Глава 3. Нормативный и делопроизводственный порядок рассмотрения обращений в органах власти коллежской системы управления (вторая четверть – конец XVIII в.)

Нормативный и делопроизводственный порядок рассмотрения обращений в органах власти коллежской системы управления (вторая четверть – конец XVIII в.)

После смерти Петра I реальное преобразование центрального и провинциального аппарата структурно и по содержанию управленческой деятельности теряло под давлением объективных обстоятельств тот радикализм, заложенный реформатором, подстраивалось под экономические и кадровые возможности тогдашнего российского общества[110]. Бюрократия петровского времени в своей массе оставалась бюрократией приказного типа, воспроизводившей приказные порядки управления, в том числе по рассмотрению челобитий.

Важно подчеркнуть, что по замыслу Петра I функции генерал‑рекетмейстера наряду с генерал‑прокурором составляли часть деятельности Сената как высшего административного и судебного органа, поэтому значение должности рекетмейстера в XVIII в. усиливалось и ослабевало соответственно возвышению и падению роли Сената в системе управления Российским государством.

В начале царствования преемницы петровской империи Екатерины I Алексеевны значение высшего государственного учреждения при особе императрицы начинает приобретать Кабинет государыни: указом от 17 августа 1725 г. рекетмейстеру было повелено «жалобы, подлежащие к поданию Е.И.В., взносить в Кабинет»[111]. Затем указом Екатерины I в 1726 г. были изменены полномочия генерал‑рекетмейстера: теперь через него уже нельзя было обжаловать государю решение нижестоящих инстанций. Данная процедура стала осуществляться только через Сенат[112]. Но когда над Сенатом возвысился Верховный Тайный Совет, вроде прежней допетровской Боярской Думы, Сенат лишился части полномочий и ассигнований на свой штат, его название было изменено с «Правительствующий» на «Высокий», а должность генерал‑рекетмейстера в целях экономии средств была соединена с должностью обер‑прокурора Сената[113]. В марте 1727 г. упраздняется рекетмейстерская контора, «чтоб напрасного жалованья не происходило»[114].

Период 1725–1730 гг. не был «безвременьем», именно в эти годы петровские реформы показали свою жизнеспособность, поскольку сам процесс преобразований не остановился, ибо преемниками Петра I был осуществлен ряд серьезных и прагматичных изменений в системе управления и судопроизводства, в финансовой и налоговой сферах, торговле, а также в организации работы бюрократического аппарата по рассмотрению челобитий[115]. Уже указом царицы Екатерины I от 24 февраля 1727 г. была осуществлена судебная реформа и упразднены все излишние административные учреждения по губерниям, введенные Петром I: надворные суды, камериры, канцелярии и конторы земских комиссаров[116]. Процедура апелляции была оставлена той же, как и при судоустройстве, установленном Петром I, т. е. челобитья подавались после воевод к губернаторам, после них в Юстиц‑коллегию, а затем в Сенат. Несмотря на то, что этим преобразованием решалось одно неудобство, а именно: сокращалось для прохождения челобитья количество властных инстанций, скорость делопроизводства в целом замедлилась, поскольку компетенция местных органов включала слишком много разнородных функций[117].

При восшествии в мае 1727 г. на престол юного царя Петра II направление реформ управления государством, заданное Екатериной I, осталось неизменным. Верховный Тайный Совет по‑прежнему был главным государственным учреждением и сосредоточил практически всю власть в своих руках, полностью контролируя деятельность Сената и коллегий. Большое значение для упорядочения управления в государстве, в том числе по рассмотрению челобитий, имел изданный 12 сентября 1728 г. царский «Наказ губернаторам и воеводам», довольно подробно регламентировавший их деятельность и упорядочивший трехступенчатую иерархию местного административно‑территориального деления (уезд – провинция – губерния), обеспечив строгую систему соподчинения по вертикали.

Существовала еще одна тяжелейшая проблема – острая нехватка средств на содержание управленческого аппарата. Уже в 1727 г. Верховному Тайному Совету пришлось вернуться к допетровской системе «кормления от дел»: канцелярские служащие в центральных учреждениях и городах вновь после установленной в 1715 г. Петром I системы фиксированных окладов стали работать без жалованья. Это правило просуществовало в России почти до конца XVIII в. Чиновникам разрешено было «брать акциденции (мзду, поборы, приносы. – Авт.) от дел прежних, чем без нужды довольствоваться могут»[118]. Челобитья и мольбы служилого сословия, обращенные к царям по поводу выплаты окладов, сохранились в большом количестве в документах 1‑й половины XVIII в.[119]Но, не получая жалованья, многие чиновники, особенно низших классов, откровенно бедствовали, поэтому взятки при рассмотрении челобитий в канцеляриях были нередко единственным способом выживания. В представлении людей XVIII в. существовало четкое деление доходов «от дел» на законные и незаконные, хотя с позиций правовых норм того времени отличия между «почестями», «поминками» и «посулами» были едва различимы. Но по социальному значению, начиная с приказной системы управления, наемная работа, в отличие от труда, являвшегося «служением» господину, считалась унизительной. Ею занимались «низкие», или «подлые»[120], люди, находившиеся на низших ступенях общества. Именно это обстоятельство удерживало многих чиновников на государевой службе.

В царствование Анны Иоанновны, с одной стороны, проявлялось следование новым порядкам, заведенным царем Петром I, а с другой – не отрицалось и направление по их пересмотру, которое сформировалось при его двух первых преемниках. В 1730–1740 гг. заметно было колебание царской власти между старым и новым устройством России. Это также проявилось в отношении царицы к челобитным на ее имя: с одной стороны, самоустранение от вопросов, связанных с рассмотрением челобитий, с другой – неоднократные попытки решить сразу все вопросы по накопившимся жалобам и прошениям.

Упразднив Верховный Тайный Совет в начале 1730 г., Анна Иоанновна восстановила статус Сената, возвратив ему прежний титул «Правительствующий», но допустила обжалование решений Сената, хотя за неосновательную апелляцию челобитчики могли быть подвергнуты жестокому наказанию. Соответственно, должность генерал‑рекетмейстера и рекетмейстерская контора были восстановлены с прежними полномочиями[121]. Рекетмейстерская контора по всем поданным на имя царицы челобитным должна была собирать нужные справки и затем, сделав с них выписки, готовила доклады Сенату по каждому делу. Особенностью деятельности рекетмейстерской конторы было то, что вынесение дел по челобитьям на заседания Сената велось по мере подготовки необходимых справок, а не по времени поступления дел в контору, как этого требовала глава IV Генерального регламента 1720 г. При таком порядке количество нерешенных дел постоянно возрастало.

В августе 1737 г. вышел царский указ о порядке приема прошений на имя государыни, причем сенаторам предписывалось не принимать их самим, минуя обер‑секретарей Сената[122]: «…входящим в Сенат доношениям, челобитным и прочему по‑прежнему записку иметь, или каждому Секретарю по своей Экспедиции те входящие записывать и для того иметь записную книгу»[123]. Таким образом, данным указом закреплялась журнальная форма регистрации входящих документов, широко распространившаяся в тот период и существующая до сих пор.

Большое значение в 1‑й половине XVIII в. получают такие формы отчетности по челобитным, как ведомости, формы которых разрабатывались в Сенате и других органах высшей власти. Так, в Резолюции Кабинета министров, последовавшей после доклада Сената, было «.велено из всех Коллегий, Канцелярий и Провинций собрать ведомости, сколько где челобитчиковых дел вступило и какая сумма по делу штрафов и пошлины взять довелось»[124]. К ведомостям прилагались формы, разработанные Сенатом. В соответствии с ними учреждения, подчиненные Сенату, посылали сведения о решенных и нерешенных делах, руководствуясь единой формой. Так, в форме ведомости указывались месяц и число нерешенного дела, его номер по порядку, далее «.по чьему доношению или челобитью и в какой сумме иску и то дело исследовано ль и за чем в указанное время не решено»[125], далее следовали сумма иска и указание, какую сумму еще следует взыскать. Также необходимо было указать, «.какие ведомости в Сенат присланы и не присланы, о том реестр при сем должен сообщаться».

1740 год при правлении образованной и гуманной «регентины» – матери малолетнего царя Иоанна VI Антоновича – Анны Леопольдовны с титулом «Благоверная Государыня Великая Княгиня Анна, Правительница всея России», который должен был обязательно указываться в челобитьях, прошел на редкость спокойно и отмечен большим вниманием к прошениям подданных. Порой к правительнице «прорывались» челобитные с самых «низов», на которые обычно следовали просимые резолюции[126]. После смерти царицы Анны Иоанновны и ареста регента Э.И. Бирона в ноябре 1740 г. появился царский указ «О подавании челобитен в учрежденных местах и о чинении по оным решений без всякой волокиты», который грозил штрафами чиновникам «за нерадение и волокиту». Челобитчикам было разрешено подавать жалобы на все учреждения непосредственно генерал‑рекетмейстеру[127].

Чтобы еще более ужесточить контроль за работой коллегий и канцелярий, правительница Анна Леопольдовна потребовала ежедневно подавать в Кабинет Его Императорского Величества рапорты о решенных делах, для чего наряду с сенатским генералом‑рекетмейстером учреждалась более высокая по своему статусному значению должность придворного рекетмейстера, который, согласно указу от 12 ноября 1740 г.[128], должен был рассматривать прошения и докладывать правительнице только те из них, которые требовали Высочайшего решения, а остальные отсылались на решение не только в Сенат, но и в другие учреждения. Кроме того, придворный рекетмейстер объявлял Сенату Высочайшие резолюции на всеподданнейшие доклады, а Синоду – именные повеления по церковным делам[129].

Дворцовый переворот в ноябре 1741 г. возвел на престол царицу Елизавету Петровну, которая искренне желала вернуться к порядкам Петра I. В отличие от режима Анны Иоанновны, Елизавета I пошла по пути рассредоточения власти, поскольку формально воссоздавала все коллегиальные органы в центре и на местах, учрежденные Петром I. Требования к составлению челобитных стали регулироваться указом Елизаветы I от 27 февраля 1742 г. «Форма о титулах Ее Императорского Величества в грамотах, докладах, челобитных и договорах». Установленный порядок в целом повторял нормы, которые ввел Петр I: вначале шел титул царицы: «Всепресвятейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Елизавета Первая, самодержица Всероссийская, Государыня Всемилостивейшая», далее следовала формулировка: «…бьет челом… а в чем прошение, тому следуют пункты…». Завершалась челобитная словами: «.прошу Ваше Императорское Величество о сем моем челобитье решение учинить»[130].

Короткое правление царя Петра III предопределило дальнейшее развитие самодержавного управления в России. В своем первом манифесте царь Петр Федорович обещал «во всем следовать стопам премудрого государя, деда нашего императора Петра Великого»[131]. Но, с другой стороны, будучи страстным поклонником прусского короля Фридриха II и его тщательно сконструированной системы органов власти, Петр III так же, как и его кумир, считал, что, совершенствуя законы, добиваясь с помощью государственных учреждений их реализации, можно добиться процветания государства[132]. В январе 1762 г. царь Петр III повелел, не отменяя функций генерал‑рекетмейстера, для ускоренного рассмотрения накопившихся от прежних царствований и вновь поступающих жалоб и прошений создать при Сенате Апелляционный департамент и аналогичные департаменты при Юстиц‑коллегии, Вотчинной коллегии и Судебном приказе[133]. Апелляционный департамент должен был состоять из трех или четырех сенаторов, а решения департамента должны были иметь такую же силу, как решения общего собрания Сената[134]. Но из‑за недолгого срока пребывания Петра III у власти Апелляционный департамент при Сенате так и не был сформирован[135].

Сменившая Петра III в результате дворцового переворота в июне 1762 г. жена его, Екатерина II, занялась дальнейшим совершенствованием управления Российским государством. Отношения монарха и правосудия по разрешению жалоб и челобитий Екатериной II были выражены в одном из ее первых указов: «Наше главное попечение будет изыскивать все средства к утверждению правосудия в народе, которое есть первое от Бога Нам преданное святым его Писанием повеление…»[136]

В начале царствования Екатерины II оказалось, что Сенат завален жалобами и прошениями дворян, крестьян, ремесленников, купцов. Поэтому в определенной степени именно челобитные были фактором, который определил характер проведенных Екатериной II реформ и намеченных планов. Очередное административное переустройство России было связано с реорганизацией центрального управления и в первую очередь Сената. В Манифесте Екатерины II от 15 декабря 1763 г. «Об учреждении в Сенате, юстиц, вотчинной и ревизией коллегиях департаментов, о разделении по оным дел»[137]состояние сенатского управления было признано недостаточным и не соответствующим потребностям управления государством. Должна была измениться роль Сената, который из органа административного управления по замыслу Екатерины II превращался в орган надзора за законностью.

При разделении в 1763 г. общесенатской канцелярии на шесть равноправных департаментов (I–IV в Санкт‑Петербурге, V–VI в Москве), каждый из которых ведал определенными вопросами управления и суда, рекетмейстерская контора была упразднена, но должность генерал‑рекетмейстера сохранилась[138]. Он стал возглавлять второй департамент Сената[139], в компетенцию которого входило рассмотрение жалоб и апелляционных дел, поступавших из коллегий и других государственных органов. Кроме того, под контролем генерал‑рекетмейстера составлялись доклады по всеподданнейшим жалобам на неправые решения департаментов и общих собраний Сената[140]. По именному указу от 2 июня 1764 г. челобитные принимались по департаментам Сената, а затем решения по ним попадали в сенатскую канцелярию. Генерал‑рекетмейстер обязан был следить, чтобы дела решались без задержки и в указанный срок. Екатериной II было объявлено «во всенародное известие», что, несмотря на запрет подавать жалобы императрице, их надлежало представлять специально уполномоченному чиновнику при генерал‑рекетмейстере. При чрезвычайных обстоятельствах разрешалось подавать челобитья в виде запечатанных пакетов с надписью «В собственные Ее Императорского Величества руки»[141].

Для ускорения рассмотрения дел по челобитьям Екатерина II определила новый порядок производства дел в Сенате. Указами от 5 июля 1762 г. и от 4 февраля 1764 г. было установлено, что в Сенате должны вестись повседневные журналы и протоколы за «скрепою» (подписью) обер‑секретаря сенатской канцелярии, а также за подписью только тех из сенаторов, которые находились в тот день в Сенате[142]. Для предупреждения нарушений законов при рассмотрении различных жалоб в марте 1764 г. был установлен порядок, по которому всякое решение прежде внесения его к подписанию сенаторами представлялось на просмотр генерал‑прокурору, а по департаментам Сената – обер‑прокурорам. Генерал‑прокурор или обер‑прокуроры в случае согласия с проектом решения ставили свою резолюцию «Читал». Уже после подписания решения сенаторами, оно вновь возвращалось генерал‑прокурору, а по департаментам обер‑прокурорам, которые ставили резолюцию «Исполнить»[143]. Согласно указу Екатерины II от 2 июля 1763 г., Сенат обо всех решенных делах обязан был подавать царице ежедневные мемории[144].

Главным направлением новой административной реформы, проведенной Екатериной II, на основе указа от 7 ноября 1775 г. под названием «Учреждение для управления губерниями Всероссийской Империи»[145]было разделение местной власти на судебную и административную, при этом каждому губернскому административному и судебному учреждению предписывались определенные правила исполнения возложенных обязанностей для устранения запутанности в делах[146].

Осуществление преобразований растянулось на десятилетие – с 1775 до 1785 г., но решение этих двух задач коренным образом изменило весь порядок местного управления, созданный Петром I и его преемниками. В результате была сформирована длинная иерархическая лестница административных и судебных инстанций. Число местных административных и судебных учреждений по сравнению с 1760 годами выросло более чем в пять раз, что должно было по замыслу Екатерины II значительно ускорить рассмотрение дел, в том числе различного рода челобитий[147]. Штат канцелярских служащих, как это было установлено еще в Генеральном регламенте 1720 г., составляли: секретари (старшие и младшие), протоколист, регистратор, журналист, канцеляристы, писцы, переводчики и толмачи (там, где это было необходимо), архивариус и некоторые другие. Кроме того, канцелярские служащие по роду дел, как в приказной системе, делились на столы. Количественный состав штатных служащих зависел от количества решаемых дел. Но и при большом штате далеко не всегда канцелярии успевали вовремя готовить дела к рассмотрению. Значительное время занимала подготовительная работа по составлению доклада – наведение справок, переписка с другими учреждениями, отправка запросов на места и др., которая заканчивалась составлением докладной записки или выписки. К тому же передача дела по челобитью в вышестоящую инстанцию требовала представления материалов предшествующего делопроизводства. Достаточно сложной была процедура документирования деятельности самого присутственного места. Для этих целей вводился протокол, или журнал заседания. Журналы подробным образом фиксировали всю деятельность присутствия по решению всех дел. Еще более усложнилась система регистрации: каждая передача дела из одного стола в другой, от одного канцелярского служащего другому фиксировалась в специальных реестрах[148].

Екатерина II решила не ограничиваться лишь организационными мерами по исправлению недостатков управления и формированию преданной самодержавию служилой бюрократии. Для сохранения самодержавной власти, по ее мнению, требовалось решить один из важных для России вопросов, а именно: упорядочить производство рассмотрения челобитий. Из‑за огромного количества жалоб их разбирательством занимались более 50 центральных учреждений Российской империи (Сенат, Синод, коллегии, особые канцелярии, конторы, приказы, палаты и др.) и местных провинциальных органов (епархиальные, губернские, уездные канцелярии).

Будучи почитательницей взглядов французского философа Ш. Монтескье на роль монархии в государстве, Екатерина II понимала серьезную опасность для самодержавия, которую представляло злоупотребление властью должностными лицами на всех иерархических уровнях, но особенно в провинции. Значительную роль в борьбе с этим злом играл институт челобитий. Поэтому в самом начале своего царствования, 14 июня 1763 г. Екатерина II издает Манифест «О подавании ее императорскому величеству доношений, кои следуют к единственному ее императорского величества прочтению, за печатью и с подписью: в собственные руки»[149], что упрочило право подданных Российской империи представлять жалобы в различные губернские и центральные государственные органы, в том числе государю. Этим актом также впервые было введено разделение челобитий на подлежащие рассмотрению в административном или в судебном порядке. Но роль субъекта, надзирающего за законностью, продолжала играть сама императрица, поскольку функция надзора, в которую входил институт челобитий, считалась частью власти монарха. Не случайно, несмотря на сохранение запрета подавать жалобы лично императрице, статс‑секретари Кабинета Екатерины II продолжали брать к рассмотрению челобитные следующего содержания: 1) жалобы по поводу действий административных органов; 2) специальные обращения «в собственные руки».

23 июня 1763 г. была издана инструкция статс‑секретарям, в которой определен порядок приема челобитных[150]. В обязанности статс‑секретарей было вменено принимать жалобы на государственные учреждения в случае волокиты или отказа принять прошение. Вводилась система делопроизводства по быстрому решению дел и контролю за их исполнением. На основе резолюций Екатерины II большая часть прошений и их копий отправлялась статс‑секретарями в различные государственные учреждения, а царские указы по прошениям устно передавались в основном в Сенат и генерал‑прокурору. Статс‑секретари отправляли запросы генерал‑прокурору, генерал‑рекетмейстеру и в различные государственные учреждения, т. е. вели всю переписку по прошениям на имя государыни. Таким образом сложилось несколько самостоятельных канцелярий, которые именовались по фамилиям статс‑секретарей, а наименование «кабинет‑секретарь» или «статс‑секретарь» было неофициальным, в документах их положение определялось как служба «при собственных Ее Императорского Величества делах» или «у принятия челобитен».

Екатерина II установила новые правила составления всеподданнейших жалоб. Прежде всего это относилось к употреблению старинного русского слова «челобитье». Царским указом от 19 февраля 1786 г. из Правительствующего Сената во всенародное известие «Об употреблении слов и речений «бьет челом» и замене их на «просит имярек»» было указано, что «…вместо подаваемых до сего дня на имя Ее Величества челобитен, как к Ее Величеству, так и в присутственные места по исковым и другим делам.» было предписано писать «прошения» и «жалобницы» вместо употреблявшихся до этого «челобитен», а также было запрещено писать, как установил Петр I еще в 1702 г., «бьет челом всеподданнейший раб», а вместо этого было указано писать: «приносит жалобу» или «просит всеподданнейший» или «верный подданный»[151], что, безусловно, более соответствовало идеям и настроениям века Просвещения.

Продолжая политику Екатерины II по ограничению властных полномочий центральных учреждений, Павел I стремился в максимальной мере сосредоточить в своих руках управление государством. Поэтому в декабре 1796 г. им было утверждено новое положение о Сенате, которым устанавливалось точное распределение функций и полномочий всех департаментов Сената. При каждом из них учреждались должности стряпчих для исполнения роли частных поверенных челобитчиков. Особое внимание Павел I уделил укреплению порядка в сенатском делопроизводстве, для чего штат канцелярии Сената был увеличен – введены должность правителя канцелярии[152]и четырех делопроизводителей.

Царь решил положить в основу своей государственной деятельности стремление улучшить политическое и материальное положение большинства своих подданных. Он хорошо понимал, что именно через челобитные осуществлялся важнейший монархический принцип, благодаря которому царь воспринимался в народном сознании как воплощение справедливости и правды, и каждый подданный, независимо от сословной принадлежности, должен был иметь доступ к нему со своей нуждой и жалобой. Не случайно Павел I после восшествия на престол своим указом от 5 июня 1797 г. восстанавливает ликвидированную Екатериной II рекетмейстерскую контору, правда, под новым названием – Канцелярия рекетмейстерских дел[153], поскольку царь решает возобновить древнюю традицию обращений с челобитьями напрямую к государю, отмененную Петром I в 1714 г. Павел Петрович думал уничтожить всякую несправедливость в России, чтобы голос из любого сословия был услышан царем[154].

Возмущение екатерининских вельмож, забывших, как можно жить без взяток и казнокрадства, вызвала попытка Павла I сделать доступной для любого подданного возможность письменно обратиться к царю. Для этого, по примеру «долгого ящика» своего прапрадеда царя Алексея Михайловича, в Зимнем дворце по указанию Павла I был поставлен «желтый ящик» с прорезью (или, как его называли иначе, «окно»), вделанный в широкий проем одной из стен дворца, куда каждый подданный мог опустить письмо императору с уверенностью, что тот его прочтет[155]. Письма‑прошения попадали прямо в комнату, расположенную ниже этого «окна», ключ от которой находился только у царя. Ежедневно Павел I заглядывал в свою тайную комнату, собирал корреспонденцию, полученную накануне, собственноручно ее помечал и затем сам прочитывал прошения или заставлял читать их вслух одного из своих статс‑секретарей. Резолюции или ответы на эти прошения всегда были написаны царем лично или скреплены его подписью, а затем публиковались в газете «Санкт‑Петербургские Ведомости». По жалобам на неправосудие и притеснения возбуждались подробные расследования и пересмотр подлинных дел самим государем. Однако для проверки исполнения решений требовались профессиональные чиновники, а формирование профессионального аппарата в России было только начато усилиями Павла I и завершилось в царствование его сына Николая Павловича.

Понятно, что объем правомочий лиц, выступающих с обращениями к царю или к государевым ведомствам, был различным и зависел от их сословной принадлежности. Самым большим объемом полномочий обладали собрания дворянства, которые имели право направлять представления о своих общественных нуждах и пользах генерал‑губернатору или губернатору, а жалобы – Сенату и царю[156]. Все новые слои населения Российского государства наделялись правом жалобы. Для купеческо‑ремесленного населения в 1754 г. в целях рассмотрения торговых дел по словесной просьбе был разрешен словесный суд. С появлением посессионных рабочих им разрешалось жаловаться на фабриканта и подавать жалобы в департамент мануфактур и внутренней торговли. При этом следует отметить, что если в XVII в. за крестьянами признавалось право жаловаться правительству на своих владельцев, то в XVIII в. крестьянам позволялось направлять челобитные только должностным лицам местного уровня, им было запрещено жаловаться на помещиков, которым они принадлежали, тем не менее жалобы крепостных принимались, если они были переданы по установленным каналам[157]. А городские сообщества в соответствии с Грамотой на права и выгоды городам Российской империи от 21 апреля 1785 г. (ст. 36) прошения о своих общественных нуждах и пользах могли направлять лишь губернатору[158].

В целом следует признать, что активизация законотворчества и реформирование коллежской системы управления со стороны самодержавной власти, в том числе в области реализации права подданных на обращение с жалобами и прошениями в центральные и провинциальные органы управления, приводили к противоречию, особо остро ощущавшемуся в конце XVIII в., когда еще не была окончательно отработана законодательная процедура, между фактическим состоянием самодержавной власти в государстве и стремлением этой власти к детальной (если не сказать, мелочной) регламентации жизни общества и частной жизни подданных.

Вопросы и задания для самопроверки

1. Объясните, как менялось значение должности генерал‑рекетмейстера в царствования первых преемников Петра I в 17251762 гг.

2. В чем проявилось влияние реформы Сената Екатериной II на совершенствование порядка рассмотрения челобитий?

3. Как повлияла губернская реформа Екатерины II в 1775 г. на расширение возможности различных сословий решать свои вопросы в центральных и местных органах управления?

4. Какое значение имел Манифест Екатерины II о порядке рассмотрения жалоб и просьб на высочайшее имя (1763 г.)?

5. Объясните, почему Екатерина II в 1786 г. запретила употреблять слово «челобитная» и вместо него ввела слово «прошение»?

6. В чем состояла деятельность Павла I по улучшению порядка рассмотрения прошений центральными и губернскими органами управления?