Глава 2. Кому какое дело до чужой мамы?

Кому какое дело до чужой мамы? Кому какое дело до чужой жизни?

Как вы уже поняли, дело происходило в советское время, в Крыму, в одном из прибрежных городков, в костнотуберкулёзном санатории имени выдающейся деятельницы революции.

Санаторий действительно был прекрасен. Дети по году и более находились там, лежали, если нельзя было вставать, учились, кто как мог.

Тут же были прекрасные операционные, и прекрасные хирурги. Сколько жизней было здесь спасено. Сколько судеб было выправлено и выпрямлено, в прямом и в переносном смысле этих слов.

Говорят, что Крым – теперь другая страна. Говорят, нет уже этих санаториев. Пошли санатории с молотка. Может, не все ещё пошли? Где же тогда лечатся больные?

У кого же поднялась рука на детский санаторий? Да ещё на такой санаторий?

Третий этаж был разделен на две половины, две больших палаты. В одной – девчонки, в другой – мальчишки. Палаты были, как бы условно, поделены ещё пополам, на девятый и на десятый класс, поделены входной дверью и находящейся напротив неё, дверью на веранду.

Палата могла вместить до двадцати функциональных кроватей, таких кроватей на больших колесиках, с регулируемым подъёмом изголовья.

И народ в палате тоже делился. На лежачих и ходячих. У ходячих – или болели руки, или это были «поставленные» лежачие, то есть те, которых уже прооперировали, кто вылежал после операции положенный срок, обошёлся без осложнений и готовился к выписке. Таких было мало. Многие были на костылях.

Лежачие – тоже делились. На спинальников, у которых болел позвоночник, потом – на тех, у которых были поражены таз и бедро, и тех «счастливчиков», у которых болели колени, или голеностопные суставы. Первые и вторые могли только лежать. Третьи же могли на кровати сидеть, а когда все врачи уйдут, могли прыгать на одной ноге, бегать на костылях, а то и просто могли побегать – ну, это уж как они сами хотели, как они сами рисковали.

Правда, о том, что происходило, когда врачи уйдут, лучше я потом, особо расскажу.

Хоть санаторий и назывался костно‑туберкулёзным, лежали там дети не только с костным туберкулёзом, но и с другими костными болезнями. Болезни эти были не менее опасны, и так же требовали длительного лечения, длительного нахождения в лежачем положении.

В простонародье это называется – быть «прикованным к постели» Вот они‑то, «прикованные», и лежали тут по году и больше, в надежде встать на ноги и уйти. Уйти отсюда однажды далеко‑далеко, в большую, взрослую и здоровую жизнь.

Утро и время до обеда занимал обход врачей, процедуры и перевязки, а время после короткого тихого часа отводилось школе. Ходячие везли лежачих. Девчонок десятого класса везли в палату к мальчишкам, а мальчишек девятого – в палату к девчонкам. В каждой палате, на боковой стене, висела обычная классная доска.

Программа в школе тоже была обычной. Поблажек почти не было. С тех, кто мог, учителя требовали, и дополнительные задания давали, стараясь не проявлять жалости и не делая скидок на болезнь. Классы только маленькие, да ученики лежат, а так – обычная школа. И всё. Образование получить, школу закончить можно. Можно даже попробовать поступить из этой школы прямо в институт, если только поправиться. Только бы поправиться.

Date: 2015-07-11; view: 320; Нарушение авторских прав