Интервью с Робертом Ауманном. Уже стали профессорами — как в Израиле, так и за рубежом, и получили

уже стали профессорами — как в Израиле, так и за рубежом, и получили

широкую признательность как в своей, так и в сходных областях.

Ауманн: В конечном итоге после непродолжительной постдокторской

или другой работы за рубежом практически все мои студенты вернулись

в Израиль.

Харт: Неудивительно, если учесть, что большинство из них — за исклю-

чением Уэсли — начинали в Израиле и являются израильтянами.

Ауманн: В Израиле существует проблема утечки мозгов. Большая часть

перспективных израильских ученых, получивших образование в Израиле,

уехали за границу. Но процент уехавших намного больше, чем среди моих

студентов.

Безалел Пелег, Давид Шмайдлер, Шмуэль Замир, Биньямин Шитовиц,

Цви Арштейн, Элон Кольберг, Серджиу Харт, Юджин Уэсли, Абрахам Ней-

ман, Яир Тауман, Дов Самет, Эхуд Лерер и Йосси Фейнберг. Это все мои

студенты-докторанты. Из них за рубежом постоянно работают лишь трое —

Кольберг, Уэсли и Фейнберг. Кроме того, у меня еще было 30-40 студентов-

магистрантов.

Каждый из студентов индивидуален и не похож на другого, но все они —

замечательные. Я всегда был против того, чтобы писать студенту тезисы

для его докторской, что некоторые преподаватели активно практикуют.

Студент должен делать это самостоятельно. Иногда я задавал очень сложные

проблемы. Порой мне приходилось возвращаться в исходную точку и пред-

лагать несколько проблем на выбор, поскольку у студента были большие

проблемы с разработкой темы. Один или два раза случалось так, что студент

начинал работать над темой, но затем наступал момент, когда он просто

переставал двигаться дальше в течение года или даже двух, и я видел, что

он не сможет написать ее со мной. Я говорил ему об этом, и он уходил.

Я всегда придерживался политики брать только очень хороших студен-

тов. Я имею в виду не личные качества, а способности как ученого и в пер-

вую очередь — математика. Все мои студенты вышли из математики. В боль-

шинстве случаев я их знал еще по своим лекциям и практическим семина-

рам. В тех случаях, когда они у меня не учились, я внимательно изучал их

оценки и брал только самых лучших. Обычно мы очень плотно работали —

хотя бы раз в неделю встречались, и я слушал о том, насколько продвину-

лась работа, задавал вопросы, мы что-то решали. Когда окончательная

версия работы была написана, то зачастую я внимательно ее даже и не

читал. Возможно, для профессора Харта это будет новостью, но, может быть,

и нет. Просто к тому моменту, благодаря нашим регулярным встречам, я уже

хорошо знал содержание работы.

Харт: Кроме того, вы ничему не верите, пока сами не сможете доказать.

Ауманн: Я очень мало читаю что-то по математике — только когда мне

необходимо что-то узнать. Поэтому, когда я читаю статью, мне становится

4 3 5