Рождение мира

Слушай.

И было время, когда существовала только невообразимая Пустота. Это было меньше, чем холод, темнота и бездна.

В этой изначальной Пустоте пульсировал хаос, Создатель. Хаос не был Пустотой (что делает его Чем-то, Чем Угодно и Всем), но кроме того не был скован каким-либо определением. Бесконечность, все звуки, вся материя, энергии и формы переплетались вместе в первом великом шторме, и всё возникало тысячи раз, но ничто не длилось дольше одного момента, поскольку Хаос создаёт, но не поддерживает или сохраняет.

После этого, Хаос выделил часть себя, которая стала самостоятельной, саморазвивающейся. Эта часть быстро научилась дорожить Узорами и Формами. Бесконечно она развивала себя, пока не стала чем-то большим, пока не стала ничем, кроме Узора и Формы. Она не могла создавать, но была способна укутывать порождения Хаоса в мягкий шёлк Порядка. Там, где она двигалась сквозь Хаос, за ней оставался след логики, и Сохранение вытянуло твёрдую почву из шторма Создателя. Целую вечность Сохранение собирало потенциал из набитого штормом нутра Создателя и ткало и улучшало свои безжалостно упорядоченные миры.

И это стало проблемой.

Пространство, будучи огромным, всё же имело свои пределы. Пока Создатель продолжал создавать только эфемерные объекты, риска переполнения не возникало. Но после веков чистого Порядка, сплетающего чистый Хаос в твёрдую форму, увы, пространство оказалось заполненным до предела. Не осталось места для нового творения и формирования. Ткачество Сохранения угрожало самому себе чрезмерным давлением.

Хаос, восхитительно свободный от любых волнений, продолжал вращать в штормах свои эфемерные создания, и случилось так, что впервые создание чего-то нового вызывало прекращение существование чего-то устоявшегося. Танец Энтропии начал своё движение, и разрушительные когти Времени глубоко впились во всё сущее. Так родился Уничтожитель, начав своё движение во времени под ритмы, упорядоченные звуки могущественного ткачества Сохранения.

Танец Разрушителя уничтожал всё, чего касался, и позволял даже слабому течению времени брать верх над всем сущим. Создатель никогда не замечал этого, поскольку его бесконечная форма размывалась среди мельчайших долей секунды. С другой стороны, Сохранитель, будучи самосовершенствующимся и сознательным, был недоволен. И был напуган. Его недовольство проистекало из огромных просторов, которые были вновь открыты ему для заполнения. А ужас возникал из-за наблюдения за распадом Узоров, которые он создал и которые долго радовали его.

Сохранитель был слишком занят созданием Порядка из Хаоса Создателя, чтобы дать материи большего восполнения. Сохранителю было интересно, сможет ли он создать Узор такой формы, чтобы Танец Разрушителя не смог бы уничтожить его, или, если нет, то мог бы он создать Узоры, которые могли бы создать собственные Узоры, которые уже не смогут быть разрушены. В этот момент была рождена инновация, и мир стал куда более интересным.

Со временем, Разрушитель узнал другой способ воздействия на созданий Сохранителя. Через случайные мимолётные прикосновения разрушения к отдельным частям узора, он смог менять создания Сохранителя, делать их несовершенными, таким путём принося непредсказуемость в работу Сохранителя. И хотя это шокировало Сохранителя и огорчало Разрушителя, само по себе это не было ни хорошим, ни плохим фактом. Это просто было фактом.

Вселенная существовала такой целые эпохи, и в течение этого времени, стабильность узоров, устанавливаемая Сохранителем, позволяла жизни процветать.

Дэви, Изумрудная Мать, сплела своё собственное полотно жизни в одном из секторов общего ткачества Сохранителя, и таким образом установила мир, который мы знаем.

Если бы он был оставлен таким, то мир бы прекрасно существовал. Но его не оставили.

В нём были формы, которые Сохранитель создал лучшими, чем остальные. Считая себя очень умным, он сделал их более стойкими, надеясь, что Разрушитель окажется неспособен причинить им вред. Это было наивно. Способность Разрушителя уничтожать была абсолютной. Его танец приносил конец всему. Это было его сутью.

Когда Разрушитель отправил в бездонный колодец Забвения самые прочные артефакты Сохранителя, тот придумал новую эмоцию. Этой эмоцией была фрустрация. Она быстро деградировала в другую эмоцию, гнев, который сподвиг Сохранителя производить совершенно новый вид действий: отмщение.

Веками Сохранитель формировал Хаос, и делая так, Он был способен контролировать всё, что существовало. Создатель мог то же самое, но был менее капризным, в отличие от Сохранителя. Теперь же его абсолютному контролю был брошен вызов, что было неприемлемо. Он был Сохранителем. Контроль был его сущностью. Если он желал оставить что-то без изменений, оно обязано было оставаться таким. И из этого он сделал оптимистичный вывод: если он может формировать и контролировать Хаос Создателя, то не было причин, по которым он мог быть неспособен контролировать разрушение Разрушителя.

***

Он мог быть прав, Сэша. Если бы вселенная была немного другой. Если бы Сохранитель уже не упустил шанс, кто бы мог сказать, что Порядок не смог бы обуздать Разрушение и подчинить его своей воле?

Но он ошибался.

Когда Сохранитель попытался изменить Разрушителя в своей попытке воздействовать Порядком на Танец Разрушения, он совершил крупный промах. Минус единица не имеет квадратного корня. Даже самый совершенный компьютер не сумеет делить на ноль. Это невозможно. Как только Сохранитель попытался взять Разрушение под свой контроль, Разрушитель набросился на Сохранителя, чтобы сбросить с себя его влияние. Двое объяли друг друга на тысячелетний миг в фундаментальном противостоянии, слишком абстрактном, чтобы здравый разум мог себе это представить.

Что происходит, когда всесокрушающая сила встречается с несокрушимым объектом? В мире, который мы знаем, мы бы сказали, что это невозможно, что один из них проиграл бы.

Это не было таким случаем, когда Сохранитель и Разрушитель сцепились друг с другом. Никто из них не мог победить, проиграть или свободно расцепиться. Ужас и катастрофические беспорядки, последовавшие за подобного рода борьбой, разумеется, служили Разрушителю гораздо лучше, чем Сохранителю. Не просто королевства, Сэша, но миры, целые галактики взрывались в этом конфликте.

В конце концов, и Сохранитель, и Разрушитель были вынуждены разорвать самих себя на части, чтобы освободиться друг от друга, таким образом становясь двумя новыми, немного более ярко выраженными силами.

Разрушитель восстал как меньшое второе я. Его тёмное отражение, Осквернитель, было неспособно должным образом уничтожать вещи, а только искажать и поражать их коррозией. Хотя Разрушитель мог уничтожить Осквернителя, он сильно пострадал, пока был объединён с Сохранителем. Теперь он боялся вступать в схватку с другим фундаментальным принципом. Вместе Разрушитель и Осквернитель составляли единство, известное как Вирм. В то время как Разрушитель пытался продолжить свою работу и очищать старое, чтобы дать место новому, Осквернитель искажал и искривлял, его целью было не что иное, как привести всю вселенную к точке его величайшей деградации, смерти-в-жизни. Пока Разрушитель набирался смелости, чтобы учичтожить своё собственное отражение, Кали Йюга, век разрушения, только набирал обороты.

Сохранитель, с другой стороны, был разорван по меньшей мере на два отражения, хотя некоторые древние космологические учения предполагают, что их было три. Нам удалось узнать только о двоих: Сохранитель и его тёмное отражение, Удержатель. Сохранитель придавал форму и воплощал эфемерные порождения Хаоса, обеспечивая им длительное существование. Удержатель же, в свою очередь, в своём параноидальном страхе, что все вещи, которые он создаёт, будут уничтожены, старался вызвать абсолютный стазис того, к чему прикасался, предотвращая рост и изменения даже в здоровом, естественном развитии.

Сохранитель и Удержатель, соединённые вместе, образовывали силу, которая среди всех Кхура известна как Вивер или Ткачиха.

Все эти силы имеют множество лиц, разумеется, и множество легионов духов-слуг, но строго говоря все они слишком далеки от нашего понимания. Даже обсуждая «Сохранителя» и «Вирм», продолжая попытки представить себе их истинную беспредельность, мы можем вообразить только четырнадцатое поколение одного из ответвлений истинной силы.

Так сказано, Сэша, и, если я не сказала что-то, что вы хотите оспорить, возможно, нам стоит сократить наш широкий взгляд и обратить взор на что-то чуть более личное, например...