Глава 4. Сквозь зеленый полог деревьев пробивались тени, кружевом ложась на утоптанные дерновые тропинки, на одной из которых подрагивавшие камешки и комки земли

Сквозь зеленый полог деревьев пробивались тени, кружевом ложась на утоптанные дерновые тропинки, на одной из которых подрагивавшие камешки и комки земли обозначили приближение всадников.

Большая охота ушла далеко на восток, а Абраксас Малфой и Цигнус Блэк, отстав от основной группы, неспешно прогуливались в тени деревьев, беседуя о важных и неважных вещах, о пустяках, которым, в зависимости от ситуации, придавалось значение или не придавалось вовсе.

— Успехи вашего сына... его заслуги... я слышал, он был в списке кандидатур на получение ордена Мерлина третьей степени? В таком юном возрасте... похвально-похвально, — Цигнус Блэк легонько подстегнул своего коня.

— Да, его карьера складывается весьма успешно, — небрежно отозвался Абраксас Малфой.

Они помолчали.

— Время сейчас неспокойное.

— Весьма неспокойное, это правда.

— Все меняется... переворачивается с ног на голову. Эти энергичные молодые люди... ну что же, молодость всегда скоропалительна на поступки.

— Не сказать, что в движении одни лишь молодые люди, — заметил мистер Малфой.

— Да, не сказать...

Тропинка сделала крутой поворот.

— Война многое меняет в намеченных планах, — продолжал мистер Блэк.

— Вы говорите о каком-то конкретном... деле? — мистер Малфой внимательно смотрел на дорогу перед собой.

— Небольшое соглашение... контракт, заключенный между нашими семьями довольно давно...

— Надеюсь, вы не собираетесь расторгнуть сделку?

— Ну что вы! И в мыслях не было.

— Отрадно слышать. Признаться... — мистер Малфой замялся. — Мы с Доротеей несколько тревожимся за будущее нашего Люциуса. Но теперь... после ваших слов... Ведь сколько обещаний порой забывается в свете последних лет!

— Только не мое слово, — высокомерно бросил мистер Блэк.

— Да, дорогой мой мистер Блэк, я всегда говорил, вы человек чести, — мистер Малфой потрепал холку своего коня.

— Но я бы хотел ускорить... осуществление, так сказать, предмета нашего договора.

— Вот как?

Мистер Блэк немного помолчал.

— Скажу вам откровенно... я обеспокоен нынешним положением магического мира... оно оказывает непосредственное влияние на рынок ценных бумаг, знаете ли. Но вы, разумеется, знаете. Часть активов нашей семьи сгорела. Немалую роль в этом сыграло замужество моей средней дочери. Мы не могли лишить ее закрепленного за ней наследства... дивиденды от акций, переданных ей бабушкой, покойной Ирмой Блэк, по-прежнему идут... грязнокровка, небось, тронулся от счастья, — лицо мистера Блэка приобрело брезгливое и одновременно свирепое выражение, какое бывает, скажем, у герцогини, которой пьяный матрос панибратски запускает лапы за корсаж и предлагает проводить до ближайшего сеновала. — Так или иначе, меня беспокоит нынешнее положение дел, и хотелось бы некой определенности... уверенности, вы понимаете меня, мистер Малфой?

— Вполне, — мистер Малфой окинул мистера Блэка задумчивым взглядом. — Вполне понимаю. Что ж, ситуация сейчас тревожная, и я, право, не вижу причин тянуть далее с объединением наших семей.

Мистер Блэк вежливо улыбнулся.

— Рад, что мы поняли друг друга.

* * *

— Не нравится мне, когда papa вот так уединяется с твоим отцом, — Нарцисса вела свою кобылку гнедой масти под уздцы, взволнованно постукивая обухом хлыста по охотничьим сапогам испанской кожи.

Она и Люциус тоже отстали от основной группы охотников, предпочитая прогуливаться в спокойной обстановке, а не носиться по лесу с гиканьем и улюлюканьем, преследуя несчастного штырехвоста.

Люциус спешился и шел вровень с Нарциссой, разметывая мысками сапог раннюю опавшую листву, знаменующую конец лета.

— Не волнуйся, мой отец дорожит своей репутацией, — усмехнулся он.

— А это здесь причем? — Нарцисса бросила на него недоуменный взгляд.

Люциус склонил голову, сделав вид, что смутился.

— Что?

— Да так, ничего, — он хохотнул и резко сменил тон. — Почему ты опасаешься уединения наших отцов?

— Они, я уверена, говорят о нашей свадьбе, — хмуро ответила Нарцисса.

— Уверена? — поднял брови Люциус.

— После этих встреч мама начинает называть меня «душенькой», щипает за щечки, вновь и вновь вспоминает о моем приданом... достает старинные жемчуга, охает над ними, твердит о том, как дивно они будут оттенять хрупкость и нежность новобрачной.

— Правда? — встревожено переспросил Люциус. Все его балагурство как ветром сдуло.

— Да, — мрачно подтвердила Нарцисса.

Некоторое время шли молча.

— А ты пробовала... как бы это деликатнее сказать... Пробовала сообщить им о твоем нежелании идти со мной под венец?

Нарцисса пожала плечами.

— Понятно, — протянул Люциус. — Жить тебе еще не надоело. Что, все так плохо?

— После того, как Андромеда сбежала с магглорожденным, мне спуску не дают.

— А что Белла?

— Ну что Белла может? Они с Родольфусом «свои ведут междоусобные бои»... В общем, у них все сложно, и Белле сейчас не до меня.

— Не то чтобы я не хотел жениться... — задумчиво начал Люциус. — Но как-то не думал... всерьез, я имею в виду, не думал, что ты станешь моей женой. Ты не мой тип.

— Не хочу тебя разочаровывать, но ты тоже!

— Здесь не на что обижаться, — удивленно взглянул на нее Люциус. — Я думал, всегда было понятно, как я к тебе отношусь.

— Я не обижаюсь, — Нарцисса дернула плечиком, а потом вдруг усмехнулась. — Люциус, любой девушке будет неприятно, когда ей прямо говорят о том, что ею пренебрегают.

— Но...

— Но, разумеется, ты мне ничего не должен, — поспешно перебила его она.

Во взгляде Люциуса мелькнула досада.

— О да, конечно, — он помолчал. — Как нам убедить родителей, что мы с тобой не собираемся выполнять брачный договор?

Нарцисса молчала, медленно идя вперед.

— Хорошо, — она кивнула своим мыслям. — Давай сообщим сегодня нашим семьям, что мы не любим друг друга и не хотим жениться.

— Что, вот так сразу?

— Да. Лучше все решить одним махом. Понимаешь, чтобы они не думали...

— Чтобы они поняли, что мы не отступимся.

— Да.

Молчание.

— Ты действительно не любишь меня? — небрежным тоном поинтересовался Люциус.

— Как и ты меня, — как можно равнодушнее ответила Нарцисса.

Они улыбнулись друг другу вежливыми, ни к чему не обязывающими улыбками; оба прекрасно умели прятать все настоящее глубоко-глубоко за маской холодной учтивости. А на душе каждого кошки скребли.

И все же...

— Мой король чем-то раздосадован? — изогнула бровь Нарцисса.

— Ну что ты, моя королева, — поклонился Люциус.— Все просто отлично.

Нарцисса отвернулась к своей кобыле, пряча лицо.

— Я рада, — прошептала она.

Люциус смотрел на нее странно-пустым взглядом.