ЧАСТЬ 1 17 page

Известна и смягченная трактовка образа Ярилы, сближение его с Богами солнечного пантеона и даже отождествление с Солнцем, как это сделано в весенней сказке А.Н.Островского "Снегурочка". Великий русский драматург опирался на нижегородскую трактовку языческого мифа о Яриле - Боге Солнца,любви и плодородия. Дожившая до наших дней легенда гласит: встародавние времена Земля пребывала во мраке и стуже, но пришел Бог Ярила и озарил ее своим светом, согрел своим теплом. Тогда-то и родился из недр Земли Человек. Был он сначала несмышленышем, пока не просветил его разум Ярила своей молнией. С тех пор и стал человек властелином во Вселенной39.

В своем беллетризованном переложении древнерусских легенд и преданий Островский использовал образ и другого славянского Божества - Леля, придав ему чисто человеческие черты. О Леле слышали очень многие, но подробностей не знает толком никто. Бесспорно лишь одно: Лель - Бог любви. Далее мнениярасходятся. Одни уподобляют его мальчику, наподобие греческого Эрота или римского Амура-Купидона; вырастая, Лель превращается в Полеля. Другие склоняются к признанию в далеком прошлом развитого культа Бога любви, сведения о котором оказались начисто утраченными. Третьи вообще считают Леля литературным вымыслом, берущим начало от мифологов польского Возрождения и Просвещения.

Действительно, прямых летописных свидетельств о Леле не сохранилось, есть лишь косвенные - фольклорные илингвистические. Например, хорошо всем знакомый припев русскихи других славянских песен "люли-люли" восходит к первоформе "ой, лелю!", где "лелю" - звательный падеж от имени Лель.

Его-то, Бога любви, и призывают поющие и танцующие. Точно так же русское слово "лелеять" означает высшее проявление любви и нежности.

Древним народом, заложившим вместе с пеласгами и эллинами основу греческого этноса, были лелеги. Страбон называет лелегов кочевниками, по пути их передвижения всюду оставались курганы. Они были союзниками троянцев и разделили с ними горечь поражения. В наименовании народа "лелеги" явственно проступает имя Бога Леля. Данная корневая основа обнаруживается и в других словах, в частности - в названиях птиц: русск. "лелек, лелька"- козодой; укр. "лелит" - сова; польск. "лелит" - сова, сыч; турецк. "lдilдk" - аист. Хорошо известны также русские женские имена Леля и Ляля, и их вовсе не обязательно трактовать, как уменьшительные от общеевропейского имени Елена.

Несомненные функции животворящего плодородияобнаруживаются и у знаменитого русского "скотьего Бога" Велеса (Волоса), покровителя стад и символа неотделимогоот их количества богатства. Относительно происхождения его на первый взгляд простого имени за последние два столетия было выдвинуто немало версий40. Однако, несмотря на оригинальность некоторых соображений, не приходится особенно сомневаться в тесной связи имени Велеса со смысловым и лексическим гнездом, куда входят слова "велеть", "повелевать", "великий" и их дальнейшие трансформации "воля", "владение", "власть", "вельми" и т.д. В конечном счете Волос-Велес оказывается семантически сопряженным с понятиями "вол" ("бык") и "волот" ("великан"). Кроме того, совсем неслучайным представляется и корень "лес" во втором слоге имени "скотьего Бога". Возможно прочтение "в[еликан] лес[а]" - или "лесной великан". Не исключено, чтоздесь оказались наложенными друг на друга несколько смыслов. Любопытно, что от имени Бога Волоса образовано одно изрусских народных наименований созвездия Плеяд - Волосыни.

Волосыни - дочери Волоса-Велеса. Тем самым обнаруживается космоургическая и звездно-творительная сущность "скотьего Бога". Одновременно прослеживаются параллели с другими образами индоевропейской мифологии. Как известно, эллинская история Плеяд насыщена самыми неожиданными событиями и перипетиями. Уже говорилось, что одна из семи Плеяд была титанида Майя - мать Гермеса. Нелишне однако напомнить: сами Плеяды - дочери титана Атланта. А раз в более поздней славяно-русской версии Плеяды-Волосыни - дочери Волоса-Велеса, то значит, в отдаленном прошлом, на стадии нерасчлененных еще культур, у Атланта и Велеса был единый праобраз. Целью настоящей главы не является разработка темы легендарной Атлантиды и ее сопряжения с Гипербореей. Тем не менее мысль о былой тождественности великана Атланта и волота Велеса напрашивается сама собой.

Единение с Вселенной осуществлялось для русских людей не только в мире жизни, но и в мире смерти, через который пролегала дорога в мир бессмертия. По представлениям наших предков, связь человека с космической стихией после смерти усиливалась, поскольку он естественным образом переходил из одной жизни в другую - более высокую, переселяясь из земнойсреды обитания в неземную - космическую. Для этого умершему, всоответствии с незыблемым ритуалом, создавались все необходимыеусловия: сооружалось жилище-хоромина (гроб или подземный сруб);давался "в дорогу" набор необходимых предметов (высокороднымусопшим - еще и животные, а в ряде случаев - умерщвленныеслуги и наложницы); разжигались погребальные костры, помогающиедуше умершего переселиться в мир иной (в дохристианские временапредки славян и руссов сжигали усопших или погибших напогребальном костре или в погребальной ладье - в современномпохоронном обряде отголоском древних традиций служит огоньпоминальной свечи), насыпались на местах захоронений курганы (их имитацией и поныне остается надмогильный холм).

Древние ритуальные курганы, сохранившиеся повсюду на просторах Евразии, подверглись доскональному изучению учеными и представляют собой огромный интерес с точки зрения исторической космогонии и астроархеологии. В этих "пирамидах степей", как и в настоящих пирамидах Востока и Америки, закодированы древнейшие представления об устройстве Вселенной и о пути, по которому человек переселяется в мир небожителей. Вопреки расхожему мнению, курганы и пирамиды предназначались вовсе не для того, чтобы не тревожить усопших, уберечь их от возможного покушения со стороны живых (большинство египетских пирамид, как известно, были опустошены еще в древности - ни колоссальныеглыбы, ни изощренные лабиринты и ловушки не могли послужитьпомехой для еще более изощренных грабителей). Действительныйсмысл кургана (пирамиды) - приблизить погребенного к небу,воздвигнуть мост для общения со Вселенной. Курган - этостартовая площадка в Космос, но не для живых, а для умерших.

Археолог Ю.А.Шилов, автор увлекательной книги "Космические тайны курганов", раскрывает представления наших пращуров о Вселенной и судьбе человека в земной и последующей жизни на богатом фактическом материале, в том числе по результатам археологических раскопок курганов группы Высокой могилы, в которых он сам участвовал. Автор именует обнаруженных погребенных прапредков "космическими странниками" и даже "пракосмонавтами", ибо водруженные над ними курганы действительно можно назвать прямым трамплином в Космос.

Прежде всего курган Высокой могилы, относящийся к доскифским древнеарийским временам (автор разделяет точку зрения ряда ученых о прародине индоевропейцев в Прикубанье и Причерноморье41, имеет крестообразную форму: в черноземный круг вписан желтогрунтовой крест (рис. 117). Крест, как древнейший символ, олицетворяющий Солнце, встречается повсеместно в сотнях вариантов в десятках разнообразных культур. Выше говорилось о его происхождении. Археологическим подтверждением повсеместного распространения древнего креста в местах расселения праславян являются его многочисленные изображения на керамике, а также в виде рисунков, выдолбов, резных камней и кости. И вот -крестообразный курган.

От Солнца-кургана Высокой могилы отходят двенадцать лучей, по числу месяцев года. Это и символ Вселенной, и своего рода календарь. Дороги-лучи были ориентированы, и каждая из них связана с определенной датой (зимней, весенней, летней, осенней). Само погребение находится в зимнем секторе Солнца-Вселенной. Погребение - сенсация: в головах нашегопредка - семиколесная (!) повозка (число "семь" священно врусской, славянской и других индоевропейских культурах, впрошлом оно имело также и магический смысл). Каждое из семиколес повторяет одно из направлений тех дорог, которые связаныс весной и летом (что символизирует переход от смерти-зимы квесне-воскресению). Этот переезд на магической семиколеснойповозке осуществляется в пламени погребального костра позвездным путям, под покровительством Солнца (общеарийский образогненной колесницы)42.

Русский народ свято верил, что жизнь каждого человека продолжается и после смерти. Представления о загробной жизни -это не дань позднейшей христианской традиции, а древнейшиеверования, корни которых уходят в глубины тысячелетий. Славянеиспокон веков признавали, что душа имеет самостоятельное бытие,может отделяться от тела после смерти, некоторое времяпребывать на месте, где произошла смерть, а затем переселятьсяв "мир иной". Отсюда все древние традиции, связанные спохоронами и проводами покойников, а также сохранившиеся по сейдень обычаи отмечать девятый и сороковой день после смерти (когда душа окончательно расстается с прежним местомпребывания).

По представлениям славян, душа может временно покидать тело и во время сна. Так, сербы и черногорцы убеждены, что в каждом человеке обитает дух, которого они называют "ведогонь", и что дух этот может покидать тело, объятое крепким сном. Природа души - огненная. Потому-то по древнейшимпредставлениям считалось, что она улетает в небо вместе спламенем погребального костра. Как жизнь невозможна без света итепла, так и душа - частица того небесного огня, котораясообщает очам - блеск, крови - жар и всему телу - внутреннюютеплоту43.

Улетая в небо, душа сливалась со звездной стихией - продолжением стихии огненной, поскольку древние индоевропейцысчитали звезды искрами небесного огня. В народных преданияхдуша сравнивалась со звездою, как и с пламенем, а смертьуподоблялась падающей звезде, которая, проходя сквозь воздушноепространство, как бы угасает. Тем самым жизнь человека стойкосвязывалась с небесными звездами, где она продолжалась послесмерти и длилась до скончания веков.

Древнерусская языческая вера, уходящая своими корнями к самым истокам человеческой цивилизации и мировой культуры, рухнула и исчезла с лица Земли под ударами новой религии, уступив место библейской картине мира и системе христианских ценностей. Но Русские Боги не сгинули в небытие – они сохранились в русском духе и тех его неповторимых чертах,которые делают русского человека непохожим на любого другого.

Традиции и обычаи, сложившиеся многие тысячелетия назад, также вошли в плоть и кровь народной жизни. Они впитываются русским человеком с молоком матери и передаются от поколения к поколению. Другое дело, что каждое новое поколение распоряжается этим неисчерпаемым духовным богатством по-своему и не всегда достойно.

Рокот веков.

Топот подков.

Марина Цветаева

Вся жизнь цивилизованного и нецивилизованного человека неотделима от окружающей его Вселенной, пронизана связью с ней от рождения до смерти. Русский народ здесь не исключение. Более того: необъятные просторы русской земли, распахнутость звездного неба, постоянная устремленность к открытию новых земель и вообще всего нового сделали русского человека особенно восприимчивым и предрасположенным к миру космических явлений. Именно данная особенность позволила одному из главных русских космистов Н.Ф.Федорову говорить о том, что ширь русской земли порождает ширь русской души, а российский простор служит естественным переходом к простору космического пространства, нового поприща для великого подвига русского народа. А это вселенское поле деятельности не имеет границ!

Среди тысяч и тысяч находок, обнаруженных недавно при раскопках "русской Трои" - Аркаима, особенно впечатляет одна- фигурка нашего древнего предка, устремившего задумчивый взор в небо (рис. 118), в Космос, туда, где ходят дневное и ночные светила, где попеременно рождаются день (свет) и ночь (тьма), где распростерла свои бесконечные крылья сама Вселенная. Не приходится сомневаться, что наших далеких пращуров обуревали те же мысли, которые сравнительно недавно были в концентрированном виде сформулированы в "Завещании" Павла Флоренского: "...Почаще смотрите на звезды. Когда будет на душе плохо, смотрите на звезды или на лазурь днем. Когда грустно, когда вас обидят, когда что не будет удаваться, когда придет на вас душевная буря- выйдите на воздух и останьтесь наедине с небом. Тогда душа успокоится". С этими пронзительными словами вполне созвучночетверостишие замечательного философа и поэта Арсения Чанышева, написанное чеканным классическим слогом и перекликающееся с "Завещанием" Флоренского: Чаще на небо гляди темной безоблачной ночью!

Звездною пылью тогда густо покрыт небосвод.

В каждой пылинке громадный мир заключен. Бесконечность Стала наглядной... Как жалок день, что прошел в суете! Думается, аркаимский звездный мечтатель на 4 тысячи летпредвосхитил вдохновенные слова русских космистов. Воистину его образ - овеществленная "память сорока веков", о которой когда-то пророчески писал Валерий Брюсов! Но исчерпывается ли обозначенным сроком возраст космизма вообще и русского космизма в частности? Ведь человечество по своему происхождению космично изначально. Оно - закономерный продукт эволюции Вселенной. Жизнь на Земле галактик. Homo sapiens - Человек разумный - это всегда Homo cosmicos - Человек космический.

Человеческая жизнь, по мнению наших предков, с момента рождения зависела от того, что написано в "небесно-звездной книге". Вселенское мироощущение впитывается русскими чуть ли не с молоком матери. Каждый хотел бы родиться под счастливой звездой. Всю жизнь в нашей душе звучит древний оберег-заклинание, ставший впоследствии словами известного романса: "Гори, гори, моя звезда..." Гаснет она - обрываетсянить жизни, и человек умирает. Выдающийся мифолог, собиратель иисследователь русского фольклора А.Н.Афанасьев отмечал: "Каждыйчеловек получил на небе свою звезду, с падением которойпрекращается его существование; если же, с одной стороны,смерть означалась падением звезды, то, с другой, - рождениемладенца должно было означаться появлением или возжением новойзвезды, как это засвидетельствовано преданиями индоевропейскихнародов. В пермской губернии поселяне убеждены, что на небестолько же звезд, сколько на земле людей"44.

Поразительно, но свыше двух тысяч лет до этой записи, сделанной в пермской глухомани, подобные же взгляды высказывал Платон: число душ в Космосе равно числу звезд и распределено по одной на каждой звезде (Тимей, 41е). В свою очередь, мысль, сформулированная Платоном, вполне соответствует "звездной философии" египтян, изложенной, к примеру, в так называемых "Драматических текстах".

Вера в небесно-космическую предопределенность человеческой жизни на всех ее этапах была присуща всем славянским народам. По стойкому убеждению русских, украинцев, белорусов, южных и западных славян Солнце, Луна, Земля, звезды принимали деятельное участие в судьбе человека, определяя в том числе и счастье или несчастье в супружеской жизни. Женитьба и замужество, в представлении славян да и других народов, заранее предопределена и даже записана в воображенной небесной книге. Юноша в мужья и девушка в жены предназначаются Судьбой -неотвратимым небесно-космическим Роком. От имени неотвратимой Судьбы возникли и понятия "суженый", "суженая", имевшие магическое значение; само слово заставляло юношу и девушку покоряться судьбе45.

Представления о жизненносности космических сил, взаимопроникновении их и жизни человеческой, обусловленность ее высшими "небесными" законами - неотъемлемая часть, ядронародного мировоззрения, передававшегося от поколения кпоколению вместе с языком, вековыми традициями и тем русскимдухом, который и составляет отличительную черту всей нации.

После распада единой праиндоевропейской этнической и языковой общности из нее выделились самостоятельно народы -носители новых языков и культур (данный процесс занял многотысячелетий). Но каждый народ (впоследствии - нация) продолжалхранить в своем мировоззрении остатки былых представлений иверований. Арийское наследство, принесенное славянами (а вдальнейшем - русскими) на евразийскую почву, сохранялось вформе стойких мифологических воззрений, игравших, по мнению И.Е.Забелина, роль первобытного познания природы и даже первобытной науки. В этом горниле зарождался и оформлялся изначальный народный космизм. "Язычник, - отмечал Забелин, -яснее всего постигал и понимал одну великую истину, что жизнь- есть основа всего мира, что она разлита повсюду и чувствуется на каждом шагу, в каждой былинке... Во всем живоммире господствует и повсюду является такое же человеческое существо, как он сам. Он сознавал, что весь видимый мир от былинки до небесного светила одухотворен тою же человеческой душою, ее мыслью, ее чувством, ее волею"46. Отсюда: не только животные и растения, но и самые камни мыслили, чувствовали, говорили таким же понятным каждому человеческим языком.

Говорящие и чувствующие предметы, стихии, растения, животные, сохранившиеся по сей день в сказках, песнях, эпосе,- это не плод наивного вымысла, а результат глубочайшего проникновения в таинство окружающего мира и осознаниянеразрывного с ним единения. Недосягаемая всеобъемлющая Вселенная порождала не страх и ужас, а укрепляла чувство космического родства и, следовательно, обережения и заступничества от любых враждебных и злокозненных сил. Пробуждение этих защитных функций природно-космического Универсума достигалось с помощью разного рода магических обрядов и действий. Тем самым весь окружающий человека видимый и невидимый мир - от Солнца и звезд до листика и травинки -оказывался одушевленным и одухотворенным, замыкаясь в единое и неразрывное целое с самим человеком.

Христианство с трудом преодолевало (и никогда до конца не сумело преодолеть) веками и тысячелетиями формировавшееся космическое мировоззрение народов, населявших Россию. Несмотря на драконовские меры и инквизиторскую политику, церкви никак не удавалось вытравить то, что дается самой природой. Ни инородцы, ни русское население никогда не расставалось с вселенско-языческим отношением к окружающему миру, подразумевая себя его неотъемлемой частичкой. Дьявольской называет анонимный и первый русский космологический трактат XII века "Слово о силах небесных" неискоренимо-стойкую веру людей "в Солнце, и в Месяц, и в Звезды, а иныя в рекы, и в источники, и в древа..., и в огнь, и в звери, и в иныя вещи многразличныя"47.

Мифологическое сознание не есть нечто нерасчлененное, аморфное - таким оно предстает по прошествии веков итысячелетий, когда на нет сходит его прежнее идеологическоезначение, влияние на повседневную жизнь утрачивается, а остаткиранее господствующего мировоззрения оседают в фольклоре.

Безусловно, современному человеку трудно судить, к какому именно неведомому прошлому принадлежит тот или иной сказочный или эпический образ (особенно если речь идет об архаичных пластах). Но положение не безнадежно - тем более иных путейдля установления истины нет. Фольклор - это закодированнаяв устойчивых художественных образах и символах родовая коллективная память народа. Задача проницательного читателяи слушателя - научиться расшифровывать этот код.

Стоит посмотреть под этим углом зрения на жалкие осколки некогда величественного и неприступного монолита - и вбессвязных или случайных на первый взгляд образах песен,сказок, былин, загадок, пословиц, заговоров, заклинаний и т.п.проступают отзвуки данных эпох и верований. Кому не известны,скажем, хрестоматийные причитания, перекочевавшие в детскийфольклор: Костры горят горючие, Котлы кипят кипучие, Ножи точат булатные, Хотят меня зарезати.

Для современного человека, оторванного от исконных древних корней, это - всего лишь плач братца Иванушки, обернувшегося козленочком.

В действительности же здесь отголосок древнейшей эпохи, практиковавшей жертвоприношения - причем не одних животных, нои - увы - человеческие. Приведенное четверостишие - дошедшийсквозь тысячелетия вопль объятой ужасом жертвы. Ужас этот былтак велик, что он повергает в трепет и современного читателя (слушателя) - особенно ребенка. Представляется, что ирифмованные строчки причитания сохранились от тех невообразимодалеких дней (счет может идти на многие тысячелетия)практически в неизменном виде.

Чтобы понять это, не требуется применения какого-то особого научного метода или инструментария. Достаточно захотеть увидеть то, что само по себе самоочевидно. При анализе фольклорно-мифологического материала не требуется усложнять или затуманивать самые простые вещи. Так, при анализе древнейшего космического мировоззрения излишне надуманной и искусственной выглядит широко распространенная интерпретация известного английского этнографа и исследователя первобытной культуры Эдуарда Тайлора (1832 - 1917). По его утверждению,популярная французско-немецкая сказка о Красной Шапочке (еелитературная обработка есть и в сборнике Шарля Перро, и всборнике братьев Гримм) относится к солярным мифам о восходе изакате Солнца, где Красная Шапочка олицетворяет дневноесветило, которое проглатывает чудовище-оборотень, - принявшееоблик волка. Исчезновению (затмению) Солнца приходит конец,когда охотники убивают Волка и вспарывают ему брюхо.

Аналогичным образом Тайлор интерпретировал русскую народную сказку о волке и семерых козлятах, где последние якобы символизируют лишние Солнца (первоначальная множественность солнц - одно из устойчивых мифологических представлений),которые проглатывает волк, оставляя одно-единственное48. Подобную космогоническую реконструкцию можно продолжатькак угодно долго и подвести под нее чуть ли не весь фольклор,наподобие того, как в XIX веке мифологическая (метеорологическая) школа в фольклористике ухитрялась подвестипод атмосферные и небесные явления любое фольклорноепроизведение и весь пантеон индоевропейских Богов. Например,просто напрашивается на космологическую интерпретациюевропейская сказка о Белоснежке (Снегурочке), изгнанной из домазлой мачехой и повстречавшей семь гномов. В русской народнойверсии Белоснежка становится царевной, а место гномов занимаютбогатыри или даже добрые разбойники. Интерес с космологическойточки зрения тут представляет число покровителей преследуемойзлыми силами (мачехой) героини. Традиционно их семь, но вомногих вариантах фигурирует число двенадцать, как, скажем, впервоначальной записи текста услышанной сказки, которую сделал Пушкин49 (в стихотворной обработке число богатырей стало семь). Если при этом Белоснежка (Снегурочка) олицетворяет Луну, то двенадцать ее братьев-защитников - это двенадцать лунныхмесяцев. В известной словацкой сказке об изгнанной падчерице и двенадцати братьях-месяцах последние так и названы своими именами.

Допустимо истолкование семи богатырей (гномов) как семи небесных светил (больших и малых), доступных наблюдению невооруженным глазом и известные всем древним народам: Солнце, Луна, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, Меркурий. В таком случае Белоснежка-Снегурочка или замещающая их безымянная царевна -реминисценция (т.е. смутное воспоминание) о древней Богине Земле (Мать Сыра Земля, Деметра), над которой восходят и ходят все семь светил. Подобная интерпретация вполне допустима. Но она должна быть комплексной и зависеть не только от развитости воображения, но и от суммарного учета всех имеющихся данных -истории (включая археологию), языкознания, мифологии и искусства.

Испокон веков русские люди не просто созерцали окружающую их Вселенную, скрупулезно вели счет времени по движению Солнца, Луны и других небесных светил, фиксируя накопленный опыт в знаниях о календарных циклах, временах года, их особенностях и последовательности. Русского человека всегда волновали и более фундаментальные, философские вопросы: о происхождении Вселенной (Белого света), звездного неба, Солнца, Луны, Земли. Как правило, они задавались в поэтическо-образной, подчас -иносказательной форме. Примером может служить знаменитыйрусский "духовный стих" о начале всего сущего, именуемый Голубиной книгой, о котором уже неоднократно упоминалось. В начале своего творческого пути Николай Константинович Рерих (1874 - 1947) создал картину "Голубиная книга" (рис. 119), где в обобщенно-символической форме попытался воссоздать образ вселенской книги, упавшей с небес (из Космоса) и включавшей в себя всю мудрость мира.

Опровергая ходячие представления об отсутствии у русского народа склонности к умозрительному мышлению, один из пионеров изучения народного мировоззрения и быта - Николай Иванович Надеждин (1804 - 1856) ссылался именно на Голубиную книгу,как на ярчайший пример космогонической культуры. Голубинаякнига - своего рода квинтэссенция древнейшей народноймудрости, содержащая в себе ответы на вопросы, "смелопосягающие на то, что, по нынешнему распределению знания,относится к высшим умозрительным задачам - природоведениявообще, и в частности - землеведения!"50.

Первая запись "Стиха о голубиной книге" (всего известно свыше тридцати вариантов) содержится в знаменитом "Сборнике Кирши Данилова". Здесь, несомненно, сохранились отзвуки самых глубоких времен, доходящих до источника общего и для индийских Вед, и для русского фольклора. Недаром заветная книга, о которой пели сказители, именуется "голубиной", то есть "глубинной" (что означает одновременно и "древняя" и "мудрая"). О языческом происхождении легенды о Голубиной книге свидетельствует написанное в XIII веке житие Авраама Смоленского, который был обвинен в ереси за чтение и почитание "глубинных книг". Однако Голубиная книга менее всего является объектом внимания одной лишь ученой книжности. Главными пропагандистами и распространителями былинно-песенного и апокрифического знания на Руси были калики перехожие, бродившие по городам и весям. Через такое подвижное "средство массовой информации" народ приобщался к древней и высшей мудрости.

Вот широко известный перечень вопросов из Голубиной книги: От чего зачался наш белый свет?

От чего зачался сол(н)цо праведно?

От чего зачался светел месяц?

От чего зачался заря утрення?

От чего зачалася и вечерняя?

От чего зачалася темная ночь?

От чего зачалися часты звезды?

В белорусском фольклоре также обнаруживаются следы древнего мировоззрения, родственного русской Голубиной книге. В песне о Севрюке встречаются практически те же космогонические вопросы, но только в более мягкой и лирической постановке: Ой,

кто ли того не знал, Как

наш белый свет настал?

Как и солнушко взошло,

Как и яркий месячко,

Как и часты звездочки,

Как и темны хмароньки,

Как и сильны дождички?51

Ответы на эти вопросы давались разные - в разные времена и у разных народов. В индоевропейской традиции очерченнекоторый общий круг вопросов и ответов, который варьируется вразных мифологиях и культурах, сохраняя при этом общее ядро.

Достаточно обратиться к индоиранским истокам. Так, в Авесте - священной книге зороастризма - содержится примерно тот же перечень вопросов, что и в Голубиной книге.

Древнеиранская Авеста помогает прояснить многие вопросы, относящиеся к протославянскому мировоззрению и праславянскому языку. Ко времени формирования Авесты и зороастрийской религии (X - XII вв. до н.э.) завершился активный распадиндоевропейских племен и возникновение на общей некогда основесамостоятельных народов с самостоятельными языками, но этиновые этнические и языковые образования не столь далеко отстоятот некогда общего источника знаний и верований. В Авестесформулированы следующие вопросы:

"Кто (является)первоначальным творцом Истины? Кто установил путь солнца извезд? Кто (тот), благодаря которому луна прибывает и убывает?

...Кто поддерживает снизу землю и облака от падения, кто (поддерживает) воды и растения?...Какой умелый (мастер) создалсвет и тьму, какой умелый (мастер) создал сон и бодрствование?" Эти вопросы из недошедших частей Авесты, известных историкам по более поздним пехлевийским текстам52.

Как отвечали древние индоарии на занимавшие их вопросы, видно из их священной книги - Ригведы.

Не было не-сущего, и не было сущего тогда.

Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним.

Что двигалось туда и сюда? Где? Под чьей защитой?

Что за вода была - глубокая бездна?

Не было ни смерти, ни бессмертия тогда.