Городская политика и глобализация

342 Изменения, привнесенные в городскую политику глобали­зацией, заключаются в усилении соревнования между города­ми. На первый план поэтому выходит тот тип городского режи­ма, что выделил еще один ключевой теоретик городских режи­мов — Стюарт Элкин, — предпришшательский [см.-.Etkin, 1987].

342 Другие два выделенные им типа — федеральный и плюра- листский (см. отличный разбор типологии Элкина в статье

343 В.Г. Ледяева [Педяев, 2006:6—8]).

343 Возможности установления прочных связей с глобальной экономикой лежат на пути усиле­ния неолиберальной линии политики, и прежде всего — резко­го сокращения социальной политики и ускорения приватиза­ции, Национальные и местные особенности охоты за глобаль­ным капиталом могут различаться, значит, будет отличаться и характер влияния глобализации на тот или иной город.

Степень участия российских городов в соревновании за международные и федеральные ресурсы, понятно, разная, но в любом случае экономическое пространство, в котором они сегодня обитают, сильно изменилось. Когда решается, в каком городе пройдет следующая встреча, скажем, Шанхайской орга­низации сотрудничества, когда менеджмент еще одного авто­мобильного гиганта прикидывает, где именно в России возве­сти завод, когда очередной европейский банк затевает откры­тие здесь своих филиалов, когда ведутся переговоры между агентами совершающей мировой тур поп-звезды и российски­ми организаторами гастролей — в подобных и множестве дру­гих ситуаций такие метафоры, как соревнование городов или поиск ими своей ниши на международном рынке, весьма на­сущны. Капитал может прийти в этот город, а может прийти и совсем в другой: каждый знает, что если уж что сегодня и отли­чается безграничной мобильностью, так это именно капитал. Чтобы его взор остановился на этом, а не на другом городе, недостаточно усилий только городских властей. Они могут понимать, что без развитой инфраструктуры, налоговых по­слаблений, проработанного законодательства деньги в город не придут, но понимают и другое: для увеличения собственной привлекательности нужны, как у нас говорят, дополнительные средства, которые городская экономика сгенерировать не мо­жет. Помимо изощренного лоббирования наверху, которое можно также понимать как соревнование за выгодное положе­ние в пространственном разделении труда в рамках страны, идет еще пресловутая борьба за потребителя.

343 Зарубежные ин­весторы, во-первых, свое правительство с федеральными ре-344-сурсами, во-вторых, и потребители, в-третьих, — вот три ис­точника и составные части состоятельной городской эконо­мики, за которые постоянно приходится конкурировать.

344 Зна­чимость символической составляющей мирового капитала проявляется на уровне городов в том, что средства, добытые в сражениях на всех трех фронтах, нередко направляются на проекты, призванные «поднять престиж». Чей престиж реаль­но поднимают разнообразные высотные здания, фестивали, чемпионаты, конференции политических партий - остается для многих большим вопросом. Гигантизм, которым были одержимы управленцы и идеологи советских времен, — про­клятие времен постсоветских.

Иной глава города сегодня перечисляет строящиеся отели, консульства и представительства западных компаний с теми же интонациями и гордостью, с какими его предшественник (а подчас и он сам) рапортовал о тоннах стали и проката. Но понятийная рамка, в которой его речи циркулируют, суще­ственно поменялась; речь уже не идет о народном хозяйстве великой страны. Речь идет о мировом рынке, в котором город обоснованно надеется занять подходящую нишу. Город — в лице городских властей — поэтому занимается «маркетингом» самого себя как товара, на который стоит потратиться, вложив в него средства (см. об этом главу «Город и глобализация»). Рас­суждения о городе как компании и бренде сегодня весьма и весьма многочисленны: «Каждый город можно сравнить с ком­панией, которая более или менее успешно продвигает свои услуги потребителям. По мнению бизнесменов, принявших участие в Экономическом совете Новосибирска, город пока не вполне преуспел в разработке и внедрении маркетинговой стратегии. Это приводит к отставанию в сфере девелопмента и привлечения инвестиций» [Ермолаева, 2006].

344 Воздействие глобализации на развитие городов имеет серь­езные социальные последствия.

344 Привычные нам по теоре­тическим работам выражения «утверждение демократии на ме­стах», «местное самоуправление» и так далее сами по себе сего­-345-дня становятся проблематичными.

345 Английский специалист по гражданскому участию в городской политике Вивьен Лаундис говорит, что традиционно именно «на местах» люди вступали в контакт с политиками или служащими муниципалитетов, по­лучали льготы и являлись членами сообществ [см.: Lowndes, 1995]. Само понятие гражданства (по крайней мере, в западных странах) было тесно связано с членством человека в местном сообществе и его идентификацией с ним. Политическое учас­тие тоже осуществлялось на местном уровне. Что же меняется сегодня? Понятие местного используется разными политичес­кими (часто неместными) силами с противоречивыми цепями. О местном самоуправлении и необходимости его развития го­ворят сегодня представители Всемирного банка, ООН, Государ­ственного агентства США по международному развитию. Это понятие используется для легитимации центральной власти и оправдания неолиберальной политики, для оправдания статус- кво и кооптации «гибких» местных лидеров. Городской режим должен потому стать двусторонним управляющим органом — посредником между государством, национальными и междуна­родными организациями, с одной стороны, и местными жите­лями и организациями — с другой. И это городской режим мо­жет определять степень и характер взаимодействия горожан с «глобальным обществом», тем более что пока еще не ясно, спо­собствует ли глобализация распространению демократичес­ких ценностей или, напротив, поощряет более жесткую регу­ляцию жизни людей правительствами.

345 Реакция городских правительств на процессы глобализа­ции описана рядом исследователей (Эрик Суингеду, Боб Джессоп) как новый локализм.

345 Предпринимательский городской режим, как явствует из его названия, выводит предпринимательскую деятельность городских партнерств на первый план, подчиняя себе осталь­ные стороны их политики: экономическая логика подчиняет себе политическую логику.

345 Создание и увеличение городских активов мыслится как самый надежный путь включения горо-346-да в международное разделение труда.

346 Растут альянсы мэров, муниципалитетов, владельцев недвижимости и иного дина­мичного бизнеса, представляя собой коалиции роста. При этом и элитистские теории, и теории городских режимов, ка­жется, одинаково хорошо описывают происходящее: часто одновременно действуют и харизматичный мэр или политик, собравший под своим руководством сплоченную команду, и несколько «кластеров власти», контролирующих различные сферы городской жизни. Кооперация официальных и неофи­циальных властителей оказывается жизненно необходимой, для того чтобы развитие города было динамичным и чтобы было можно продвигать город как создающий благоприятный климат для бизнеса и торговли. «Новый локализм» проявляет­ся в том, что почти каждый город хочет занимать заметное место на карте глобализации, а потому печатает рекламные брошюры и постеры, создает веб-сайты, пестрящие фотогра­фиями гостиниц, конференционных центров, аэропортов. На эти фотографии никогда не попадают промзоны и спальные районы, районные больницы и старые автобусы.

346 Городские власти избирательно манипулируют символи­ческими ресурсами, занимаясь имиджинирингам (imaginee- ring). Этот термин придумал американский географ Чарльз Рутгейзер в книге о том, как городские власти Атланты «прода­вали» город в канун и во время Олимпийских игр 1996 года [см: Rutheiser, 1996]. Городской Олимпийский комитет и ряд част­ных компаний провозгласили Атланту «городом мирового класса», «мировой столицей прав человека» и «городом, кото­рый слишком занят, чтобы поощрять ненависть» [Ibid.-. 227— 231]. Критики участия Атланты в соревновании за право стать городом Олимпиады обвинялись в недостатке духа коопера­ции. Мэр города обвинял критиков в том, что они хотят слиш­ком многого, настаивая на продуманной социальной полити­ке властей.

346 Рутгейзер показал, что проведение Олимпиады в Атланте усилило социальные проблемы, углубило существую­щий разрыв между белыми и черными, богатыми и бедными.

347 Городские активисты пытались убедить власти «показать чело­веческое лицо города» во время Олимпиады, построив доста­точное число приютов для бездомных и придумав, куда деть людей из перестраиваемых районов. О социальной цене про­веденного в городе события говорят такие цифры: 15 тыс. че­ловек были выселены из жилых районов, 9,5 тыс. доступных квартир было потеряно, 350 млн долл. из городского бюджета вместо социальных нужд были направлены на нужды Олимпи­ады. Так что понятия олимпийского духа, космополитизма, нового слова в строительстве городов и так далее, которыми авторы пропагандистских брошюр о&ьяатяли, почему Олим­пиада столь важна для городского развития, только закрывали от глаз мира реальные городские проблемы.

347 Маркетинг мест городскими властями сопровождается строительством новых городских кварталов и зданий — эмб­лем, свидетельствующих о передовых взглядах властей и инно­вационном потенциале городов. Названия этих кварталов и зданий синекдохически становятся воплощением глобальных амбиций властей, будь это парижский Ла-Дефанс, лондонский Кэнери-Уорф или Бэттери-Парк в Нью-Йорке.

Date: 2015-08-07; view: 505; Нарушение авторских прав