Люсьену Декаву 32 page

В «Пончике» крестьяне резко изменили свои манеры и стали выглядеть очень смешно… Между двумя глотками они разворачивали «Пари‑курс»… Это де Перейр так развлекался… Он отсылал небольшие ставки… Не больше, чем по пять франков на человека… в конверте своему старому приятелю… максимум пятьдесят франков!.. Больше он не брал!.. Понедельник, среда, суббота… все шло в бар «Смуту» по договоренности с Намедни!.. Мы имели по пять су со ставки!.. Это был наш крохотный заработок!.. Агату, служанку с твердой грудью, я научил предохраняться от беременности… Я показал ей, что в зад было куда приятнее… Можно сказать, что она меня просто обожала… Ради меня она готова была на все… Я передал ее разок Куртиалю, чтобы продемонстрировать ему, как она выдрессирована! Она и сама этого хотела… Она бы пошла к нам, стоило мне только пальцем поманить… Конечно, не своим туалетом я ее так околдовал!.. От меня разлетались даже воробьи!.. И не деньгами!.. За все время она не получила ни гроша!.. Просто мы были из Парижа! Вот.

Вечерами, после нашего возвращения, скандалы становились все сильнее!.. Ирэн стала просто невыносимой!.. Конечно, мы приходили все позже!.. И у нее были основания для раздражения!.. Она закатывала жуткие сцены!.. До крови рвала на себе волосы! Целыми клочьями! Он до сих пор не подобрал себе подходящие овощи… и участок!.. И мамуля сама в одиночку взялась за полевые работы… Она неплохо ворочала землю! Она не умела проложить прямую борозду… но зато у нее было много старания… В конце концов она бы добилась этого… Она очень хорошо справлялась!.. Тут было где потренироваться… в Блэм‑ле‑Птй, куда ни пойдешь… вся территория была нетронутой… Направо, налево, на севере, на юге, нигде не было ни души, а на западе тем более!.. Все было пустынно… заброшено… и совершенно бесплодно…

— Ты изводишь себя, моя толстушка! — говорил ей Куртиаль, когда мы заставали ее ночью ворочающей очередную кучу… — Ты себя изводишь! Это ни к чему!.. Эта земля самая бесплодная! Сколько мне это тебе повторять! Даже здешние крестьяне от нее отказались!.. Я думаю, что они займутся скотоводством!.. На этих равнинах возможно лишь скотоводство!.. За всем этим мергелем… и известково‑компостными отбросами!.. Я не вижу ни пяди свежей земли!.. Это серьезное предприятие!.. С огромным риском! С самыми непредвиденными последствиями! Я чувствую!.. Чувствую!.. Обрабатывать подобную квашню?.. О! Ля! Ля!..

— Сам ты отброс! Скажи‑ка! Что ты собираешься обрабатывать? Скажи мне! Чтобы я слышала?.. Давай!.. Давай!.. Валяй!..

Он не хотел говорить… И убегал к ферме… А у меня была работа. Я должен был каждый вечер классифицировать все наши пробы, взятые за день… Раскладывать их на доски… около кухни… в маленьких кулечках… Они постепенно сохли… все эти образцы почвы, взятые в радиусе двадцати километров вокруг нас… У нас был богатый выбор для окончательного решения!.. Но, конечно, самым подходящим направлением было направление на Салигон.

* * *

Наша популярность в «Пончике» возросла… Простые пьяницы почувствовали вкус к скачкам!.. Нам приходилось их даже сдерживать… Они, не задумываясь, готовы были рисковать своими купюрами… Им хотелось ставить по три пятифранковика! Подобные ставки мы категорически отвергали!.. С нас было уже довольно скандалов!.. Мы были крайне осторожны!.. Почти все наше время уходило на служанку Агату!.. Она стала настоящей шлюхой… Внезапные перемены настроений нашей хозяйки надоедали нам все больше и больше!.. Ее выходки и постоянные ультиматумы уже невозможно было вынести… Она нам ужасно надоела… Де Перейр решил изменить тактику… Он больше не мешал ей заниматься своей работой… Он даже воодушевлял ее на рытье!.. И всячески подбадривал!.. Постоянно, метр за метром, неделя за неделей ей удалось вспахать огромную территорию!.. Конечно, нас это немного пугало… Но стоило ей прекратить дела, все становилось намного хуже… Ей надоела неопределенность, и она сама выбрала картофель! Мы не могли ей помешать… Она считала, что это идеальный овощ… И сразу же принялась за работу. Наше мнение ее вообще не интересовало. Когда огромная территория вся была засажена клубнями, она начала трепать направо и налево о наших «опытах» с электроволнами! Это известие разнеслось с быстротой молнии…

На следующий день в «Пончике» нас буквально засыпали вопросами… Окрестные мужики, которые нас раньше любили, уважали, приветливо принимали и даже сами искали встречи с нами, вдруг, завидев нас, начали кривиться… Наши опыты казались им подозрительными… Они завидовали нам… «Клубни! Клубни!» — дразнили они нас…

* * *

Отступать уже было нельзя! Толстуха превратилась в настоящее наваждение!.. Теперь, когда она сама полностью перепахала целый гектар, она сделала нашу жизнь просто невыносимой!.. Мы боялись с ней даже говорить… Она угрожала, что не даст нам ни секунды покоя, если мы опять отправимся шляться и не приступим к работе… Немедленно!.. Нужно было вытащить брезент, мотор и динамо… Мы достали большой маховик… Слегка его встряхнули. Развернули таблицу сопротивлений… А потом… Это просто смешно… Но потом мы обнаружили, что у нас не хватает латунного провода… Его нужно было огромное количество, целые бобины, чтобы прокладывать между рядами картофеля, на всей протяженности грядок… 500 метров оказалось явно недостаточно!.. Требовались километры!.. Иначе все срывалось… Без латуни невозможен радиотеллуризм!.. Интенсивное огородничество неосуществимо! Катодных разрядов не будет. А это было обязательное условие… В сущности, это было даже к лучшему… Мы решили, что эта несчастная латунь сможет послужить нам удобной отговоркой, прекрасным алиби, и наша старуха испугается из‑за отсутствия материала и необходимости значительных издержек… это заставит ее одуматься, и она хоть ненадолго оставит нас в покое. Но не тут‑то было!.. Это ее скорее разозлило… Она пригрозила нам, что в случае дальнейших проволочек… и нашего безделья, она пойдет работать акушеркой в Салигон, и не позже, чем на следующей неделе! О! Действительно, шутки кончились! Она резала по‑живому!.. Но даже если бы мы очень хотели, у нас не было денег на такие дорогие покупки… Но, Боже мой! Мы были разорены! Кто даст нам кредит? Бесполезно было и думать об этом…

С другой стороны, невозможно было заставлять старуху войти в наше положение… Мы ведь, в сущности, жили на небольшие запасы… то, что оставалось от кюре, и кое‑что от бегов… О! В конце концов, мы же все потеряли… Но это было ужасно… Конец света!.. Подобный катаклизм невозможно было пережить… Мы действительно загрустили. Она стала просто фантастически упряма… так она зациклилась на картофеле… Точно так же, как и на полетах!.. Или на шале в Монтрту… Мы вынуждены были уступить!.. Если ей что‑нибудь втемяшилось в голову, то вышибить это оттуда можно было только оторвав голову!.. А это было бы крайне болезненно!..

— Ты мне говорил, не правда ли?.. Ты не отказываешься?.. Я ведь не ослышалась?.. Ты твердил об этом десятки… сотни раз? Что ты собираешься запустить свою паршивую электрическую штуковину? Или мне просто померещилось? Зачем мы все сюда приехали?.. Я ведь ничего не придумала!.. Ради чего ты за жалкую подачку отдал свой дом?.. Продал свою газету?.. Ради чего ты насильно затащил нас всех в эту дыру?.. В этот свинарник?.. На эту помойку!.. Ради чего?..

— Да, любовь моя!..

— Ну хорошо!.. Я хочу видеть! Ты слышишь меня?.. Я хочу видеть!.. Собственными глазами!.. Я всем ради этого пожертвовала!.. Всей своей жизнью! Здоровьем!.. Своим будущим… Всем!.. У меня больше ничего не осталось… Я хочу видеть, как они растут!.. Ты слышишь меня?.. Растут!..

Стоя перед нами, она бросала нам это прямо в лицо!.. Она обладала нешуточным упорством в достижении поставленной цели!.. Пугающая энергия!.. Весь день она носилась по полям… и закуривала свою трубку лишь вечером да еще когда ходила на рынок… Почтальон Эзеб, который уже несколько лет не был на нашем хуторе, опять стал заглядывать сюда… Ему приходилось это делать по два раза в день… Слухи о том, что какие‑то сельскохозяйственные работники творят настоящие чудеса, выращивая картофель при помощи магнетических излучений, мгновенно распространились по всем соседним провинциям…

Банда изобретателей опять напала на наш след!.. Казалось, они были рады обнаружить всех нас троих… целыми и невредимыми… Они снова засыпали нас своими проектами!.. Они не помнили зла!.. У почтальона были свои проблемы… Ему приходилось таскать по три раза в неделю целые сумки рукописей… От тяжести порвался ремень… Он установил двойную цепь… Но велосипед гнулся пополам… Он заказал другой, новый, в департаменте…

Де Перейр с первых же дней вернулся к своим размышлениям… Он вовсю пользовался досугом и одиночеством… Он чувствовал себя полностью готовым к превратностям судьбы. К любым!.. Его голова была полна замыслов! И самых решительных!.. Он готов был бросить вызов судьбе… Действовать не слишком доверчиво… Но и без лишней подозрительности… Он все предусмотрел!..

— Фердинанд! Смотри и учись!.. События развиваются примерно так, как я и предполагал!.. Только немного стремительнее!.. В слишком судорожном темпе!.. Я этого не учел!.. Но в любом случае ты увидишь… Только смотри внимательней! Ничего не упускай! Ни капельки!.. Дитя мое, тебе предоставляется возможность наблюдать, как Куртиаль будет смирять, укрощать, обуздывать, побеждать судьбу. Смотри! И запоминай! Нужно быть бесстрашным и гордым одновременно! Когда‑нибудь я передам ее тебе! И точка! Сожми! Сдави ее как следует! Наступит твой черед! Поцелуй! Задуши эту шлюху в своих объятиях! Мне уж много не надо! Я свое уже взял! Я сыт по горло! Пусти ей кровь! Опустоши ее! В твоем возрасте хочется опьянения! Так не теряй времени даром! Боже мой! Вперед! Не ограничивай себя ни в чем! Мне же много не надо!.. Обними меня!.. Слушай! Нам везет!

Обниматься было неудобно из‑за моего пальто, прочно привязанного к брюкам!.. Это стесняло движения, но зато было тепло… Это было важно!.. Надвигалась зима!.. а наше основное жилье, несмотря на камин и работы по его утеплению, все насквозь продувалось… Сквозь щели свистел ветер, и тепло не слишком там задерживалось… Зимой это было настоящее сито… Дом действительно был очень старый.

* * *

После длительных размышлений в «Пончике» и лесах де Перейру пришла в голову замечательная идея… Ему открылись новые горизонты!.. Все нужды мира были доступны ему…

— С отдельными индивидуумами покончено!.. От них больше нечего ждать!.. Следует иметь дело только с семьями, Фердинанд! И только с семьями! Все для семьи и посредством семьи!..

Именно «Заботливым отцам Франции» и бросил он свой первый зов! Тем, кому было не безразлично будущее их дорогих крошек!.. Тем, кто ежедневно заживо загнивал в нездоровой атмосфере современных городов!.. Тем, кто готов был на все, лишь бы избавить своего ангелочка от рабского труда в какой‑нибудь лавке… или преждевременной чахотки бухгалтерского служащего… матерям, мечтавшим о здоровом и естественном существовании своих чад на свежем воздухе… вдали от городского смрада… чтобы их будущность полностью зависела от плодов здорового труда… в полевых условиях… Солнце, мирные радости и всеобщее благоденствие!.. Де Перейр торжественно гарантировал им все это и еще многое другое… Они с женой брали на себя полное содержание этих маленьких счастливчиков, их первоначальное, а также дальнейшее «радионалистическое» обучение… и, наконец, высшее образование, которое должно было быть «позитивистским, зоотехническим и огородническим»…

Наша «радиотеллурическая» технология прямо на глазах превратилась для подписчиков в «Обновленную семью Новой расы»… Так мы называли в наших проспектах нашу ферму и ее окрестности… За несколько дней мы засыпали нашими призывами несколько парижских кварталов… самых густонаселенных… самых отдаленных… и еще несколько островков со стороны Ашер… нам хотелось посмотреть, что из этого выйдет… Мы боялись только одного, что они заявятся слишком рано! Чрезмерный энтузиазм нас пугал!.. У нас уже был печальный опыт!

Для нас с нашей «радиотеллурией» проблемы продовольственного обеспечения не существовало!.. Сложности возникали только с насыщением рынков нашей мифической картошкой!.. С этим надо было что‑то решать!.. Будем откармливать свиней!.. Как‑нибудь проживем!.. Мы займемся птицеводством!.. Школьники будут жрать кур!.. Куртиаль пропагандировал подобное питание… Мясо способствует росту! Само собой разумеется, что без особого труда мы сможем одеть наших воспитанников в лен собственного производства, вытканный постепенно долгими зимними вечерами… Это впечатляло… Настраивало на серьезный лад! Грандиозный сельскохозяйственный улей! Но под знаком Разума! а не инстинктов!.. О! Де Перейр придавал большое значение этому обстоятельству! Он хотел, чтобы все было гармонично!.. организованно!.. поучительно!.. Воплощение своих замыслов де Перейр представлял себе следующим образом… Дети из «Новой расы», не напрягаясь, между делом обучаясь и укрепляя свои легкие, будут с радостью выполнять любую легкую работу!.. квалифицированно, спокойно и совершенно бесплатно!.. безо всякого принуждения со стороны они полностью отдадутся сельскохозяйственному труду. «Восходящее солнце новой эры»… Эта глубочайшая реформа шла из самой деревни! И расцветала прямо на природе! Нам оставалось только вдыхать ее благоухание! Куртиаль уже ощущал аромат!.. Он полагался на усердие в особенности своих учеников, их готовность возделывать поля! Очищать их от сорняков!.. То, что взрослым казалось тяжелейшей пыткой!.. Для малышей не составляло никакого труда!.. Таким образом, сам де Перейр, избавленный от всей черновой работы, сможет полностью посвятить себя более глубокому исследованию проблемы «поляризации»… Он будет только направлять излучение!.. И не будет делать больше ничего! Он пропитает всю нашу землю теллурическими потоками!..

Наша программа была составлена очень грамотно… Мы распространяли ее десятками тысяч по всем кварталам… Несомненно, в ней воплотились самые тайные чаяния человеческих сердец… Тысячи нереализованных желаний… Это действительно так, потому что почти мгновенно нас буквально засыпали письмами… с яркими комментариями… и в абсолютном большинстве благожелательными… Больше всего наших сторонников заинтересовала финансовая сторона дела… В самом деле, мы подсчитали все до последнего гроша… Трудно было бы представить себе что‑либо более выгодное… За то, чтобы вести ученика с семилетнего возраста до армии, обеспечивая ему кров и пищу в течение 13 лет, развивая его характер, легкие, ум, руки, прививая ему любовь к природе, обучая его мастерству и обеспечив его под конец по выходе из фаланстеров замечательным и престижным дипломом «Инженер радиогеометрии», мы требовали с родителей сумму всего лишь в четыре сотни франков… Весь доход, полученный нами, должен был пойти на покупку латуни, необходимой для введения в действие сети… подземного излучения… Как только наши овощи начнут расти, о будущем можно будет не волноваться!.. Мы не строили неосуществимых прожектов!.. Для начала лишь картошка… четыре вагона в месяц.

* * *

Стоит какому‑нибудь предприятию получить хоть небольшой размах, оно сразу же оказывается «ipso facto» в эпицентре тысячи враждебных скрытых, неуловимых и неустанных происков… Иначе не скажешь!.. Трагическая фатальность проникает во все его клетки… тихо и незаметно разъедает ткани… чтобы избежать беды и не кончить крахом, самые коварные и решительные стратеги не могут и не должны рассчитывать только на везение… Такова жизнь и такова судьба самых великолепных и блистательных взлетов… Все поставлено на карту!.. Гений далеко не всегда побеждает… Панамская катастрофа?.. Это урок для всех!.. Он должен заставить содрогнуться самых отъявленных негодяев!.. заставить их хорошенько задуматься о коварстве фортуны!.. призрачности успеха! Уф! Одна нелепая случайность… судьба подстерегает свои жертвы, как удав кролика… Она прыгает на них! Давит их! Душит! И заглатывает!

И мы в Блэм‑ле‑Пти, конечно, не были исключением, мы стали сталкиваться с неприятностями… уже в самом начале нашего предприятия… Во‑первых, нотариус из Перзан… Он приходил почти каждый день… и вел себя довольно угрожающе… Мы должны были расплатиться с оставшимися долгами!.. Он прочитал в газетах сенсационный репортаж о наших чудесных опытах!.. Он верил в существование нечистой силы… и считал нас совсем свихнувшимися!.. Он требовал немедленной уплаты за свою ферму!.. за эти болотистые участки!.. А потом, все наши кредиторы из Пале‑Рояля… просто лопались от нетерпения… И Тапонье тоже!.. Он оказался самым последним дерьмом!.. Этот ублюдок тоже читал газеты!.. И сделал вывод, что мы жируем за счет субсидий!.. и получаем жалованье на улице Гренель!..

Плюс ко всему мы снова были завалены рукописями с «Исследованиями»… нас буквально засыпали бумагами и конвертами!.. всех сортов!.. нам грозило наложение ареста на имущество!.. Задолго до того, как нам удалось бы вырастить первый клубень! По этому поводу жандармы уже приходили познакомиться с нами… Паши тонкие рассуждения о «Новой расе» слегка задели людей из прокуратуры… Инспектор из академии, еще один наш завистник, выразил сомнения по поводу нашего права открывать школу!.. Он мог сомневаться сколько угодно! В конце концов, они оказались не такими уж скотами и только воспользовались случаем, чтобы предупредить нас, впрочем очень вежливо, что нам лучше было бы, принимая во внимание все обстоятельства, открыть что‑нибудь вроде детского сада… летнего лагеря… или даже санатория… Если же мы будем акцентировать внимание на педагогике… То с неизбежностью восстановим против себя все власти!..

Мы встали перед выбором!.. Погибнуть?.. Или заняться педагогикой… Мы долго не могли ни на что решиться… Однажды в воскресенье нас посетила группа пронырливых родителей, они шли несколько часов пешком, чтобы составить обо всем собственное мнение… Они тщательно осмотрели местность, все пристройки и общий вид участка… Больше мы их никогда не видели…

О! Мы уже начали слегка отчаиваться! Мы натолкнулись на сильное противодействие!.. Полное непонимание!.. Недоброжелательность! О! Это было слишком тяжело!.. А потом вдруг неожиданно что‑то прояснилось!.. К нам явились один за другим 18 энтузиастов!.. Это были сознательные родители, ненавидевшие город и его отравленную атмосферу!.. Они во всем поддерживали нас!.. Они сразу же начали бороться за осуществление нашей реформы… за «Новую расу»… Они прислали своих малышей с задатком от общей суммы, чтобы те немедленно вступили в нашу сельскохозяйственную фалангу!.. Сто франков оттуда, двести оттуда… Остальное потом!.. Одни задатки!.. Мы не получили ни одной полной суммы!.. Остальное они обещали отдать потом. В общем, они проявили добрую волю!.. Продемонстрировали свою реальную преданность… Конечно, не абсолютную… они экономили, осторожничали и сомневались…

Наконец дети были на месте!.. Всего 15… 9 мальчиков… 6 девочек… Трое все время отсутствовали на перекличке… Нам следовало прислушаться к советам заместителя судьи… Действовать осмотрительно!.. Не раскрывать сразу же всех своих карт! Некоторая осторожность нам бы не помешала… Позже, когда опыт удастся, факты будут говорить сами за себя!.. У нас не будет отбоя от желающих! И мы сможем гордо развернуть свой флаг… «Новая раса, цвет полей».

На первый аванс, что принесли с собой дети, ничего толком купить было нельзя! Даже все необходимые кровати! и матрацы!.. Мы положили всех на солому… по принципу равенства!.. Девочек с одной стороны… мальчиков с другой… У нас не было средств даже на то, чтобы отослать их обратно к родителям!.. Появившихся внезапно денег не хватило и на восемь дней… Они все разошлись по мелочам… Особенно у нас не задержались! Нотариус забрал три четверти… Остальное ушло на медь… Примерно 5 бобин… но больших… на разматывающей подставке.

* * *

Толстуха, предчувствуя возможные осложнения, с самого начала была за картофель‑экстра, растущий даже зимой… Более стойкого сорта не существовало… Даже в худшем случае, если бы излучения Куртиаля не дали ожидаемого результата… все равно можно было собрать урожай… Было бы очень странно, если бы что‑то помешало ему вырасти!.. Такого никогда еще не случалось! Мы все принялись за работу… Везде, где он говорил, натянули проволоку… На всякий случай, для большей уверенности на каждую картошку мы намотали 2‑3 гирлянды латуни… Это была довольно тяжелая работа… Особенно, если учесть, что работать приходилось на склоне холма… прямо на северном ветру!.. Но даже самый сильный ветер не мешал нашим ребятам! Главным для них было все время находиться на воздухе! ни минуты в помещении! Почти все они были из пригорода… Они никого не слушались. Особенно маленький тщедушный Дюдюль, который хотел перещупать всех девочек… Пришлось положить его спать между нами… Они все начали кашлять. К счастью, толстуха немного разбиралась в медицине и облепила их припарками с головы до ног!.. Им было все равно, хоть сдирай с них кожу, только не держи взаперти! Они все время хотели быть на улице! Что бы там ни случилось!.. Мы готовили довольно много жратвы!.. Целые котлы супа!..

Через три недели огромное поле картошки было полностью обмотано закрученным, с тысячью соединений, латунным проводом… это была кропотливая работа… Ток!.. Де Перейру оставалось только пустить его через сеть!.. О!.. Он распаковал свою машину… И выдал картофелю… в первые же четверть часа… серию мощных «интенсивно‑теллурических зарядов»… А потом по ходу дела еще несколько мелких дополнительных импульсов… Он даже вставал среди ночи, чтобы добавить еще порцию и стимулировать картофель до отказа, возбудить его как можно сильнее… Толстуха не могла спокойно видеть, как он выходит на холод… Она вскакивала… и кричала, чтобы он оделся.

* * *

Так без особых перемен прошел почти месяц, когда вдруг Куртиаль начал искать оправдания… Это был плохой знак!

— Я бы предпочел, — сказал он, — попробовать лучше с луком‑пореем! — Он говорил об этом старухе все чаще и чаще… Он хотел видеть ее реакцию… — Что бы ты сказала по поводу редиса?..

Его жена смотрела на него косо, слегка приподняв голову… она не любила недомолвок… Ставки были сделаны!.. Отступать было некуда!

Наши воспитанники процветали, они пользовались полной свободой! Им ни в чем не противоречили, в общем, они делали все, что хотели! По своему собственному усмотрению… Сами!.. Они устраивали ужасные погромы… Все тот же Дюдюль в свои семь с половиной лет был самым маленьким и самым злым… Старшая из группы была уже почти девушка, Мэзанж Рэмбо, блондинка с зелеными глазами, полными бедрами и острыми грудками… Мадам де Перейр, не будучи крайне наивной, опасалась этой красотки! Особенно во время ее менструаций! Она устроила ей что‑то вроде специальной подстилки в углу риги, чтобы та могла спать одна, когда у нее случались месячные… Это не мешало ей вступать в интимные связи… сопляки тоже следовали зову природы. Почтальон застал ее однажды вечером за часовней на краю поселка вместе с Татавом, Жилем и Жюльеном!.. Они развлекались вчетвером!..

Почтальон Эзеб из‑за своего маршрута доставил нам массу неприятностей… Он так и не получил нового велосипеда от своей администрации… новый велосипед нужно было ждать целых два года… Он еще не имел на него права… Он нас терпеть не мог… Он требовал у нас обувь, которой у нас самих не было! Он ходил практически бесшумно и видел много интересного. В тот день, когда он накрыл мальчишек за развлечением… он специально вернулся, чтобы нам нагадить… После того как он все это увидел!.. Как будто мы за это отвечали!.. Наблюдатели всегда таковы… Сперва они наслаждаются на полную катушку… созерцают, а потом, когда дело сделано, начинают возмущаться… Тоже нашел, о чем говорить! Как будто у нас не было забот посерьезнее!

В нашем заброшенном поселке вот уже двадцать лет ничего не происходило… а с начала истории с картошкой все так и кипело… Вереница любопытных тянулась с утра до вечера. Сплетни и ложные слухи будоражили весь департамент… Жители Перзан и Салжон находились в самом выгодном положении, они жаждали подробностей и уточнений. От них было невозможно отвязаться… Они постоянно спрашивали, не опасно ли это? Не может ли наша система взорваться? Вызвать землетрясение?.. Де Перейр же, чем больше проходило времени с начала эксперимента, тем становился скромнее… «Если»… «вероятно» можно было услышать от него… все чащи и чаще… Это не могло не тревожить. Раньше, в Пале‑Рояль, он редко говорил «если» или «вероятно»… Через неделю пришлось остановить динамо и мотор… Он объяснил это тем, что стало опасно продолжать наращивать волны и количество проволоки… что лучше на время остановиться… чтобы попозже все возобновить… После небольшого перерыва… Теллурические волны могли вызвать беспорядок… Привести к трудно предсказуемым последствиям… физиологическим отклонениям… Сам де Перейр чувствовал некоторое пресыщение… у него уже начались головокружения…

Любопытные крестьяне после подобных речей начинали дергаться и уходили сильно обеспокоенные. На нас снова начали жаловаться! К нам снова явились жандармы… Но о нашем фаланстере нельзя было сказать ничего особенного… Дети ни в чем не нуждались… Никто из них не заболел… Правда, мы потеряли семь наших кроликов… Жестокий падеж скота! Может быть, они не выдержали климата?.. Или пища была неподходящая?.. Наконец жандармы ушли… Вскоре после этого нашим воспитанникам пришлось привыкать к спартанскому образу жизни… Они шумели все больше и больше… их было уже не сдержать… Им требовалась пища!.. Они готовы были сожрать весь округ… Они сами нашли выход из создавшегося положения… Это была их собственная инициатива… Однажды они притащили нам целых три мешка моркови… а на следующий день ящик репы… И еще бобы! Все это пошло на суп! Жратвы у нас стало гораздо больше!.. А потом еще дюжину яиц, три литра масла и сала… Надо сказать, что у нас его никогда не было… Это была настоящая кража! Аморальный поступок!.. Мадам де Перейр уже почти не выходила с тех пор, как картошка начала расти, она все время сидела у «цепей» и исправляла поломки, чтобы ток не останавливался… Она ходила в Перзан лишь раз в неделю. Но этого никто даже не заметил… Все нажирались до отвала! Такое раньше случалось не часто!.. На следующий день они притащили старую курицу!.. Уже ощипанную!.. Она мгновенно превратилась в бульон… Пир следовал за пиром, не хватало только вина… они, наверное, не подумали об этом… Но в конце концов, как бы там ни было, вскоре на столе появились еще и разные местные сухие вина. Где мальчики брали все это?.. Мы ни о чем их не спрашивали!.. Принимали все без объяснений… На горящее дерево приятно смотреть, но это не очень практично. Огонь трудно поддерживать, слишком много уходит дров, их нужно все время подбрасывать… Они обнаружили угольные брикеты… И возили их на тележке через поля… У нас был прекрасный очаг… Правда, это было рискованно! Мы надеялись, что картошка поможет нам поправить наши дела… сохранить честь!.. и избежать полной нищеты!..

Когда появились первые картофелины, мы собирали их, как настоящие драгоценности, отрывая по одной в час… чтобы лучше рассмотреть!.. Мы опять запустили эту штуку с излучением… Она гудела день и ночь!.. Бензина ушло очень много, а результатов все не было видно… Ворованный картофель, который приносили мальчишки, был гораздо лучше!..

Де Перейр заметил это… Это его еще больше поставило в тупик… Он считал, что у нас была некачественная латунь… Она не обладала нужной проводимостью… Вполне возможно.

* * *

Мы снова зашли в «Пончик»… Один только раз, просто проведать… Нас встретили там очень плохо… Боже мой! Просто ужасно! Служанки Агаты там уже не было, она сбежала с городским барабанщиком, отцом семейства!.. И они вместе предались «пороку»… Это я был виноват! В деревне и окрестностях все так считали… Хотя трахали ее все!.. Просто отбою не было! Я развратил ее! — говорили они… Они больше не хотели нас знать — ни того ни другого! Они отказывались играть с нами… Они слышать не хотели о наших «лошадках» и скачках в Шантильи… Теперь все ставки собирал парикмахер, что жил напротив почты!.. Он перенял нашу систему с конвертами и марками…

Эти люди из «Пончика» еще много чего знали о наших низменных наклонностях! Они знали, например, что мы питались за счет местных жителей!.. Здесь теперь в округе на 20 километров не осталось кур… То же самое было с маслом и морковью!.. Виноваты были мы!.. Они не сказали нам этого прямо, потому что были лицемерны… Но они предавались пространным размышлениям вслух, содержащим намеки на выстрелы из ружья, которых не всем удастся избежать… особенно шайке дармоедов, которые все равно кончат на каторге!.. Вот так!.. К тому же нас осыпали неприятными замечаниями… Мы ушли не попрощавшись… До Блэм было два часа ходу… У нас было время подумать об этом милом приеме!..

Дела шли не очень хорошо… Наше предприятие срывалось… Де Перейр отлично это понимал… Я думал, он скажет мне об этом… Но по дороге он говорил совсем о другом… О звездах и планетах… о расстояниях до них и их спутниках… о красивых феериях, разворачивающихся пока мы спим… О плотных созвездиях, напоминающих настоящие звездные облака…

Мы шли уже довольно долго… Он начал задыхаться… Он всегда очень волновался, когда речь заходила о небе и космических путях… Это ударяло ему в голову… Ему пришлось пойти помедленнее!.. Мы вскарабкались на холм… Он по‑прежнему не мог отдышаться. Мы присели.

— Видишь, Фердинанд, я больше не могу… Я больше не могу делать две вещи одновременно… А я делал всегда три или четыре… О! Это не смешно, Фердинанд!.. Совсем не смешно!.. Меня не волнует жизнь, Фердинанд, но Время!.. Жизнь — это мы, это ничто!.. Время! Это все! Взгляни‑ка на крошечный Орион… Ты видишь Сириус? Рядом с Весами?.. Они проходят… Они проходят. Они уходят, чтобы погрузиться в большую туманность Антиопы… — Он с трудом продолжал, его руки упали на колени… — Вот видишь, Фердинанд, однажды в такой же вечер я уже не смогу найти их… в ясную погоду! в настоящую хрустальную ночь!.. Может быть, только при помощи телескопа… Но телескоп у нас вряд ли будет!.. О! Господи! Какая все это гнусность, стоит только об этом подумать!.. О! Как ты думаешь, Фердинанд? А? Ты согласен?.. О! Скажи, это тебя задевает?..

Date: 2015-07-27; view: 298; Нарушение авторских прав