Глава 21. На следующий день они отправились на долгую прогулку и по пути устроили пикник

На следующий день они отправились на долгую прогулку и по пути устроили пикник. Они остановились у небольшой речки, которую перешли вброд.

Мэт поймал ужа, заставив всех трех девочек с криком броситься к Питеру и Мел, но те только посмеялись над ними. Но в конце концов Мэт отпустил ужа, и прогулка продолжалась почти до конца дня. Вернувшись домой, они решили поплавать в бассейне. Дети резвились, как старые друзья, но Мел заметила, что всякий раз, когда Джессика не разговаривала с Пам, та наблюдала за ней с Питером.

– Прекрасная компания, не так ли. Мел?

К тому же красивая. Но в глазах у Пам все еще стояла печаль, особенно когда она видела Мел со своим отцом. Мел была благодарна Джессике, которая отвлекала девочку. И, конечно, Валерия и Марк не расставались с самого утра.

– Да, прекрасная компания, – с усталой улыбкой согласилась Мел. – За исключением одной, которая постоянно следит за нами.

– Ну вот, ты опять за свое. О чем теперь ты беспокоишься? – Он был удивлен ее реакцией. Мел все время наблюдала за их общим потомством, но и это ему тоже нравилось. Он видел, что она замечательная мать.

– Я ни о чем не беспокоюсь. Но я слежу за происходящим. – Она усмехнулась, а Питер взглянул на Вал и Марка.

– Думаю, они не наделают глупостей. Они молоды и полны энергии, но, к счастью, никто из них не знает точно, что со всем этим делать. Возможно, на следующий год нам уже так не повезет.

– О боже, – округлила глаза Мел, – надеюсь, что твои пророчества не сбудутся. Я бы с удовольствием выдала замуж этого ребенка еще в двенадцать лет. Боюсь, что не смогу следить за ней.

– Не стоит так волноваться. Она хорошая девочка.

Мел кивнула, но нерешительно.

– Она слишком доверчивая. У нее совсем другой характер, чем у Джесси.

Питер кивнул, соглашаясь. Он уже заметил это.

– Кажется, Пам очень понравилась Джесс.

– Она умеет общаться с детьми.

– Я знаю. – Он радостно улыбнулся. Никогда за последние два года он не был так счастлив. – Мэт обожает ее. – Затем Питер понизил голос и наклонился к уху Мел:

– А я обожаю тебя. Как ты полагаешь, мы могли бы остаться здесь навсегда?

– Я бы с удовольствием.

Но это было не совсем так. Мел с грустью вспомнила о времени, проведенном вместе с ним в Нью‑Йорке. Здесь она не принадлежала самой себе. Ей приходилось следить за детьми. Она отпустила четверых старших в кино, оставшись дома с Питером и Мэтью, но, когда Марк и Вал захотели погулять вдвоем, проводив Джесси и Пам домой, она не разрешила им: «Это будет некрасиво по отношению к остальным. Мы здесь живем одной семьей». Но были и другие причины, в которые Мел не хотелось углубляться.

Причины, по которым она не теряла бдительности во время прогулок, когда ездили на лошадях или устраивали пикники на полянах, усеянных цветами. Вся праздная атмосфера горного курорта с его кристально чистым, пьянящим воздухом располагала к чувственным наслаждениям. Мел никогда не видела Вал настолько увлеченной, и это беспокоило ее намного больше, чем она признавалась Питеру. Она поделилась своими опасениями с Джесс, оставшись как‑то с ней наедине, но та тоже заметила это.

– Ты считаешь, с ней все в порядке? – Между двойняшками существовала крепкая связь, и Джессика всегда волновалась за сестру.

– Думаю, да. Но, по‑моему, за ней нужен глаз да глаз.

– Ты полагаешь, она… – Ей было неловко жаловаться матери на сестру. – Я не думаю, чтобы она…

Мел улыбнулась:

– Я тоже так не думаю, но опасаюсь, что она легко даст увлечь себя на поляну с полевыми цветами, среди заснеженных гор, или, может быть, это произойдет ночью. Мне кажется, Марк более настойчив, чем мальчики, с которыми она привыкла общаться.

И я хочу быть уверена, что она не совершит никакой глупости. По правде говоря, – Джесс, я не думаю, чтобы она пошла на это.

– Она почти ничего мне не рассказывает, мамочка. – И это было совсем несвойственно Вал. Обычно она делилась с Джесс своими секретами. Но в отношении Марка она оказалась на редкость молчаливой.

– Может быть, она придает своему увлечению гораздо большее значение, чем оно того заслуживает.

Первая любовь. – Мел снова улыбнулась.

– Только бы она не наделала глупостей.

– Не беспокойся. – Мел надеялась на разумность своей дочери, но на всякий случай решила и дальше не спускать с нее глаз. – А как Пам? Что ты скажешь о ней, Джесс?

– Мне кажется, она несчастна. Мы о многом говорили с ней; иногда она откровенна, но порой замыкается в себе. Она тоскует по матери. Возможно, больше, чем остальные. Пам чувствует себя обездоленной.

Иногда она сердится за это на отца.

– Она так сказала, Джесс? – с сочувствием спросила Мел.

– Что‑то в этом роде. Мне кажется, что она просто в замешательстве. У нее переходный возраст, а это нелегкое время, мамочка. – Джессика рассуждала как взрослая, и Мел была тронута.

– Я знаю. Ты хорошо отнеслась к ней. Спасибо тебе, Джесс.

– Мне она нравится, – призналась Джесс. – Она умная девочка. Иногда, правда, немного взвинченная.

Я пригласила ее к нам в гости в Нью‑Йорк, и она согласилась. – Мел удивилась. – Ты не возражаешь?

– Вовсе нет. Мы в любое время будем рады видеть все семейство Галлам.

Джесс помолчала, затем взглянула на мать.

– Что происходит между тобой и доктором Галламом, мамочка?

– Ничего особенного. Мы – хорошие друзья. – Но ей показалось, что Джессика догадывается обо всем. – Мне он нравится, Джесс.

– Очень? – Джессика внимательно смотрела ей в глаза, и Мел поняла, что должна быть откровенной с дочерью.

– Да.

– Ты влюблена в него?

Мел затаила дыхание. Что значили эти слова? Что хотелось знать Джессике? «Правду, – сказала себе Мел. – Только правду».

– Да.

Джессика замерла, словно от удара.

– Ой.

– Ты удивлена?

– И да, и нет. Я подозревала, но не была уверена. – Затем она вздохнула и взглянула на Мел. – Мне он нравится.

– Я рада.

– Вы поженитесь?

Мел отрицательно покачала головой:

– Нет.

– Почему?

– Потому что у каждого из нас своя жизнь. Я не могу бросить работу и переехать в Лос‑Анджелес, а он не может переехать в Нью‑Йорк. Слишком многое удерживает нас.

– Печально. – Джессика старалась поймать взгляд матери. – А если бы вы жили в одном городе, вы бы поженились?

– Не знаю. Для нас это не выход. Поэтому лучше наслаждаться временем, когда мы вместе. – Мел коснулась руки дочери. – Я люблю тебя, Джесс.

Она улыбнулась:

– Я тоже люблю тебя, мамочка. И я рада, что мы все‑таки приехали сюда. Извини, что доставила столько хлопот перед этим.

– Все в порядке. Я счастлива, что все так получилось.

– Я помешал? – Питер вошел в комнату и увидел мать и дочь, державших друг друга за руки.

Мел отрицательно покачала головой.

– Мы приятно беседовали.

– Прекрасно. А где остальные?

– Не знаю.

Было около пяти. До разговора с Джессикой Мел только что вернулась из магазина. Она предполагала, что дети, по обыкновению, резвятся в это время в бассейне.

– Вал и Марк пошли гулять и взяли с собой Мэтью.

– Неужели? – удивилась Мел. – Тогда где же Пам?

– Спит в нашей комнате. У нее после обеда разболелась голова, я думала, ты знаешь. – Но Мел по прежнему выглядела удивленной, и Питер успокаивающе похлопал ее по руке.

– Марк позаботится о Вал и Мэте. Не беспокойся о них, Мел.

Но, когда они не вернулись к семи часам. Мел всерьез заволновалась, и ее беспокойство передалось Питеру.

Он зашел в комнату к Джесс и Пам.

– Вы знаете, куда они пошли?

Джессика покачала головой, а Пам побледнела.

– Я спала, когда они ушли.

Он кивнул и вернулся к Мел. Было еще светло, и он решил посмотреть, нет ли их где‑нибудь поблизости.

– Я скоро вернусь.

Но он не вернулся и через час, и Мел перепугалась так же, как и девочки.

– Как ты думаешь, что могло случиться, мамочка? – шепотом спросила Джессика. Пам с побледневшим лицом сидела в своей комнате.

– Не знаю, милая. Питер найдет их.

Но он тщетно обшарил склоны возле дома. Было уже темно, когда он наконец нашел Вал и Марка, исцарапанных, испуганных и без малыша.

– Где Мэт? – обратился он с дрожью в голосе к старшему сыну. Он заметил, что у Вал заплаканное лицо.

Марк, казалось, тоже вот‑вот расплачется.

– Мы не знаем.

– Когда вы в последний раз его видели? – Питер чувствовал, как у него напрягается подбородок.

– Часа два или три назад. Мы просто гуляли, а когда обернулись, то его не было.

Вал сквозь слезы принялась бессвязно излагать свою версию случившегося. Питер обратил внимание, что Марк все еще держит ее за руку, и у него мелькнуло подозрение, почему они потеряли Мэтью.

– Вы занимались любовью? – прямо спросил он.

От этих слов Вал только сильнее заплакала, а Марк смущенно опустил голову, но отец успел дать ему пощечину. – Щенок, на тебе лежала ответственность за брата, раз ты взял его с собой!

– Я знаю, папа. – По его лицу текли слезы. Следующий час поисков ничего не дал. Питер решил позвонить шерифу. Побледневшая Мел сидела с Джессикой и Пам, а когда он вернулся только с Вал и Марком, все три девочки разрыдались. Питер тотчас направился к телефону. Меньше чем через полчаса прибыла поисковая партия с веревками и спасательным снаряжением, бригадой «Скорой помощи» и огромными прожекторами.

– Утром мы пришлем вертолеты, если не найдем его сегодня вечером.

Но Питеру страшно было подумать, что малыш всю ночь проведет где‑то один, и его охватывал ужас при мысли, что ребенок мог упасть в ущелье и сломать ногу или с ним случилось нечто более страшное.

Может быть, он лежит где‑нибудь без сознания. Питер ушел со спасателями, а девочки остались с Мел и Марком. Он уже плакал в открытую, и Мел тщетно пыталась успокоить его. Шел уже одиннадцатый час, а Мэтью все еще не удалось отыскать. И внезапно Пам взорвалась, с визгом набросившись на Вал:

– Это ты виновата, похотливая сучка! Если бы ты не трахалась с Марком, мой маленький брат не потерялся бы.

Вал не нашла что ответить на такое обвинение, а только сжалась в объятиях Джессики, истерически рыдая. В этот момент Мел услышала крики и звуки горнов высоко на склоне горы, замигали огни, и вскоре вся команда с победоносным видом спустилась вниз.

Один из людей шерифа нес Мэтью на руках. Питер, еле сдерживая слезы радости, облегченно замахал им руками.

– С ним ничего не случилось? – Мел подбежала к Питеру, и слезы все‑таки брызнули у него из глаз.

Он долго стоял, всхлипывая, держа ее в объятиях. Мальчика нашли возле пещеры, испуганного и замерзшего, но без всяких повреждений. Он сказал, что некоторое время бродил один и потерялся. И уверял всех, что видел медведя.

– О, Мел, – Питер не мог оторваться от нее" – я думал, мы потеряли его навсегда.

Она кивнула, у нее по щекам тоже текли слезы.

– Слава богу, что все обошлось.

Но вот принесли Мэтью, грязного, с исцарапанным лицом, в разорванной одежде и взволнованного, на голове у него была чья‑то фуражка. Мел схватила его и крепко прижала к себе:

– Ты до смерти напугал нас, Мэт.

– Я в порядке. Мел. – У него вдруг появился очень взрослый и храбрый вид.

– Я рада. – Она поцеловала его в щеку и передала отцу, поблагодарившему людей шерифа; потом они вернулись в дом и собрались в гостиной.

Марк прижимал брата к груди, а Валерия улыбалась сквозь слезы, и даже Пам заплакала от радости.

Все столпились вокруг малыша и угомонились только к полуночи. Пам извинилась перед Вал, а Марк дал слово, что они больше никогда не пойдут гулять одни.

И когда все уселись у камина, поглощая гамбургеры, приготовленные Мел, Питер обратился к ним:

– Я хочу, чтобы вы твердо уяснили одно; думаю, сегодняшний вечер преподнес всем урок. – Он выразительно посмотрел на Вал с Марком, затем на Мэта, а потом на Джессику и Пам. – Мы все можем чудесно проводить здесь время. Но вы не должны разбредаться; вы можете заблудиться в лесу, вас может укусить змея, с вами может случиться бог знает что. И я хочу, чтобы каждый из вас чувствовал ответственность за всех остальных. С данного момента вы будете все вместе. Если один из вас идет куда‑то, все следуют за ним. Ясно? – Он выразительно посмотрел на старшего сына, который поспешно кивнул, испытывая ужасные угрызения совести. Он так усердно старался в лесу просунуть язык в рот Вал, а руку ей в шорты, что совершенно забыл о Мэтью. А когда они опомнились, его уже не было. – Если я увижу кого‑нибудь уединившимися парочкой, то они в тот же день будут отправлены домой, кто бы это ни был. – Все поняли, что речь шла о Вал и Марке. – Теперь марш в постель. Вечер выдался для всех трудным.

– Боже, Мел, я думал, что умру на этой горе, пока искал его. – В ту ночь он лежал в ее постели, вспоминая пережитый кошмар, а она прижимала его к себе, чувствуя, как он дрожит в ее объятиях.

– Все позади, любимый. Он жив и невредим, и такого больше не случится.

Они даже не занимались любовью. Мел почти всю ночь пролежала без сна рядом с ним, охраняя его сон, пока небо не озарилось первыми лучами восходящего солнца. Тогда она осторожно разбудила Питера, и он вернулся в свою комнату, а она наконец заснула. Мел впервые осознала, насколько любит их всех и как дорого ей стало семейство Галлам. Со следующего дня пятеро детей все время проводили вместе, и хотя Мел часто видела Марка, держащего Вал за руку или смотрящего ей в глаза тем особенным взглядом, от которого у девочки светилось лицо, они больше никогда не уединялись, и оставшаяся неделя пролетела незаметно.

Вечером, накануне отъезда Мел и двойняшек, Питер повел всех на прогулку. Они смеялись и разговаривали, как старые друзья. Глядя на них, никто бы не догадался, что они не одна семья, и тем более бы не поверил, что они были против совместного отдыха.

Две недели прошли великолепно, несмотря на ужасный вечер, когда потерялся Мэт, но сейчас об этом не вспоминали.

После ужина они допоздна сидели у камина. Мэт в конце концов заснул на коленях у Джессики, и она С помощью Пам уложила его в постель. И когда они наконец неохотно разошлись по своим комнатам, все сожалели, что так быстро закончилось такое счастливое время. Мел с Питером несколько часов дролежали без сна.

– Не могу поверить, что мы опять расстаемся. – Он лежал, облокотившись на руку, и не сводил с нее глаз.

– Ничего не поделаешь. – Но затем ей внезапно пришла в голову мысль. – Почему бы вам всем не провести День труда с нами в Мартас‑Винъярде?

– Это дальнее путешествие для трех дней, Мел.

– Тогда поживите у нас неделю. – Месяц… год…

– Не могу.

– Но дети могли бы. По крайней мере Пам и Мэт.

А Марк может вместе с тобой прилететь на уик‑энд.

– Это мысль. – Он улыбнулся ей, думая в тот момент только о ней. – Я так люблю тебя. Мел.

– Я тоже люблю тебя.

Они снова оказались в объятиях друг друга и предавались любви до самого рассвета. Утром они выглядели подавленными. Настало время возвращаться домой, к повседневной жизни, к ожиданию его звонков. Услышав про возможную встречу в День труда, дети повеселели.

– Хорошо. Ты победила. Мы приедем.

– Ура! – Их радостный возглас эхом отозвался в горах. Во время полета из Аспена в Денвер дети оживленно болтали, а Питер и Мел, притихшие, в последний раз сидели одни. В Денвере все расплакались, а Питер посмотрел в глаза Мел и прошептал:

– Я люблю тебя, Мел. Никогда не забывай об этом.

– Помни, я тоже люблю тебя.

Дети делали вид, что ничего не замечают, но Вал и Марк с пониманием улыбнулись, а Пам отвернулась. Джессика держала ее за руку, и это немного успокаивало Пам. А малыш Мэт на прощание крепко поцеловал Мел.

– Я люблю тебя. Мел!

– Я тоже люблю тебя. – Она оторвала от него взгляд и расцеловала остальных детей. – Хорошенько заботься об отце, – сказала она Пам, глядя ей прямо в глаза. – Ей хотелось добавить: «Вместо меня».

– Обязательно. – В голосе Пам появилась неожиданная мягкость. Наконец прощание закончилось, и обе семьи разошлись в разные стороны в подавленном состоянии. Мэтью плакал в открытую, когда отец вел его к самолету, вылетающему в Лос‑Анджелес.

– Я хочу, чтобы они поехали с нами.

– Ты скоро увидишься с ними.

– Когда?

– Через несколько недель, Мэт. – Потом Питер посмотрел на Марка и заметил на лице сына мечтательное выражение. Питера интересовало, было ли что‑нибудь между ним и Вал, но, судя по всему, они вряд ли перешли границы дозволенного. А в самолете, вылетевшем в Бостон одновременно с рейсом в Лос‑Анджелес, Джессика и Вал почти не разговаривали, а Мел смотрела в окно, но перед ее глазами стоял образ Питера. Три недели до Дня труда казались ей бесконечными, а что потом? Еще один нескончаемый год до Аспена? Они сами решились на этот безумный шаг, но Мел, как и Питер, летевший в этот момент в Лос‑Анджелес, знала, что им слишком поздно поворачивать назад.