Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Люсьену Декаву 35 page





Но для них это была какая‑то китайская грамота!.. Они больше не чувствовали себя детьми… Они стали слишком эмансипированными!.. Они перестали понимать, что значит послушание!.. Было не слишком сложно собрать их пожитки!.. У них были лишь кости… И сверху брючки!.. Вроде обшивки… И еще несколько пар ботинок, которые они сперли, совсем неподходящих по размерам… Иногда они надевали только один… Чаще бегали босиком… Но все равно барахла оказалось не так уж мало… Тысячи гвоздей, крючков, ловушек, рогаток, шнурков, капканов… Целые наборы сетей, ножницы, веревки и еще бритвенные лезвия, привязанные к длинным палкам… и две пары клещей… Только у Дюдюля ничего не было… Он работал пальцами… Эти сопляки думали, что там, куда их увозили, все это может еще пригодиться… Они ничего не понимали!.. Я пытался им объяснить… Они ничего не принимали слишком близко к сердцу… Они видели старика с размозженной башкой. И слышали, как вопила старуха… за дверью… Но это их не пугало…

— Послушай меня! — сказал мне Дюдюль. — Я клянусь тебе, что в четверг вернусь!..

— Ты не знаешь их, сынок! — возразил я… — Откажитесь от своих штук! А то они запрут вас на замок на всю жизнь!.. У них ужасные камеры!.. Остерегайтесь! Оставьте свои затеи! И побольше молчите… Даже Мезанж, и та сдрейфила: «Фердинанд! Подумай! Черт возьми! Это просто, чтобы мы не видели похорон, нас увозят!.. Все это пустяки!.. Мы обязательно вернемся в воскресенье!.. Когда все это закончится!..» Я был бы только рад… Весь свой скарб они упаковали. Не обошлось без споров… Им всем была нужна резина… толстая, плотная… Они были спецы по птичкам!.. Они забрали с собой почти два мотка латуни… А она была довольно тяжелая!.. Но ее еще здесь было навалом, Господи!.. Целый сундук в сарае!..

Две дамы‑сопроводительницы приехали раньше, чем мы думали… Они были вроде «сестер милосердия». Без чепчиков, но в серых закрытых платьях, обе совершенно одинаковые, в митенках… и со странными голосами, очень нежными и настойчивыми… Уже рассвело…

— Ну вот, дорогие дети… Нужно немного поторопиться… — сказала та, что потоньше… — Я надеюсь, что все вы будете умницами!.. И мы благополучно доедем.

Они выстроили их в колонну по два… Один Дюдюль был впереди… Впервые они выстроились по порядку… Они спросили у всех имена…

— Теперь не нужно разговаривать!.. Вы очень умные детки!.. Как тебя зовут, крошка?..

— Мезанж‑шлюшка!.. — ответила та. Впрочем, это была правда, ее все так звали. Они еще ничего не понимали… Пять мальчиков и четыре девочки. Дюдюль оставил нам своего пса… Он не хотел брать его с собой в Версаль… Вдруг колонна рассыпалась… Они забыли про мамулю!.. Она была в сарае… Они бросились обнять ее… Немного слез… Все же расставание оказалось печальным… при таких ужасных обстоятельствах… Мезанж плакала больше всех…

— До свидания, Фердинанд!.. До свиданья! До скорого!.. — кричали она мне с другого конца двора… Дамы снова собирали их…

— Давайте, дети мои!.. Давайте!.. Давайте, девочки!.. — Они крикнули мне в последний раз уже с дороги: — До скорого, приятель! До скорого!..

Черт побери! Черт побери! Я понимал. Возраст — это сволочная вещь… Дети совсем как годы, их не увидишь снова. Собаку Дюдюля заперли вместе со старухой. Они плакали там вдвоем. Старуха выла сильнее. Этот день действительно, я могу это определенно сказать, был одним из самых гнусных в моей жизни. Черт бы его побрал!

* * *

Как только ребята уехали, бригадир со своими людьми расположился в кухне. Они увидели, что я веду себя смирно, и сняли с меня наручники… Тело лежало рядом… Но ничего другого не оставалось, потому что назавтра ожидали приезда прокурора… «Как прикажут», — говорили они. Так комментировали это обстоятельство фараоны! Наконец они перестали на нас орать. К тому же они были голодны… Они осмотрели все шкафы… но не нашли ни куска… Им хотелось еще и выпить… Но вина не было… Снова разожгли огонь… В трубу лил дождь… И стало очень холодно. Февраль — самый короткий месяц и самый злой!.. Начало зимы было не столь суровым… Теперь она старалась взять свое… Эти легавые совсем не разговаривали между собой… В душе они все так и остались крестьянами… Они ходили вокруг… Я их хорошо разглядел… Они курили свои трубки… И сидели вокруг нашего стола… У нас было время рассмотреть друг друга… Лица у них утопали в жиру. Щеки заплыли полностью… на шее складки, доходившие до подбородка… Они были здоровые и пузатые! особенно один, который был вдвое толще других… Они вполне могли обойтись без обеда! Их треуголки, сложенные грудой, составляли пирамиду посреди стола… На легавых были какие‑то семимильные сапоги!.. Когда они поднимались все разом, гремя своими саблями, то производили такой грохот, что и не передать… Их все больше мучила жажда… Они отправились за сидром к старикам на краю хутора… Чуть позже, может, часам к восьми вечера, прибыл еще один тип… Он был из их казармы… Он принес им вина и небольшой паек… пять котелков… У нас осталось немного кофе. Я сказал, что мы можем и их угостить, если они позволят нам его смолоть. Они согласились. Старуха вышла из сарая. Они ее выпустили. Приступ гнева прошел. Этих колоссов очень угнетало, что у них больше нет еды! Всего один котелочек на каждого!.. И бутылка на пятерых!.. У мамули было сало, я знал это точно, небольшой запас… и еще в укромном месте чечевица, репа и почти пол‑литра маргарина…

— Я могу приготовить вам суп! — сказала она… — Теперь ребят здесь нет!.. Я могу дать пожрать всем!..

Они согласились и были очень довольны… Даже хлопали себя по бедрам… Но она все же еще хныкала… У нас был большой котел!.. Он вмещал по крайней мере пятнадцать солдатских котелков… Принесли еще бутылку вина… Прямо из Перзан… Это послала жена бригадира. Бутылку принес мальчик вместе с письмом и газетой… Мы уселись рядом с ними… Все разделили поровну… Почти 24 часа у нас ничего не было во рту… Жандармы просили добавки… Мы опустошили весь чан… Сначала они говорили только между собой… Но постепенно оживились, с жадностью заглатывали пищу… Расстегнули свои мундиры… Один из пятерых… не бригадир, а тот, что был уже совсем лысый, казался любопытнее других… Он спросил у мамули, что делал умерший, каким ремеслом он занимался до сельского хозяйства?.. Это его интересовало… Она попыталась объяснить ему, но у нее не очень получалось… Она задыхалась на каждом слове… И заливалась слезами… Она сморкалась в тарелку… Чихала в перечницу… В конце концов все рассмеялись… У всех жгло во рту… она переборщила с перцем… О! Уа! Уф!.. Кроме того, в комнате было жарко… Огонь горел слишком сильно! Если ветер дул в одну сторону, то он обогревал нашу пещеру!.. Но стоило ему изменить направление, как дым шел в дом!.. Все начинали задыхаться!.. В деревне всегда так…

Бригадир, сидя на краю скамейки, изнемогал от жары… Он сбросил свой мундир… Остальные сделали то же самое… Чиновники из прокуратуры могли приехать лишь завтра утром… Значит, беспокоиться было нечего… Они все ломали головы над тем, почему удрал комиссар?.. Этот вопрос их сильно занимал… А особенно — почему сам прокурор?.. И почему так быстро?.. Должно быть, между канцелярией суда и префектурой произошла ссора… таково было общее мнение… А мы вправду влипли… Так я считал. Бригадир постепенно снова вернулся к своему обеду… Практически он один сожрал весь камамбер!.. Он делал себе огромные бутерброды! И запивал их красным!.. Кусок!.. Глоток!.. Кусок!.. Еще!.. Я смотрел на него… Он мне подмигивал… Он уже слегка захмелел!.. И стал совсем добрым… Он спросил у старухи просто так, совсем не грубо, абсолютно безо всякой задней мысли, что же делал ее Куртиаль до того, как они приехали в Блэм?.. Но она уже ничего не соображала. Она как бы впала в слабоумие из‑за слез. И ответила ему: «Ревматизм!» Она была где‑то далеко! Она опять начала бормотать… Слезы текли у нее по лицу… Она просила, умоляла, чтобы ее оставили в кухне… рядом… еще ненадолго, немного посидеть с ним… Хотя бы до полуночи!.. У нас больше не осталось ни масла, ни керосина… только набор свечей!.. Ребята таскали их отовсюду, все время… когда они возвращались на ферму… Они приносили нам свечи всех размеров!.. У нас был выбор, старуха хотела поставить сразу две… Бригадиру надоело слушать ее нытье…

— Ладно! Ладно!.. И возвращайтесь побыстрее! Сразу же!.. Не зажигайте огонь!.. И не трогайте его… или я вас запру в сарае!.. Ну давайте же!..

Она ушла… Через некоторое время, так как она не возвращалась, один из жандармов поднялся, чтобы посмотреть… «Что она там делает?..» — спрашивали они… Она стояла на коленях рядом с телом…

— Я не могу его закрыть?..

— О! Нет! — сказал ей легавый…

— Он меня не пугает, вы знаете! Но его лучше накрыть… Нельзя же везти его прямо так!.. Я не сдвину его! Я вам обещаю!.. Мне не нужно и дотрагиваться до него! Я только положу на него покрывало!.. Только это! И все!.. На него и на голову…

Мне было интересно, что она собиралась на него положить?.. Простыни?.. Их не было… Их вообще не было в Блэм… Были одеяла, но от них остались одни лохмотья… они все истлели!.. Мы пользовались соломой!.. и спали одетыми… Жандарм не соглашался!.. Он хотел, чтобы она спросила разрешения у бригадира… Но бригадир уже храпел… Он заснул прямо за столом… Мы видели его через дверь… Другие фараоны тоже дремали…

— Подождите! Я сейчас… — сказал он в конце концов… — Не трогайте его, пока я не вернусь.

Но она не могла ждать…

— Фердинанд! Давай‑ка! Поторопись, мой малыш! Поищи быстро в моей подстилке… Ты знаешь, на чердаке!.. Там, где моя солома!.. Поищи! Посмотри под ногами… Ты найдешь там большой кусок! Ты же знаешь! Кусок «Архимеда»! Ярко‑красный! Он довольно большой, ты знаешь… Его хватит… Он закроет все!.. Принеси его мне! Сюда! Сейчас же!.. Я буду здесь!.. Поторопись!..

И действительно… Я мгновенно нашел его… Он сильно вонял каучуком… Это был тот самый кусок, что она спасла тогда вечером из‑под обломков на месте катастрофы… Она развернула его передо мной… и расстелила его на земле… Это было хорошее полотно. Только цвет сильно изменился… Оно больше не было ярко‑красным, а стало каштановым… Она не захотела, чтобы я помог ей завернуть в него Куртиаля… Она сделала это сама. Нельзя было его особенно двигать… Она подсунула под труп ткань… И очень осторожно, надо сказать… Ткани хватило, чтобы завернуть все… Месиво головы тоже было закрыто… Бригадир видел, как мы это делали… Тот разбудил его… «Ну что, — кричал он издали. — Вы хотите его спрятать?.. Вы что, рехнулись?»

— Не ругайтесь, дорогой мой месье!.. Не ругайтесь!.. Я вас умоляю! Я сделала самое необходимое!.. — Она повернулась к нему, стоя на коленях. — Я не сделала ничего плохого!.. Ничего плохого!.. Посмотрите! Посмотрите на него сами!.. Он здесь… Поверьте мне!.. Поверьте мне! Я вас умоляю!.. Месье Инженер!.. — она вдруг стала его так называть…

— Месье Инженер. Он же летал на воздушном шаре! Вы‑то не видели этого!.. Но вы можете мне поверить!.. Фердинанд‑то его видел!.. Ты видел его, правда, Фердинанд! Как замечательно он поднимался!.. Ты помнишь, скажи, малыш?.. Скажи им!.. Скажи им, мой малыш!.. Они не верят мне… Пощадите! Милостивый Иисус!.. Я сотворю молитву! Фердинанд! Месье Инженер! Святая Мария! Агнец! Небесный! Молитесь за нас! Фердинанд! Я тебя умоляю! Скажи же этим господам! Ты хочешь?.. Сотвори молитву! Скорее!.. Здесь!.. Это же правда? Во имя Отца и Сына! И Святого Духа! Ты знаешь, Фердинанд?.. Ты знаешь эту молитву?..

Она ужаснулась и закатила глаза…

— Ты не знаешь ее?.. Да ты же ее знаешь! Прости нам прегрешения наши!.. Давай! Вместе! Вот! Я прошу вас! Давай! Как я вас прошу!.. Повторяй, Боже мой!.. Маленький ублюдок!..

Тут она отвесила мне пощечину!.. Все уже умирали со смеху…

— О! О! Ты же ее знаешь!.. Ну же!.. Он поднимался, месье Инженер, он поднимался, это было чудесно!.. На 18 сотен метров!.. Я всегда поднималась с ним… Да… Я поднималась!.. Вы можете мне поверить!.. Это истинная правда!.. Я клянусь! Клянусь в этом!.. — Она попыталась перекреститься… И не могла… Она запуталась в лохмотьях…

— На водороде! На водороде! Уважаемые господа! Спросите любого!.. Это не ложь!.. — Она распростерлась вдоль его тела, улеглась рядом с ним и начала бормотать…

— Мой бедный любимый!.. Мой дорогой!.. Никто не верит тебе теперь!.. О! Это отвратительно!.. Никто не хочет тебе верить!.. Я не знаю, как им сказать?.. Я не знаю, что делать… Я уже не помню, как он поднимался?.. Я не знаю, сколько раз! Это я ужасная женщина!.. Я виновата во всем!.. Это я виновата, господин Инженер!.. О! да! О! Да! Я натворила столько зла!.. И ему я принесла одно зло! Он поднимался двести раз!.. Сто раз!.. Я уже не помню, любовь моя!.. Двести!.. Шесть!.. Шестьсот раз!.. Я не знаю!.. Я ничего уже не знаю!.. Это ужасно!.. господин Инженер!.. Триста!.. Больше!.. Гораздо больше! Я не знаю! — Она обнимала его через покрывало… и билась в конвульсиях… Куртиаль! Куртиаль! Я уже ничего не знаю!.. — Она сильно сжала себе горло и схватилась за голову… Она начала рвать на себе волосы, целыми клочьями, валяясь на земле… Она старалась вспомнить…

— 3000!.. 10000! Иисус! 15!.. 18 сот метров!.. О Иисус! Фердинанд! Ты ничего не можешь сказать?.. Это слишком! Черт возьми!.. — Она запуталась в цифрах…

— Господа офицеры!.. Фердинанд!.. Господа офицеры! — звала она их… Во имя Неба! Это так, я знаю!.. — она приподнялась на локтях… — 222 раза! Это точно!.. 222!.. — и опять упала… — Черт побери! Я больше ничего не знаю!.. Жизнь моя! Жизнь моя…

Легавым пришлось поднять ее… Они отвели ее в сарай… и закрыли за ней дверь. И там, оставшись одна, она постепенно успокоилась… и даже заснула… Позже мы с жандармами зашли взглянуть на нее. Она говорила с нами вполне разумно. Она полностью пришла в себя.

* * *

Мы прождали все утро… Старуха продолжала лежать на соломе… Она сильно храпела… Люди из прокуратуры пришли только к полудню… Судебный следователь, низенький толстяк, закутанный в меха, сюсюкал, и изо рта у него шел пар, то и дело он разражался сильным кашлем… Он вместе с рыжим чиновником вышел из своего ландо… У того фуражка была надвинута прямо на глаза. Это был судебный врач. Жандармы сразу его узнали.

Было действительно очень холодно. Они никак не могли согреться… Они прибыли прямо с вокзала в Перзан…

— Приведите их сюда! — приказал он жандармам, как только ступил на землю… — Приведите их в зал!.. Обоих! Женщину и этого засранца! Тело мы осмотрим позже!.. Никто его не трогал?.. Куда вы его положили?.. Принесите мне также оружие!.. Что произошло?.. Ружье?.. Свидетели?.. Есть свидетели?..

Через несколько минут подъехали еще две телеги… В одной были полицейские и легавые в штатском… а в другой, побольше, были журналисты… Те сразу же засыпали нас вопросами… обо всем на ферме… об ее интерьере… окрестностях… Эти журналисты оказались гораздо более надоедливыми, чем все полицейские, вместе взятые. И гораздо более юркими!.. Им обязательно нужно было сфотографировать меня со вспышкой!.. И еще мамулю — во всех ракурсах… Она не знала, куда спрятаться!.. И была вынуждена остаться там, между двумя фараонами… Вокруг было столько народу, что невозможно было пошевельнуться… Прокурор был недоволен! Перед ним постоянно ходили какие‑то люди!.. Он приказал легавым освободить всю территорию, и они немедленно к этому приступили… Всех вытолкали… Подходы были мгновенно очищены… двор тоже…

Тот, что сюсюкал, замерз и дрожал в своей шубе. Было видно, что он торопится поскорее все закончить. Он требовал, чтобы навели порядок… Его секретарь искал новое перо, так как сломал свое… Ему было неудобно на скамейке… Зала была слишком большая и сырая, а огонь совсем потух… Он хлопал в ладоши… Снимал свои перчатки и дул на руки. Сосал пальцы… Нос у него был аметистового цвета. Он снова надевал перчатки. Сгибался… и топал ногами… Он никак не мог согреться… Все бумаги лежали перед ним… Стоило ему подуть, как они улетали… Секретарь тотчас прыгал за ними… Они ничего не писали… Им захотелось осмотреть ружье… Он сказал журналистам: «Раз уж вы здесь, сфотографируйте мне это ружье…» И обратился к бригадиру: «Расскажите мне все… Всю эту историю!..» Этот толстый выродок вел себя теперь совсем не так нагло, как с нами! Он скорее мямлил… По сути он ничего толком не знал… Я сразу же это понял… Он вышел вместе с судьей, и они немного побродили по двору… Поговорив, они вернулись в зал… Шепелявый уселся… Настала моя очередь говорить… Я сразу же все рассказал… То, что я знал, конечно… Он не особенно меня слушал… «Как тебя зовут?» Я сказал: «Фердинанд, родился в Курбвуа». «Возраст?..» Я ответил. «А чем занимаются твои родители?» Я и это сказал… «Хорошо! — произнес он, — оставайся здесь. А вы?..» — обратился он к старухе.

— Расскажите мне о себе, да поскорее… — Он не мог усидеть на месте… И все время ходил туда‑сюда… Он не чувствовал своих ног… Но он напрасно топал… Эта утрамбованная земля была как лед! Особенно такая сырая, как наша…

— О! Доктор! Мои ноги!.. Здесь что ли никогда не топят?..

Дров больше совсем не было… Жандармы все сожгли!.. Он поторопил старуху с ее рассказом.

— О! Я решительно вижу, что вы знаете не слишком много! Тем хуже! Тем хуже! Позже мы во всем разберемся!.. Отложим это до Бовэ!.. Давайте! Давайте! Уходим!.. Доктор, вы видели тело?.. Что вы об этом скажете?.. А? — Они удалились вдвоем, и все началось сначала… Они что‑то обсуждали на кухне… Они находились там минут десять… потом вернулись…

— Вот, — сказал шепелявый… — Вы! Супруга! Жена Куртиаля! Нет! Де Перейр! Нет?.. Черт!.. Вы пока свободны!.. Но вам нужно будет приехать в Бовэ! Мой секретарь назначит вам время!.. Завтра я пришлю за телом!.. — Он повернулся к журналистам: «Возможно, это самоубийство! Вскрытие покажет. Вы все свободны. В общем, там посмотрим… А вы, — это было уже ко мне, — вы можете ехать! Уходить! Возвращайтесь к себе!.. К вашим родителям!.. Оставьте свой адрес в секретариате! Если вы мне понадобитесь, я вас вызову! Вот! Идите! Идите! Бригадир! Вы оставите здесь жандарма, не так ли?.. Одного! До завтрашнего утра! До приезда машины скорой помощи! Идем! Быстрее в секретариат! Идем! С газетами все закончили? Выгоните отсюда всех репортеров!.. Здесь не должно быть никого, кроме семьи и дневального! Вот жандарм! На ночь! А вы не позволяйте никому входить… Ничего не трогать! Никому не выходить! Ясно?.. Вы меня поняли?.. Хорошо! Идем! Идем! Скорее!.. Скорее! В машину, доктор!..

Он все время топал ногами!.. Он дрожал перед своим ландо!.. Он больше не мог!.. Он явно околевал, несмотря на свою накидку и огромную козью шкуру, в которую он кутался с головой… И уже поставив ногу на ступеньку:

— Кучер! Кучер! Вы меня слышите? Езжайте быстрее!.. Остановитесь в Серданс! У маленькой лавки «Табак»!.. Что налево!.. После переезда! Вы же знаете, где это?.. О! Доктор! Никогда в жизни я еще так не мерз!.. Мне теперь и за месяц не отогреться!.. Впервые за эту зиму!.. О! Яне знаю, что бы я отдал за стакан грога! Вы не представляете!.. Я просто околел в этой хибаре!.. Вы видели этот ледник?.. Это невозможно! Снаружи даже лучше! Невероятно! О! Труп там должен хорошо сохраниться!..

Прежде чем они отъехали, он еще раз высунул голову из своего просторного пальто… И посмотрел на ферму… жандармы взяли на караул!.. Кучер хлестнул… и они вихрем умчались по направлению к Перзан!.. Легавые, секретарь и штатские больше ничего не ждали! Они рванули вслед за ними через пять минут… Журналисты вернулись… и еще немного пофотографировали… Эти живчики все понимали! О! Они были прекрасно осведомлены!.. Во всех этих делах…

— Давайте! Давайте! — сказали они нам. — Не нужно с ними связываться… Вы здесь совершенно ни к чему!.. Все это — темный лес… Обычные формальности! Только для виду! Для формы! Вам нечего бояться! Они вас сразу же отпустят! Все это напускное! — Но старуха все равно расстроилась…

— Мы‑то их немного знаем!.. Не в первый раз сталкиваемся с ними!.. Если бы у них были настоящие подозрения, они бы задержались гораздо дольше! И более того! Он бы вас просто забрал!.. О! Тогда бы он ни секунды не колебался! Его все знают. Будь у него хоть малейшее подозрение! Он бы вас ни за что не отпустил! О! К тому же был бы обыск! О! Не дай Бог вызвать у него подозрения! Он не из тех, что витают в облаках… О! У него мертвая хватка! С ним шутки плохи!

— Значит, месье, вы совершенно уверены, что он не вернется?.. И это не только из‑за холода?.. Может, он из‑за этого уехал?..

— А? Ну глаза‑то его не примерзли! О! Вы можете быть спокойны! Это просто смешно! Мы‑то знаем! О! ля! ля! Можно выбросить это из головы! Он приезжал напрасно! О! Да! Наверное, это его разозлило! — Таково было общее мнение…

Они уселись в свою повозку… и уже говорили о бабах… Ехать им пришлось медленно… У них сильно трещали оси… И народу набилось слишком много… Там были даже журналисты, специально приезжавшие из Парижа… Все очень сожалели об этом путешествии… А так как старуха все продолжала приставать к ним с вопросами, в конце концов они закричали все хором:

«Это не преступление!.. Трам! Там! Там!»

«Не преступление!.. Там! Там! Там!» И затопали по полу ногами… Это их очень развеселило. Они затянули непристойную песню про папашу Дюпанлу… и уехали!

* * *

Жандарм, оставшийся на карауле, нашел на хуторе возле водопойного желоба совершенно пустую хибару, куда он мог поставить свою лошадь. Ему понравилось это место… У нас в конюшне была настоящая свалка… Все пропиталось сыростью… И сквозняки свистели, как ураган!.. Его лошади там было плохо… Она шаталась и тряслась от холода!.. Он увел ее на новое место… А потом опять вернулся… незадолго до обеда… И сказал нам…

— Послушайте! Вы, бездельники! Можете вы посидеть спокойно?.. Я должен сходить в Тун!.. — Это был город по ту сторону леса Берло… — Мне нужно сходить за овсом! У меня в сумке его больше не осталось! Там живет моя свояченица… Она продает табак… Я останусь там, может быть, на ужин… И вернусь немного позже… но не позднее десяти часов… А вы оставайтесь тут! Только без шуток! У меня нет ни зернышка овса!.. А вообще‑то, слушайте, я возьму с собой лошадку… У нее отвалилась подкова… Я зайду к кузнецу… И вернусь на лошади… Пораньше… Вы все поняли? А?.. Вы никого не впустите? Вам все ясно?.. — Ему было явно скучно с нами… И хотелось отвалить… «Скатертью дорога!» — сказали мы… Он пошел мимо нас со своей лошадью на поводке… Я видел, как он удаляется… Приближалась ночь…

Мы сидели со старухой в полном молчании… Я дождался, пока совсем стемнеет, и вышел… за дровами… Я вырвал из ограды сразу три доски… И нащепал из них лучины… Но они сильно дымили… Они были слишком сырыми. Я сидел рядом со старухой… И был доволен, что мы наконец согреемся. До полного комфорта было далеко! Приходилось жмурить глаза! Их резал едкий дым… После разговора с журналистами она пришла в себя… Но еще как будто была немного возбуждена.

— Что ты думаешь насчет легавых?.. Они ничего нам больше не скажут? Тебе не кажется, что они еще что‑нибудь замышляют?.. Ты слышал, как они меня допрашивали?.. Ты же видел все… Прямо так, ни с того ни с сего! О! Что ты думаешь по этому поводу? А? Ну же! Говори!

— Какие такие легавые?..

— Вот еще! Как это какие?..

— О! Бригадир, так это просто толстый козел!.. Как он сдрейфил! Перед этими чиновниками!.. Сразу же… Стал тише воды, ниже травы!.. Места себе найти не мог!.. Ему нечего было сказать!.. Он ничего не видел, этот фараон!.. И о чем ему было говорить?.. Журналисты же сказали… Вы сами видели!.. И они заметили… Они‑то хорошо знают эту шарагу! Они бы нас предупредили… Шепелявый им не нравится… Это всего лишь предположение… Ерунда!.. И ничего больше!.. Они не ушли бы, как болваны… если бы считали, что могут нас забрать! О!.. Точно!.. Они были бы еще здесь! Это же очевидно!.. 42 против одного!.. Вы же сами слышали!.. Шепелявый! Когда он вышел?.. Что он сказал остальным?.. «Это самоубийство!..» И все! Это же яснее ясного! Врач тоже в этом убедился!.. Я слышал, как он сказал маленькому фараону: «Снизу вверх, друг мой! Снизу вверх» Это точно!.. Кроме шуток!.. И вот! Не нужно ничего придумывать!.. Хватит уже!..

— О! Действительно, ты прав! — тихонько ответила она мне… Но она по‑прежнему не была уверена… Она не слишком мне доверяла…

— Как они его похоронят? Они сперва сделают вскрытие? А потом? Зачем? А?!. Ты не знаешь? Может быть, они хотят что‑то найти?

— Этого я не знаю…

— Я бы хотела, чтобы его перевезли в Монтрту… Но это слишком далеко… Потому они и увозят его в Бовэ… Значит, похороны будут там!.. Я бы предпочла воспользоваться «Похоронным бюро»… Я их попрошу об этом… Ты думаешь, они согласятся?

Этого я тоже не знал…

— Я думаю, сколько может это стоить в Бовэ?.. Просто в часовне?.. По самому низшему разряду?.. Наверняка не дороже, чем в другом месте. Ты знаешь, он не был религиозен, но все же… Его достаточно помучили! Немного почестей ему не помешает… Что они еще собираются с ним делать?.. Они, что ли, так не видят?.. У него ведь ничего нет в теле, у бедняги!.. Потому что все в голове… Это же видно с первого взгляда. Боже мой! Это просто ужасно… — Она опять начала хныкать…

— А! Фердинанд! Дорогой мой!.. Когда я думаю, что они могли предположить такое!.. О! О! Потом… Ты знаешь… Раз уж они здесь были… Они бы не стали особенно церемониться… А я! Мне! Мне все равно!.. Теперь… Но тебе? Ты понимаешь, что все кончено?.. Ты, мой бедный малыш, совсем другое дело… Тебе нужно защищаться!.. У тебя еще вся жизнь впереди!.. Тебе гораздо сложнее!.. Ты здесь ни к чему… Наоборот!.. Боже мой, наоборот!.. Лучше всего, если бы они вообще оставили тебя в покое… Ты поедешь со мной в Бовэ?..

— Если бы я мог… я бы поехал… Но я не могу… Мне нельзя ехать в Бовэ!.. Этот шепелявый же сказал: «Вы должны вернуться к своим родителям!..» Он повторил это два раза!..

— О! Тогда не нужно нарываться на неприятности!.. Уходи, мой малыш! Уходи! Что ты будешь делать, когда вернешься?.. Ты опять будешь искать что‑нибудь?..

— Ну да!..

— Мне тоже придется что‑нибудь подыскивать для себя… Конечно, если они меня отпустят… О! Фердинанд! Стоит мне об этом подумать!.. — На нее нашло какое‑то вдохновение… — Иди сюда… Я хочу тебе кое‑что показать!.. — Она повела меня на кухню… Взобралась на табурет, по пояс залезла в какую‑то отдушину и начала шарить в углу… Она отодвинула большой кирпич… Сверху посыпалась сажа… Она начала трясти еще один камень, сдвинула его… и вытащила… а из дыры она достала банкноты… и несколько монет… Я ничего не знал об этом тайнике… И Куртиаль, конечно, тоже… Там оказалось 150 франков и еще несколько монет по 5 франков… Она сразу же сунула мне билет в 50 франков… А остальное опять спрятала…

— Я оставлю себе сто франков и монеты… А? Это мне пригодится на дорогу… и расходы на церковь… Если я пробуду там дней пять‑шесть… Это же не может продлиться дольше?.. Мне хватит!.. Как ты считаешь?.. А ты? У тебя есть адреса?.. Ты помнишь всех своих хозяев…

— Я сразу же пойду к издателю… — ответил я… — Я попытаюсь найти что‑нибудь у него…

Она опять порылась в дыре, достала оттуда еще луи и дала мне… Потом она опять заговорила о Куртиале… но уже не так возбужденно…

— О! Знаешь, маленький мой Фердинанд!.. Чем дольше я об этом думаю… Тем больше я вспоминаю, как он тебя любил… Он, конечно, этого не показывал… Ты же его знаешь… Это было не в его характере… Не в его природе… Он не любил ничего показывать… Он не был подхалимом!.. Это ты хорошо знаешь… Но он все время думал о тебе… В самых критических ситуациях он мне часто это повторял!.. Всего восемь дней тому назад!.. «Фердинанд! Ты знаешь, Ирэн, это человек, которому я доверяю… Он никогда меня не предаст!.. Он молод! Легкомыслен! Но этот парень умеет держать слово!.. Он выполнил свое обещание! И это действительно так, Ирэн! А это редко встречается!..» Я как будто слышу, как он это говорит!.. О! Он ценил тебя!.. Он был твоим самым искренним другом!.. Да! Поверь мне!.. И все же, бедняга! Порой он бывал подозрителен! Он видел слишком много горя!.. А как часто он ошибался! Двести тысяч раз!.. И просто глупо иногда!.. Да, он мог и разозлиться!.. Но никогда он мне не сказал ни одного плохого слова про тебя!.. Ни разу!.. Одни похвалы… Он хотел тебя отблагодарить… Но не смог!.. Жизнь была слишком тяжела… Но он мне говорил, когда мы разговаривали с ним… «Подожди, наберись немного терпения!.. Я отблагодарю этого паренька!..» О! Он прекрасно тебя понимал… Ты не представляешь, как он хорошо к тебе относился…

— Я тоже, мадам, я тоже!..

— Я знаю, Фердинанд!.. Я знаю. Но ты — это совсем другое дело… Ты еще ребенок, к счастью!.. Ты еще не видел настоящего горя! Теперь ты видишь, как бывает в жизни… Это лишь начало… Тебе еще не понять…

— Он вас тоже любил… — сказал я… — Он мне часто говорил… Как он сильно к вам привязан и что без вас он просто ничто… «Ты видел мою жену?» — спрашивал он меня…

Я немного перегнул палку… Мне хотелось ее утешить… И я делал все, что мог… Тут она превратилась в настоящий фонтан…

— Не плачьте, мадам! Не плачьте!.. Еще не время!.. Вам теперь нужно держаться… Еще не все кончилось… Вам еще предстоит беседа в Бовэ… Может быть, вам придется защищаться!.. Они не выносят слез… Вы же видели это!.. Мне тоже придется защищаться. Вы же сами сказали…

— Да! Ты прав, Фердинанд!.. Ох! Ох! Да, это правда… Я ненормальная… Я обыкновенная старая дура!..

Она старалась успокоиться… И вытерла глаза…

— Но ты же знаешь, он тебя очень любил… О! Я уверяю тебя, Фердинанд! Я говорю это не для того, чтобы доставить тебе удовольствие… Ты же это знал, не правда ли?.. Ты сердцем чувствовал, что у него внутри… несмотря на то, что иногда он был жесток… и суров с нами…

Date: 2015-07-27; view: 310; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию