Люсьену Декаву 30 page

Де Перейр был не такого уж высокого роста и, чтобы произвести на меня большее впечатление, старался выпрямиться… Он все еще был зажат между печкой и громоздким буфетом… У него было мало места… Он смотрел на нас двоих… И когда он смотрел, ему в голову вдруг пришла какая‑то мысль!..

— Не могли бы вы… — сказал он, — выйти?.. Немного прогуляться?.. Я хотел бы остаться один… Только на одну минуту!.. Мне нужно кое‑что здесь прибрать!.. Пожалуйста! Пожалуйста! На секунду!..

Предложение было совершенно нелепое, особенно в этот момент! Мамуля на пороге, закутавшаяся в свою шаль, имела совершенно жалкий вид!

— Ты выпроваживаешь нас отсюда?.. Ну, ты совсем уж разошелся!

— Дайте мне хотя бы минут десять!.. Я больше не прошу! Это необходимо! Крайне необходимо! Срочно! Будьте так добры! Дайте мне секунду покоя! На секунду оставьте меня одного!.. Вы не хотите? Это же совсем не сложно… Сходите погуляйте в саду! Там гораздо лучше, чем в доме! Давайте! Давайте! Я вас позову! Вы согласны?..

Он очень настаивал. Здесь у него не было большого подвала, как в «Самородке», чтобы думать сколько хочется!.. У него было всего три маленькие комнаты… Я видел, что, если я не уведу мамулю, упрямые и несговорчивые, они сейчас же вцепятся друг другу в волосы!.. Она была особенно склочная… Поэтому я стал подталкивать ее к коридору…

— Вернемся через пять минут!.. — сказал я. — Позвольте мне!.. Оставьте его в покое… Он уже надоел… А мне нужно с вами поговорить…

Она захотела взять фонарь… Время для прогулок было не самое подходящее!.. Было все же довольно прохладно! Можно сказать, что она была в ярости… Она была очень расстроена… и не переставала визжать…

— Он сделал это, свинья! Сатир! Последняя сволочь! И это мне, Фердинанд!.. Мне!..

Она металась вдоль забора… И несколько раз споткнулась со своим фонарем… Она бормотала проклятия… Мы прошли мимо парников. Там она остановилась… Продолжая скулить и всхлипывать, она захотела мне все показать… Поднять стенки, чтобы я мог лучше рассмотреть ростки… травинки… «Все это, Фердинанд! Все это! Вы меня слышите! Все это я посадила… Совсем одна!.. Это не он! О! Нет! Конечно!..» Мне пришлось посмотреть еще раз… и репку… и крошечных улиток!.. Блюдца для круглой тыквы… Она приподнимала все крышки… все рамы… там был даже цикорий!.. Мы обошли каждую грядку… Под конец она совсем расчувствовалась… Она рассказала мне, как ей приходилось тяжело во время засухи! Это она носила воду, целыми кувшинами… снизу… из‑под крана… с самого конца аллеи… Ее горе было беспредельно… Она то садилась… то вставала… Мне пришлось осмотреть большую бочку для дождевой воды… ее всегда не хватало…

— А! Это правда!.. — подскочила она… — Вы не знаете его системы!.. О! Это, однако, очень интересно! Его замечательное изобретение!.. Вы, значит, совсем не в курсе?.. Однако это вещь! О! Он никогда не сделал ничего лучшего! А я‑то, дура, была против! Поверьте! О! ля! ля! Чего только я не говорила! Как я возражала!.. Все напрасно! Абсолютно! Он упрям, как 36 тысяч мулов! Он плюнул мне в рожу! Но и за мной дело не стало! Можете в этом не сомневаться! Чего ради? Чтобы разрушить мне часть палисадника!.. И еще 18 рядов морковки! Целых 18!.. 24 — артишоков!.. Только чтобы возвести, и что же? Ангар!.. И нужно было видеть, в каком состоянии!.. Свинья не нашла бы там своих поросят!.. Настоящий мусорный ящик, поверьте мне! Выгребная яма! Вот что он соорудил в моем углу!..

Мы отправились в ту сторону, она светила мне фонарем…

Это оказалось маленькой каютой… Почти полностью зарытой под землю… торчала только крыша… Внутри под брезентом я различил… какие‑то обломки!.. Это были сломанные инструменты… Все было свалено в кучу… и еще большую забытую и заржавевшую динамо‑машину, опрокинутый резервуар… погнутый руль… и цилиндрический мотор… Изобретение Куртиаля… Я слышал о нем… «Волновой генератор»… Призванный способствовать росту растений… Такова была идея… Ему был посвящен целый номер «Самородка». «Будущее сельского хозяйства через призму радиотеллуризма»… А также три учебника и целая куча статей (с 24‑мя рисунками)… как пользоваться установкой… Кроме того, для агитации мелких промышленников было организовано две конференции в Перре и Жювизи… Но это не расшевелило их… И тем не менее, по де Перейру, следовало при помощи «Генератора» направлять на корни растений лучи теллурических излучений, без которых растения были просто обречены на гибель!.. «Моя подкорневая поливка, — говорил он, — бесконечно более полезна, чем вода! Электрический ливень! Покровитель фасоли!» И как обычно, у него получалось, что с минимальными затратами, без особого труда можно было вырастить испанский козелец размером с большую репу… К вашим услугам были все гаммы инфраземного магнетизма!.. Овощи на любой вкус! В сезон! Вне сезона!.. Это было просто замечательно!..

К несчастью, многочисленные заботы, неурядицы и неприятности в «Самородке» не позволили ему ввести свою систему в действие… Конденсаторы работали несинхронно… Требовалось постоянное наблюдение… Он мог запускать их лишь на 2‑3 часа по воскресеньям… Излучения было явно недостаточно… Но в остальные дни недели он был слишком занят! Его одолевали сплетни и всевозможные конкуренты!.. Мадам де Перейр абсолютно не верила во всю эту теллурическую чушь…

— Я повторяла ему это много раз… но ему все было как о стенку горох!.. Не правда ли, это знакомо?.. Твоя система никогда не будет действовать! Это просто невозможно, Боже мой! Это будет еще одной глупостью!.. Ты разрушишь дом своими канавами! И погубишь все овощи, которые мы вырастили! Потоки электричества? Чего ты добиваешься?.. Они не остаются в земле! Они уходят в воздух, идиот!.. Это же общеизвестно! Доказательство тому — гроза! Взгляни на дороги! Сколько тратится денег, чтобы проложить телефонный провод! А как же громоотводы? Государство ведь не безумное! Если бы без этого можно было обойтись, то в это не вкладывалось бы столько труда!..

Я готова была встать перед ним на колени, лишь бы он не разрывал огород!.. «Ты дура! Ты дура!» Как только он увидел, что я права, он начал меня оскорблять!.. Он стоял на своем!.. Скорее он дал бы себя разорвать!.. О! Я‑то хорошо его знаю!.. Претенциозный? Самовлюбленный? Он? Да павлину далеко до него в этом отношении! Он ничего не хочет слушать… О! Это еще тот фрукт! Уже почти тридцать лет, как я его терплю! О! Я сыта по горло!.. Просто злости не хватает… И все напрасно!.. Он всех нас продаст!.. По дешевке. Помяните мои слова!.. Он готов снять с себя последнюю рубашку! И с вас снимет, Фердинанд! Он продаст все!.. Когда на него вдруг нападет страсть к переменам!.. Это уже не человек, а какой‑то барабан глупостей! Это у него от ярмарок! И чем старше он становится, тем больше с ним хлопот! Он еще больше грешит! Это невозможно не видеть! Я не дура! Это настоящее исчадие ада!.. Фердинанд!.. И он неизлечим! Это безнадежный случай! Я не могу больше иметь с ним дело!.. Совсем!.. Я сказала ему в самом начале, когда он только заговорил о своей системе… «Ты, Куртиаль, всегда суешь нос не в свое дело! В сельском хозяйстве ты ничего не смыслишь!.. Не больше, чем в лифтах или производстве пианино!..» Но он же всегда все знает! Это его главный недостаток… Все знает! Он сует свой нос во все дыры! Это человек, всюду сующий свой нос! Его претензии не имеют границ!.. То он одержим химией!.. На следующий день — это швейные машины!.. Послезавтра это будет свекла! Все время что‑то новое!.. Конечно, так он ничего не достигнет!.. Его настоящее призвание — это воздушные шары! Я всегда на этом настаивала! Я всегда говорила ему: «Куртиаль! Воздушный шар! Куртиаль! Воздушный шар! Это единственное, на что ты способен! В любой другой области у тебя будут одни неприятности! Не стоит и пытаться! Твой конек — воздушные подъемы! Только на это мы можем рассчитывать! Если ты будешь заниматься чем‑либо другим, ты потерпишь крах! Мы кончим тем, что будем делать бумажные цветы в Мелане!..»

Я тысячу раз твердила, долбила, говорила ему об этом! И что же! «Пошла вон, старая калоша!» Шар? Он даже не хотел о нем слышать. Если он вбивал себе что‑то в голову, его было невозможно переубедить! Я‑то это знаю! Натерпелась! месье считал себя «писателем»… Я ничего не смыслю! А он «ученый», «апостол»! Я знаю, кто он такой! Обыкновенная, самая заурядная посредственность! Грабитель! Полишинель! Грязный ублюдок! Хрипун!.. Клошар, это я вам говорю! У него нет ни капли совести! Он заслуживает того, чтобы умереть под забором! И так будет! Это будет достойным концом для него! Да! Вот во что он превратился!.. Он все везде только портит! Его уже гонят отовсюду!.. Он думает, я этого не вижу!.. Он может сколько угодно брызгать своей слюной! Меня он не обманет! Я все понимаю!.. Со мной это так просто не пройдет!.. О! Нет! Ему не следует обольщаться по этому поводу! О! Господи! О! Я не так проста!..

Она снова вернулась к своей идее фикс!.. Опять заговорила о «Верном»!.. С первых дней ее замужества… Начались подъемы на воздушном шаре… Его уже тогда было нелегко надуть полностью… У них всегда не хватало газа… Оболочка была слабая и не слишком водонепроницаемая… Но все равно они были молоды, и это было прекрасное время… По воскресеньям она поднималась вместе с де Перейром… А на неделе она работала акушеркой… Она ставила банки, делала кровопускания… оказывала мелкие услуги… Она хорошо знала Пинара, который принимал роды у Царицы… Она не могла вспоминать о нем без волнения… Это был всемирно известный акушер… Среди грядок на огороде… было довольно прохладно… Небо в окрестностях светлело… Я дрожал, ковыляя за ней, шаркая ногами… Мы поднимались по небольшой аллее уже в сотый раз… И опять спускались… Она опять заговорила о налогах!.. Их жилище располагалось у песчаника… Оно, должно быть, немало стоило!.. Согласен ли я, что он точно продал его по дешевке?.. Но я ведь не мог знать всего… Он был скрытен и многого мне не говорил! Я даже не знал этого месье Рамбона!.. Я никогда его не видел… А «Кредит Лементаль»? Я тоже ничего об этом не знал!.. Короче, я вообще ничего толком не знал!..

Постепенно мы начали различать очертания соседних домишек… Большой пустырь… высокие трубы… фабрику в Аркёй между виноградниками и прудом… От нее сильно пахло корицей… Теперь уже стали видны все окрестные виллы… большие и маленькие… выкрашенные в разные цвета… Это напоминало столпотворение… Они как будто нападали друг на друга, теснясь и толкаясь в окрестных полях!.. Корявые, приплюснутые, надменные, кривобокие… все сталкивались между собой!.. ветхие!.. хилые! разваливающиеся… качающиеся всем остовом!.. В этих пропитанных мочой кирпичах затаилась смерть… Все они едва держались!..

На участке рядом виднелась маленькая достопримечательность, деревянная церковь в уменьшенном виде, что‑то вроде Нотр‑Дам, фантазия столяра! Там он разводил кроликов…

Мамуля говорила даже с некоторой гордостью, показывая мне все это!.. Наконец, она выдохлась… Начала путаться… ей все надоело. Вот уже по крайней мере два часа мы находились на улице на сильном холодном ветру!..

— Довольно! Ему наплевать на нас… и нам пора послать его к черту с его причудами!.. Я тоже выгоню его, вот увидишь… Я ему покажу, этому грязному ублюдку!.. Пройдем здесь, Фердинанд! Через кухню! Он злоупотребляет нашей добротой, этот жалкий кривляка… У меня может начаться плеврит!..

Она потащилась к крыльцу… В тот самый момент, когда она открыла двери, вдруг появился де Перейр, он вышел нам навстречу… И застыл у стены… Как будто он нас искал… Он был страшно взъерошен… И кутался в большую скатерть со стола!.. Он сделал из нее пелерину, проделав дырку для головы, застегнув булавками и подпоясавшись толстой веревкой… В таком виде он спустился на пять ступенек и схватил меня за руку… У него был очень сосредоточенный вид… Он был как будто чем‑то очень взволнован… Он потащил меня в глубь сада, к последней грядке с парниками… Наклонился, сорвал редиску и показал мне ее, пихнув прямо в нос…

— Ты видишь? — сказал он… — Посмотри хорошенько!.. Ты видишь ее?.. Ты видишь ее величину?.. А ту грушу? Ты ее видишь? И еще вот это?

Это был странный овощ, неизвестный мне…

— Ты его видишь?..

— Да! Да! — ответил я.

— Пройди теперь сюда! Быстрее! Быстрее!

Он потащил меня в другой конец сада… Наклонился, встал на колени, пополз и просунул руку за забор… Он тяжело дышал… И копался на соседнем участке… Он сорвал еще одну редиску… Достал ее… И показал мне… Он хотел, чтобы я их сравнил… Он торжествовал!.. Редиска соседа действительно была совсем маленькая, крошечная и бледная!.. Ее едва было видно… Он пихнул мне под нос обе редиски… свою и соседа…

— Сравни, Фердинанд! Сравни!.. Я не подталкиваю тебя! Решай сам!.. Я не знаю, что сказала тебе мадам де Перейр! Но ты только посмотри!.. Сравни! Взвесь!.. Убедись во всем сам! Большая! Моя! С теллурией! Взгляни! Его без теллурии! Крошечная! Сравни! Вот! Я молчу, чтобы тебе не мешать!.. Только выводы!.. Выводы, которые можно и необходимо сделать!.. А ведь надо заметить, что у меня на этом поле, крайне неблагоприятном по своей структуре, расположена только самая простая вспомогательная теллурическая установка!.. Вспомогательная! Я повторяю тебе!.. Небольшая модель типа «Вихрь»!.. Нужно, конечно, чтобы соблюдались основные условия! Все корни должны быть здоровыми! О! Да! Здоровыми! И на известковом участке… если это возможно, немного магнезии… Без этого не обойтись!.. Сам посуди… Ты понимаешь меня? Нет?.. Ты меня не понимаешь! Ты совсем, как она!.. Ты ничего не понимаешь!.. Ну да! Ну да! Точно! И вместе с тем, крупный редис! Ты хоть видишь его? Вон он, в твоей ладони! А маленький тоже видишь?.. Хилый! Крохотный!.. Какой‑то редисочный недоносок?.. Но ведь это тоже просто редис? Ведь это неспроста? Послушай, ты меня удивляешь!.. А очень крупный редис, Фердинанд?.. Представь себе огромный редис!.. Размером с голову… Представь, что я его надуваю до таких размеров при помощи теллурических излучений, я! Вот эту крошку!.. Ну что? А? Как настоящий шар!.. А? И я выращу так сто тысяч!.. редисок! Только редис! Все более и более объемистый… Каждый год по собственному усмотрению!.. Пятьсот тысяч!.. Огромных редисок! Груш!.. Настоящие редисочные тыквы! О! Каких еще никогда не видели! Я сразу же устраняю все маленькие редиски! Я очищаю рынок! Я монополизирую! Захватываю! Кончено! Больше этого не будет! Всей этой мелочевки! Пустячков! Грязного мелочного огорода! Конец крошечным пучкам! Мизерным поставкам! Просто чудо, что они до сих пор существуют! Это устарело!.. Это бездарное разбазаривание и растранжиривание средств! Это позор!.. Нужен огромный редис! Вот моя цель! Будущее принадлежит редису! И моему!.. Кто может мне помешать? Питателен ли мой редис! Феноменально!.. Мука из редиса на 50% калорийнее любой другой… «Редисочный хлеб» для народа! Это стоит всей австралийской пшеницы, вместе взятой!.. Я проводил анализы!.. Теперь что ты думаешь? До тебя доходит? Это тебе ничего не говорит? Ей тоже! Но мне!.. Если я займусь редисом… Хотя бы редисом в качестве примера!.. Я мог бы взять и репу!.. Но возьмем редис!.. Все будут поражены! О! Итак! Я им займусь!.. Отныне всерьез!.. Всерьез! Ты слышишь меня?.. Взгляни туда!..

Он вцепился в меня и потащил вперед… к южной стороне… Оттуда, это точно… был виден весь Париж!.. Город, как огромное животное, растянулся на горизонте… Черное, серое… все вибрировало… дымилось… издавало грустный шум и тихонько ворчало… напоминало панцирь… краны, провалы, шпили, цепляющиеся за небо… Но де Перейр как будто не замечал всего этого и продолжал говорить… Он на что‑то указывал… вытянувшись у балюстрады… Голос его стал торжественным… Это было там, внизу… Над осыпающимися карьерами…

— Смотри, Фердинанд! Смотри!..

Я из последних сил таращил глаза… я действительно очень устал… Мне хотелось, чтобы он поскорее отвязался от меня…

— Дальше, Фердинанд! Дальше! Теперь ты видишь город? Вдалеке! Ты видишь Париж? Столицу?..

— Да! Да!.. Да!.. Конечно!..

— Они там едят, не так ли?..

— Да! Месье Куртиаль!..

— Каждый день, не правда ли?..

— Да! Да!.. Да!..

— Ну хорошо!.. Слушай же, что я скажу тебе!..

Наступила небольшая пауза… Он замечательным образом начал месить воздух руками… Потом присел… слегка приподнял свой широкий плащ… И застыл в необычной позе… Он опять собрался бросить кому‑то вызов?.. Он заранее захихикал… Он был язвителен… Он кого‑то отталкивал… отодвигал в сторону… видения… призраки… Тут он с размаху ударил себя по башке… О! Ну да! Боже мой! Пусть так! Он ошибался! О! Случайно! И уже давно! О! Ошибка не в счет!.. Он снова окликнул меня!..

— Скажи‑ка, они едят, Фердинанд!.. Они едят! Да, так! Они едят!.. А я, несчастный безумец!.. Что я делал?.. О, бесплодная борьба! Я наказан! Сражен!.. Я истекаю кровью! Как я мог забыть? Я?.. О! О! О! Где она находится? В их животе, Фердинанд! А не в их голове! В их животе! Они служат своим животам! Я обращаюсь к их животу, Фердинанд!..

Он обращался также и к городу… Целому городу! Тому, что ворчал в тумане…

— Свисти! Свисти, шлюха! Хрипи и вой! Ворчи! Я слышу тебя! Обжоры!.. Прорвы!.. Все изменится, Фердинанд!.. Обжоры! Это я говорю тебе!..

Он немного успокоился. И доверчиво мне улыбнулся!.. Он улыбнулся сам себе…

— О! Конечно! Я клянусь тебе!.. О, да! Поверь мне! Бог свидетель! Ты можешь сказать об этом хозяйке! О! Несчастные! О! Все наши беды позади! О! Я начинаю понимать! Дух страждет! Над ним издеваются! Меня преследуют! Меня топчут! На виду у всего Парижа! Ладно! Хорошо! Пусть! Пусть они все покроются коростой!.. Пусть их поразит проказа! Пусть они барахтаются в ста тысячах рвов, полных гноем и калом! Я сам их столкну туда! Пусть они захлебнутся! Пусть они агонизируют в своей гангрене! Они этого заслуживают! Если же они захотят меня увидеть, я уже буду не тот!.. Довольно разума! Его нужно похоронить!.. Обратимся к чреву, Фердинанд!.. К истокам колик! Нет, еще дальше! К коровьему навозу! О! Чавкающая грязь! Тьфу! Но это эврика! Выход? Вот я! Чего я достиг? Я, Куртиаль! Лауреат премии Попэнкур, Нишам и многих других! 1722 воздушных подъема! Но при помощи редиса! С редисом! Да! Ты увидишь! Ты обо мне еще услышишь! Это будет апогей! О, моя Ирэн! Моя бедная ревнивица!.. Не теряя ни секунды!..

Он на мгновение задумался…

— В этом гравии… На этом песчаном участке? Да никогда! Здесь? Тьфу! Мои доказательства налицо! Достаточно этой небывалой сельскохозяйственной культуры! Нельзя терять времени!

Он снова радостно захихикал, подумав о чем‑то!.. Ему показалось это слишком смешным!..

— О! ля! ля! Заберите у меня все это!.. — он указал на свою хижину…

— В деревню! О! Туда! Да! В деревню! О! Я уже там! Простор! Лес!.. Пастбища! Овес! Птица! Там все это есть!.. И самое главное, редис!.. Посмотри‑ка на меня!.. И с излучением на полную мощность!.. Ты слышишь меня, на полную мощность! Настоящими волнами!.. Ты сам увидишь, Фердинанд! Все! Абсолютно все!.. бешенство волн!..

Мамуля уже не держалась на своих костылях. Она прислонилась к забору… И слегка похрапывала… Я встряхнул ее, чтобы она тоже зашла в дом…

— Я сварю вам немного кофе!.. Я думаю, он еще есть!.. — сказала она… Но мы напрасно его искали… Он все выпил, скотина!.. И сожрал все остатки… Больше в шкафу ничего не оставалось… Ни крошки! А ведь там был почти целый камамбер!.. А нам можно подыхать с голоду!.. Он прикончил даже остатки фасоли!.. Черт побери! Тут я тоже вышел из себя!..

Мы заорали ему, чтобы он убирался… «Я иду на телеграф! — ответил он издали… — Я иду на телеграф!..»

Он был уже в пути… Он прекрасно все соображал.

* * *

Мы дрыхли чуть ли не сутки… На следующий день мы должны были собирать манатки!.. Он в самом деле продал хибару! И еще часть мебели… За ту же цену… Чтобы мы быстрее выметались, покупатель дал в придачу еще небольшой аванс… Нужно было видеть, как он трясся, чтобы перед уходом домишко не повредили!..

В тот же день, около полудня, пока мы жрали, он мерил шагами нашу ограду… Впускать его мы не хотели. Мы его уже несколько раз выгоняли под разными предлогами… Должны же мы были закончить еду… Черт побери! Этот жуткий тип никак не мог устоять на одном месте! На него было страшно смотреть… От волнения он измял в руках свою шляпу… И изорвал ее… Он то и дело начинал ходить, скрестив руки за спиной… Согнутый, нахмуренный. Он метался, как зверь в клетке! Хотя и находился на широкой дороге!.. Более того, каждые пять минут он кричал нам сквозь двери: «Не повредите уборную! Я осмотрел горшок! Он неровный. Поосторожнее с моим умывальником! Новый стоит 200 франков!..»

В какой‑то момент он не выдержал!.. И снова направился в сад. Сделал три шага по аллее… Мы решительно вышли и вытолкали его… Он еще не имел на это права! Куртиаль был возмущен подобной чудовищной наглостью!..

«Вы вступаете во владение только в шесть часов вечера! В сумерки! Это четко оговорено в наших условиях…» Было отчего потерять голову!..

Покупатель принялся наблюдать издалека. Он роптал все громче. Нам даже пришлось закрыть окно, чтобы спокойно обсудить наши дела… Куда мы направимся? В ту сторону? Или в другую? Сколько у нас оставалось денег? У Куртиаля? И у меня?

Де Перейр со своим сельскохозяйственным планом и радиотеллурической техникой должен бы был обойтись нам в безумную сумму! Он уверял, что это не слишком дорого… Наконец‑то начиналось настоящее дело… Мы вынуждены были поверить ему на слово… У него уже было намечено место для испытаний… На опушке около Сены и Уазы. Самые широкие возможности… Если верить его словам… Ферму нам отдавали практически даром… Впрочем, это было уже обговорено с агентством… Этот мошенник обвел нас вокруг пальца! Он обделал все свои дела!.. Он уже телеграфировал… И показал нам объявление из «Эха Земли». Он не скрывал своего удовольствия, видя наши рожи, когда мы это слушали… Толстуха и я не особенно радовались… «Участок и несколько прилегающих к нему с юга. Занятие овощеводством предпочтительно, но не обязательно… Здание в прекрасном состоянии…» И т. д.

— Смелее! Смелее! Черт возьми! Чего вы хотели от меня? Шале в Булонском лесу?.. В Багатель?.. Так нужно было меня предупредить!.. Я нашел это объявление! На странице о «собственности»… — Он уже наслаждался открывающимися перспективами… Как бы читая между строк… Теперь или никогда!..

Покупатель нашего дома, пока мы завтракали, продолжал шуметь и корчиться у решетки… На него было жалко смотреть, глаза у него вылезли из орбит… И свисали на щеки… От сильного крика рот больше не закрывался… Оттуда теперь шли пузыри… До шести часов покупатель мог не продержаться!.. Вожделение было слишком сильным! «Сжальтесь! Сжальтесь!» — умолял он нас…

Куртиалю нужно было скорее доесть сыр и заскочить на телеграф, чтобы подтвердить свой «выбор». Покупателя впустили. Несчастный от признательности готов был лизать ступеньки!..

Мы вдвоем с мадам де Перейр начали собирать вещи… Все мелочи, кастрюли и матрацы… Все, что не было продано!.. Мы уносили с собой!.. Более того, я должен был еще под покровом сумерек тащиться к Аркам Монпасье… И посмотреть там, на месте, действительно ли ничего нельзя спасти?.. Может быть, мне удастся выловить нашу «Поликопию»? Это была наша гордость! Совершенно новая прекрасная машина, столь необходимая нам теперь… А небольшая плита «Мирмидор»? Работавшая на масле?.. И может быть, еще три или четыре подшивки старых брошюр?.. Особенно космогонию об «Альфе»! Столь важную для Куртиаля… Возможно, эти скоты не успели еще все разрушить и взорвать?.. Может быть, там что‑нибудь еще осталось под обломками? А миниатюрный альтиметр?.. Подарок из Южной Америки!.. Куртиаль не переживет, если его не удастся найти!.. Конечно! Я попытаюсь!.. Решено!.. Но самым печальным было то, что и она собиралась идти!.. Она не настолько мне доверяла! Она хотела убедиться во всем сама!.. В этом вопросе она не могла полностью положиться на меня!.. «Я пойду с вами, Фердинанд! Я пойду с вами!..» Она еще не видела собственными глазами того, что произошло!.. И у нее теплились какие‑то надежды!.. Возможно, она считала, что над ней просто смеются…

Куртиаль вернулся с почты. Мы с мадам де Перейр пошли в комнату разбирать последние шкафы… Ему, в свою очередь, предстояло разобраться с этим хлыщом, который все продолжал протестовать по поводу якобы нарушаемых нами условий!.. Чуть ли не силой нам удалось забрать все наше барахло и еще несколько полотенец… Оказавшись в доме, он окончательно обнаглел. Чтобы научить его соблюдать приличия, мы опять выбросили его наружу! Тогда он начал так дергать прутья, что вывернул всю решетку… Его там и зажало… Как крысу в мышеловке!.. Никогда еще я не видел, чтобы человек так страшно корчился!.. Это был ужасный покупатель!.. Он был настолько не в себе, что даже не заметил, как мы со старухой ушли… Мы сели на омнибус…

Когда мы прибыли в Париж, было уже темно… Мы торопились… В галереях Пале мы никого не встретили… Все соседние лавки были уже заперты… На месте нашей же зияла одна большая дыра… Бездна с покачивающимися балками… Только теперь старуха поняла, что произошла настоящая катастрофа!.. От «Самородка» ничего не осталось! На самом деле!.. Только отвратительная куча мусора… Наклонясь над дырой, мы тщательно осматривали обломки… Нам удалось различить остатки нашего Альказара!.. Уголок Вкладчика!.. Куча картона и мусора под грудой камней!.. Там же был и этот чудовищный колокол! Катапульта!.. Застрявшая между фундаментом и подвалом… Она собой закрывала всю впадину!.. Мамуля Куртиаль, видя все это, решила, тем не менее, спуститься вниз… Она была убеждена, что хоть что‑нибудь удастся спасти… Я говорил ей, что так рисковать не стоит… Того и гляди все окончательно рухнет! И раздавит ее!.. Она стояла на своем… Она ступила, балансируя, на висячую балку… Я держал ее за руку… сверху… Меня аж трясло, когда я смотрел, как она качается над бездной… Она подвязала свои юбки, задрав их до талии. Заметив просвет между стеной и колоколом, она полезла туда… И исчезла в темноте… Я слышал, как она копошится в глубине бездны… Тогда я окликнул ее… мне было очень страшно… Раздалось эхо, как в гроте… Она мне не ответила… Примерно через полчаса она снова показалась в отверстии… И позвала меня на помощь… Я довольно удачно подхватил ее за петли кофты… И стал тащить изо всех сил… Наконец, вся обсыпанная мусором, она показалась на поверхности… Ее можно было принять за огромный мешок… Стоя на краю, я тянул изо всех сил… Мне было очень тяжело!.. Я заметил, что она что‑то тащит за собой… Огромный лоскут шара!.. Кусок «Архимеда»… Громадный! Красный лоскут из заплат… Я хорошо знал эти лохмотья… Я сам прятал их между столом и подвальным окном… У нее была превосходная память! Она была очень счастлива…

— Знаешь, это нам пригодится! — бодро сказала она… — Это же настоящий каучук! Настоящий. Серьезно!.. Ты не представляешь, какой он прочный.

— Ну да! Конечно!.. — Я‑то хорошо это знал, ведь я столько раз использовал его для заплат на шкуре нашего «Верного»… Во всяком случае, весил он немало… Даже аккуратно сложенный, он представлял собой здоровенный пакетище… Высотой и весом с человека… Она не хотела оставлять его там… Она хотела забрать его во что бы то ни стало с собой…

— Ну, нам пора… — сказал я… Ну и здоровая она была: взгромоздила его себе на хребет и так с ним и ковыляла… Я не спеша шел за ней до улицы Радзивилл… Там я сказал ей:

— Идите вперед, мадам, но не торопитесь! Идите потихоньку!.. Останавливайтесь на каждом углу. Остерегайтесь машин! У вас достаточно много времени! Я иду за вами!.. Я догоню вас на улице Лафайетт! Мне нужно зайти в «Смуту»… Не нужно, чтобы они вас видели… Я оставил ключ мальчику!.. Ключ от чердака!.. Мне нужно туда заглянуть…

Это был лишь предлог, чтобы ненадолго вернуться назад. Мне хотелось посмотреть под Арками, нет ли там Виолетты… Теперь она сшивалась поближе к Колониальной Галерее… Она заметила меня еще издали… Закричала: Оп! Оп!.. и побежала… Она видела меня со старухой, но не осмелилась подойти… Я расспросил ее, и она рассказала мне подробности… О том, что было после нашего отъезда… Сразу же после катастрофы… Все перемешалось! Шум не прекращался ни на минуту!.. Даже женщинам полиция задавала тысячу вопросов!.. Они интересовались подробностями нашей жизни!.. Не продавали ли мы кокаин? Не играли ли на скачках? Не занимались ли игорным бизнесом? Порнографией? Не принимали ли иностранцев? Не было ли у нас оружия? Не связаны ли мы с анархистами?.. Девчонки просто обезумели от страха… Они не осмеливались теперь и близко подойти к развалинам!.. и околачивались в других Галереях… Больше всего они боялись, что у них заберут их карточки!.. Вообще они опасались возможных последствий!.. Недовольны были все… Все соседние торговцы тоже заволновались… И ополчились против нас. Так, что трудно себе даже представить… Все они внезапно преисполнились негодования и ярости! Префект Сены был завален петициями… С требованиями очистить Пале‑Рояль!.. Чтобы больше не было места постоянным дебошам! Нас следовало лишить возможности заниматься там делами! Эти говноеды не хотели, чтобы мы продолжали их развращать!.. Виолетта испытывала ко мне симпатию и хотела, чтобы я остался… Только она была убеждена, что, если мы вернемся на то же место, начнется ужасная грызня и нас посадят в тюрьму… Конечно! Это было бесспорно!.. Нужно было отваливать!.. Чтобы нас больше здесь не видели!.. Не следовало играть с огнем! Я тоже так думал!.. Сматываться — и все! Но я‑то что буду делать? Работать, но кем?.. Ее это мало волновало… И я ничего определенного сказать не мог… Я сам толком еще ничего не знал… Буду точно где‑то в деревне… Услышав это, она сразу же заявила, что могла бы ко мне приехать… особенно во время болезни!.. Это с ней время от времени случалось! Ей постоянно нужно было уезжать на две‑три недели не столько из‑за болезни, сколько из‑за легких… Она харкала кровью… В деревне кашель прекращался… Это было самым эффективным средством… Она прибавляла там по килограмму в день… Так мы и договорились… Я должен был написать ей первым, до востребования… Но обстоятельства сложились так, что я не смог сдержать слова… Я все время откладывал с письмом до следующей недели… И уже много лет спустя, проезжая через Пале… во время войны… я не нашел ее среди других… Я спрашивал у всех женщин… Даже имя Виолетта… не говорило им ничего… Никто ее не помнил… Все они были новенькие…

Date: 2015-07-27; view: 306; Нарушение авторских прав