Волки перед дальней дорогой

Спустя десять минут, в машине Сирхана.

Я ехала в лимузине в обществе древнего вервольфа и вдыхала отвратительную смесь запахов. Она состояла из двух компонентов: разлагающаяся плоть и волчья шерсть. А машина Сирхана не была лимузином в традиционном понимании. В ней поместилось только четыре человека: водитель, гвардеец, устроившийся на переднем сиденье, Сирхан и я. Кожаная обивка была мягкой, как шелк. Я впервые оказалась в таком роскошном автомобиле, но мне было неуютно. Не только из‑за вони – затемненные стекла тоже сыграли свою роль. Сейчас я не понимала, следуют ли за нами Дэниел и остальные.

Я сложила руки на груди и сжала кисти в кулаки. Мысль о том, что Сирхан, шумно втягивающий в себя воздух из кислородного баллона, похож на Дарта Вейдера, ни капли не развеселила меня. Всю дорогу он молчал, то и дело косился в мою сторону и изредка усмехался, причем его смех всегда заканчивался приступом кашля.

По настоянию папы, Сирхан согласился перенести наши переговоры на новую территорию – подальше от соседей, которые с любопытством глазели из окон на двор пастора Дивайна. Отец, конечно, поведает им сказку о том, что мы якобы репетировали рождественские живые картины. Вот только потом папа потребует, чтобы я поставила рождественский спектакль, – вряд ли он захочет, чтобы его уличили во лжи.

«Замечательно, – подумала я. – Просто прекрасно».

Неожиданно мое сердце заныло, и я вдруг осознала, что мне очень хочется заняться чем‑то подобным. Чем угодно. Потому что готовиться к чему‑то, строить планы, верить, что сегодняшней ночью жизнь не закончится – это было именно то, в чем я нуждалась в настоящий момент.

Я гадала, поддержит ли Сирхан мой план. А можно ли, в принципе, рассчитывать на то, что он выполнит мои требования? Ладно, время покажет.

Поездка оказалась недолгой. Единственным местом, которое, по мнению папы, могло вместить такое количество людей, было здание приходского собрания. На парковке один из гвардейцев слегка ткнул меня наконечником копья. На мгновение я испугалась, что меня похитили, но затем успокоилась: на площадку въезжает караван из черных «Кадиллаков Эскалейд». Из соседнего джипа вышли папа и Дэниел. Толбот, Джуд и потерянные мальчики расположились в других машинах.

Копьеносцы погнали нас к зданию, за ними потянулись люди из племени Урбат. «Мы прямо как скот в загоне», – насупилась я, когда мы очутились под сводами просторного зала.

Или на скотобойне.

Дэниел стиснул мою руку.

– Они все таращатся на меня, – прошептала я, кивая на стаю Сирхана.

– Разумеется, ты же вылечила Джордан. Ты забыла, что тебя называют Богоданной? – произнес Дэниел. – Для них ты – живая легенда.

– Ах, да. Ясно. Теперь, в окружении толпы, под пристальными взглядами вервольфов, меня начинала мучить клаустрофобия.

– Подожди! Джордан? – спросила я у Дэниела.

Откуда он знает имя той молодой женщины?

Но он уже повернулся к охраннику.

– Как обстановка? – осведомился он.

– Ждем Сирхана.

– А почему так долго?

Копьеносец нахмурился и принялся раскачиваться взад‑вперед. Судя по его мрачному виду, он размышлял над ответом.

– У Сирхана – собственный медицинский персонал. В данный момент его тщательно обследуют. Но, по моему мнению, зря мы покинули поместье.

Дэниел кивнул. А меня поразила откровенность копьеносца.

Время шло, и торжественная тишина постепенно разрушалась. Люди Сирхана стали переговариваться. Вервольф, которого расспрашивал Дэниел, присоединился к своим товарищам в зеленых плащах, которые сгрудились в дальнем углу. Они принялись что‑то бурно обсуждать. Некоторые из тех соратников Сирхана, одетых в темно‑синее, сбросили «униформу» и остались в обычных майках и джинсах.

– А зачем плащи? – поинтересовался Джуд, стоящий у меня за спиной. – Они похожи на кучку магов.

– У меня есть предположение, – заявил Брент. – Они либо для церемонии, либо для удобства.

– Какого удобства? – не понял Слэйд.

– Ну, фактор обнаженности. Обычный прикид не сохраняется при трансформации из человека в волка. А плащи – это отличная идея. Ими можно сразу прикрыть свое… хозяйство.

Слэйд расхохотался.

– Мне нравится ход твоих мыслей. Вероятность проснуться среди голых мужиков всегда была самой неприятной частью существования в качестве оборотня.

– Брент прав в обоих предположениях, – подытожил Дэниел. – Когда я был в стае Сирхана, они надевали темные плащи, если намеревались сражаться. А вот такие яркие церемониальные наряды они нацепили, чтобы произвести на нас впечатление.

– Я никогда не ошибаюсь, – провозгласил Брент, играя бицепсами.

Тем не менее я не поняла, как его мускулатура связана с умом.

– Поэтому, ты, Райан, получил по заслугам, – добавил он.

Его друг поднес руку к вздувшемуся на лице волдырю в форме наконечника копья.

– Ты уверен?

– Не трогай, а то будет шрам, – остановила я Райана. – Брент просто… короче, это Брент.

– А ты могла бы исцелить его своим волшебством? – спросил у меня Райан и бросил сердитый взгляд на Брента. – Горит, как у черта…

– Следи за собой, – перебила я его. – Мы в церкви. – Боже, я уже разговариваю, как мама. Я порадовалась тому, что маме, Эйприл и моим брату с сестрой разрешили остаться дома. – Ожог вызван серебром, а тут я бессильна.

– Ага! – воскликнул Зак. – Поэтому ничего не произошло, когда ты решил вылечиться сам!

– Давай, ковыряй свой волдырь, – с ликованием, к которому примешивался сарказм, сказал Брент. – Представляешь, каким крутым шрамом ты обзаведешься?

Я закатила глаза.

– Эй, Чудак! – прозвучал чей‑то голос.

Я оглянулась и обнаружила молодую женщину в изумрудном плаще. Она подошла к нам, застыла перед Дэниелом и… стукнула его кулаком в предплечье.

Он поморщился, поскольку ее приветствие задело его рану, полученную на охоте. Быстро овладев собой, Дэниел улыбнулся.

– Джордан! – произнес он.

Она засмеялась, а он подхватил ее в объятия и приподнял над полом.

Мои брови поползли вверх.

Дэниел повернулся ко мне.

– Грейс, это Лайза Джордан. Мы познакомились в прошлом году, когда я недолго жил в стае.

– Богоданная! – выкрикнула она, схватила меня за руку и энергично затрясла ее. – Должна признаться, я думала, ты покрупнее. – Она пожала плечами. – Но спасибо тебе за то, что спасла мне ухо! Мне кажется, что мой суперслух улучшился.

Я, в свою очередь, обратила внимание, что черная сережка Лайзы сделана из лунного камня.

– Всегда пожалуйста.

А Лайза тем временем завладела обоими запястьями Дэниела.

– Я так скучала по тебе, Чудак. Но сейчас мне понятно. Она почти такая же красивая, как я.

Я не могла отвести глаз от Лайзы Джордан. Первая женщина‑Урбат, с которой мне довелось столкнуться, отличалась изумительной внешностью. У нее были густые рыжеватые волосы, прозрачные голубые глаза и стройная, как у бегуньи, фигура. Кроме того, я не могла не задаваться вопросом – пусть и на короткое мгновение, – насколько хорошо они с Дэниелом узнали друг друга.

Лайза лукаво улыбнулась мне, будто прочитав мои мысли.

– Не переживай, – промурлыкала она. – Дэниел слишком юн для меня. – Я удивленно захлопала глазами. – Двадцать один год мне исполнился в тысяча девятьсот восемьдесят пятом, – пояснила она. – Малолетки меня не интересуют.

– Ух ты!

Люди Сирхана выглядели молодо, лет на двадцать – двадцать пять, но у некоторых их них возраст выдавал взгляд.

Лайза привалилась к Дэниелу и сделала глубокий вдох.

– Между прочим, сейчас, когда он стал настоящим альфой, он превратился в очень привлекательного мужчину. Ничто так не разжигает меня, как запах могущества. – Она улыбнулась Дэниелу. – Я знала, что оно у тебя есть. И оно тебе очень идет.

Он покраснел. Как рак, до корней волос.

– И еще, – Лайза понизила голос почти до шепота – абсолютно бесполезная мера среди стаи вервольфов. – Ловко ты заставил тех двух ребят Сирхана поклониться тебе. Странно, что Сирхан не снес тебе голову. Даже несмотря на весь этот спектакль с «исцелением».

– Кстати, а что с Сирханом? – смешалась я. – Почему у него такой… странный облик?

Лайза пожала плечами.

– Так всегда происходит с Урбат на девятьсот девяностом году. Они не только быстро и резко стареют, у них и тело меняется. Хотя они остаются людьми, волк начинает внешне проявлять себя. Один из Старейшин упоминал, что именно поэтому в мифах и легендах оборотни изображаются в таком жутковатом виде. Наверное, кто‑то однажды обнаружил тело недавно умершего вервольфа. – Лайза скорчила недовольную гримасу. – А раньше Сирхан был бодрым и энергичным. Прямо как собственный внук. – Она тряхнула руку Дэниела.

– Что ты сейчас сказала? – недоуменно спросил он.

– Кажется, она назвала тебя внуком Сирхана, – сообщила я.

– О, нет! – Лайза зажала ладонью рот. – Я совсем забыла, что ты не должен ничего знать, – пробормотала она, несколько копьеносцев уже пристально смотрели на нее.

Очевидно, они прислушивались к нашему разговору. Интересно, ей сильно попадет за то, что она выдала секрет? – подумала я.

– Ладно, – продолжила она и подмигнула Дэниелу, – я открою тебе кое‑что еще. Твоя фамилия не Калби, а Этлу. Как у Сирхана. Этлу из клана Этлу.

– Вот как? – тихо произнес Дэниел.

Он всегда презирал свою фамилию. Слово Калби означало «собака» и связывало его с Калебом.

– Этлу – это «воин», – объяснила Лайза. – Наверное, Калеб заметал следы, когда его изгнал Сирхан, его отец.

Новость шокировала Дэниела.

– Ты утверждаешь, что Дэниел – внук вашего вожака? – недоверчиво уточнила я. – Значит, он отвернулся от кровного родственника, когда Дэниел в прошлом году пришел к нему в поисках дома? Отвратительно.

– Но, Грейс, – медленно вымолвил Дэниел. – Если я его внук, значит, Калеб – его сын. Или был таковым до того, как от него отказались. До того как Калеб стал причиной смерти Рэйчел… собственной матери. Конечно, Сирхана оскорбило предательство! Тогда его презрение ко мне становится объяснимым.

– Но ты совсем не похож на Калеба.

– Сирхану, похоже, все равно.

– Тогда мы должны…

Гул голосов вокруг нас резко стих. Вервольфы уставились на дверь. В зал вошли трое в синих плащах. Один нес на руках Сирхана, другой следовал за ними с кислородной маской. Третий тащил кресло, взятое из холла.

Он водрузил его в центре помещения, и двое других усадили на него Сирхана. Гвардейцы встали по обе стороны от своего хозяина, и каждый положил ему на плечо руку. Остальные, кроме нас, опустились на одно колено, уперлись кулаком о пол и склонили головы перед вожаком. Сирхан, облаченный в плащ цвета бургундского, казался величественным, как король, устраивающий прием. Но, приглядевшись, я поняла, что двое охранников поддерживали Сирхана, чтобы он не заваливался вперед.

Правда, я не заметила в нем признаков слабости. Разумеется, ему недоставало физической мощи, однако уважение и преданность стаи превратило Сирхана в самого опасного вервольфа в зале. Одного его кивка хватило бы, чтобы оборотни атаковали нас.

Порог переступил незнакомец в синем плаще. Он привел с собой Гэбриела. Оба тут же склонились перед Сирханом, причем Гэбриел сделал это без всяких понуканий. Надо же, Гэбриел, несмотря ни на что, испытывал глубокое уважение к своему альфе. Но его и Сирхана связывала история, более давняя, чем события последних дней. В течение сотен лет они были близки, как братья. Гэбриел поведал мне, что именно быстрое старение – и приближение смерти – изменили поведение Сирхана.

– Итак, – пророкотал Сирхан и жестом повелел своим подданным встать. – У меня уже не очень много энергии…

Представитель Сирхана трижды ударил древком копья по полу.

– Старейшины обеих стай созываются в центр зала для переговоров.

Люди в зеленых плащах быстро образовали полукруг позади кресла Сирхана.

– Меня зовут, – шепнула нам Лайза.

– Ты отныне Старейшина? – поинтересовался Дэниел.

– А то! – гордо ответила она. – Метюзела умер несколько лет назад. Сирхан захотел, чтобы в совете появилась молодая кровь, поэтому меня и назначили. Представляешь, как взбесился Маррок! – И она кивнула на крупного мужчину со светлыми дредами и бородой.

Лайза поспешила к Старейшинам. Один из них, мужчина с кожей темной, как эспрессо, подал ей копье.

– А у нас есть Старейшины? – спросил Дэниел у меня.

Я пожала плечами.

Дэниел подал знак папе, Джуду и Толботу следовать за нами. Насчет Толбота я сомневалась, но пока у нас не было иного выбора. Мы быстро образовали собственный полукруг перед Сирханом.

– Начнем, – произнес он и указал своим длинным когтистым пальцем на меня, а потом поманил к себе. – Божественное дитя полагает, что сможет исцелить меня. Но что она хочет получить взамен?

– Неприкосновенность, – сказала я. – Для Гэбриела, Дэниела, моей семьи и всех членов моей стаи. И для города тоже. Ни ты, ни твои люди не должны причинять вред никому из жителей Роуз‑Крест.

– Благородные требования со стороны такой юной и маленькой.

– Зато обладающей немалой силой, – парировала я. – Сирхан, тебе известно, чтобы кто‑нибудь исцелял Урбат? Ты знаешь других Богоданных? Я спасла Дэниела и готова помочь тебе. Но только в том случае, если ты согласишься на мои требования.

Сирхан прищурился.

– Приведите сюда мальчишку Калби, – фыркнул он. – Кстати, почему он обладает сущностью альфы?

Два копьеносца тотчас исполнили приказ. Сирхан вытащил патрубки из ноздрей и наморщил волчий нос. Несколько раз шумно втянув в себя запах Дэниела, он с рычанием оскалился.

– Ты – не Урбат, – прорычал он. – Кто ты?

– Если бы я знал, – ответил тот.

– Ты – Небесная Гончая, – пояснила я. – Самая настоящая. Обладающая способностями Урбат, но не подверженная проклятью, которое переходит из поколения в поколение. От одного зараженного к другому. Он такой, какими нас задумал Господь.

Моя речь прозвучало весьма гладко, логично, и все выстроилось в чрезвычайно правильную картину. Откуда взялось подобное красноречие? Гэбриел кивнул мне, и на мгновение мне показалось, что я уловила в глазах Дэниела радостный блеск. Как будто он наконец‑то осознал, в чем его сущность, – и принял ее.

Старейшины начали спорить между собой. Один из них наклонился и зашептал в заостренное ухо Сирхана.

– Не подверженная проклятью? – повторил он.

Он взмахнул рукой, и гвардейцы отвели Дэниела к Гэбриелу.

– Расскажи мне, Божественное дитя, – попросил Сирхан, – об этом чуде.

– Все просто. – Я сделала шаг вперед. – Ты умираешь.

Спустя секунду полнейшей тишины.

На меня нацелились все острия копий.

– Ого! Я имела в виду, что исцеление – это смерть! – воскликнула я. Гэбриел может тебе все доказать. Я самолично проверила его теорию на Дэниеле.

– Да, – подтвердил Гэбриел. – Чтобы освободиться от проклятья, Урбат должен умереть от руки того, кого он любит. Увы, гарантии, что ты, как и Дэниел, выживешь, нет, но зато твоя душа получит искупление. Иными словами, ты не будешь обречен на то, чтобы целую вечность оставаться демоном.

Сирхан опустил голову.

– Неужели ты спасешь меня, дитя?

– Я никогда этого не говорила.

Сирхан оскалился.

– Ты посмела солгать мне!

Пятеро мужчин в синих плащах сомкнулись вокруг меня, и наконечники их копий замерли в паре сантиметров от моего лица.

– Нет! – закричала я. – Я просто обеспечу тебе возможность исцелиться. Но сама я бессильна. Я жалею тебя. Испытываю к тебе сострадание. Однако спасти тебя сможет лишь тот, кто любит тебя.

Сирхан помрачнел.

– Тогда дело безнадежно. Моей Рэйчел нет на свете.

– Здесь целый зал тех, кто пойдет ради тебя на смерть… – начала я.

– Ошибаешься, дитя, – возразил Сирхан. – Их преданность обеспечивается с помощью моей сущности истинного альфы. В последний год я был излишне жесток. Любовь противна природе Урбат. Да, мы подвержены грусти и поэтому стремимся избежать одиночества. Наше главное желание – быть частью стаи. Но никто из нас не спешит с кем‑то сближаться. Мы слишком эгоистичны.

– Но есть исключения. Ты и Рэйчел. Я и Дэниел до его исцеления.

– Верно.

– И здесь найдется человек, который всем сердцем любит тебя. Несмотря на то зло, которое ты ему причинил. Он не отрекся от тебя.

– Гэбриел?

– Сирхан, я – твой верный брат, – вымолвил Гэбриел. – Ты можешь думать, что я предал тебя. Я покинул тебя, потому что хотел побольше узнать об исцелении – ради тебя. Ради себя. И нас всех. Я – твой бета, и я буду с тобой до конца.

– И ты способен убить меня? – осведомился Сирхан. – Ты, который за много веков никого и пальцем не тронул?

– Брат мой, я обязан тебе жизнью. Я бы сошел с ума, если бы ты не убедил свою стаю принять меня. – Гэбриел тяжело сглотнул. – Ради тебя я сделаю что угодно.

Сирхан вздохнул. Он вдруг показался более слабым и болезненным, чем пару минут назад. Как будто он состарился на несколько десятилетий.

– Тогда успокой меня… – произнес он, протягивая лапу‑руку к Гэбриелу. – Пока не стало поздно.

– Не здесь. Не сейчас. Увы, мне необходимо время. Помедитировать. Поймать нужное душевное состояние. То, что мне предстоит сделать, должно стать актом искренней любви. – Он секунду помолчал. – И не забудь, что скоро встанет вопрос о церемонии вызова.

– Завтра первый день полнолуния?

– Да.

Сирхан закашлялся, как астматик. К его хрипу примешивалось рычание.

– А протяну ли я так долго? – заметил он и сник.

Гэбриел встал на колени рядом со своим альфой и помог ему сесть прямо. Гвардейцы крепко ухватились за плечи предводителя.

– Ты должен. Двух дней мало, чтобы подготовиться.

– При чем здесь полная луна? – вырвалось у меня.

– Законы стаи очень строги, – ответил Гэбриел. – Церемонию следует осуществлять не только в особое время, но и на особом участке, в радиусе ста шагов от того места, где умер альфа. Также важно, чтобы все произошло в полночь во вторую ночь полной луны – сразу после кончины альфы. Если Сирхану суждено умереть сегодня или завтра, церемония должна состояться в ближайшую субботу.

– Это было бы замечательно, правда? – прошептал Сирхан, обращаясь скорее к самому себе, чем к окружающим. – Кроваво‑красная луна, стая… Как поэтично.

Сначала я решила, что Сирхан бормочет нечто несвязное и это вызвано слабоумием, развивающимся на фоне быстрого старения. Но спустя миг я сообразила, в чем суть.

– Как раз в субботу будет полное лунное затмение! – обратилась я к Дэниелу. – Мы собирались наблюдать за ним, чтобы потом обсудить все на уроке астрономии. Доктор Ричардс сказал, что луна станет ярко‑красной. А она имеет какое‑то отношение к Урбатам?

– Бесконечная мощь, – заверил меня Сирхан. – Прекрасное зрелище.

– Нет, Сирхан, это будет слишком опасно, – начал Гэбриел и посмотрел на меня. – Грейс, все дело в том, как выстраиваются планеты и Солнце. Ведь именно во время полного лунного затмения раз в десять увеличивается сила волка. Его власть будет почти непреодолимой. И если Урбат впустит в себя энергию кроваво‑красной луны, он превратится в непобедимое создание. Но проводить церемонию вызова в данный момент – огромный риск! – Он взял Сирхана за руку, не обращая внимания на то, насколько она уродлива. – Брат мой, потерпи. Мы просто не успеем.

– Отлично. Я прожил девятьсот девяносто девять лет. Два дня не имеют значения. – Сирхан глухо, рвано засмеялся и расправил плечи. – А пока убей мальчишку Калби.

– Что? – закричала я.

Пять Старейшин мгновенно нацелились на Дэниела, но тот даже не вздрогнул.

– Сирхан, мы так не договаривались! – крикнула я. – Ты обещал предоставить Дэниелу неприкосновенность.

Лайза выступила вперед из полукруга Старейшин и приблизилась к вожаку.

– Будь благоразумен, – взмолилась она.

– Выполни свою часть договора, – попросил Гэбриел.

С быстротой и ловкостью, которые трудно было ожидать от дряхлого, тщедушного вервольфа, Сирхан привстал и схватил за руки обоих. Лайза скривилась от боли. Лицо Сирхана превратилось в морду обозленного и взбесившегося зверя.

– Нет! – проревел он. – Настоящий альфа, обладающий способностями Урбат, но свободный от проклятья! Недопустимо, чтобы этим обладал сын Калеба Калби! Он не должен жить!

– Сирхан, ты одержим волком, – предупредил его Гэбриел. – Остынь. Мальчик ничего тебе не сделал.

– В нем течет кровь Калеба Калби, самого себялюбивого и вероломного вервольфа! С меня хватит!

– Мы с Дэниелом прочно связаны, – проговорила я. – Если ты уничтожишь его, тебе придется убить и меня. И тогда ты лишишься Богоданной.

– А я в тебе не нуждаюсь! – Сирхан хлопнул в ладоши, и один из гвардейцев приставил к моей шее оружие. – Ты уже рассказала нам все об исцелении.

А ведь он прав.

– Сирхан, – попытался выручить меня Гэбриел, – девочка может принести нам много пользы. А мальчик – наша единственная надежда…

– Молчать! – гаркнул вожак.

– Подожди, – произнесла я. – В Дэниеле течет кровь Калеба, но в нем также есть и твоя кровь. Он все‑таки твой внук. Между прочим, он по собственной воле сдался тебе. Калеб отважился бы на такое?

– Щенок хитер, – прошипел Сирхан. – Откуда мне знать, что это не являлось частью плана по завоеванию моего расположения.

– Дэниел помог вылечить меня, – произнес мой отец. – И не только меня, но и мою жену. А еще он спас жизнь моим детям – дочери и младшему сыну. Если Калеб себялюбив, то Дэниел – самоотвержен.

– Калеб явится на церемонию, – вдруг подал голос Джуд.

Я совсем забыла, что он вместе с Толботом встал в полукруг наших Старейшин.

– Да. И он собирает армию, – добавил Толбот. – Я ведь был его генералом, пока не сменил верноподданство. Его войско смертоносно.

– Я подтверждаю его слова, – вымолвил Гэбриел.

Дэниел, Джуд и я закивали.

– Он хочет помешать церемонии. Он заявит свои права на роль альфы твоей стаи, причем его не волнует, какую цену ему придется заплатить.

Глаза Сирхана вспыхнули яростью.

– Такому не бывать.

– Именно это и случится, если ты убьешь Дэниела, – возразил Толбот.

Я была искренне признательна ему за поддержку.

– Послушай меня, Сирхан, – начал Гэбриел. – Дэниел как истинный альфа действительно сможет помешать Калебу.

– Нет, Гэбриел, своим помощником я избрал тебя, а не мальчишку. Ты мой бета…

– Да. Я хранитель стаи. Но мне никогда не стать таким же вождем, как ты. Я не борец. У меня нет шансов справиться с Калебом и его ордой демонов. Но Дэниела избрали высшие силы. Он – Небесная Гончая. И его призвание – занять твое место. Только он способен провести нас через темные времена. Я верю, что он и его подруга‑альфа поднимут Урбат на новый уровень. Только представь: истинный альфа и Богоданная во главе стаи. Воин и Целительница. Этлу и А‑зу. Мы…

– Нет! – заорал Сирхан. – Никогда сын Калеба не будет править моей стаей!

– Сирхан, – спокойно произнес Дэниел, и все взгляды моментально обратились на него.

Я тотчас ощутила его энергию. Даже гвардейцы немного опустили копья.

– Разница между мной и Калебом состоит в том, что я не хочу становиться предводителем. Я никогда не стремился к лидерству, а мечтал быть художником. И я использовал сущность альфы лишь для того, чтобы спасти дорогих мне людей. Если бы у меня был выбор, я бы с радостью отдал честь присутствовать на церемонии кому‑нибудь другому. Но после твоей смерти я буду единственным из истинных альфа. Позволь мне стать твоим преемником вместо Гэбриела. Благослови меня, дедушка. – Дэниел впервые в жизни называл кого‑то «дедушкой», и в его голосе прозвучала удивительная теплота. – И ты сможешь гордиться мной.

Сирхан схватился за голову когтистыми руками. Казалось, он одряхлел лет на пятьдесят.

– У меня мысли путаются, – пробормотал он. – Мальчишка сбил меня с толку. Он искренен, а волк внутри меня кричит совсем другое.

– Твой мозг, Сирхан, уже изъеден старостью. Демон обрел слишком большую власть над тобой. Пусть совет примет решение о преемнике.

– Старейшины! – воскликнула Сирхан. – Кого вы выбираете? Гэбриела или сына Калеба?

Старейшины сгрудились и начали бурную дискуссию. Но даже с помощью суперслуха я не могла разобрать их шепот. Внезапно Лайза Джордан отделилась от них и подошла к Сирхану.

– Для меня твой вопрос звучит, скорее, как «сын Калеба или сам Калеб», – заявила она. – Мне не надо много размышлять. Я отдаю свой голос за Дэниела. – Она встала на одно колено и поклонилась. – И если возникнет необходимость, я буду биться против Калеба.

– Я тоже! – сказал Гэбриел и последовал ее примеру.

Старейшины принялись внимательно разглядывать Лайзу и Гэбриела. Неужели мы одержим верх?

– Чушь, – фыркнул кто‑то.

И из толпы выбрался мужчина со светлыми дредами. Я попыталась вспомнить, его имя… вроде бы Маррок.

– Я не стану клясться в верности сосунку, – изрек он. – Сколько ему? Восемнадцать? Многие из нас родились еще во времена Французской революции. Какой из него вождь? Он неопытен.

Трое мужчин, стоявших позади Маррока, согласно хмыкнули.

– Если Гэбриел слаб, тебе стоит выдвинуть мою кандидатуру, – пренебрежительно усмехнулся он.

Маррок едва не плевал в Дэниела.

– Но Сирхан даже не взял тебя в совет Старейшин, – отчеканила Лайза.

Сирхан, сидевший в кресле, нахмурился.

– Стоп, – прохрипел он. – Итак, Маррок, Гэбриел или мальчишка?

Опять началось обсуждение, и я испугалась, что Маррок в значительной степени уменьшил шансы Дэниела. Наконец, вервольфы замолчали.

– Мы за мальчишку! – объявили они, кланяясь Дэниелу.

– Да будет так, – вымолвил Сирхан.

Почти все отложили оружие и приняли ту же покорную позу.

Но Маррок и еще пятеро стояли как вкопанные.

– Я больше не член стаи, – бросил Маррок.

Резко развернувшись, он решительным шагом вышел из зала. Его сообщники поспешили за ним.

– Может, их догнать? – спросил кто‑то.

– Это их выбор, – проговорил Сирхан.

– Увы, мы очень скоро опять увидимся с ними, на церемонии вызова, – подытожил Гэбриел. – А сейчас давайте поприветствуем Дэниела Калби…

Лайза дернула Гэбриела за плащ.

– Ах, да, – сообразил тот. – Поприветствуем Дэниела Этлу, внука Сирхана Этлу, и его стаю, которая вступает в наши ряды. Ура! – закричал он.

– Ура! – вторили ему коленопреклоненные люди.

Их голоса слились в мощный хор.

– Ура! – закричала я, хлопая в ладоши. Даже папа и Джуд зааплодировали. Только Толбот никак не проявлял своих эмоций, если не считать улыбки, игравшей на его губах.

Дэниел не шевелился и как бы впитывал всеобщее ликование. У него никогда прежде не было семьи, а сейчас он вдруг стал членом дружного и сплоченного братства. Прочистив горло, он поднял руку, призывая вервольфов к тишине.

– Вы можете встать, если хотите.

Лайза весело рассмеялась. Я подбежала к Дэниелу и бросилась ему на шею. Однако наша радость длилась недолго. Сирхан, продолжавший сидеть в кресле, громко застонал и повалился вперед. Его глаза закатились под полуприкрытыми веками. Он тяжело, со свистом дышал. Двое из его людей, вероятно медики, начали щупать его пульс.

Я подбежала к Гэбриелу.

– Что нам делать? Нельзя допускать, чтобы он скончался здесь, в Роуз‑Крест?

– Его надо перевезти в уединенное место, туда, где ему будет удобно. Есть идеи?

– Домик моего дедушки Крамера. Там года два никто не жил, но ехать до него часа четыре.

Гвардеец из свиты Сирхана помотал головой.

– Сегодня он уже перенес одно долгое путешествие и очень устал.

– Тогда завтра, – заявил Гэбриел. – Мы найдем, где ему переночевать, а утром двинемся в путь.

– У меня есть дом, – напомнил ему Дэниел. – Его можно разместить в главной спальне на верхнем этаже.

– Нет, там опасно, – возразила я, вспомнив слова Слэйда о том, что акхи прочли его мысли.

Гэбриел кивнул.

– Пусть он отдохнет у меня – в сторожке при церкви. А я удалюсь в лес и помедитирую. Я должен поразмышлять. – Он помолчал. – Грейс, мне бы хотелось, чтобы ты сопровождала нас. И показала, как именно ты исцелила Дэниела, дабы я все сделал правильно. К сожалению, тебе придется пропустить уроки.

До чего же сильно изменилась моя жизнь!

– Конечно, – ответила я, хотя и сомневалась, что смогу продемонстрировать все наилучшим образом.

По крайней мере, я морально поддержу Гэбриела.

– Дэниел, пожалуйста, присоединяйся к нам. Как его преемнику, тебе следует находиться рядом с Сирханом.

– Хорошо, – сказал Дэниел.

Гэбриел похлопал Дэниела по плечу.

– Мы должны помочь Сирхану продержаться несколько дней, и тогда у нас будет целый месяц, чтобы подготовиться к церемонии.

– Если он умрет в тайном убежище, мы сможем сохранить это в секрете? – заволновалась я. – Или хотя бы дождаться, когда лунное затмение закончится?

– Это противоречило бы закону стаи, – ответил кто‑то из Старейшин.

– Но разве нельзя чуть‑чуть нарушить правила?

– Можно было бы попробовать, но, когда начнется Смертный Вой, все узнают, что Сирхан покинул нас, – объяснил Гэбриел.

– А что такое Смертный Вой?

– Когда истинный альфа уходит в мир иной, его стая чувствует смерть вожака. И все, где бы они ни были, начинают выть в его честь. На подобный сверхъестественный феномен вообще невозможно повлиять. Вой подхватят Урбат из других стай и даже простые волки и домашние собаки. Весть о смерти Сирхана распространится молниеносно. Каждый Урбат, претендующий на пост альфы, поймет, что время настало.

– Ясно, – промямлила я.

Один из гвардейцев поднял Сирхана, другой взял кислородную маску.

– Я провожу вас в свое жилище, – заявил им Гэбриел.

– Будьте осторожны в лесу, – посоветовала я. – Шериф объявил открытую охоту на волков. Никто не должен обращаться в волка, если не хочет, чтобы его шкуру с дыркой от серебряной пули повесили на стене трофеев.

Вервольфы сурово переглянулись.

– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Гэбриел и вышел вместе с гвардейцами.

– Надеюсь, Сирхан продержится, – сказала я Дэниелу.

– Я тоже, – тяжело вздохнул он.