Законность и совесть как сила

Насколько сильны наши чувства законности, или доверия, или совести в целом? Здравый смысл говорит нам, что мы имеем большую склонность к одним нормам, чем к другим. Большинство из нас не станет убивать, исключая случай крайней необходимости, если он возникнет; но мы не задумываясь превысим скорость. Эти различия затрудняют разговор о том, как люди разрешают конфликты между различными мотивами правового поведения. Все зависит от обстоятельств, ситуации и конкретного правила. Люди, которые воспринимают превышение скорости как явление опасное и антисоциальное, и те, кто боится полиции, не поедут со скоростью 70 миль в час, если ситуация достаточно серьезна.

Если Санкции, люди вокруг нас и наше сознание действуют в одном направлении, то норма будет действительно жесткой и прочной. Это лежит в основе норм об убийстве. Закон рассматривает убийство как серьезное преступление и строго за него наказывает. Совесть тоже против; друзья и соседи разделяют общее отвращение к убийству. Вследствие этого данная норма одна из самых строгих среди всех.

Не так-то просто найти что-либо еще подобное. Предположим, совесть толкает на один путь, а закон — на другой: кто победит? Сильнее ли угроза наказания, чем голос совести? Общего ответа нет. Случайные исследователи пытаются изучить этот вопрос экспериментально. В одном из таких проектов два исследователя использовали в качестве подопытных кроликов студентов колледжа во Флориде. Студентам разрешали проверять и оценивать свои собственные курсовые экзаменационные работы. Без ведома студентов преподаватели могли перепроверить отметки и установить, в какой степени имел место обман. Как оказалось, не в очень большой. Некоторым студенам после этого пригрозили перепроверкой и наказанием; это совершенно пресекло обман. Другие получили моральное порицание. Оно сработало очень плохо. Наказание было значительно сильнее, чем совесть.

Но это — ненадежное свидетельство. Фактически общий случай проверить нельзя, потому что термин «наказание» нельзя объяснить чем-то одним, и ничем нельзя объяснить термин «совесть». Есть много типов совести и много способов попытаться пробудить совесть. Их нельзя суммировать в простую формулу. Иногда в разгаре войны призыв к жертве имел невероятный успех; и многие люди были готовы умереть за свою страну. В другое время и при других обстоятельствах моральные увещевания и проповеди попросту пропускали мимо ушей. Директивы о ценах, например, часто терпят мрачные провалы; необходимы строгие санкции, чтобы их поддержать.

Итак, санкции бывают всех форм и размеров, от денежных штрафов до конфискаций, тюрьмы и даже виселицы. Некоторые санкции нас ужасают, некоторые лишь слабо укалывают. Одни стимулы сильны, другие слабы. Мы уже говорили, что все зависит от обстоятельства.

Флоридское исследование в таком случае не может дать общий ответ на вопрос, поскольку в нем противопоставлялись только один сорт морального призыва и только один сорт санкций. Мы не знаем, что бывает при конфликте между государственными санкциями и личной совестью, между совестью и групповой лояльностью, между давлением равной группы и правительства. Конфликты этого рода есть каждодневная реальность. Нет ничего более обыденного, чем обнаружить себя в центре, разрывающимся между чувством, что мы должны подчиняться (или не подчиняться) закону, и противоположными посылами, исходящими от окружающих нас людей или от правительства. Нет никаких правил разрешения таких конфликтов и никаких исследований, говорящих нам о том, как люди их решают.

Гражданское неповиновение — важный общественный факт в нашей истории.

Гражданское неповиновение есть открытый вызов праву, но в его основе лежит принцип. Личность, проявляющая гражданское неповиновение, не отрицает, что законы, которые она атакует, формально еще живы. Но она (личность) чувствует, что они настолько отталкивающи морально или настолько вредны для общества, что высший долг гражданина — не подчиняться.

Сознание высшего долга может быть основано на религии. Мормоны в штате Юта в 19 веке верили, что Бог разрешает и приветствует многоженство. Идея была совершенно неприемлема для остального населения страны; но мормоны стукнули оземь прикладами своих ружей и игнорировали авторитеты, пока их церковь сама не взяла назад своих слов. «Бостонское чаепитие», движение аболиционистов, гражданские права, протесты против вербовки — историческая хроника полна примеров гражданского неповиновения. Некоторые из них были чрезвычайно эффективны в деле изменения законов; вспомним Мартина Лютера Кинга и негритянские движения протеста в 50-е и 60-е годы.

Гражданское неповиновение не всегда отказывается от насильственных методов. «Бостонское чаепитие» разрушило частную собственность. Джон Браун был готов убивать в своем крестовом походе против рабства. Тем не менее нет сомнений, что отказ от насильственных мер укрепляет гражданское неповиновение. Это был урок, преподанный Махатмой Ганди в Индии и воспринятый во многих странах. Одна из причин в том, что отказ от насилия выражает, и очень эффективным способом, мораль гражданского неповиновения. Он убедительно отрицает какой бы то ни был «эффект перелива». Это способ сказать: мы возражаем против этого закона, но не против права вообще. Протестующие, в сущности, глубоко преданы порядку, законности и организованному обществу. Но они утверждают, словами и языком своих тел, что есть исключения из официального права, которые слишком коррумпированы морально, чтобы это перенести.

Date: 2015-08-06; view: 363; Нарушение авторских прав