От агентурной разведки

До сего времени в своем изложении мы употребляли почти исключитель­но слово «разведка», бегло разобрали ее виды и в качестве наиболее действи­тельного вида выдвинули тайную агентурную разведку. Последняя часто носит название шпионажа, который является основным объектом работы контрразведки, а отсюда и основным объектом изучения. Равным образом лиц, занимающихся тайной, агентурной разведкой, называют шпионами. Название это происходит от французского слова «espler», что означает под­сматривать, следить.

В чем же заключается разница между разведкой и шпионажем?

Возьмите любого обывателя в любой стране и скажите ему, что вблизи него находятся шпионы, он придет в ужас. Но спросите его, что такое шпи­он, он не сумеет этого объяснить. Но он его боится и не столько боится, сколь­ко презирает. Члены любого правительства в какой угодно стране (не будем говорить о Советской стране) всегда скажут, что шпиона следует обязатель­но повесить. Лишь иногда шпиону делают такую честь, что его расстрелива­ют, а обычно вешают. Ненависть, презрение к шпиону — общепринятое пра­вило. В момент подготовки к войне и во время войны всюду стараются ви­деть шпионов, везде идут о них разговоры, все страдают шпиономанией. Всюду о них отзываются с презрением, но в то же время всякое правитель­ство стремится иметь наибольшее количество шпионов. Всякий полководец повесит иностранного шпиона, и каждый из них стремится иметь своих. Прус­ский король Фридрих Великий, намекая на комфортабельность обстановки, которой окружал себя в походе его противник, сказал: «Маршал де Субиз требует, чтобы за ним следовало сто поваров; я же предпочитаю, чтобы передо мною следовало сто шпионов». Принц де Линь говорил, что иметь одного своего человека в неприятельском штабе за миллион весьма выгодно. Если готовы были дать за шпиона миллион, то он что-нибудь да стоит, а если он в то время стоил миллион, то даже трудно вычислить, что он должен был бы стоить теперь.

«Для прочной организации глубокого заграничного тайного разведыва­ния и руководства различными ответственными центрами и отделами рабо­ты нужны безусловно надежные, верные, преданные своему делу люди; нуж­ны надежные, вполне доверенные лица и для выполнения различных крат­ковременных секретных задач и поручений как в мирное время, так и в военное время; эти люди работают из самых чистых побуждений, желая ока­зать пользу родине, вознаграждение их является лишь средством к жизни, а не целью. К этой категории относятся доверенные, военные или гражданс­кие лица, наши подданные, занимающие различные руководящие должнос­ти по тайной разведке за границей и живущие там постоянно под разными ложными предлогами, а иногда и вымышленными фамилиями, или же от­правляющиеся в различные временные командировки. У перечисленных лиц может быть целый ряд более мелких сотрудников, также наших подданных, ведущих свою опасную тяжелую работу на пользу своего государства.

Могут ли носить эти лица презренную кличку шпиона? Конечно нет, ра­бота их отнюдь не позорна, а заслуживает полного уважения и поощрения. Только сознание долга двигает этих героев, идущих в случае неудачи на вер­ную смерть».

В таком возвышенном тоне пишет Рябиков о подданных своего государ­ства, занимающихся тайной разведкой. Он называет их героями, а работу их — достойной уважения. Но этот же Рябиков, поймав неприятельского тайного агента, вовсе не стал бы справляться о его побуждениях, а повесил бы его на первой осине.

Отсюда следует, что неприятельскую тайную разведку как причиняю­щую громадный вред, ненавидят, презирают и именуют шпионажем, свою же называют разведкой. Своих тайных разведчиков называют агентами, сек­ретными сотрудниками и прочими названиями, а лиц, причастных к аген­турной разведке противной стороны, клеймят кличкой шпионов.

На этом мы наглядно видим проявление двойной морали и силу диалек­тического способа мышления, что все относительно. Насколько неприятель­ских шпионов стараются поймать и повесить, настолько же все заинтересо­ваны в сокрытии своих.

Кем бы мы ни были, чем бы мы ни занимались, мы не должны забывать, что мы марксисты. В разведке и контрразведке мы не должны забывать док­трины марксизма, подойти к шпиону с марксистской точки зрения и изу­чить его, отбросив все обывательские предрассудки.

Маркс учит, что вся история человеческого общества является историей классовой борьбы. Каждый общественный класс ведет беспрерывную борь­бу не только с другими классами общества, но и внутри самого класса бо­рются отдельные группы его. В этой борьбе иногда часть класса пользуется другими классами для поражения своего противника. Но в конце концов, какая бы ни была борьба — борьба классов или национальностей — будет ли это война национальная, империалистическая или гражданская — борю­щиеся стороны не могут обойтись без средств, которые им помогают в войне.

Шпионаж является одним из средств войны, это один из способов ее. Борьба идет то открытая, вооруженная, то скрытая, затаенная. И в тот мо­мент, когда нет еще сил или не назрели еще условия для открытой вооружен­ной схватки, борьба производится скрытая, затаенная, тайная, в шапках- невидимках, распознают силы неприятеля и скрывают свои силы, свои пла­ны, свои тайны. Другое дело, когда эта борьба принимает формы открытой вооруженной схватки. Тогда опять необходимо знать, куда неприятель дви­жется, что делает, что предпринимает. Таким образом шпионаж предвари­тельно действует перед войной и в дальнейшем содействует той же войне другими — тайными, скрытыми способами и средствами.

Поэтому не следует ни возмущаться, ни негодовать, услышав слово шпи­онаж, а отнестись к нему, как ко всякому другому действию своих врагов, совершенно спокойно, здраво обсудить его, разобраться в чем его суть, как он действует, насколько он опасен, как с ним бороться и обезвредить его. Шпионаж как явление, занимающее известное место во взаимных отноше­ниях между государствами и действующее против безопасности того или иного из них, получил вследствии этого определенное выражение в междуна­родном и уголовном праве.

«Тайными агентами, или шпионами, называются лица, способствую­щие иностранному государству в собирании тайным образом или под каки- ми-либо вымышленными предлогами всех необходимых ему сведений. Для признания данного лица шпионом совершенно безразлично его подданство, а кроме того, вовсе не требуется, чтобы оно действовало непременно в преде­лах того государства, о силах и средствах которого производится разведка; при выяснении понятия шпионства важно иметь ввиду, что характеризует его только способ деятельности неприятельских агентов, а отнюдь не харак­тер сообщаемых шпионом сведений.

Для признания наличности шпионажа не требуется непременно, чтобы шпион сообщал пославшему его государству сведения, известные неболь­шому кругу лиц и составляющие так называемую «военную тайну». Для при­знания данного лица шпионом необходимо только, чтобы оно само при сборе предположенных к посылке сведений действовало тайно под вымышленны­ми предлогами (профессор Уартенс. Современное международное право ци­вилизованных народов).

В декларации Брюссельской конференции, созванной в 1874 г. для выра­ботки общеобязательных законов и обычаев войны, говорится о шпионаже:

«Шпионом может быть признано только такое лицо, которое действует тайным образом и подложными предлогами, собирает или только еще соби­рается собирать сведения в местности, занятой неприятелем, с намерением об открытом донести противной стороне».

Согласно ст. 22 той же Брюссельской декларации, переодетые военные, проникшие к неприятелю, считаются шпионами.

Так характеризует понятие шпионажа международное право. (Обе цита­ты и примечание заимствованы у Рябикова.) Из этих определений следует, что главными признаками шпионажа являются действия тайным образом в пользу противника под ложными предлогами. Законодательство каждой стра­ны устанавливает строгую кару для шпионов, действующих во вред этой стране, причем законоположения определенно указывают, какие именно дей­ствия считаются шпионажем.

Контрразведка каждой страны, ведя борьбу со шпионажем, преследует личности или организации, действующие в целях раскрытия тайн этой стра­ны другой стране. Но как законодательство, так и контрразведка должны учитывать для признания наличия шпионажа в первую очередь то, что целью собирания сведений была передача их противнику. При наличии этого усло­вия всегда будет налицо тайное действие или ложный предлог, или то и другое вместе. Для законодательства и контрразведки при этом совершенно безраз­лично, действуют ли шпионы в нашей стране или против нашей страны из пределов другого государства, являются ли они своими или иностранными подданными. Так же безразлично, сумел ли шпион уже осуществить свои намерения или только собирается еще осуществить. Определяющим моти­вом является то обстоятельство, что данное лицо имеет отношение к разведке противника, которая действует в ущерб безопасности нашего государства.

Итак, агентурная разведка и шпионаж — суть понятия тождественные. Разница заключается лишь в терминологии, а последняя зиждется на том презрении и той ненависти, которые питали и теперь еще питают к шпио­нам не только обывательщина, но и более осведомленные и понимающие сущность и необходимость шпионства. Корни этого презрения и ненави­сти кроются в сознании того вреда, который наносят неприятельские шпи­оны, и в брезгливости к тем действительно «грязным и неблагородным» приемам, которые в своей работе применяют шпионы. Но с другой сторо­ны, ни одно государство или общественный класс не может отказаться от пользования шпионажем, абсолютно необходимым для защиты своих ин­тересов, и в силу этого вынуждены к своим собственным шпионам отно­ситься поощрительно. Оттого свою собственную агентурную разведку на­зывают теми или другими терминами, считающимися с точки зрения су­ществующей нравственности менее позорными, чем шпионаж, а агентурную разведку противника называют шпионажем. Своих собственных шпионов называют разведчиками, агентами, секретными сотрудниками, информа­торами, осведомителями и пр., а чужих — шпионами, изменниками, преда­телями и другими кличками.

Если у нас в СССР мы также яро ненавидим вражеских шпионов и всеми силами против них боремся, то не от того, что они являются именно шпиона­ми, а от того, что они, как и всякие другие слуги мировой буржуазии, вредят делу пролетарской революции и подрывают мощь рабоче-крестьянского го­сударства.