Каждый выберет себе Утопию по вкусу, и пусть сама жизнь определит, каким из них суждено выжить, а каким - погибнуть

[это и есть тот тезис, к которому я пришел самостоятельно]

· Для современной утопии, как мы уже отмечали, характерна

переориентация на нетрансцендентный социальный идеал. В итоге многие

социальные утопии эпохи постиндустриализма существуют в форме

≪практопии≫. Практопия - неологизм, введенный Э.Тоффлером для

обозначения не самого лз^шего из возможных миров, но мира более

нрактичного и более благоприятного для человека, чем тот, в котором мы

живем. В практопии есть место болезням, грязной политике и дурным манерам;

она не статична, словно застывшая в нереальном совершенстве; в то же время

она не воплощает в себе некий воображаемый идеал прошлого. Практопия не

является воплощением концентрированного зла, что характерно для.

антиутопии; в ней нет безжалостной антидемократичности, милитаризма; она

не обезличивает своих граждан, не нападает на соседей и не разрушает

окружающую среду; практопия предлагает позитивную и даже революционную

· и, тем не менее, реалистичную альтернативу.

· Выраженной тенденцией трансформации социальных утопий

является их переориентация на нетрансцендентный социальный идеал, а также

рост количества субъектов утопического творчества, что проявляется и в

становлении новых разновидностей утопии - так называемых

· постнекласссических утопий, или неоутопий.

· Вывод Р.Нозика прост: ≪единого наилучшего общества≫ нет и быть не

может. В этом выводе отражается наиболее характерная особенность

современного этапа развития социальной утопии - та ситуация полиутопизма, о

которой мы упоминали выше, и которая заключается как в существовании

трансформированных утопий индустриального общества, так и в появлении

новых модификаций.

· Идея имманентности

надежды подлинно человеческому способу существования сближает позиции

' Уолцер М. о терпимости. - М,, 2000. - С. 19.

Э.Фромма и немецкого исследователя Э.Блоха, ≪революция надежды≫ которого

созвучна ≪принципу надежды≫ Блоха. И Э.Фромм, и Э.Блох представляют

надежду не как проявление апокалиптических тенденций в мышлении, а как

выражение мышления в рамках определенных реальных альтернатив. Надежда

на осупдествление гуманистической утопии, полагает Фромм, стимулируется в

современных условиях тем обстоятельством, что впервые за всю

предшествуюпдую историю судьба всего человеческого рода, находящегося в

тисках экономической и ядерной угроз, зависит от того культурного выбора,

который должно сделать человечество в нроцессе своего развития: быть или

иметь?^ Надежду на реализацию ≪деятельной утопии≫ Фромм возлагает на

самые разные круги западного обш;ества. Он полагает, что идеалы ≪нового

обп];ества≫, ≪нового гуманизма≫ становятся популярными именно нотому, что

возвышаются над идеологическими и политическими различиями и не требуют

ни от консерваторов, ни от либералов, ни от радикалов отказа от их

политических, нравственных и религиозных убеждений; иными словами, эти

идеи смогли бы стать почвой для широкого гражданского консенсуса.__

· Более гуманистически-окрашенной по сравнению с либеральной идеей

выглядит утопия Эриха Фромма. Поиски ≪третьего пути≫, столь характерные

для франкфуртской школы, представителем которой он является, воплощаются

у Фромма в гуманистической утопии ≪демократического социализма≫.

≪Гуманистический социализм≫ является наследием радикальных гуманистов

всех времен - Будды, Экхарта, Маркса, Швейцера, умонастроение которых

было проникнуто неприятием установки на обладание и ≪благоговением перед

жизнью≫. Оптимизм Фромма в вопросе о гуманитарной переориентации

общественного сознания опирается на личные и онтологические

характеристики человека, в которые он включил и такой жизненно важный

элемент, как ≪надежда≫. Падежда, подчеркивает Фромм, является решающим

составным элементом любой нопытки изменения нашей социальной системы,

попытки сделать ее более жизнеспособной и разумной. Идея имманентности

надежды подлинно человеческому способу существования сближает позиции

1. Одним из носителей таких новых взглядов является социолог Дж. Александер. Свое видение концепции утопии он представляет следующим бразом: ≪Практическое исчезновение утопической социалистическойидеи, по моему мнению, позволило нам видеть намного яснее нечто, что всегдаприсутствовало не только в западных, но и во всех модернизирующихся, или даже потенциально модернизирующихя, обществах.Если думать об утопии в предлагаемом мною смысле, мы поймем, чтоконцепции утопий формируют и дополняют те виды дифференцированных,плюралистичных обществ, в которых мы живем. Для превращения утопий в≪реальность≫ достаточно, чтобы разные концепции утопии фактически несли жизнь во все уголочки и щели, сферы и подсистемы такого социального строя. Реальность утопии не должна (нормативно), не может зависеть (теоретически)и не зависит (эмпирически) от ее реального, то есть полного воплощения в жизнь. Это влекло бы за собой замену столь дифференцированных земных порядков на самое утопию≫.

Современное состояние общества Александер характеризует как муль-тикультурализм, который по сути своей и есть попытка создания той самойантиутопии при условии неизменности и нерушимости ≪тотализующего пакета социалистической утопии≫: ≪ Утопические движения рас, этносов, тендера и секса сколотили новый утопический метанарратив, именуемый ≪мульти- культурализмом≫, который идеализирует различия и атакует однородность и ассимиляцию. Как способ инкорпорации, этот метанарратив, в свою очередь, дал рамки и придал силы новым дифференцированным движениям — от прав инвалидов до трансгендерных идентичностей. [это как раз то, о чем я размышлял…]

1) Диспраксис важен для Куляскиной, но другие авторы тоже признают невозможным достижение идеальной цели, но их это не смущает. По пути проект успевает разрешить реальные противоречия, разрубить узлы, разорвать порочные круги. Именно они, а не совершенство, интересуют массы. Совершенство – следствие, т.к. эмпирически несуществующее, но желательное будущее легче всего, однозначнее, вообразить идеальным. Бытие отрицает себя в социальном идеале. Поэтому Куляскина акцентирует внимание на неосуществимости до конца идеала, а другие – на способности утопии «взрывать бытие». Кроме того, никто не стремится к идеалу до конца, а только до достаточного уровня (например, художник, рисуя картину).

2) Марксизм дорожит своей заявкой на научность. И критика с позиции науки утопий – правильная по форме заявка. И я её принимаю, но с оговорками (дескать, всегда, прежде чем исповедовать идеал, нужно свериться, не пробил ли исторический час этого идеала). Но содержание этой критики – некорректно. Марксизм ориентируется на классический идеал научности, если нет в истории законов – то нет и науки об историческом процессе. А теперь – постнеклассический идеал (Москаленко).

3) Христианская мизантропия, упоение страданием, нелюбовь к счастью, здоровью, вообще к природе и чувственности.

4) Социальные эстафеты, Теории справедливости Ролза – это утопии? Утопии-минимум?

5) «Роза мира» как полиутопия?

6) Оптимизм Макаренко contra пессимизм «Собачьего сердца», «всякой мрази». Иван Ефремов и Братья Стругацкие.

7) Критика дуализма утопий: Плотин, стоицизм, социальная демагогия Гусейнова, Палата №6 Чехова.

8) В конце книги Макаренко в статье Бушина: «Ленин как воинствующий оптимист-материалист» и про эвдемонизм.

9) Толстой: "Старое рассуждение Каиафы: "Лучше погибнуть одному человеку, чем всему народу", неопровержимо для таких людей. Как не убить не только одного человека, но сотни, тысячи людей, если мы твердо уверены, что смерть этих тысяч даст благо миллионам. Люди, не верящие в Бога и закон Его, не могут рассуждать иначе. Такие люди живут, повинуясь только своим страстям, своим рассуждениям и общественному внушению, и никогда не думали о своем назначении в жизни, о том, в чем истинное благо человека; а если и думали, то решили, что знать этого нельзя. И эти-то люди, не зная ничего о том, в чем благо отдельного человека, воображают, что знают, несомненно знают, что нужно для блага всего общества, так несомненно знают, что для достижения этого блага, как они понимают его, совершают дела насилия, убийства, казней, которые сами признают дурными.

Сначала кажется странным, как это люди, не знающие того, что им нужно для самих себя, воображают себе, что твердо и несомненно знают то, что нужно для всего общества, а между тем именно оттого, что они не знают того, что им нужно для самих себя, они и думают, что знают то, что нужно для всего общества.

То недовольство, которое они смутно испытывают, не имея никакого руководства в жизни, они приписывают не себе, а дурному, не такому, какое они придумали, устройству общества, и в заботах от этом переустройстве видят возможность забвения и спасения от сознания неправильности своей жизни. От этого-то люди, не знающие, что делать с самими собой, всегда особенно твердо знают, что делать с обществом. И чем меньше знают о себе, тем тверже знают об обществе. Таковы большей частью или самые легкомысленные юноши или самые развращенные общественные деятели, как Мараты, Наполеоны, Николаи, Бисмарки. И от этого-то и полна история народов самыми ужасными злодеяниями.

Самое же вредное последствие такого мнимого предвидения того, чем должно быть общество, и направленной на изменение общества деятельности — то, что именно это-то мнимое предвидение и эта-то деятельность и препятствуют больше всего движению общества по пути, который свойствен ему для его истинного блага."

10) Когда дочитаю книгу И.Ю. Куляскиной «Социализм в России как разновидность Утопизма» необходимо составить список литературы по ней.

11) Поппер про «эффект Эдипа»

12) Маркс о самопротиворечивости, саморазорванности бытия. Интуиция социальных возможностей.

13) Гендин А.М. – прочитать.

14) Марксизм не считает историю естественно-историческим процессом, т.к. в коммунизме история станет управляемой. Когда же конкретно происходит переход от ЕИП к управляемой «подлинной историей» (историей без сюрпризов, без зависимой практической деятельности)?

15) Любовь как утопический проект по Сартру. Недостижимость абсолютной истины в процессе познания не делает ли утопичным научный проект познания мира?

16) Трагическое мироощущение присуще утопистам? Или нет? Настоящая трагедия не только в том, что идеал недостижим, а в том, что люди изо всех сил стремятся достигнуть того, что им на самом деле не нужно (С. Лем, «Солярис»).

17) Польза от утопических проектов – побочные эффекты.

18) Христианская благодать и аппеляция к ней со стороны русских религиозных философов как выражение зависимости практической деятельности.

19) Есть основания утопического сознания, или сущностная специфика. Эти основания – не то компоненты, не то элементы. В чем функция каждого из них. Утопическое сознание как целое – функционирует, какие из его проявлений функционируют? Все ли?

20) Один из источников оптимизма утописта – невежество, необразованность или односторонняя образованность, варение в соку сообщества единомышленников. Скептик – хорошо информированный оптимист. Поскольку утописты часто занимались самообразованием, то они, можно предположить, предпочитали читать лишь «Маркса», лишь то, что укрепляло их ощущение реальности их идей и поддерживало их энтузиазм. Так же как в религиях.

21) Утописту как оптимисту чуждо трагедийное, фаталистическое мышление а-ля миф об Эдипе. [ Отсюда – душевная драма Герцена и Зеньковского почитать ], когда весь добродетельный Эдип тем не менее падает жертвой неумолимого рока. Если человек обладает знаниями (àсвободой. «Знания - сила», говорил утопист Бэкон), достаточными средствами и волей – он может все.

22) Формула не достижения идеала, а «лучшее из возможного».

23) Перфектибилизм – чаще всего неявный (то есть имплицитный). Скорее всего он вырастает на почве психологического перфекционизма. Отсюда во многих классических в утопиях – детальная регламентация быта.

24) К диспраксису Куляскиной. Фреге и неопозитивисты пытались создать логически совершенный язык. Это не социальный, но утопический проект. Неужели последствия его разрушительны?

25) От конкуренции в сфере производства товаров – к конкуренции в сфере производства человека. Университеты в основном конкурируют в производства человека с точки зрения его функции в деле общественного производства. Тут – другое? Спортивные державы соревнуются в производстве физически развитого человека, да и то – в элитарном, немассовом стиле (не весь народ должен быть спортивнее другого). А тут – соревнование по производству более гармонически развитой личности. + Рефлексия мировоззрений в дискуссиях по Хабермасу. Нет ложного многообразия. Минимальное государство. В ООН почти нет дискуссий в этом смысле, нет реальной полемики, каждый остается при своих.