Глава 5. Асия Губайдуллина‑1

…Да, конечно… Машу уважают… Вот, только сказала – к нам, так медсестра сразу и согласилась. А я – кричу‑кричу, а все – ноль эмоций.

Зато я красивее всех. Рост – уже почти метр семьдесят, талия – шестьдесят пять сантиметров.

Я красивая, красивая, красивая. Вот и девчонки все говорят: «Какая ты, Аська, красивая!» И Машка тоже говорит. Да я и сама в зеркало вижу – не слепая. И я ещё буду счастливой, буду, буду – назло всем. Назло кому? А кому?

Семья у нас богатая, и в семье все красивые. По сговору – уже жених у меня был, из другой такой же семьи, тоже богатой, и тоже красивой. Я его фотографию видела, такой симпатичный парень. Ренат.

А тут – на гимнастике упала и ногу ушибла, правую. И всё болит и болит нога, всё не проходит. Родители встревожились, стали по врачам таскать. Потом долго лечились у бабки, у знахарки. Читала бабка заклинания, да ничего не помогло.

Попала в больницу, когда нога была, как колода, и диагноз уже был – «заражение крови». Спасали меня врачи и ногу распахали – от колена до щиколотки, да с двух сторон. «Лампасные» разрезы, как при гангрене, так врач сказал. Жизнь спасли, а нога – страшная, колено не сгибается, свищи открылись.

В семье жениха, как узнали, что со мной, так от свадьбы отказались. Отец мой, от всего этого, чёрный как ночь ходил, на меня не смотрел. Как отрезало его от меня – ещё бы, не оправдала надежд, семью подвела.

Пустил он клич среди друзей, чтоб разузнали, где такие болезни лечат. Деньги кому‑то платил, путёвку доставал, и сам меня привёз сюда.

– Лечись, – говорит, – но часто приезжать не будем. Мне ещё брата твоего надо на ноги ставить. Вылечишься – посмотрим, что делать с тобой.

В смысле – что же мне делать с тобой, никчёмной такой, такой увечной, такой хромой.

Когда отец уехал, я плакала недели две. Потом успокоилась немного, а потом у меня появилась тайна. Вот такая появилась у меня тайна – я не вернусь домой.

Я не вернусь туда, где я – уже никто. Никогда я для них уже прежней Асенькой не буду. Да я и для себя уже прежней не буду никогда. У меня теперь здесь семья – роднее, чем там.

Маму только жаль немного, но я не хочу быть такой, как мама. Я не хочу всю жизнь плакать и молчать, и за того жениха выходить замуж, которого они мне будут теперь искать, может, ещё и деньги приплачивать, чтоб он на хромоногой женился. Я сама себе жениха найду. Я брюки надену, и почти не видно ничего.

Нет, мне надо к зеркалу, потому что я боюсь. Я боюсь – вдруг я встану, а у меня нет красоты. Я боюсь, боюсь, боюсь – и это моя вторая, ещё более страшная тайна.

Я измучилась внутри, потому что рассказать об этом никому не могу. Я боюсь потерять то, что у меня ещё есть…