Определение понятия шпионства. Различие между тайной агентурой и шпионством

«Тайными агентами, или шпионами, называются лица, способствую­щие иностранному государству в собирании тайным образом или под каки­ми-либо вымышленными предлогами всех необходимых им сведений. Для признания данного лица шпионом совершенно безразлично его подданство, а кроме того, вовсе не требуется, чтобы оно действовало непременно в преде­лах того государства, о силах и средствах которого производится разведка... При выяснении понятия шпионства важно иметь в виду, что характеризует его только способ деятельности неприятельских агентов, а отнюдь не харак­тер сообщаемых шпионом сведений.

Для признания наличности шпионажа не требуется непременно, чтобы шпион сообщал пославшему его государству сведения, известные неболь­шому кругу лиц и составляющие так называемую "военную тайну". Для признания данного лица шпионом необходимо только, чтобы оно само при сборе предположенных к посылке сведений действовало тайно под вымыш­ленными предлогами».

Эти существенные признаки шпионства устанавливает профессор Мар­тене в своем труде «Современное международное право цивилизованных на­родов»'.

В декларации Брюссельской конференции, созванной в 1874 г. по почи­ну покойного императора Александра II для выработки общеобязательных законов и обычаев войны, понятие шпионства определено так:

«Шпионом может быть признаваемо только такое лицо, которое, дей­ствуя тайным образом и под ложными предлогами, собирает или только еще собирается собрать сведения в местности, занятой неприятелем с намерени­ем об открытом донести противной стороне»².

Таким образом важнейшими признаками шпионства являются тайный образ действий и ложные предлоги.

Во всех государствах шпионство, направленное против него, строго ка­рается по законам, причем законоположения каждого государства опреде­ленно указывают, что именно почитается за шпионство.

Первые законоположения о шпионстве изданы Наполеоном I в так на­зываемом Code рёпа1е.

Рассмотрение законов о шпионстве в рамки моего труда не входит, так как является уже областью контрразведки.

Контрразведка должна вести беспощадную борьбу с иностранным шпи­онством, помня, что «если весьма важно знать намерения противника, то еще важнее не обнаруживать своих»: для контрразведки совершенно безраз­лично, являются ли шпионами, работающими против нас, наши же поддан­ные — предатели, или же иностранцы, — все они, как в мирное, так и в воен­ное время преследуются со всей суровостью действующего закона.

Разведка, имеющая своей задачей сбор сведений об иностранных госу­дарствах, нуждается в сотрудниках, которые могли бы добывать тайными путями и под ложными предлогами необходимые сведения; как же называть этих лиц, работающих для нашего государства; являются ли все они презрен­ными «шпионами» или существует между ними какое-либо различие.

Различие безусловно существует и основывается главным образом на моральной стороне вопроса, на побуждениях, кои двигают лицами, согла­шающимися работать по тайной разведке.

Для прочной организации глубокого заграничного тайного разведывания и руководства различными ответственными центрами и отделами работы нуж­ны безусловно надежные, верные, преданные Родине и своему делу люди; нужны надежные вполне доверенные лица и для выполнения различных крат­ковременных секретных задач и поручений, как в мирное, так и в военное время; эти люди работают из самых чистых побуждений, желая оказать пользу Родине, вознаграждение их является лишь средством к жизни, а не целью.

К этой категории относятся доверенные военные и гражданские лица — наши подданные, занимающие различные руководящие должности по тай­ной разведке за границей и живущие там постоянно под разными ложными предлогами, а иногда и вымышленными фамилиями, или же отправляющи­еся в различные временные командировки; у перечисленных лиц может быть целый ряд более мелких сотрудников, также наших подданных, ведущих свою опасную и тяжелую работу на пользу свого государства.

Могут ли эти лица носить презренную кличку «шпиона»? Конечно, нет, работа их отнюдь не позорна, а заслуживает полного уважения и поощрения.

Особенно рискованна, тяжела, ответственна, а подчас и унизительна тай­ная разведывательная работа во время войны наших воинских чинов, про­никающих к неприятелю в переодетом виде.

Только любовь к Родине и сознание долга двигает этих героев, идущих в случае неудачи сознательно на бесславную смерть, так как, согласно ст. 22 Брюссельской декларации, переодетые военные, проникшие к неприятелю, считаются шпионами. Автор труда «L'espoinnage» Numa de Chilly так опре­деляет работу лиц, идущих на службу тайного разведывания из патриотизма: «Каково бы ни было их положение и обстановка выполняемого поручения, они рискуют постоянно: в мирное время судом и тюрьмой, а в военное — смертью и не славной на поле брани, а смертью изменника, расстреливаемо­го в бл ижайшей деревне...

Чтобы подвергаться такому риску, чтобы сохранять посреди постоянно грозящих опасностей полное хладнокровие и ясность ума, нужно обладать известными нравственными качествами и большим самопожертвованием...»¹.

Интересно привести и слова бывшего в 1877—1878 гг. лазутчиком чело­века, раненого в Севастопольскую кампанию и награжденного орденом Св. Георгия 4-й степени: «Более или менее удачное выполнение обязанностей ла­зутчика требует столько же отваги и ловкости, как и схватка грудь с грудью с неприятелем, но в последнем случае дышится гораздо легче и менее созна­ешь опасность, которой подвергаешься»^[169].

Маршал Бюжо очень образно и верно определяет значение тяжелой рабо­ты тайного разведывания: «Английские, русские, американские офицеры не колеблются переодеваться и под ложным званием и ложными именами проникают в замыслы противника. Совершают ли они, действуя так, обман, как совершает ли солдат убийство, нанося в бою удар саблей? Нет. Они жерт­вуют своей жизнью (потому что шпионов вешают), чтобы послужить своей Родине, а цель оправдывает средства. Их примеры должны бы встретить под­ражание во французской армии, которая была бы лучше и надежнее осве­домлена своими людьми, посвятившими себя службе шпионства, чем еврея­ми, женщинами, разносчиками...

К какой бы категории шпионы не принадлежали, они должны быть щед­ро вознаграждаемы.

Если это военные — пусть они будут осыпаны чинами и отличиями, так как большой данной для успеха на войне служит проникновение в секреты противника, и если эти люди проникли в секреты, они сослужили большую службу и оказали громадную услугу»^[170].

С чувством глубокого уважения относимся и мы к памяти Василия Рябо­ва, производившего в китайском платье разведку и так мужественно погиб­шего, достойны подражания примеры офицеров-партизан 1812 г., переоде­вавшихся и производивших тайные разведки во французских войсках; на­конец, нельзя иначе, как с благодарностью, вспомнить тяжелую ответствен­ную работу офицеров Генерального штаба, производивших «под ложными предлогами» тайные разведки в мирное время или же живших в непривыч­ных условиях во время войны в нейтральных странах для руководства аген­турной работой в известных районах.

Тайная разведывательная работа офицеров и интеллигентных лиц в об­щем не пользовалась уважением у нас и во Франции, нося характер деятель­ности отдельных лиц, — зато весьма широко и с большой пользой для своей Родины практикуется секретная работа офицеров и вообще интеллигентных доверенных сотрудников в Японии и Германии.

При настоящих условиях современности, при возрастающей технике военного дела, при все расширяющихся областях разведки, особенно ценно и необходимо участие в работе тайной агентуры как мирного, так и военного времени офицеров и вообще интеллигентных, образованных специалистов различного рода.

Ограничиться в тайной агентуре одними агентами-профессионалами, сплошь и рядом невысокой нравственности и небольших познаний — не­мыслимо, если, конечно, стремиться поставить разведку на должную высоту для получения компетентных и ценных сведений, могущих способствовать успеху.

Итак, в работе тайной агентуры целый ряд задач должен выполняться вполне доверенными лицами, нашими подданными, работающими из чистых побуждений на пользу Родине и, конечно, не заслуживающими клички шпи­она, а называемыми «сотрудниками», «тайными агентами», «эмиссарами», «конфидентами» (в старину).

Кроме наших подданных, неизбежно привлечение к работе по тайной агентуре за границей и лиц нейтральных подданств, дабы в случае войны обеспечить себе сохранение резидентуры в стране, с которой воюем, так как все русские подданные из нее будут удалены.

Лица нейтральных подданств соглашаются на работу по тайной агенту­ре из самых разнообразных побуждений, начиная от самых чистых — идей­ных, до самых низменных, исключительно из-за наживы; последние, есте­ственно, большого уважения и доверия не заслуживают; вообще, при боль­шом количестве сотрудников разного рода по службе тайной разведке — является совершенно немыслимым иметь всех тайных агентов вполне дове­ренных, надежных и порядочных, идейно работающих; при широком разви­тии дела всегда найдется ряд весьма подозрительных лиц, шантажистов и вообще людей самой низкой нравственности, охотно примазывающихся к службе тайного разведывания; дело руководителей этой службы уметь под­бирать надежных сотрудников и, во всяком случае, на всех более или менее ответственных постах иметь вполне доверенных людей¹.

Для проникновения в особо секретные планы и замыслы, а также для приобретения имеющих государственное или важное военное значение до­кументов неизбежно приходится прибегать к секретным сношениям с лица­ми, осведомленными по своему служебному положению или связям с инте­ресующими нас вопросами или причастными к хранению документов.

Приобретение важных словесных сведений от сведущих лиц, а также добыча письменных, печатных или фотографических документов — дело настолько большой важности для государства, что руководители разведки должны принимать все зависящие от них меры, чтобы завербовывать лиц, могущих доставлять важные сведения или нужные нам документы.

Лица, которые из-за материальных благ продают вверенные им тайны или способствуют получению нужных нам сведений о государствах, под­данными коих они состоят, являются безусловно шпионами, предателями своего отечества.

Нет никакого сомнения, что эти люди заслуживают полного презрения, но та громадная польза, которая может быть принесена нашему государству сведениями, от них получаемыми, принуждает руководителей разведки к самой тяжелой, неприятной, щекотливой и деликатной работе по вербованию и использованию шпионов; дело это требует особой ловкости, умения, смело­сти, находчивости, а вместе с тем и осторожности, так как в этой области разведывательной службы легче всего попасть в ловушку со стороны мни­мых агентов, желающих поймать с поличным наших вербовщиков или же войти в сношения с двойными шпионами или шантажистами^[171].

Подкуп как средство разведки известен в истории давно; еще Фридрих Великий сказал:

«Как не существует такого неприступного города, в который нельзя было бы ввести мула, нагруженного золотом, так нет и армии, в которой не на­шлось бы подлой и продажной души».

Принц де Линь полагает, что «если в главной квартире противника мож­но найти подходящего человека за миллион, то это вовсе не дорого»².

Переходя к обобщению изложенного в очерке, можно прийти к выводу, что для нашей контрразведки все лица без различия подданства, катего­рий, убеждении и пр., ведущие тайную разведку против нашего государст­ва, являются шпионами, привлекаемыми к суровой ответственности по за­конам.

Для руководителей же разведывательной службы в смысла существа дела совершенно безразлично, как именовать тех или других сотрудников по тай­ной агентуре, работающих по добыче сведений для нашего государства.

Если это не имеет значения для существа дела, то небезразлично с мо­ральной точки зрения; для лиц, посвящающих себя всецело или временно работе по тайной агентуре, особенно для людей идейных, честных, идущих на тяжелую неблагодарную работу исключительно из побуждении патрио­тизма, крайне обидно и тяжело, если они именуются иногда «шпионами», кличкой, являющейся синонимом предательства и измены, но даже люди более низких категорий, да и подлинные «шпионы», продающие нам свое отечество, в сношениях с руководителями или агентами нашей разведки обык­новенно крайне неохотно слышат это наименование, а стремятся быть на­званными «сотрудниками», «агентами» и пр.

Казалось бы, предоставив контрразведке устанавливать шпионов, рабо­тающих против нас и сурово карать их, можно порекомендовать руководи­телям разведывательной службы, учитывая человеческую натуру, не наиме­новать своих сотрудников «шпионами», а называть их агентами, сотрудни­ками и пр., тем более что по существу для разведки это никакого значения не имеет.

Особенно бережно и внимательно надо относиться к честным, идейным интеллигентным сотрудникам, взявшимся за работу в целях оказания услуг своему государству.

Date: 2015-07-10; view: 895; Нарушение авторских прав