О чем думают экономисты. Сосредоточена на проведении двух-трехнедельной летней программы, ко-

сосредоточена на проведении двух-трехнедельной летней программы, ко-

торая состоит из большой недельной международной конференции по всем

аспектам теории игр и специализированных семинаров-практикумов по

отдельным темам — в основном достаточно прикладного характера, но ино-

гда также и по отдельным теоретическим вопросам. Семинары рассчитаны

на меньшее количество участников и каждый из них длится 2, 3, 4 дня.

Когда как. Эту программу, имеющую огромный успех среди специалистов

и большое влияние на теорию игр, с самого начала (с 1991 г.) ведет Яир

Тауман. Здесь я также провел немало времени — приезжал в течение учеб-

ного года не один раз на несколько месяцев. Я преподавал теорию игр —

с небольшой группой известных исследователей и группой студентов-

магистрантов проводил исследования в области теории игр.

Также я должен назвать Йельский университет, где в 1964-1965 гг.

я провел свой академический отпуск. Это было после того, как мы с Фрэн-

ком Энскомбом опубликовали нашу совместную работу «Определение

субъективной вероятности» (A Definition of Subjective Probability) (Aumann,

Anscombe, 1963). Фрэнк возглавлял факультет статистики в Йеле. В то

время я также работал с Фондом Коулза вместе с Гербертом Скарфом и

Мартином Шубиком. Тогда же я подружился с Джимми Сэвиджем. Не уверен,

что многие знают об этом, но он почти слепой. Почти, но не совсем. Он с

трудом мог читать с помощью большого увеличительного стекла. Но читая

его работы, вы не найдете ни единого намека на это. В конце 1980-х гг.

я вновь провел в Йеле в Фонде Коулза почти шесть недель — читал там

лекции по интерактивной эпистемологии.

Еще одно место, которое оказало на меня влияние, — это Беркли. Я про-

вел там лето 1964 г. и весну 1972-го. Я работал там с Жераром Дебрё, вы-

дающимся человеком, а также с Джоном Харшаньи и Роем Раднером. Жерар

был не только великим ученым, но большим гурманом. Его жена Франсуаз

замечательно готовила. Время от времени они приглашали нас к себе на

обед. Франсуаз всегда старалась приготовить что-нибудь кошерное. Иногда

и мы приглашали их к себе. В такие моменты Жерар всегда отмечал только

одно блюдо, самое лучшее, на его взгляд. Но иногда он не удостаивал оцен-

ки ни одно из блюд. В результате комплимент Жерара был не просто чем-то

тривиальным, «из вежливости», а настоящим, возвышенным. Сейчас я сам

готовлю и приглашаю на обед, и когда гости в конце говорят, что все было

замечательно, за этими словами ничего не стоит. Хотя я позволяю себя

«обманывать», на самом деле это ничего не значит. Но когда уходя гость

говорит, что суп был превосходен и он никогда в жизни такого супа не ел,

это уже что-то значит. Он ничего не говорит о мясе, рыбе, салате и десерте,

только о супе. Или еще кто-нибудь отмечает, что мусс из форели был неза-

бываем. Когда хвалят одно конкретное блюдо, вы знаете, что это сказано

не просто так.