Возвысьте Иисуса: Троица, полноценная Божественность Иисуса и Святой Дух как Личность

Споры по вопросу о спасении, разгоревшиеся в течение 1888 года, заставили некоторых адвентистов задуматься о не­обходимости исправить церковные воззрения на Божество. Они все больше убеждались, что традиционная церковная по­зиция по этому вопросу не соответствует действительности. Короче говоря, адвентизм нуждался в обновленных концеп­циях Христа и Святого Духа, которые отвечали бы требовани­ям, предъявляемым новым, более глубоким пониманием пла­на спасения.

Как мы уже отмечали в начале этой книги, подавляющее большинство первых руководителей Церкви адвентистов седьмого дня не стали бы подписываться по крайней мере под тремя разделами изложения церковных доктрин 1980 года. Эти три раздела касаются Троицы, Божественности Иисуса Христа и Личности Святого Духа.

Вопрос о Троице и связанная с ним проблематика — это одна из областей, в которой на ранних адвентистов седьмого дня оказало очень сильное влияние реставрационистское дви­жение, и особенно «Христианская связь». Джошуа В. Хаймс обрисовал взгляды «Христианской связи» на Троицу еще в 1835 году. Он отмечал, что поначалу приверженцы этой церкви в большинстве своем верили в Троицу, но затем отка­зались от этого учения, когда увидели, что оно «небиблей­ское». Хаймс писал, что они уверовали в «единого живого и истинного Бога, Всемогущего Отца, безначального, самосу щего и вечного», и что «Христос есть Сын Божий, обетован­ный Мессия и Спаситель мира». Хаймс называет одного толь­ко Отца «безначальным, самосущим и вечным», подразуме­вая тем самым, что Христос имел начало, был зависим и происхождением Своим был обязан Отцу. Члены «Христиан­ской связи» были склонны считать Святого Духа «силой и энергией Божьей, Его святым влиянием» (Encyclopedia of Religious Knowledge, ed. Т. N. Brown, 1835, 363).

Джозеф Бейтс, Джеймс Уайт и прочие выходцы из «Хри­стианской связи» привнесли эти взгляды в субботнический адвентизм. Уайт, к примеру, в 1846 году отзывался о Троице как о «старом, небиблейском символе веры», в 1852 году — как о «старой, тринитарианской нелепости, будто Иисус Христос есть самый что ни на есть вечный Бог», а в 1877 году — как о «необъяснимой троице», учение о которой со­вершенно беспомощно с библейской точки зрения (Day Star, Jan. 24, 1846, 25; Ревью энд Геральд, 5 августа 1852 г., с. 52; 29 ноября 1877 г., с. 172). Его реставрационистское мышление нашло отражение в одном четком и недвусмысленном выска­зывании, когда он написал, что «величайший изъян, обнару­живаемый нами в Реформации, состоит в том, что ее деятели остановили свои реформы. Если бы они не остановились на полпути и оставили в прошлом последние рудименты папства, такие как врожденное бессмертие, крещение кроплением, троица и соблюдение воскресного дня, Церковь ныне была бы свободна от небиблейских заблуждений» (Ревью энд Ге­ральд, 7 февраля 1856 г., с. 149).

Дж. Н. Андрюс, во многих отношениях самый способный богослов раннего адвентизма, разделял взгляды Уайта. В 1869 году он писал, что «Сын Божий... имел Своим Отцом Бога и действительно в какой-то момент вечности в прошлом имел начало дней» (там же, 7 сентября 1869 г., с. 84). В 1874 году Андрюс утверждал, что только Отец обладает бессмертием и что Отец даровал жизнь Сыну. Так что бессмертие Христа было приобретенным, а не врожденным (см. там же, 27 янва­ря 1874 г., с. 52).

Урия Смит также отвергал учение о Троице. Например, в 1890 году он писал: «Что касается этого Духа, то Библия использует по отношению к нему выражения, которые никак не согласуются с идеей, будто он есть личность, подобная Отцу и Сыну. Скорее он показан как Божественное влияние, от Них исходящее, как средство, олицетворяющее Их присут­ствие и позволяющее Им властвовать над всей Вселенной, где Они не присутствуют лично» (там же, 28 октября 1890 г., с. 664). Еще через год Смит охарактеризовал Святого Духа как «загадочное производное, через которое Они [Отец и Сын] осуществляют Свою великую и непостижимую работу» (Бюл­летень Генеральной Конференции 1891 года, с. 146).

Смит не только отрицал Святого Духа как Личность, но и придерживался полуарианских взглядов на Христа. В 1865 году, к примеру, он писал, что Христос был «первым сотво­ренным существом, появившимся на свет задолго до любого другого одушевленного или- неодушевленного творения» (Thoughts on Revelation, [1865], 59). В 1898 году, когда вышла в свет книга Желание веков, он все еще держался полуариан­ских воззрений на природу Христа. «Только Бог, — писал он в книге Looking Unto Jesus, — не имеет начала. В эпоху столь древнюю и отдаленную, что для смертного ума это все равно что целую вечность назад, появилось Слово». Впрочем, к тому времени Смит уже не считал Христа сотворенным. Он относил появление Христа на счет «некоего божественного импульса или процесса», но «не творения» (с. 10).

По крайней мере, в этом взгляды оппонентов Миннеаполи­са были схожи. Э. Дж. Ваггонер придерживался той же пози­ции по предвечному существованию Христа, что и Смит. «Было время, — писал Ваггонер в 1890 году в своей книге о праведности по вере, — когда Иисус произошел и исшел от Бога... но было это настолько давно, что для смертного разума Он практически не имеет начала». Чуть выше в той же книге он отмечал, что «все сущее в конечном итоге имеет источни­ком Бога Отца; даже Христос произошел и исшел от Отца». Как и Смит впоследствии, Ваггонер избегал называть Иисуса сотворенным существом. Он не говорил, что Христос появил­ся в результате «некоего божественного импульса или про­цесса», но утверждал, что Христос был «рожден, а не сотво­рен» (Christ and His Righteousness, 21, 22, 19, 9).

С другой стороны, Ваггонер твердо выступал за то, что «Христос по праву занимает положение, равное Отцу» (там же, с. 19). По всей видимости, он верил, что Христос равен Богу во всем, за исключением предвечного существования. Таким образом, подобно большинству первых адвентистских руководителей, он исповедовал полуарианские взгляды, счи­тая, что Христос все-таки не был в точности как Бог, хотя и в одном этом аспекте.

Однако более серьезным в случае с Ваггонером представля­ется его неверное понимание, что значит быть исполненным Святым Духом или иметь в себе пребывающего Духа. Впро­чем, прежде чем мы займемся изучением этого вопроса, нам нужно взглянуть на более широкий контекст. Во многих отно­шениях 1890-е годы были десятилетием Святого Духа. В ад­вентистских изданиях такие авторы, как Э. Дж. Ваггонер, А. Т. Джоунс, У. У. Прескотт и Елена Уайт неоднократно го­ворили о наиважнейшей роли Духа в плане спасения. В любом случае Дух должен был подвергнуться рассмотрению с бого­словской точки зрения, раз уж люди стали всерьез задумы­ваться о плане спасения. В адвентистской литературе 1890-х годов было сказано о Духе больше, нежели в любое другое де­сятилетие первого столетия существования Церкви.

Но о Святом Духе в это десятилетие с увлечением писали далеко не только адвентисты. В те годы активно формирова­лись церкви святости веслианского толка, а первые годы но­вого столетия были отмечены возникновением современного пятидесятничества. Оба эти движения много говорили о ра­боте Духа в жизни людей и в церкви. На другом конце бого­словского спектра были либеральные христиане, проявляв­шие все больший интерес к таким «духовным» теориям, как имманентность Бога, и к идеям, присущим таким восточным религиям, как индуизм с его пантеистическими воззрениями на пребывание Бога в человеке.

Прескотт, Джоунс и Ваггонер, каждый по-своему и в раз­ной степени, склонялись к одному из этих взглядов. Прескотт и Джоунс (впоследствии присоединившиеся к говорящим на языках и соблюдающим седьмой день пятидесятникам) стали двигаться в сторону тех учений о Святом Духе, которые были свойственны церквам святости и пятидесятникам, а для Ваггонера соблазном стал пантеизм.

Пантеистические идеи Ваггонера стали вполне очевидны уже во время сессии Генеральной Конференции 1897 года. «Бог сказал, — вещал он делегатам, — и вот Слово Его яви­лось деревом, или травой». «Вот Бог ваш, — отмечал он пять дней спустя. — Где? Во всем, что Он сотворил... В этой тра­винке бесспорно явила себя замечательная сила. Но что это была за сила? Его собственная жизнь, Его личное в ней при­сутствие» (Бюллетень Генеральной Конференции 1897 года, с. 34, 86, 87). На сессии 1899 года, проповедуя на тему о «воде жизни», Ваггонер утверждал, что «человек может обрести праведность в омовении, если знает, откуда взялась эта вода» (Бюллетень Генеральной Конференции 1897 года, с. 80). В его книге Glad Tiding (1900) нашли отражение схожие мысли. «Солнечный свет, который нам светит, воздух, кото­рый мы вдыхаем, пища, которую мы едим, и вода, которую мы пьем, — все это проводники, по которым к нам поступает жизнь. Жизнь, которую они нам сообщают, есть не что иное, как жизнь Христа, ибо Он есть жизнь, и потому мы постоянно имеем перед собой и внутри себя свидетельство, что в нас мо­жет жить Христос» (с. 92).

К началу двадцатого века несостоятельные и лживые уче­ния о Святом Духе привели к возникновению в Церкви двух различных по своей сути проблем. С одной стороны, в ней по­явилось пятидесятнического рода движение «святой плоти». С другой стороны, начали распространяться пантеистические учения Ваггонера и Дж. Келлога. В ответ на эти богословские отклонения была предпринята попытка прояснить библей­ское понимание Троицы и связанных с Нею доктрин. Одна­ко эти новые шаги в богословии были не просто реакцией на возникшие на рубеже веков проблемы. Они проистекали из необходимости более полного понимания Божества в свете обостренного интереса к плану спасения, проявившегося в 1888 году.

Что интересно: к библейскому взгляду на Божество адвен­тизм вернули не богословы, стоявшие по обе стороны дебатов 1888 года, а Елена Уайт. Не взяв на себя определяющую роль в доктринальном оформлении основополагающих адвентист­ских истин в 1840-х годах, она, тем не менее, помогла своим собратьям осознать изъяны в их богословских представлениях в 90-х. С другой стороны, она никогда не выдвигала каких-ли­бо конкретных доводов по вопросам о Троице, о полном ра­венстве Христа с Богом и о Личности Святого Духа. В ее тру­дах эти истины как бы подразумевались. Со временем адвен­тисты стали исследовать эти исходные посылки. В течение первых четырех десятилетий двадцатого века они вели непре­кращающиеся библейские исследования в поисках ответов на вопросы, связанные с природой Божества.

Прежде чем приступить к оценке вклада Елены Уайт в ад­вентистское понимание Божества, мы должны отметить, что в отличие от своего мужа и большинства прочих церковных руководителей на заре адвентизма она не делала однозначных антитринитарианских или полуарианских утверждений до 1890-х годов. Как, впрочем, и не противоречила руководите­лям движения в открытую. Ее ранние высказывания были дос­таточно неоднозначны, их можно было истолковывать и так, и этак. Так что переосмысление этих истин с ее стороны было скорее прояснением, а не полным отказом от прежних пози­ций (см. Ministry, October 1993, 10—IS).

Елена Уайт по достоинству ценила тот акцент, который Джоунс и Ваггонер делали на Божественности Христа (см. Свидетельства для проповедников, с. 92). И Джоунс, безуслов­но, был близок к тому, чтобы сформулировать учение о Трои­це в 1899 году, когда написал, что «Бог един. Иисус Христос един. Святой Дух един. Их трое, и Они едины: нет между Ними ни разлада, ни разделения» (Ревью энд Геральд, 10 янва­ря 1899 г., с. 24). И все-таки именно Елена Уайт задала на­правление, в котором шло полное преобразование адвентист­ского мышления по вопросам, связанным с Троицей, между 1888 и 1950 годами.

Хотя в ее трудах и не встречается такое слово, как «Трои­ца», она, тем не менее, говорила, что «есть три живые Лич­ности небесного Трио... Отец, Сын и Святой Дух» (Еванге-лизм, с. 615). В 1901 году она писала о «вечных небесных Властителях — Боге, Христе и Святом Духе» (там же, с. 616).

Опять же, она неоднократно называла Святого Духа «Треть­ей Личностью Божества» (напр., там же, с. 617; Желание ве­ков, с. 691).

Что касается Христа, то она вышла за рамки полуарианских представлений Смита, Ваггонера и большинства ранних ад­вентистов, когда описала Христа не только как «равного Богу», но и как «предсуществующего, самосущего Сына Божьего» (Евангелизм, с. 615; ср. Желание веков, с. 469, 470). Возможно, самым противоречивым и неожиданным для боль­шинства адвентистов в 1890-х годах было одно предложение в ее книге о жизни Иисуса, в котором было сказано, что «Христос обладает жизнью — самобытной, незаимствован­ной, изначальной» (Желание веков, с. 530).

Эти слова произвели в адвентистской среде эффект разо­рвавшейся бомбы, застав многих врасплох. Одним из таких ад­вентистов был молодой проповедник по имени М. Л. Андреасен. Он был в полной уверенности, что на самом деле она этих слов не писала, что их, должно быть, добавили ее редакторы и помощники. В конце концов, он испросил у Елены Уайт раз­решение прочесть ее рукописи. Она с радостью открыла ему доступ к своему архиву. Впоследствии он вспоминал: «Я при­хватил с собой целый ряд цитат, подлинность которых хотел проверить по ее рукописным материалам. Я помню, как все мы были удивлены, когда впервые вышло в свет Желание ве­ков, ибо в этой книге мы нашли такое, о чем и помыслить даже не могли, и среди прочего — учение о Троице, которого в те времена адвентисты в массе своей не принимали».

Поскольку Андреасен задержался в Калифорнии на не­сколько месяцев, у него было достаточно времени, чтобы раз­веять все свои подозрения. Особенно его «интересовало одно утверждение в Желании веков, сильно взволновавшее Церковь с богословской точки зрения: «Христос обладает жизнью — самобытной, незаимствованной, изначальной»... Это утверждение, может быть, и не звучит для вас столь уж ре­волюционно, — поведал он своим слушателям в 1948 году, — но для нас оно звучало именно так. Мы не верили своим гла­зам... Я был уверен, что сестра Уайт не писала» этот отрывок. «Но затем я отыскал его, написанный ею собственноруч но, — в том самом виде, в каком он и был опубликован» (Ан-дреасен М. Л.. Рукопись от 30 ноября 1948 г.).

Елена Уайт была непреклонна и в вопросе о Личности Свя­того Духа. Она считала, что Он есть «Божественная Лич­ность», «Личность в том же смысле, что и Бог» (Евангелизм, с. 617, 616). Для нее Дух был «Третьей Личностью Божест­ва» (Желание веков, с. 671).

Сестра Уайт, как было отмечено выше, направила адвен­тизм по новому пути своими высказываниями о Троице, Бо­жественности Христа и Личности Святого Духа. Она побуди­ла своих собратьев к внимательному изучению этих тем, как они освещены в Библии. Но, как мы увидим в следующей гла­ве, это исследование заняло несколько десятилетий. Традици­онные представления с превеликим трудом уступали место новым веяниям в адвентистском богословии. По большому счету, они живы до сих пор. Вступив в двадцать первый век, адвентизм столкнулся с возрождением в некоторых кругах антитринитарианских идей, подстегиваемым не свойственной для нашей Церкви посылкой, будто чем древнее церковная традиция, тем она вернее.