Глава девятая. Нет пространства и времени,

Нет пространства и времени,

Чтобы сохранить нашу любовь.

Мы существуем, и это единственное,

что нас объединяет.

Нет настоящей правды,

Нет настоящей лжи,

Но не нужно отступать – я знаю,

там что‑то есть…

О, можешь ли ты просто сказать мне,

Что всё хорошо (всё хорошо),

Чтобы я наконец‑то уснул.

О, можешь ли ты успокоить меня

Этой ночью (всё хорошо),

Чтобы казалось, что всё отлично.

The Verve, «Space And Time»

Вернувшись в Англию, Свен начал размышлять, как бы ему проникнуть к Машине. О том, чтобы напрямую соваться в усадьбу Кохов, и речи быть не могло, там, вероятнее всего, до сих пор царил сущий хаос, вызванный исчезновением его и отца Альберта. Не говоря уже о том, что силами Братства наверняка выставлена такая охрана, что и муха не пролетит.

Живое воображение тут же любезно нарисовало Свену заграждения из колючей проволоки и автоматчиков с собаками, патрулирующих периметр. Лезть на рожон было бессмысленно, тем более что Свен смерти пока не искал.

Воспоминание о сцене на горном хребте и гибели Генри Коха снова холодным лезвием полоснуло по сердцу. Как Свен ни старался себя утешить или оправдать, он всё равно понимал, что, так или иначе, был виноват в случившемся. Ведь если бы не он, ничего подобного бы не произошло.

Также его душа каждую секунду разрывалась от страданий и понимания того, что сейчас чувствуют миссис Кох и Грета, которые к нему так тепло и хорошо относились и которые ни в коем случае не заслуживали того чудовищного горя, которое обрушилось на них по его вине.

Ничего, если у него получится вновь заполучить Машину, он постарается всё исправить и вернуть на свои места. Главное, что его изобретение работало, а значит, теперь он мог в этом мире практически всё. Оставалось лишь вернуть его.

Но как это сделать? Свену был нужен чёткий план.

Сняв небольшую комнатку на окраине, он стал обдумывать свои дальнейшие действия. И если по всему выходило, что напрямую к Машине он не может попасть, то пусть Машина сама придёт к нему. Получалось, что из всех ныне остававшихся в особняке обитателей тайну подземной лаборатории знал лишь один Альберт, следовательно…

Следовательно, Свену оставалось действовать лишь в одном направлении, прибегать к которому он не хотел до самого конца. Но по всему выходило, что никакого иного выбора у изобретателя попросту не оставалось. Он мог только тешить себя мыслью о том, что все грязные методы, к которым приходилось прибегать для достижения своей цели, рано или поздно принесут положительные плоды и, может быть, спасут несколько жизней.

Окончательно утвердившись в своём решении, он направился в портовые доки, где некогда, только прибыв в Англию, сумел получить свою первую работу в качестве грузчика у старика Маккьюри, искренне надеясь, что старый Шкипер всё ещё оставался на своём посту.

Ступив на территорию порта, он тут же попал под пристальное наблюдение местных молодчиков, охочих до лёгкой наживы в виде прилично одетых простачков, по ошибке забредших не в тот район. Портовый люд Лондона всегда отличался крутым норовом, сколько себя помнил Свен, но все эти угрюмые лица и покрытые шрамами физиономии не производили на него ровным счётом никакого впечатления. Он сам был из таких, и ему нечего было бояться. Это зверьё только с виду кусалось, а на поверку было трусливым, как канарейка, и предпочитало брать жертву числом.

– Что, заблудились, мистер? – выйдя наперерез, с нарочитой вежливостью поинтересовался перекособоченный детина с большим горбом и гнилыми зубами, ставя на землю увесистый ящик с присыпанной льдом пахучей рыбой, над которой роились мухи, и не спуская жадного взгляда с хроноперстня на правой руке Нордлихта.

– Маккьюри у себя? – не среагировав на подначку, вопросом на вопрос парировал Свен.

– А кто спрашивает? – недобро прищурившись, поинтересовался горбун, незаметным движением отводя одну руку за спину, что, впрочем, не осталось незамеченным Свеном.

– Неважно, – внутренне приготовившись отразить удар, коротко отрубил Нордлихт, внешне сохраняя невозмутимость.

– Он сегодня не принимает, ваше сиятельство, – продолжал кривляться носильщик, отвесив шутливый поклон. – Я его секретарь. Можете поговорить со мной.

– Повторяю, начальник порта Маккьюри у себя? – начиная терять терпение, повторил Свен.

Вместо ответа горбун резко выкинул из‑за спины руку, в которой, как и ожидал Свен, был зажат перочинный ножик, и, сделав обманный выпад, перехватил руку нападавшего и с размаху врезал ему локтем в хрустнувшую челюсть. На мостовую рядом с ящиком с сушёным горохом упало несколько гнилых зубов. Выронив нож, оглушённый носильщик скрючился, со стоном зажимая разбитый рот ладонью, между пальцев которой обильно засочилась кровь.

Встряхнув незадачливого грабителя за плечо, Свен нагнулся к его лицу, поморщившись от омерзительного запаха курева и самогонной сивухи.

– Теперь я могу рассчитывать на вразумительный ответ?

– Да, да… извините, мистер. Он на месте, – продолжая зажимать рот, проскулил горбун, тыча рукой себе за спину. – Прямо за складом, потом вверх по лестнице…

– Я знаю дорогу, – похлопав грузчика по плечу, Свен обошёл его, переступив ящик с рыбой, и спокойно продолжил свой путь к директору порта.

Больше сунуться к нему никто не посмел. Поднявшись по знакомой лестнице, по которой столько раз поднимался за месячной получкой, он постучал и вошёл в полутемное помещение. Кабинет Шкипера Маккьюри по‑прежнему представлял собой нечто среднее между моряцкой лачугой и задрипанным офисом заштатного клерка.

Несколько металлических шкафов с выдвижными ящиками, рассыпающееся чучело рыбы‑пилы, подвешенное под потолком рядом со спасательным кругом, на котором значилось «Олимпик». Большая морская карта, перечёркнутая цветными карандашами, отмечающими миграцию рыбы и особо выгодные места для лова, астролябия, всевозможные циркули, разложенные на столе, компас и початая бутылка рома, из которой Маккьюри наполнял стакан, засиженный мухами, как раз в тот момент, когда на пороге появился Свен.

– Здравствуйте, мистер Маккьюри, – приветствовал он бывшего начальника. – Помните меня?

С виду рослый начальник порта нисколько не изменился, лишь на лбу пролегло несколько новых морщин да в кустистой бороде добавилось порядочно серебряных нитей. Наполнив стакан почти до краев, он закупорил бутылку.

– Э‑э‑э, вы посмотрите‑ка, кого нам ветром надуло! – как следует всмотревшись, Маккьюри, наконец, узнал в незваном госте бывшего работника. – Это же не кто иной, как малыш Свен Нордлихт, кол мне в задницу!

– Привет, Шкипер, – проходя в каморку, переоборудованную под кабинет, снимая шляпу, улыбнулся Свен.

– Ради матери Терезы, с кого ты снял такой гардероб? – неподдельно удивился Маккьюри и в несколько глотков осушил стакан с ромом. – Аааэээааа, бррр! Фух! Хорошо пошла рюмашка.

Судя по раскрасневшемуся лицу Шкипера и початой бутылке, «рюмашка» была уже далеко не первой.

– На скромную профессорскую зарплату можно себе позволить.

– М‑м‑м, профессор, – ещё раз критично оглядев пожаловавшего гостя, Маккьюри поцокал языком и поелозил в кресле с высокой спинкой, из которой кое‑где местами торчала поролоновая набивка. – Выучился, значит. Из грязи, как говорится, в князи, да? Ну‑ну. И что же его сиятельству профессору будет угодно в нашей сирой и убогой дыре, м?

– Хочу предложить одну сделку, – без лишних предисловий перешел к делу Свен и, не дожидаясь специального приглашения, уселся на крутящийся стул перед столом начальника.

– Сделку? – Кустистые брови Маккьюри непроизвольно поползли вверх. Он некоторое время внимательно смотрел на Свена и внезапно громко расхохотался во всю мощь своей глотки, хлопнув по жалобно затрещавшему столу. – Сделку! Ха‑ха‑ха! Нет, вы слышали? Молокосос, давеча разгружавший ящики с килькой, выучился на профессора и хочет предложить мне чёртову сделку, мать её! Эта великолепная новость сделала мой день, честное слово!

– Я хорошо заплачу, – не смутившись реакции начальника доков, спокойно продолжил Свен, чем вызвал новый приступ неудержимого хохота.

– Ой, парень, ну ты и юморист! – погрозив Свену пальцем, Маккьюри потянулся за бутылкой и вновь наполнил стакан.

– Сто тысяч фунтов наличными, – медленно, чтобы до Шкипера успело дойти, проговорил Нордлихт.

Названная сумма возымела должный эффект. Перестав наполнять стакан и отставив бутылку, моментально посерьёзневший Маккьюри положил руки на стол и, сцепив пальцы, весь превратился в слух.

– Излагай.

– Мне нужно угнать грузовик, – поудобнее устроившись на стуле, Свен закинул ногу на ногу, водрузив на колени шляпу.

– Ты что же, предлагаешь мне ограбление? – опрокинув стакан, шмыгнул носом Маккьюри.

– По сути, да, – пожал плечами Нордлихт, не видя смысла выдумывать что‑то более витиеватое.

– Гм, – поднявшись из‑за стола, отчего под подошвами его сапог натужно заскрипел дощатый пол, Шкипер неторопливо прошелся по кабинету. – Гм… Что перевозят?

– Научное оборудование, – немного подумав, неопределённо ответил Свен.

– Лихие нынче профессоры пошли, – усмехнулся в бороду Маккьюри и погладил вислые усы. – Да‑а, давненько я этим не промышлял.

– От вас ничего особо не требуется, – предупредил Свен. – Просто выделите мне пару крепких ребят и машину. Остальное мы сделаем сами.

– Хорошо, будь по‑твоему, – наконец, что‑то мысленно прикинув, принял решение Маккьюри. – Но не вздумай кинуть меня, салага. Старик Маккьюри кидалова не прощает.

– Даю слово, Шкипер.

Новые «компаньоны» ударили по рукам.

– О’кей, тогда я внимательно слушаю, – вернувшись в кресло, начальник доков достал из внутреннего ящика второй стакан и налил в него рома. – Какой у нас план?

На следующий день Свен в компании одного из молодчиков‑работяг, которого ему выделил Маккьюри, направился к ближайшей телефонной будке, находящейся на угрюмой неприметной улочке, где в основном бытовали семьи работников доков.

– Ты точно всё запомнил? – ещё раз уточнил Свен, когда грузчик, забравшись в будку, снял с рычага трубку и приготовился набирать номер кургузым пальцем в обрезанной по фалангу перчатке. – Коротко, быстро и, главное, по существу.

– Конечно, сэр, прям от зубов отскакивает, – заверил тот и, немного о чём‑то поразмыслив, хмуря при этом лоб, виновато добавил: – Но не могли бы вы мне на всякий случай все‑таки дать бумажку. Для надёжности, так сказать.

Вытащив из кармана пальто заранее приготовленную шпаргалку с точным текстом, который предусмотрительно написал сам, Свен со вздохом вручил её помощнику.

– Благодарю вас, сэр, – аккуратно взяв листок, тот развернул его и, набрав нужный номер, стал терпеливо дожидаться ответа, то и дело облизывая пересохшие губы.

– Хэлло! Усадьба Кохов? С кем я говорю? А, дворецкий… Позовите, пожалуйста, к телефону Альберта Коха. Кто спрашивает? Старый друг, – начал гнусавить в трубку помощник, читая по бумажке, потом некоторое время молчал, ожидая, когда к аппарату подойдёт Альберт.

– Альберт Кох, слушаю вас, – даже через искажавший сигнал пластмассовый набалдашник трубки Свен узнал знакомый голос друга. – Алло?

– Слушайте внимательно, не буду долго говорить. Профессор Свен Нордлихт и ваш отец, Генри Кох, находятся у нас в заложниках, – на всякий случай хрипло бася, заторопился грузчик. – Мы готовы обменять их на некую машину, которая находится в подвале вашего дома.

– Свена? Отца? – Голос Альберта дрогнул. – Отец жив?! Где он! С кем я говорю? Кто вы?

– Это не имеет значения. Я не закончил. Машина должна быть погружена на любой грузовой транспорт и доставлена по юго‑западному шоссе в место… – грузчик сделал паузу, сверившись со шпаргалкой, назвал точный адрес и скосил глаза на стоявшего рядом Свена, который одобрительно кивнул, делая ему знак продолжать. – Сегодня, в пять часов утра. Нам известно, что вы в курсе, где она находится. Никакого сопровождения. Повторяю, если мы почуем неладное, то сделка сорвётся, и тогда я не ручаюсь за жизнь тех, кто вам дорог. Никакой охраны и уж тем более полиции. Усекли?

– Конечно‑конечно! Но откуда вы знаете… – попытался возразить на том конце провода совершенно сбитый с толку Альберт. – Ещё раз спрашиваю, кто вы? Назовите себя!

– Я всё сказал. Надеюсь, мы друг друга поняли, мистер Кох, – грузчик повесил трубку, не дав Альберту закончить фразу. – Всё правильно, сэр? – поинтересовался он у Свена, комкая в мозолистых руках отработавшую своё бумажку. – Я всё сделал как надо?

– Слово в слово, – подтвердил Нордлихт, кинув монетку рабочему, который ловко её поймал. – В тебе пропадает талант конспиратора.

– Рад стараться, сэр, – польщённый комплиментом грузчик ощерил рот щербатой улыбкой, пробуя получку на зуб. – Я могу идти, сэр?

– Конечно, – милостиво кивнул Свен. Теперь ему оставалось только надеяться, что Берти проглотит наживку, поскольку иного способа заполучить Машину у него попросту не было.

* * *

Когда оборвалась связь, Альберт ещё некоторое время вслушивался в монотонные гудки, невидящим взглядом смотря прямо перед собой и пытаясь осознать услышанное. Свен и отец живы? Но как? Как это было возможно узнать спустя месяц, когда, перерыв до последнего камушка всю Англию, ни полицейским, ни агентам Братства так и не удалось обнаружить хоть какие‑то следы без вести пропавших Свена и Генри Коха. Ни каких‑либо следов их пребывания, ни останков тел, ничего. Они просто испарились, словно по мановению волшебной палочки.

И откуда этот анонимный звонивший мог знать о секретной разработке, над которой трудился Свен? Он же дал клятву никому не рассказывать о тайных деяниях Братства. Вернув трубку на рычаг, Альберт покусал губу и пригладил ладонью волосы на висках. Наверняка их пытали, как же еще. Бедный отец.

Вспомнив заплаканные, искажённые страданием лица Греты и матери, Альберт испытал жгучий прилив ярости. Кем бы ни были негодяи, осмелившиеся покуситься на его семью и друга, он заставит их заплатить. Чего бы это ему ни стоило. Они требовали явиться в одиночку, но неужели злоумышленники так глупы, что, даже зная о секретном оружии, могут подумать, что он позволит переправлять его без охраны.

Пара телохранителей, переодетых в водителя и его помощника, не помешают. Он возьмет с собой самых верных и тренированных убийц, которым сам черт не страшен. И горе тому, кто осмелится встать у него на пути.

– Дурные новости, сэр? – наблюдая за переменой в лице хозяина, степенно поинтересовался дворецкий, забирая у него из рук телефонный аппарат.

– Не знаю, – пробормотал он, думая о чём‑то своем. – Пока не знаю, Фредерик.

* * *

Сидя на заднем сиденье «Роллс‑Ройса», пристроившегося в хвосте огромного грузовика, в крытом кузове которого находилось драгоценное оружие, которое предстояло обменять на жизнь отца и его друга, Альберт нервничал и, не находя себе места, постоянно смотрел на наручные часы.

Мощные фары «Роллс‑Ройса» выхватывали из ночного сумрака возвышающиеся по обеим сторонам узкой просёлочной дороги ветвистые раскидистые тополя. Всматриваясь в чернильное марево за окном, Альберт размышлял, всё ли он делает правильно.

Отдавать драгоценную разработку в руки неизвестно кому, как бы посмотрело на его действия Братство? А если это всего‑навсего розыгрыш? Глупая шутка неведомых злоумышленников, неизвестно каким образом прознавших о секретной разработке и решивших сыграть на его чувствах к отцу? Но отступать уже было поздно, к тому же он обязан был убедиться во всём лично – это был его отец, и думать тут было не о чем.

Неожиданно едущий впереди грузовик начал сбавлять скорость и через несколько десятков метров, скрипнув рессорами, встал.

– Что там ещё? – нетерпеливо подавшись к сидящим спереди водителю и охраннику, нахмурился Альберт. – Почему мы остановились?

– Не знаю, сэр, – пожал плечами тот, наблюдая, как из‑за грузовика к ним торопится ещё один сопровождающий, и опустил стекло у сиденья Альберта. – Может, что‑то случилось?

– Сэр, – нагнувшись к окну, отрапортовал охранник из первой машины. – Там портовая фура целиком перегородила дорогу, полкузова рыбы наружу. Целая гора.

– Вот чёрт! – Альберт раздражённо посмотрел на часы: не хватало ещё опоздать в назначенный час к месту встречи.

– Ребята загружают её обратно, говорят, что постараются побыстрее.

– Ну так идите и помогите им! – прикрикнул Кох на топтавшегося снаружи охранника и хлопнул по плечу сидящего впереди телохранителя. – Чего расселся, давай!

Мужчины послушно потрусили в темноту, скрывшись за бортом кузова, в котором находилось изобретённое Свеном оружие. Некоторое время Альберт и водитель молча сидели в машине.

– Да что они там копаются, – снова не выдержал Альберт, глянув на циферблат часов, которые неумолимо продолжали отсчитывать минуты до назначенной встречи. – Николас, сходи, посмотри, какого хрена эти остолопы там застряли!

– Хорошо, сэр, – отстегнув ремень безопасности, водитель выбрался из «Роллс‑Ройса» и тоже скрылся за грузовиком.

Альберт остался один.

– Проклятье! – начиная терять терпение, выругался он.

Неожиданно стоящий впереди «Роллс‑Ройса» грузовик взревел двигателем и быстро поехал вперёд, окутав машину, в которой сидел Альберт, густым облаком выхлопных газов.

– Какого чёрта?! – крикнул Кох, выскакивая из салона в сырую промозглую ночь и наблюдая, как грузовик, пристроившись в хвост портовой фуре, стремительно уносится прочь, объезжая огромную кучу сырой рыбы, рядом с которой на асфальте в изломанных позах распластались оглушенные водители и два охранника.

В ярости пнув колесо, он заметил, что оно проткнуто и тихо шипит, выпуская из камер остатки воздуха. Обойдя «Роллс‑Ройс» и ощущая, как глаза застилает неукротимая пелена клокочущей ярости, Альберт убедился, что остальные колёса тоже испорчены.

– Будьте вы все прокляты, сраные скоты! – грязно выругался он.

Предложение об обмене отца на изобретение Свена оказалось умело расставленной ловушкой. Стукнув кулаками по крыше автомобиля, он упёрся разгорячённым лбом в холодную сталь и издал беспомощный хриплый стон.

* * *

Ночь нехотя пятилась, уступая место тусклым белёсым сумеркам. Вскоре слегка заморосило, и пришлось включить дворники, размазывающие однообразный пейзаж за окном в водянистую однородную дымку. Под могучими колёсами убаюкивающе шелестел асфальт.

Сидя рядом со всматривающимся в дорогу за лобовым стеклом водителем, уверенно ведущим грузовик следом за плавно покачивающей дюжим корпусом портовой фурой, которую Маккьюри любезно «одолжил» у одного из своих должников‑конкурентов по рыболовному бизнесу, Свен ликовал и всё никак не мог поверить, что у них все‑таки получилось!

Он смог вернуть Машину, а главное, сделал это без каких‑либо жертв. Конечно, ему было жаль Альберта, лишившегося последнего и самого главного козыря в борьбе за судьбу отца, но, с другой стороны, Свен знал то, чего не знал его друг, а именно, что Коха‑старшего больше нет в живых. Все усилия по его спасению в любом случае были обречены.

Воспоминание о трагедии снова ледяным жалом пронзило сердце, но Свен заставил себя отогнать это чувство. Он ни в чем не виноват. Всё вышло как вышло. В конце концов, он до последнего сражался за жизнь Генри Коха, который перед смертью так и не осознал, что стал одним из первых в истории путешественником во времени.

И теперь… Теперь в руках Свена Нордлихта находилось нечто несравнимо большее, чем банальное оружие уничтожения. Одним мановением руки он мог не уничтожить мир, а менять целые эпохи, подчинив самого неукротимого зверя, которого когда‑либо порождала Вселенная.

Время.

Теперь оставалось привести в исполнение вторую часть его плана. Свену очень не хотелось подводить старика Маккьюри, пошедшего на огромный риск, согласившись участвовать в авантюре с похищением. Но возвращаться в доки с Машиной было чистой воды безумием, принимая в расчёт то, что, имея на руках улику в виде фуры, гружённой рыбой, Альберт и его люди прочешут по камушку все порты и прилегающие к ним территории, включая вотчину Шкипера.

Это означало, что через два часа в доках будет не протолкнуться. Ничего, при первой же удобной возможности он постарается возместить Маккьюри нанесённый ущерб. А если получится, то и с лихвой. Свен никогда не забывал людей, делавших ему добро, пусть и с надеждой на собственную выгоду.

Игра стоила свеч. Но операция с кражей Машины ещё не была закончена. Не доезжая до Лондона, в условленном месте машины должны были разъехаться по разным маршрутам, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

И вот, добравшись до пустынной развилки посреди перекопанного поля, с одной стороны которое подпирал лес, портовая фура, сипло просигналив, набирая скорость, забрала вправо, в то время как Свен и водитель направились в другую сторону по пригородному шоссе. Ребята старика Маккьюри работали, как единый хорошо отлаженный механизм.

Глядя на удаляющуюся фуру, Свен вздохнул свободнее и повторно проиграл в уме свои дальнейшие шаги. Наступало время действовать. Дождавшись, когда на смену полям снова придут раскидистые деревья лесополосы, окаймляющие неширокую трассу, он поёрзал на сиденье и тяжело задышал.

– Что еще? – насторожился водитель, когда сидящий рядом с ним Свен неожиданно со стоном болезненно скорчился, обхватив руками живот.

– Слушай, можешь остановить? – не разгибаясь, натужно прохрипел Нордлихт.

– Зачем это?

– Да чего‑то живот прихватило, – пожаловался сосед.

– Потерпишь, до места недолго осталось, – убрав одну руку с руля, водитель‑наёмник тряхнул запястьем и сверился с наручными часами. – Скоро приедем, там и сбегаешь.

– Дружище, мне очень нужно, – придав своему лицу как можно более страдальческое выражение, простонал сквозь зубы Свен. – Боюсь, что до места не дотяну. Пожалуйста, останови.

– Что ж ты нетерпеливый‑то такой, как девка, ей‑богу, – упорно не поддавался водитель, продолжая крутить баранку и засовывая в рот сигарету. – Я вон по несколько часов из седла могу не вылезать. Мотаюсь то и дело между графствами, как дерьмо в ручье. Туда‑сюда, туда‑сюда. Хольером[46]подрабатываю.

– Просто первый раз, понимаешь, Трикстер[47], – доверительно поделился Свен, вспомнив необычное имя случайного компаньона. – Перенервничал с непривычки.

– Да ладно, не гони, – на мгновение оторвавшись от дороги, водитель недоверчиво посмотрел на соседа. – Прям так и первый.

– Ага, – снова поморщившись, кивнул Свен. – Прикинь. Думал, нормально обойдется, тем более с такими мужиками, как ты, а тут вон видишь, как оно…

– Ну, даёшь, – неподдельно удивившись, фыркнул водитель и дёрнул длинный рычаг, переключая передачу. – Я думал, ты матёрый ходок. Такое дело обстряпали.

– С твоей помощью, – морщащийся от боли Свен с благодарностью посмотрел на Трикстера. – Как вы тех молодчиков под орех разделали, любо посмотреть. Это тебе надо спасибо сказать.

– Ладно уж, чё там, мы в былые времена и не такие фортеля выкидывали, – с напускной небрежностью отмахнулся водитель, прикуривая сигарету, и, явно довольный лестной похвалой, снижая скорость, направил грузовик к обочине и, остановившись, заглушил мотор. – О’кей, хрен с тобой. Только давай по‑быстрому, туда и обратно. А то светает вон уже, а Шкиперу затемно обещались. Не хватало ещё по шапке от него схлопотать.

– Если что, свалишь на меня, – отстегнув ремень безопасности и открывая дверь, заверил Свен, спрыгивая на дорогу. – Мы же напарники, в конце концов.

– Давай‑давай, я покурю тут пока, – приоткрыв дверь и подперев её носком ботинка, чтобы не закрывалась, пробормотал Трикстер, чиркая зажигалкой и негромко напевая себе под нос:

Надзиратели устроили вечеринку в окружной тюрьме.

Туда позвали тюремную группу, и они начали играть.

Группа зажигала, и вся кутузка стала свинговать.

Вы бы слышали, как поют эти вымотавшиеся

тюремные пташки.

Давайте станцуем рок, все вместе станцуем рок.

Все в тюремном блоке

Танцевали Тюремный Рок [48].

Направившись не в лес, а обойдя грузовик сзади, Свен встал так, чтобы его не было видно в зеркала заднего вида, и, достав из кармана плаща небольшой пузырёк с хлороформом, тщательно смочил им cвой носовой платок.

Если бы он в своё время, будучи в Буффало, пошёл по совету приятелей на курсы по изучению основ гипноза, то сейчас бы ему не пришлось прибегать к столь грубому методу.

Выждав немного, пока ткань как следует пропитается, Свен решительно направился к кабине со стороны водителя, держа руку с пропитанной тряпкой за спиной.

– Ну, чего, управился? – спросил выбросивший на асфальт сигарету Трикстер, когда подошедший Свен пошире распахнул дверь. – Эй! Ты чего это…

Не мешкая, Нордлихт резко сунул руку с платком в лицо водителю, а второй крепко обхватил его затылок. Трикстер отчаянно забрыкался, сыпля проклятиями, которые заглушала ткань, и вскоре затих, безвольно обмякнув на сиденье.

Выкинув платок с пузырьком в придорожные кусты, Свен как можно дальше оттащил в лес бездыханное тело водителя, который весил добрых двести фунтов. Затем вернулся к грузовику и, забравшись в кабину, снова завел мотор. Теперь он остался в одиночестве и был полностью предоставлен сам себе. Довольно потерев озябшие руки, он проверил зеркала заднего вида и убедился, что дорога в этот час была абсолютно пуста.

Пока двигатель с урчанием трудился на холостых оборотах, Нордлихт достал из внутреннего кармана своего плаща сложенную в несколько раз карту и, развернув ее, сверил предстоящий маршрут.

Заброшенный сельскохозяйственной амбар на пустующей территории между Оксфорд‑роуд и Дадли‑лейн он выбрал ещё несколько дней назад, когда ездил на разведку с парнями Маккьюри. Место, чтобы на какое‑то время исчезнуть из поля зрения, залечь на дно и спрятаться, подходило как нельзя лучше. Бросив карту на пассажирское сиденье и сняв грузовик с ручного тормоза, Свен тронул машину с места.

Через некоторое время, добравшись до пункта назначения, он свернул с дороги и, проехав немного по полю, загнал грузовик в пустующее чрево старого амбара, возле которого поскрипывала на ветру полусгнившая ветряная мельница, в которой не хватало несколько лопастей. Заглушив мотор, Свен спрыгнул на присыпанный всяким мусором вперемешку с догнивающим сеном пол и, кинув плащ на водительское сиденье, прикрыл за грузовиком ворота.

Взявшись за рычаги, открывающие кузов, Свен на мгновение замер, осенённый новой, неожиданной мыслью, от которой его пробила дрожь. А что, если внутри ничего нет? Что, если Альберт всё же не повёлся на утку и, в свою очередь, тоже решил разыграть спектакль, желая воочию, перед сделкой, увидеть живого отца?

Нет. При всей врождённой беспечности Берти никогда бы не посмел поставить под угрозу жизнь Коха‑старшего, если бы знал, что в силах спасти его. Свен в этом нисколько не сомневался.

К тому же Альберт присутствовал на месте ограбления в том самом «Роллс‑Ройсе», который был Свену так хорошо знаком и которому один из ловких молодчиков Маккьюри так ловко проткнул все колеса, так и оставшись незамеченным. Медленно выдохнув, Нордлихт решительно потянул лязгнувшие засовы и попятился, с усилием раздвигая металлические створы кузова.

Машина была на месте. Встав на подножку, Свен забрался в кузов и принялся внимательно и с любовью проверять каждую деталь, желая убедиться, что Альберт в спешке не забыл чего‑нибудь важного.

Покончив с первым осмотром, Свен, кряхтя, аккуратно перетащил в амбар несколько заколоченных ящиков с дополнительным оборудованием, которые поочередно вскрыл ломиком, валявшимся на полу в кузове.

Запасной дизельный генератор, который Свен когда‑то специально заказал среди прочего инвентаря у Генри Коха, на случай если в усадьбе будут перебои с энергопитанием, тоже был здесь.

Вооружившись специальными инструментами и засучив рукава, изобретатель несколько часов потратил на то, чтобы кропотливо приладить на свои места необходимые детали, демонтированные для того, чтобы Машина смогла поместиться в грузовике. Затем аккуратно закоммутировал готовый к работе механизм с заправленным из автомобильной канистры генератором и аккумулятором грузовика.

Завершив сборку и вытерев грязные руки тряпкой, Нордлихт поколдовал с кнопками на пульте управления и включил систему. Изобретение с низким гулом ожило, озаряя кузов мягким переливающимся свечением.

Оттащив ненужные ящики поближе к выходу, чтобы не мешались, Свен снял с пальца хроноперстень и вставил его в пазы специального зарядного гнезда, располагавшегося с торца Машины.

Имея в запасе несколько часов, необходимых для накопления нужного объёма энергии, Свен расстелил на полуразвалившемся верстаке карты с указанием магнитных разломов и аномалий, находящихся в отдалении от человеческих поселений, которые поочерёдно извлекал из специальных тубусов.

Брошенный амбар был выбран им неслучайно, так как он также находился неподалёку от эпицентра одной из таких аномалий. Возможно, когда‑то именно это невидимое соседство и послужило причиной, что хозяйство пришлось забросить ввиду чахлого состояния урожая и беспокойного поведения животных, чующих близкий магнитный разлом.

Корпя над схемами, Свен, наконец, почувствовал, что проголодался. И немудрено: ведь у него с самого вечера накануне похищения маковой росинки во рту не было.

Заглянув в бардачок и пошарив в кабине со стороны водителя, он обнаружил под сиденьем небольшую дорожную коробку, в которой Трикстером был заботливо припасён нехитрый дорожный ланч, завёрнутый в пару салфеток.

Неторопливо жуя большой деревенский бутерброд с яичницей и овощами и запивая его яблочным соком из стеклянной бутылки, изобретатель вслушивался в шум барабанящего по крыше амбара дождя и смотрел на подёрнутое утренней дымкой поле, видное сквозь приоткрытые створы ворот.

Мир снаружи дышал такой безмятежностью и спокойствием, что это состояние невольно передалось и Свену. Всё‑таки только оставаясь наедине с природой, человек по‑настоящему учится слышать себя. Все беды, треволнения и прочие житейские проблемы отходили на второй план.

Чувствуя, как к нему постепенно начинают возвращаться силы, Свен откусил кусок бутерброда с помидором и хрустящим луком и посмотрел на щербатый, текущий во многих местах потолок. Удачно он выбрал место. Здесь его уж точно никто не станет искать.

До поры, конечно. Могущественные силы, стоявшие на стороне Альберта, нельзя было сбрасывать со счетов. Свен прекрасно понимал, что не сможет долго скрываться на британском острове, ему нужно было бежать из страны, и как можно скорее.

Но вот куда? Конечно же, в Америку, которая являлась последним и единственным местом, где у него ещё оставались друзья, способные помочь. В свою очередь, Арийскому Братству будет тяжелее дотянуться до него своими лапами через океан.

Свен вздохнул, катая в руках бутылку. Такой ли участи он для себя хотел, денно и нощно работая над Машиной? Участи изгоя и беглеца, вынужденного до конца своих дней неприкаянно скитаться по миру, не имея возможности осесть, наконец, где‑нибудь и спокойно дожить свои дни.

С другой стороны, если бы не Берти и его отец, он так бы и не построил Машину, и всё пошло бы в дальнейшем по совсем другому пути. А это значит, что такова его судьба и предназначение, которым он должен следовать. Хочет он этого или нет.

Утренний воздух был наполнен свежестью и ароматом первой народившейся весенней травы. Где‑то под карнизом весёлой трелью заливалась невидимая печужка. Вокруг царило такое спокойствие и умиротворенность, что дожёвывавший сытный ланч Свен почувствовал, как начинают упрямо слипаться глаза. Сказывалось напряжение последних дней и особенно события прошлой ночи. Лихая авантюра с дорожным ограблением всколыхнула большой выброс адреналина, действие которого, ослабевая, всё сильнее уступало место усталости.

Сверив время и допив остатки сока, Свен заглянул в кузов, где продолжала работать Машина. Смотря на своё творение, он стиснул в руке бутылку, испытывая смешанное чувство радости и настороженности. Какие неведомые тайны и секреты таились в недрах этого сложнейшего механизма, на который было потрачено столько лет? Куда приведёт его новый поворот пускового кольца хроноперстня? На какую тропу выведет?

Свен очень надеялся, что на правильную. Не зря же он столько времени корпел над картами магнитных аномалий и полюсов. Забросив пустую бутылку в дальний угол амбара и вернувшись в кабину грузовика, Свен растянулся поперёк сидений и, укрывшись с головой плащом, крепко уснул, убаюканный монотонным шелестением дождя.

Ему приснилась его семья, и все близкие были живы и здоровы, и им было хорошо вместе. Не было никакой войны, и они снова жили в своей уютной квартире в Варшаве. Волшебный миг, маленький кусочек уходящего счастья, от которого так упрямо не хочется отрываться, возвращаясь в тусклый привычный мир, в котором нет места мечтам.

Когда он открыл глаза, уже смеркалось. Дождь перестал, уступив место пахучей вечерней прохладе, которая бывает только в самой середине весны. Выбравшись из грузовика, Свен пошарил в подсобной части амбара, где был свален всякий бесхозный, отживший своё сельскохозяйственный хлам, и, к своей радости, отыскав ржавую керосиновую лампу, потратил ещё некоторое время, чтобы вернуть её к жизни.

Наконец внутри треснувшего плафона робко затеплился, а потом вовсю разгорелся яркий пляшущий огонёк, и Свен подошел к разложенным на верстаке картам магнитных полярностей и ещё раз тщательно провёл необходимые вычисления, сверяясь с расчётами в своих тетрадях.

На этот раз ошибки быть не могло. Вытащив из нагревшегося зарядного крепления хроноперстень, Свен, немного помедлив, надел его на палец и прислушался к своим ощущениям.

Пора было сделать то, ради чего он и создавал Машину. На всякий случай ещё раз проверив уровень подзарядки батарей и взяв в руки специально подготовленный для путешествия саквояж, Свен выставил на Машине время своего возвращения – чтобы за время его отсутствия в этой реальности прошло не более одной секунды, – сделал глубокий вдох и повернул кольцо перстня.