О чем думают экономисты. У вас все производят автоматы, вы, естественно, не будете нанимать столь-

у вас все производят автоматы, вы, естественно, не будете нанимать столь-

ко людей.

Фоули: То есть это иллюстрирует вашу мысль о том, что изучение ре-

альной структуры происходящего должно опираться на солидный фунда-

мент?

Леонтьев: Да. Технический прогресс всегда, даже в доисторические

времена, был движущей силой экономического развития, но сейчас, когда

он ускоряется научными исследованиями, такого рода анализ крайне важен.

Экономисты пытались его провести, но в основном делали общие заявления.

Как только электроэнергия становится дешевле, технический прогресс при-

обретает большое значение. Сейчас производство требует гораздо больше

электроэнергии.

Фоули: Как вы думаете, присуждение Нобелевской премии по экономи-

ке в целом способствует улучшению условий для того, чтобы проводить

экономические исследования?

Леонтьев: Вы знаете, есть одна проблема. Думаю, что скоро они не

смогут найти достойных кандидатов. Проблемы уже начались.

Фоули: Оказало ли получение премии какое-либо влияние на вашу

работу или жизнь как ученого?

Леонтьев: В какой-то мере — на мою жизнь... Но не на работу. Естествен-

но, стало легче получать заказы. Но отнюдь не легче получать финансиро-

вание. Теперь, например, я вообще не могу получить никакого финансиро-

вания. Так что, полагаю, моя научная жизнь стала легче, но, как я уже сказал,

продолжение деятельности Нобелевского комитета проблематично. Думаю,

что уже сейчас его внимание постепенно переключается с экономистов-

теоретиков на институциональных экономистов. И теперь возникает про-

блема, поскольку в конкретных экономических исследованиях можно, по

крайней мере, говорить о какой-то иерархии, а также крупных шагах вперед,

прорывах, тогда как в институциональной школе я действительно не вижу

никаких крупных прорывов. Меня беспокоит, что экономисты сегодня не-

достаточно интересуются институциональными изменениями, обусловлен-

ными появлением новых технологий, которое я определенно считаю дви-

жущей силой.

Фоули: Было немало споров о том, должна ли экономика взять за об-

разец какую-нибудь другую науку, в частности, физику или биологию, и ес-

ли да. то какую. Считали ли вы когда-нибудь, что экономика должна стать

чем-то вроде физики или биологии общества?

Леонтьев: Думаю, особого толка от этого не будет. Экономисты-мате-

матики, естественно, любят смотреть на физику. Думаю, идея Дарвина

была действительно интересной, и, в определенным смысле, Дарвин был

великим интеллектуальным революционером. Он совершил колоссальную

революцию не только в биологии, но и в анализе всех жизненных про-