Дошкольников, или

Некоторые «штрихи» к портрету

Большинство взрослых, исключая, конечно, психологов, не придают особого значения детской игре, считая ее чуть ли не второстепенным занятием. К примеру, расспрашивая ре­бенка о прожитом в детском саду дне, родители интересуются обычно, что делалось на занятиях, как ребенок спал или что ел. А воспитатели недоверчиво-презрительно относятся к пси­хологическим тренингам с детьми: «Там они только играют». С каждым годом все больше времени ребенок тратит на посе­щение развивающих кружков, занятий по подготовке к шко­ле, соответственно все меньше времени отводится игре.

Однако многие педагоги и психологи начинают сегодня бить тревогу и говорят о том, что детская игра в опасности. Игра является ведущей деятельностью дошкольника, и имен­но в ней должны формироваться важнейшие новообразования, но при этом она занимает все меньшее место в жизни детей. В детском саду играют урывками в перерывах между занятиями или на прогулке. Дома — в свободное от просмотра телевизо­ра время.

Поэтому детским психологам необходимо по возможности поднимать значимость игры в глазах родителей, воспитателей детских садов, обращая их внимание на творческий характер игры, ее содействие развитию воображения, мышлению, речи ребенка. А наблюдая за игрой, можно многое сказать об уров­не развития ребенка в целом.

— Здравствуй, Катя!

— Здравствуй. Давай поиграем, а то мне скучно одной.

— Давай.

— Сейчас мы будем играть в мой сон. Я — это Кряша-
утенок. Мама уложила меня спать (укладывает утенка в

постельку) и ушла из комнаты. И тут началось! Все мед­вежата с обоев пооживали и начали на меня нападать (изображает нападающих медвежат). А полиция почему-то не едет. И даже комиссар Рекс не идет меня спасать. Тог­да я сделала так, как учил меня папа. Я их раскидала, я дралась из последних сил (все это изображает игрушками). А потом меня пришлось везти в больницу (привозит ма­шину, укладывает утенка, везет в другой угол комнаты, там расстилает постельку). «Места-то нет, надо подож­дать», — говорит белка-медсестра. И тут доллары нуж­ны, это же ребенок, на него напали, а вы... (Интонация выразительная.) Сейчас я вам заплачу и надеюсь, что все будет хорошо (достает из сумочки цветные бумажки.) На рубли не успела поменять, приходится так отдавать. (Пе­рекладывает утенка из машины в постель, гладит его, це­лует, обещает, что все будет хорошо.)

Далее приходит олень-доктор, он осматривает утенка, го­ворит, что надо сделать укол и забинтовать (выполняет все эти действия).

Ну все, поболели... Пора возвращаться домой. (Сажает утенка в машину и увозит домой.)

(С Катей пяти лет беседовала Соловьева Т.)

Можно также говорить о том, что игра является действен­ной формой самопомощи ребенка. Ведь в ней он может проиг­рывать беспокоящие его фантазии, ситуации, переживания, в том числе трудности во взаимопонимании с родными.

Когда я пришла, Машенька выбежала мне навстречу, схватила за руку:

— Пойдем поиграем.

Затем вытащила из шкафчика куклу Барби и маленько­го пупсика.

— Это мамочка и доченька. Мамочка привела дочку из
детского садика. Надо помыть ручки, переодеться, а по­
том кушать.

— Расскажи мне про своих куколок.

Часть I. Теоретически! основы психологической рйвоты с апьми

— Ну, мама очень добрая, доченька — послушная.
Мама каждый день ходит на работу, девочка — в детский
садик, там она играет с другими детишками, спит, ест, а
вечером мама забирает ее домой.

Девочка долго играет, рассказывает про куклу — свое­го двойника, которая, как и она сама, не имеет отца.

(С Машей четырех лет беседовала Еремян Ж.)

— Привет, меня Оля зовут, а тебя?

— Артем.

— А что ты строишь?

— Я строю дом, красивый и большой.

— А кто будет жить в нем?

— Я с мамой. А папу с Машкой мы поселим в другом доме.

— Кто такая Машка?

— Это сестра моя старшая. Она плохая и глупая~Я~
слышал, как мама ей это говорила. А мама у меня хорошая.
Она делает колбасу и домой приносит. Мы с голоду не ум­
рем...

(С Артемом пяти лет беседовала Иванова О.)

В игре ребенок учится осваивать различные роли. Это уме­ние будет очень полезно ему уже при поступлении в школу, когда он будет знакомиться с новой для него ролью ученика. А во взрослой жизни ему придется включаться в новые роли: мужа, отца, представителя той или иной професссии, что не всегда удается. Но сталкиваясь в жизни с трудностями, взрос­лые не видят их истоков в собственном детстве, поэтому не уделяют внимания ролевому развитию детей: умению проиг­рывать различные роли по статусу и содержанию.

Иногда, просыпаясь по утрам и услышав мое «Доброе утро», сын отзывается:

— Нет, я не сын. Я — жук

Весь оставшийся день теперь он будет жуком. Я его в этом поддерживаю.

(С мамой Марка четырех лет беседовала Соловьева В.)

ГлаВа 3. Возрастные особенности дошкольников или некоторые «uitpuku» к портрету 27

Особое значение в жизни ребенка-дошкольника имеет лю­бимая игрушка. Недаром, вспомнив про игрушку, оживляют­ся взрослые любого возраста, а лица их при этом теплеют. Многие же, наоборот, с горечью рассказывают о том, что с детской игрушкой им пришлось расстаться!

Я помню, что в детстве у меня было несколько мягких
игрушек: плюшевый мишка, оранжевый слоник, собака
Филя. Филя — собака из вельвета а красной одежкой,
шерсть коричневая. Уши по бокам висели. Я его потеряла.
Оставила на окошке в магазине. По-видимому, потеря была
очень острой, раз я до сих пор помню этот день, это окош­
ко рядом с кассой. /

Мы все были очень близки: Я/, Мишка, Слоник и Филя. Я с ними играла, они были могСстаршие сестры, ая- са-_ мая любимая младшенъкаягдочка, умница и хозяюшка. Я их кормила, спать уклашшала всегда с собой. А наутро очень злилась, когда обнаруживала, что родители положили их на пол рядом.

К сожалению, многое из памяти стерлось. Но помню, однажды приехала из лагеря, а папа выпотрошил Мишку. Разделил его на части. «Из лапок, — сказал он, — мы со­шьем тапочки». И убрал все это на 'антресоли. Я не по­мню, что стало со Слоником. И я не стала собирать час­ти от Мишки, слишком было больно. С тех пор я не лазаю на антресоли. И очень может быть, что с того момента я не подпускаю родных ни на шаг к своей личной жизни.

(Рассказала Петрова О.)

Я хочу рассказать историю, которая связана с большой детской обидой. Мне было три с половиной года, и я обо­жала животных, чем очень доставала родителей, прося ку­пить мне собаку или хотя бы какое-нибудь животное. Мне нужен был маленький друг. Но родители не соглашались и говорили: «Хорошо, завтра пойдем покупать», — думая, что наступит завтра и ребенок все забудет. Но не тут-то было, я все прекрасно помнила, и каждое утро начи­налось со слез и обид. У меня была большая мягкая игруш-