Как хочешь, маленький, — повторил он

Это ты мне?

Ага. Маленький, — еще ласковее произнес Илья. — Ребенок.

— Я не ребенок…

А кто? Взрослый человек, что ли?

— Ну, не совсем…

Вот так-то… Значит, ребенок.

Мне почти семнадцать лет, — сказала я. — Через пять месяцев будет.

Все равно ребенок. А какого числа у тебя?

Двенадцатого мая.

У Иры тоже двенадцатого, — задумался Илья. — Через две недели.

А сколько ей лет?

Ире? Двадцать один.

А тебе?

Двадцать четыре, — сказал Илья. — На восемь лет старше тебя.

Я умею считать, — вздохнула я. — А Ира придет сегодня?

Да, обещала прийти попозже. А тебе она зачем? Хочешь пообщаться?

Не хочу.

Это взаимно.

Ответить мне было нечего. Стало вдруг так грустно, что захотелось встать и уйти домой, ни с кем не прощаясь и ничего не объясняя. Зря я изменила своему решению и пришла сюда. Всё так всё.

После десятка быстрых мелодий заиграла медленная. Юля оживилась и тут же пригласила на танец Гришу. Диджей Максим пригласил Марину, даже не взглянув в мою сторону. Саша тыкал Катьке пальцем в бок, а она отмахивалась — хотела, чтобы мы с ней пошли танцевать вдвоем, в знак какого-то протеста.

Я отказалась и повернулась к Илье:

Можно тебя пригласить? — сказала я равнодушно, не надеясь на согласие.

Но Илья отодвинул тарелку, обнял меня за талию, и мы, выйдя из-за стола, присоединились к уже танцующим парам.

Обняла за шею, положила голову ему на грудь, закрыла глаза. Пришла в себя только под конец песни. Первый, кого увидела, был Сашка. Он стоял у стены и хмурился. Катьки нигде не было. Остальные танцевали рядом с нами. Все такое нереальное, будто во сне. Захотелось вдруг найти зажигалку, поднять руку вверх и зажечь, а потом еще несколько минут стоять вот так и качаться в такт музыке, как делают иногда на концертах.

Подняла глаза на Илью. Он захлопал своими длинными ресницами, улыбнулся и начал меня щекотать.