Агентуры как органа разведки в мирное и военное время

Самое внимательное и всестороннее изучение всех средств борьбы ино­странных государств еще в мирное время и непрестанная разведка во время войны совершенно необходимы.

Все, что не составляет тайны в перечисленных в главе 1 задачах разведки мирного времени, узнается путем наблюдения военных агентов или коман­дируемых за границу доверенных лиц, изучением прессы, литературы, при­казов, уставов, и пр.; все же, что носит характер секрета, тайны — может быть добыто только хитростью, ловкостью, обманом, подкупом, вообще при­обретено тайными путями; отсюда и лица, занимающиеся тайной агентурой, носят название тайных агентов, или шпионов¹ от французского слова epier (espier) — подсматривать, следить.

В мирное время во всех областях разведки чисто военной, военно-стати­стической, экономической и политической имеется громадный ряд вопро­сов, кои хранятся в тайне, но получение которых является особенно суще­ственным для нашего государства.

Так, в области чисто-военной разведки крайне важно проникнуть в сте­пень совершенства вооруженных сил иностранных государств, в его матери­альные и технические средства, выяснить вопросы мобилизации, сосредо­точения, предполагаемого стратегического развертывания, узнать органи­зацию и состав армии военного времени, количество могущих быть выставленными сил различных категорий, наконец, попытаться проникнуть в план войны и пр.; по разведке военно-статистической, кроме самого ши­рокого изучения всех доступных источников, необходимо добывать и сек­ретный издания, а также всесторонне тайно разведывать приграничные по­лосы, важные районы, могущие стать театром военных действий, железно­дорожные линии, шоссе и пр.; в сфере разведки экономической весьма многие стороны экономической жизни государств держатся в тайне, и дело прочно налаженной тайной разведки дать истинную картину экономического со­стояния страны и подготовки ее к войне, а также выяснить вопросы мобили­зации промышленности; наконец, в деле разведки политической, как чисто дипломатической, так и внутренне-политической, перед тайными агентами открывается широкое поле деятельности: выяснение тайных договоров и сек­ретных статей в договорах, заключенных между иностранными государства­ми, заблаговременное выяснение директив, получаемых дипломатами при ведении различного рода переговоров, определение настроения правительств и различных политических групп, отношения народных масс к правитель­ству и его политике и пр.

В военное время вся перечисленная глубокая агентурная разведыватель­ная работа продолжается во всех отраслях разведки, причем происходит лишь видоизменение задач в зависимости от развивающихся событий и наших намерений и действий; на театрах военных действий, как бы многочисленна и великолепна наша конница не была, как бы не были самоотверженны и искусны наши авиаторы, как бы высоко не стояла войсковая разведка, толь­ко от тайных агентов мы можем получать сведения о глубоких тылах, о стра­тегических перебросках, о новых формированиях, о готовящемся сосредото­чении крупных сил на том или ином участке фронта или направлении, нако­нец, только тайная агентура может получать и давать сведения о намерениях противника.

Знаток разведывательной службы генерал Клембовский так говорит в своем труде о значении тайной разведки: «Один надежный лазутчик, знако­мый с военным делом, может добыть и передать такое важное сведение, кото­рого не доставит целый ряд образцово организованных кавалерийских разъез­дов. Шпион может не только увидеть, где и в каких силах находится в дан­ную минуту неприятель, но и услышать, что именно он намерен предпринять. Если кавалерия — это глаза армии, то лазутчики — ее уши»'.

Громадные преимущества тайной разведки — беспредельная глубина ее проникновения и возможность узнавать и намерения противника; главней­шие, большие минусы тайной разведки — трудность обладания вполне на­дежной агентурой, отчего к большому числу донесений приходится отно­ситься с известным недоверием, требующим проверки сведений другими органами, а также трудность такой быстрой и надежной связи с агентами, которая бы обеспечивала своевременность получения донесений.

Задача разведывательной службы и заключается в том, чтобы проду­манной, прочной и заложенной еще в мирное время организацией агентуры добиться такого ее состояния, чтобы она, давая возможность широко ис­пользовать ее преимущества, сводила к минимуму ее отрицательные свой­ства.

Значение и необходимость тайной агентуры признавалось во все века, начиная с древнейших времен; краткие сведения по истории агентуры будут даны в особом очерке, здесь же лишь приведу отзывы о тайной агентуре не­которых военных авторитетов и писателей, оговорившись, что великие пол­ководцы Аннибал, Цезарь, Фридрих, Наполеон и пр. придавали службе раз­ведывания, и в частности шпионства, весьма серьезное значение, уделяя ей много внимания и личных указаний.

По указаниям Рюстова, в армиях Наполеона «начальник штаба имел специальное бюро для работ по секретным делам и подведомственной ему дипломатической переписке. Ему были назначены секретные суммы, отчас­ти и для оплаты в широком масштабы шпионства» ^[165] .

Во многих своих письмах Наполеон отдает приказания по организации шпионства, причем иногда даже ставит сам весьма подробные задачи.

Весьма характерно мнение о шпионстве Бюжо, говорящего в своем тру­де: «Aper<;us sur quelques detailes de la guerre; maximes, conseiles et instructions sur l'art de la guerre»^[166]:

«Шпионство составляет весьма существенный отдел военного искусст­ва; полководец, который сумеет воспользоваться им, приобретет большие выгоды: он избавит свои войска от излишних передвижений и боевых стол­кновений и очень часто без потерь и риска достигнет таких результатов, ко­торые, не получив сведений, он купил бы ценой крови и бесконечными мар­шами и контрмаршами... Умение находить, обучать и использовать шпио­нов скорее дар природы, чем продукт размышления.

Было бы полезно завести в каждом корпусе специальный орган шпион­ства... Сведения всегда более точны, если они даются людьми интеллигент­ными и обученными. Не следует ничем пренебрегать, чтобы подыскивать лазутчиков все понимающих, все знающих, все угадывающих.

Шпионство не импровизируется мгновенно; поэтому все штабные офи­церы должны даже в мирное время вырабатывать в себе сноровку, обучать нижних чинов исполнению роли лазутчиков, посылать их в разных направ­лениях на разведки, сверять их донесения и пр.... Следовало бы даже соста­вить небольшое руководство по этой службе».

Генерал Тибо пишет^[167]: «Ничто так не важно в армии, как организация служ­бы шпионства. Сведение, получаемое вовремя, может дать победу и спасти от поражения; война только потому сомнительна в своих результатах, что нельзя всегда знать передвижения противника. Те, кто получает о них вовре­мя определенные сведения, не имеет шансов к досадным случайностям».

Жомини советует «употреблять хорошо организованное и щедро оплачи­ваемое шпионство»^[168].

Совершенно определенно о необходимости шпионства говорит и маршал Саксонский:

«Расход на хороших шпионов никогда не будет слишком велик; этих людей надо выбирать в той стране, где ведется война; необходимо, чтобы они были развитыми, ловкими, умными, их надо распространять повсюду, осо­бенно среди поставщиков провианта...»'.

В более современные нам эпохи можно напомнить громадные результаты заранее подготовленного шпионства со стороны пруссаков во время Австро- прусской и Франко-прусской войн; свежи еще переживания Русско-япон­ской войны, когда почти полная неподготовленность наша в смысле тайной агентуры столкнулась с отлично организованной службой шпионства у япон­цев. Неналаженность тайной агентуры в мирное время, невозможность по­лучать весьма жизненные и важные сведения о японский армии секретными путями привели к колоссальнейшей ошибке в подсчете всех сил, кои могла выставить Япония и к совершенному игнорированию резервных войск, не­ожиданно появившихся на театре войны.

Полная неподготовленность театра войны Маньчжурии в агентурном отношении и лишь постепенное налаживание агентуры во время войны имело следствием нашу слабую осведомленность в стратегических группировках и передвижениях японцев, что крайне вредно отражалось на наших действиях, связывая их инициативу и порождая неуверенность.

Последняя мировая война коалиционного международного масштаба еще более подтвердила совершенную необходимость прочной организации аген­туры как мирного времени, так и во время войны.

С самого начала войны стало ясно, какое громадное значение имеет в современных условиях глубокая стратегическая агентура, которая только и может давать сведения о стратегических перебросках с театра на театр и с фронта на фронт на отдельных театрах; сразу почувствовалось, что наша разведка со своими органами, стратегической конницей и с едва начинав­шей развиваться авиацией коротка', высшее командование часто не пре­дупреждалось заранее о рокировках неприятеля, и войска натыкались иног­да своей войсковой разведкой на новые группы противника неожиданно', так, например, во время Варшавской операции 1914 г. и, особенно во время октябрьского отхода Гинденбурга от Варшавы, отсутствие заранее зало­женной агентуры в приграничной полосе и в более глубоких тылах террито­рии противника или, быть может, ее неудовлетворительность крайне тяже­ло отразилась на наших действиях. Армия Гинденбурга, начавшая свой отход на юго-запад и оторвавшаяся от нашей отставшей войсковой раз­ведки в ночь с 24 на 25 октября (с 6 на 7 ноября) 1914 г., начала посадку в районе Крейцбурга на железную дорогу, затем в течение трех дней была переброшена в район Вржешена — Иноврацлава, а 28 октября (10 ноября) под командой генерала Маккензена начала наступление против правого фланга нашей II армии'.

Наша конная и воздушная разведки сведений о посадке и перевозке не дали, сфера их влияния опять-таки оказалась коротка; первые сведения о, будто бы, предстоящей посадке на железную дорогу частей одной из колонн, шедшей от Злочева на Лютутов, относившиеся к 22 октября (4 ноября), были получены в штабе II армии от агента-ходока 27 октября (19 ноября), т. е. уже после окончания всей переброски', 28 октября (1О ноября) было получено новое донесение от случайного агента о происходившей посадке на железную доро­гу на ст. Розенберг.

Наша значительная конница, бывшая на правом фланге II армии, заме­тила начало проявления некоторой активности противника против правого фланга армии 27 октября (9 ноября), а с 29 октября (11 ноября) установила сосредоточение крупных сил и начало их наступления; до 1 (14) ноября наша кавалерия брала пленных только из конной завесы, в которой обнаружены 5-я и 8-я германские и 7-я австрийская конные дивизии и только с 1 (14) ноября взятыми пехотинцами определилось, что против правого фланга IIар­мии наступают части армии, переброшенной по железной дороге из района Ченстохова в район Вржешен — Иноврацлав.

Итак, благодаря отсутствию заранее налаженной прочной агентуры на важных железнодорожных узлах приграничной полосы или ее неудовлетво­рительности, сведения о посадке отступившей из-под Варшавы германской армии и переброски ее против правого фланга II армии получены несвоевре­менно, с большим опозданием, что, конечно, весьма тяжело отразилось на оперативных распоряжениях командования II армии, принужденного про­изводить необходимый контрманевр при весьма трудных условиях близости противника и с вынужденным отказом от инициативы в действиях, которой мы владели. Кто знает, какой оборот приняла бы вся крайне дерзкая опера­ция Гинденбурга, если бы мы, владея превосходством в силах, вовремя полу­чили сведения о посадке и начавшейся переброске?

Итак, необходимость тайной агентуры сознавалась со времен древно­сти; шпионство, или тайная агентура, как орган разведки давно известно, испытано и отлично использовалось великими полководцами и выдающи­мися государственными деятелями; последняя же всемирная война еще боль­ше подчеркнула, что грандиозный масштаб коалиционных войн, постоян­ные железнодорожные переброски, допускающие быстрые сосредоточения сил к определенным фронтам, делают глубокую стратегическую, а также прифронтовую агентуры, заблаговременно, прочно и планомерно заложен­ные, совершенно необходимыми, так как разведки конными массами и авиа­средствами, имея сравнительно слишком короткий радиус работы, часто за­паздывают в донесениях стратегического характера, что очень неблагопри­ятно отражается на оперативных распоряжениях высшего командования.

' Stegemann. Geschichte des Krieges. Т. 2. S. 272. Пункты по 10 верстной карте.