национальных держателей валюты и была установлена внутренняя их обратимость.

Этому предшествовал достаточно длительный подготовительный процесс. Попытки отдельных стран ввести конвертируемость своих валют без достаточных для этого ос­нований были безуспешными. Так, например, Великобритания в июле 1947 г. попыта­лась восстановить конвертируемость фунта стерлингов под натиском США в качестве платы за заем, полученный в 1946 г. в размере 3,7 млрд. долл. Свободный размен фун­та стерлингов на доллары привел к локальному валютному кризису, который заставил уже через 35 дней после введения обратимости ввести жесткие валютные ограничения.

Неотъемлемой составной частью системы свободной конвертируемости валют явля­ются финансовая и кредитная дисциплина, высокий уровень развития экономики стра­ны, на достижение которых была нацелена экономическая реформа Людвига Эрхарда, начавшаяся в 1948 г. К таким мерам Эрхард относил денежную реформу, направлен­ную на оживление спроса, меры по противодействию инфляции, рост производительно­сти труда и общее повышение эффективности экономики. Важную роль сыграла по­литика в области капиталовложений, для чего был отменен запрет на предоставление кредитов для развития промышленности с текущих банковских счетов, введены льготы по налогам для производителей. В стране были созданы условия для собственных накоплений как в обрабатывающей, так и в сырьевой промышленности, которые вместе с льготными кредитами обеспечили активизацию инвестиционного процесса. Было уве­чено предложение товаров и услуг для достижения макроэкономического равновесия спроса и предложения на товарных рынках страны при одновременном создании внешне экономического потенциала.

Неблагоприятный рост цен на мировом рынке в начале 50-х годов привел к росту стоимости импорта, к ухудшению торгового баланса Германии, что заставило перейти s мерам протекционистского характера, таким, как введение лицензирования импорте­ров, передача права проводить лицензирование только центральным банкам земель. Одновременно была ужесточена политика переучета векселей, принятых банками к оплате, повышена ставка для векселей с 4% до 6%, а процентная ставка по закладным с 5% до 7%, центральным банкам было предложено сократить на 10% учетные кредиты коммерческим банкам. Тем не менее, комплекс экономических мер позволил уже в 1954 г. Германии покончить с безработицей, решить серьезные социальные задачи. Выросли доходы всех слоев общества, личное потребление возросло с 1950 по 1962 г. в ценах 1954 г. с 69 млрд. до 172 млрд. марок. Западногерманское развитие значитель­но превысило средний уровень всех стран ОЭСР, даже если взять за точку отсчета довоенный уровень. Таким образом, серьезные преобразования в экономике позволили Германии создать условия для конвертируемости немецкой марки в 1958 г.

Важную роль для восстановления обратимости валют в западноевропейских странах (Бельгия, Великобритания, Голландия, Италия, Ирландия, Люксембург, Франция, ФРГ, Швеция) сыграл внешнеэкономический фактор. Начав осуществлять программу эконо­мического сотрудничества, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург за­ключили в 1947 г. соглашение о многосторонних валютных компенсациях, к которому затем присоединилась Германия. Важным шагом на пути к валютной гармонизации было создание в 1950 г. Европейского платежного союза и введение многостороннего клиринга. Постепенно происходили сближение структур национальных валютных сис­тем, методов валютной политики, согласование ее целей.

Тем не менее, коллективное введение обратимости валют вовсе не означало полную отмену всех валютных ограничений, как на этом настаивали США, а только выбор того механизма конвертируемости валют, который обеспечивал бы более эффективное развитие экономики каждой страны и создание на этой базе экономического и валют­ного союза.

Вопрос о том, когда и как переходить к конвертируемости валюты странам, рефор­мирующим централизованно-плановую экономику в рыночную, является дискуссион­ным для многих российских экономистов и западных экспертов.

К мотивам предпочтения перехода к конвертируемости с внешней обратимостью валюты можно отнести:

- стимулирование активности иностранных инвесторов, решение проблемы репатриа­ции ввезенных капиталов и вывоза полученных прибылей;

- более или менее устойчивый международный спрос на данную валюту с соответст­вующим благоприятным воздействием на валютный курс и валютное положение стран;

- создание и укрепление престижа валюты в глазах мировой деловой общественности сокращение расхода валюты, поскольку контингент нерезидентов обычно невелик по сравнению с отечественными собственниками валюты.

К этому можно добавить, что снимается такая важная проблема, возникающая, как правило, после введения внутренней конвертируемости, как долларизация экономики т.е. широкое использование резидентами иностранной валюты во внутреннем пла­тежном обороте наряду или вместо национальных денег. Болезнь долларизации пора­зила практически все страны Латинской Америки, Восточной Европы и стала актуаль­ной для России, о чем свидетельствует рост валютных банковских депозитов. В конце 1993 г. объем валютных депозитов составил 12 трлн. руб., в 1994 г. - 39 трлн., а в 1995 г. - 50 трлн. руб. В конце указанных годов показатель долларизации был на уровне 30,7%; 35,6%; 24,6% соответственно. В начале 1995 г. валютная наличность в сфе­ре обращения в России вдвое превышала всю рублевую наличность (при курсе 1 доллар = 4 300 руб.).

Следствием внутренней обратимости валюты можно считать и создание комфортных условий для бегства накоплений населения и предприятий за границу, которое усили­вается с ростом инфляции и при неблагоприятном инвестиционном климате. Это за­ставляет расширять меры по валютному контролю, усиливать валютные ограничения и увеличивать вмешательство государства.

Тем не менее, целый ряд стран с переходной экономикой при осуществлении ры­ночных реформ выбрали введение внутренней конвертируемости валют.

При отказе от государственной монополии на валютные операции, введении либера­лизации внешней торговли, при одновременном отказе от системы множественных валютных курсов в странах, реформирующих экономику, внутренняя обратимость ва­лют должна была не только способствовать созданию институтов валютного рынка, но и побудить резидентов продавать свою накопленную валюту и использовать ее для размещения на депозитах банков, интегрировать «черный» валютный рынок в офици­альную экономику. Продажа части валютной выручки экспортеров должна была обес­печить формирование валютных резервов стран.

Наряду с различием в деталях переход к внутренней обратимости валют в странах Восточной Европы был нацелен в первую очередь на развитие внутреннего товарного рынка, способствовал созданию конкурентной среды и обеспечил широкий доступ к импортным товарам. Некоторые страны (например, Болгария, Чехия, Польша, Россия) осуществили «шоковый» переход к внутренней конвертируемости одновременно с ли­берализацией цен, а другие начали с накопления официальных валютных резервов, улучшения структуры и итогов торгового баланса, а затем перешли к отмене валютных ограничений на текущие операции (например, Венгрия, Румыния). Большинство стран
Центральной и Восточной Европы, а также страны Балтии, Армения, Грузия, Молдавия, Киргизия, Россия к середине 90-х годов подписали статью VIII Устава МВФ и формально ввели конвертируемость валюты по текущим операциям платежного ба­ланса.

Введение обратимости валют для стран с переходной экономикой в условиях отсут­ствия концепции и программы обоснованной макроэкономической политики обострило проблему инфляции, привело к долларизации экономики, к бегству капиталов потенци­альных инвесторов, затруднило контроль за экспортно-импортными операциями. Следствием быстрого перехода к конвертируемости для некоторых стран стало снижение конкурентоспособности национального производства. Поддержание стабильного курса национальной валюты в условиях внутренней конвертируемости осложнило формирование валютных резервов из-за оттока валюты за границу. А для стран с сырьевой структурой экспорта в условиях падения цен на мировых рынках сырья ухудшение структуры платежного баланса не только сокращает валютные поступления в официальные резервы, но и усложняет поддержание режима конвертируемости национальных денежных единиц.

Переход к обратимости валют по текущим операциям платежного баланса происходит при сохранении многими странами валютных ограничений на свободное движение капиталов. Несмотря на принятую в 1976-1978 гг. поправку к статье IV Устава МВФ, которая зафиксировала необходимость обеспечения свободного движения капиталов, многие страны не только сохраняют валютные ограничения по финансовым операциям но и операциям, обслуживающим движение капитала, но и продолжают сохранять очень широкий круг валютных ограничений. Более того, целый ряд стран, например, Латинской Америки (Боливия, Венесуэла, Чили, Эквадор), а также Греция, Кипр, Пакистан и многие другие, при формальном присоединении к требованиям статьи VIII Устава МВФ не отказались от валютных ограничений по отдельным видам текущих операций и, по сути, сохраняют формальную обратимость своих валют.

Существует и другая группа стран, которые постепенно отменяют ограничения по валютным операциям, обслуживающим текущие сделки, но не считают себя готовыми присоединиться к статье VIII Устава МВФ и имеют формально неконвертируемые ва­люты.

Требование МВФ и Всемирной торговой организации (ВТО) отменить все валютные ограничения и открыть рынки финансовых услуг для свободной конкуренции предпо­лагает введение полной конвертируемости валют. Это означает отмену валютных ог­раничений при платежах не только по текущим операциям платежного баланса, но и по операциям, связанным с заграничными инвестициями и другими международными перемещениями капиталов.

При режиме полной обратимости все владельцы валюты, как резиденты, так и не­резиденты, независимо от источников их получения имеют возможность использовать эти средства на любые цели в стране и за границей путем беспрепятственного обмена (купли-продажи) на любые денежные единицы.

Переход к внешней и внутренней конвертируемости валюты, как показывает миро­вой опыт, еще не означает введение полной ее обратимости, поскольку страны предпо­читают еще долгое время сохранять ограничения на международное перемещение капи­талов.

Из 182 стран - членов МВФ около 40 стран продолжают осуществлять контроль за платежами по текущим операциям и около 130 стран - по капитальным операциям, т.е. их валюты являются частично конвертируемыми. Па информации МВФ полностью конвертируемыми могут считаться валюты ряда промышленно развитых стран, а из стран с переходной экономикой полностью конвертируются валюты Литвы, Латвии и Эстонии.

С переходом к Ямайской валютной системе (1976-1978 гг.) понятие «обратимость валюты», или «конвертируемость валюты», было заменено в Уставе МВФ новым поня­тием «свободно используемая валюта», т.е. валюта, применяемая широко в междуна­родных расчетах, операциях на мировых валютных рынках и участвующая в развитии рынка услуг, в том числе и финансовых. МВФ посчитал возможным отнести к катего­рии свободно используемых валют доллар США, немецкую марку, иену, французский франк и фунт стерлингов.

В большей степени характеристикам «свободно используемая» или «полностью об­ратимая валюта» соответствовал доллар США, которые первые (с 1974 г.) приступили к либерализации финансового рынка вслед за кредитно-денежным и валютным рынка­ми с целью привлечения инвестиционных потоков. Однако большинство стран Запад­ной Европы осторожно относились к процессу международной миграции капиталов, поскольку рассматривали перелив капиталов не только как исключительно положи­тельное явление. Приступив к отмене ограничений на финансовые операции в середине 70-х годов, они растянули этот процесс на более чем двадцатилетний период, что имеет вполне определенные причины.

Переход к полной конвертируемости своих валют многие страны увязывают с раз­решением противоречий, отчетливо проявившихся в последнее десятилетие. Наряду с тенденцией к интернационализации рынка финансовых услуг, как следствия движения стран ЕС к интеграционному единству, существуют причины, которые лежат на пере­сечении интересов развития национальных и международных валютно-финансовых рынков, заставляющие сохранять валютные ограничения.

Во-первых, наряду с общепринятым представлением о необходимости привлечения ссудного капитала, поскольку прямые иностранные инвестиции стимулируют развитие национальной промышленности, создавая дополнительные рабочие места, существует потребность защиты своей экономики от внешнего негативного влияния, например от экспорта инфляции, когда эти инвестиции осуществляются в виде «горячих», ничем не обеспеченных долларов, а это заставляет принимать протекционистские меры. Именно так должны были поступить некоторые страны (ФРГ, Франция, Швейцария, Бельгия, Голландия, Люксембург и Испания), когда в 1971-1973 гг. ввели валютные ограничения с целью сдерживания притока капиталов.

Во-вторых, международное перемещение капиталов включает прямые и портфель­ные инвестиции, движение которых значительно опережает движение товаров и услуг, оказывая существенное влияние на платежный баланс и валютный курс. С учетом этого либерализация финансовых рынков идет очень медленно: политика протекцио­низма и введения все новых ограничений сменяется их постепенной отменой. В начале 70-х годов Великобритания ввела валютные ограничения на движение капитала со странами стерлинговой зоны, опасаясь оттока капиталов с переходом к плавающему курсу фунта стерлингов.

Только в начале 90-х годов страны ЕС взяли на себя обязательства соответствовать требованиям ВТО о либерализации услуг в банковской, страховой и фондовой сферах, но при этом, продолжая защищать свой финансовый рынок. Так, например, в банковском секторе Австрии продолжает действовать тест на экономическую целесообраз­ность, когда каждый иностранный инвестор должен обосновать необходимость для страны присутствия его капиталов, или, например, в Бельгии действует требование о регистрации в качестве допуска к работе с ценными бумагами.

В-третьих, с переходом к плавающим валютным курсам постоянные нарушения мо­дели равновесного рынка открытых экономик поставили проблему его предсказуемо­сти, для достижения которой на финансовых рынках стала использоваться теория ра­зумных ожиданий, не только не увеличившая возможность прогнозировать предпола­гаемые изменения в движении финансовых потоков, но и не позволяющая учитывать вероятностные ошибки с необходимой точностью.

В-четвертых, некоторые страны рассматривают либерализацию движения капиталов не только как дополнительную возможность оказывать на них политическое давление, но и как существенное экономическое влияние. Это касается в первую очередь стран с развивающимися рынками- (emerging markets), на которые в последнее десятилетие устремились финансовые потоки из развитых стран.

С переходом к Ямайской валютной системе (1976-1978 гг.) понятие «обратимость валюты», или «конвертируемость валюты», было заменено в Уставе МВФ новым поня­тием «свободно используемая валюта», т.е. валюта, применяемая широко в междуна­родных расчетах, операциях на мировых валютных рынках и участвующая в развитии рынка услуг, в том числе и финансовых. МВФ посчитал возможным отнести к катего­рии свободно используемых валют доллар США, немецкую марку, иену, французский франк и фунт стерлингов.

В большей степени характеристикам «свободно используемая» или «полностью об­ратимая валюта» соответствовал доллар США, которые первые (с 1974 г.) приступили к либерализации финансового рынка вслед за кредитно-денежным и валютным рынка­ми с целью привлечения инвестиционных потоков. Однако большинство стран Запад­ной Европы осторожно относились к процессу международной миграции капиталов, поскольку рассматривали перелив капиталов не только как исключительно положи­тельное явление. Приступив к отмене ограничений на финансовые операции в середине 70-х годов, они растянули этот процесс на более чем двадцатилетний период, что имеет вполне определенные причины.

Переход к полной конвертируемости своих валют многие страны увязывают с раз­решением противоречий, отчетливо проявившихся в последнее десятилетие. Наряду с тенденцией к интернационализации рынка финансовых услуг, как следствия движения стран ЕС к интеграционному единству, существуют причины, которые лежат на пере­сечении интересов развития национальных и международных валютно-финансовых рынков, заставляющие сохранять валютные ограничения.

Во-первых, наряду с общепринятым представлением о необходимости привлечения ссудного капитала, поскольку прямые иностранные инвестиции стимулируют развитие национальной промышленности, создавая дополнительные рабочие места, существует потребность защиты своей экономики от внешнего негативного влияния, например от экспорта инфляции, когда эти инвестиции осуществляются в виде «горячих», ничем не обеспеченных долларов, а это заставляет принимать протекционистские меры. Именно так должны были поступить некоторые страны (ФРГ, Франция, Швейцария, Бельгия, Голландия, Люксембург и Испания), когда в 1971-1973 гг. ввели валютные ограничения с целью сдерживания притока капиталов.

Во-вторых, международное перемещение капиталов включает прямые и портфель­ные инвестиции, движение которых значительно опережает движение товаров и услуг, оказывая существенное влияние на платежный баланс и валютный курс. С учетом этого либерализация финансовых рынков идет очень медленно: политика протекцио­низма и введения все новых ограничений сменяется их постепенной отменой. В начале 70-х годов Великобритания ввела валютные ограничения на движение капитала со странами стерлинговой зоны, опасаясь оттока капиталов с переходом к плавающему курсу фунта стерлингов.

Только в начале 90-х годов страны ЕС взяли на себя обязательства соответствовать требованиям ВТО о либерализации услуг в банковской, страховой и фондовой сферах, но при этом, продолжая защищать свой финансовый рынок. Так, например, в банковском секторе Австрии продолжает действовать тест на экономическую целесообраз­ность, когда каждый иностранный инвестор должен обосновать необходимость для страны присутствия его капиталов, или, например, в Бельгии действует требование о регистрации в качестве допуска к работе с ценными бумагами.

В-третьих, с переходом к плавающим валютным курсам постоянные нарушения мо­дели равновесного рынка открытых экономик поставили проблему его предсказуемо­сти, для достижения которой на финансовых рынках стала использоваться теория ра­зумных ожиданий, не только не увеличившая возможность прогнозировать предпола­гаемые изменения в движении финансовых потоков, но и не позволяющая учитывать вероятностные ошибки с необходимой точностью.

В-четвертых, некоторые страны рассматривают либерализацию движения капиталов не только как дополнительную возможность оказывать на них политическое давление, но и как существенное экономическое влияние. Это касается в первую очередь стран с развивающимися рынками- (emerging markets), на которые в последнее десятилетие устремились финансовые потоки из развитых стран.

Date: 2015-08-15; view: 779; Нарушение авторских прав