Интервью с томасом сарджентом

больше похожи на «экономического историка старой формации», чем на

«экономического историка нового поколения».

Сарджент: Это сложный вопрос. Я рассматриваю то, что я сделал в

экономической истории, как упражнения по распознаванию или наложе-

нию образов. Вы изучаете некий набор макроэкономических моделей,

которые сужают ваше мышление и, тем самым, делают его более острым.

Модели нацеливают вас на поиск определенных элементов, например,

возможные пути координирования денежно-кредитной и фискальной поли-

тики. Затем вы читаете работы по истории и экономической истории и

смотрите на это скопление ошибочных цифр. Зачастую приводимые данные

ошибочны или неполны. Вы читаете работы современников, мнения кото-

рых по поводу того, что происходит, отличаются друг от друга, и историков,

которые также выдают свое предвзятое мнение по поводу тех или иных

явлений и событий. Из этого хаоса вы проверяете некоторые из наблюде-

ний. Так или иначе, вы вносите некий порядок и рассказываете историю с

точки зрения объектов из вашего набора макроэкономических теорий.

Будем надеяться, что история станет достоверной.

Эванс и Хонкапохья: Помогли ли вам модели рациональных ожиданий

в понимании истории?

Сарджент: Да. Одна из сложностей истории состоит в том, что вы пы-

таетесь оценить решения исторических деятелей, при этом слишком часто

оглядываясь на прошлое. Чтобы понять события и явления в историческом

прошлом, вам необходимо встать на место этого исторического деятеля и

реконструировать ту информацию, которой он обладал на тот момент,

и теорию, на которую он опирался, и интересы, которые он преследовал.

Достичь этого — задача не из легких. Но наши теории рациональных ожи-

даний и теории принятия решений — хорошее подспорье при проведении

анализа. Кстати, мне пришло в голову, что история вас сразу же уводит от

отличных моделей прогнозирования в сторону моделей, где люди в усло-

виях неопределенности сталкиваются с нетривиальными проблемами про-

гнозирования.

Эванс и Хонкапохья: Интересно. Но вы все же не ответили на наш во-

прос, почему ваши работы по истории более неформальны, чем остальные?

Сарджент: Я не знаю. В большинстве исторических проблем, над кото-

рыми я работал, были эпизоды, относящиеся к разряду перехода от одного

равновесия рациональных ожиданий к другому. Например, окончание пе-

риода гиперинфляции; борьба за новую денежно-кредитную и фискальную

политику во времена Пуанкаре и Тэтчер; целенаправленный поиск ведущи-

ми политиками времен Французской революции нового устройства денеж-

ной и фискальной политики; восьмисотлетняя эволюция теории, политики

и технологии производства денег в нашей совместной работе с Франсуа по

разменной монете. И во всех этих эпизодах я видел борьбу теорией. Наш