Гла­ва 34

Ап­па­рат нес­ся со ско­ростью Р-17 по сталь­ным тун­не­лям, ве­дущим на по­вер­хность пла­неты, где мер­твен­но-блед­ные су­мер­ки от­сту­пали пе­ред оче­ред­ным рас­све­том.

«Р» – еди­ница из­ме­рения ско­рос­ти, ко­торую мож­но бы­ло бы оп­ре­делить сле­ду­ющим об­ра­зом: ра­зум­ная ско­рость пе­ред­ви­жения, обес­пе­чива­ющая здо­ровье, пси­хичес­кое бла­гопо­лучие и не бо­лее чем пя­тими­нут­ное опоз­да­ние. Сле­дова­тель­но, «Р» – ве­личи­на пе­ремен­ная. Р-17 так­же ве­личи­на не фик­си­рован­ная, но яв­но слиш­ком боль­шая.

Ле­татель­ный ап­па­рат вы­нес пу­тешес­твен­ни­ков на по­вер­хность, вы­садил их у «Зо­лото­го сер­дца», тор­чавше­го на мер­злой поч­ве, слов­но об­гло­дан­ная кость, и стре­митель­но унес­ся в об­ратном нап­равле­нии, ве­ро­ят­но, по ка­кому-то сво­ему важ­но­му де­лу.

Пу­тешес­твен­ни­ки, дро­жа и ежась, смот­ре­ли на ко­рабль.

Ря­дом с ним сто­ял дру­гой – по­лицей­ский крей­сер с Кап­пы Бах­ва­лона, пу­затый, ядо­вито-зе­леный и ис­пещрен­ный чер­ны­ми над­пи­сями раз­ной ве­личи­ны и сте­пени неп­ри­вет­ли­вос­ти. Над­пи­си ин­форми­рова­ли всех же­ла­ющих о мес­те при­пис­ки ко­раб­ля, а так­же о том, ка­кому по­лицей­ско­му учас­тку он при­над­ле­жит и ку­да под­клю­ча­ют­ся си­ловые ка­бели.

Крей­сер выг­ля­дел не­ес­тес­твен­но мрач­ным и мол­ча­ливым да­же для ко­раб­ля, чей эки­паж по­гиб от удушья в под­земной ка­мере. Он про­из­во­дил не­объ­яс­ни­мое, но бе­зоши­боч­ное впе­чат­ле­ние, что в его чер­ных нед­рах не теп­лится ни ис­кры жиз­ни.

Ощу­тив это, Форд был до край­нос­ти удив­лен: как слу­чилось, что ко­рабль и двое по­лицей­ских од­новре­мен­но пе­рес­та­ли фун­кци­они­ровать?

Ос­таль­ные пут­ни­ки то­же это ощу­щали, но еще ос­трее они ощу­щали хо­лод, а по­тому, ис­пы­тав прис­туп от­сутс­твия лю­бопытс­тва, пос­пе­шили к «Зо­лото­му сер­дцу».

Форд же по­дошел бли­же к бах­ва­лон­ско­му крей­се­ру. По пу­ти он ед­ва не упал, спот­кнув­шись о ро­бота, рас­прос­терто­го ли­цом вниз на мер­злой зем­ле.

– Мар­вин! – вос­клик­нул Форд. – Ты что здесь де­ла­ешь?

– О, толь­ко, по­жалуй­ста, не счи­тай­те сво­им дол­гом об­ра­щать на ме­ня вни­мание, – пос­лы­шал­ся приг­лу­шен­ный го­лос.

– Как ты се­бя чувс­тву­ешь?

– Я расс­тро­ен и уг­не­тен.

– Но что слу­чилось?

– Не знаю, – от­ве­тил Мар­вин. – Смот­ря где.

– По­чему, – на­чал Форд и при­сел на кор­точки, ежась от хо­лода, – по­чему ты ле­жишь ли­цом в гря­зи?

– Это от­ве­ча­ет мо­ему нас­тро­ению, – объ­яс­нил Мар­вин. – Не на­до де­лать вид, буд­то вы хо­тите со мной раз­го­вари­вать. Я знаю, вы ме­ня не­нави­дите.

– С че­го ты взял?

– Не­нави­дите, да. Ме­ня все не­нави­дят. Так ус­тро­ена Все­лен­ная. Сто­ит мне за­гово­рить с кем-то, как ме­ня на­чина­ют не­нави­деть. Да­же ро­боты не­нави­дят ме­ня. Брось­те ме­ня здесь, за­чем со мной во­зить­ся…

Мар­вин му­чени­чес­ки под­нялся и зас­тыл, мрач­но гля­дя в сто­рону.

– И этот ко­рабль не­нави­дел ме­ня, – уд­ру­чен­но вы­давил он из се­бя, ука­зывая на по­лицей­ский крей­сер.

– Этот ко­рабль? – ожи­вил­ся Форд. – Что с ним про­изош­ло, ты не зна­ешь?

– Он не­нави­дел ме­ня, по­тому что я с ним за­гово­рил.

– За­гово­рил? – воз­бужден­но вос­клик­нул Форд. – То есть как «за­гово­рил»?

– Очень прос­то. Ме­ня ох­ва­тила жут­кая тос­ка. Я под­клю­чил­ся к его компь­юте­ру и под­робно из­ло­жил ему свои взгля­ды на Все­лен­ную.

– И что слу­чилось? – нап­ря­жен­но спро­сил Форд.

– Он по­кон­чил са­мо­убий­ством, – уны­ло ска­зал Мар­вин и поп­лелся к «Зо­лото­му сер­дцу».