Глава 9. 1 page

Дорога до дома откладывается в моей памяти крайне плохо.
Лоэ, узнав о том, что со мной приключилось, старается морально поддержать меня, но это не особенно помогает. Я словно утопаю в тумане, и мягкая, успокаивающая речь друга Джийи доносится откуда-то издалека. Мозг отказывается воспринимать смысл его слов, одна единственная мысль стучит в моей голове: «Я свободен».
Как и в прошлый раз, Лоэ дает флакон с микстурой от «нежелательных последствий», и я машинально я прячу его в рюкзачок, не отдавая отчета в своих действиях.
Скорее бы добраться до дома.
Мне кажется, такси просто ползет, а Лоэ, не понимая мое состояние, продолжает упорно вещать, вынуждая отвечать на его реплики короткими бессвязными фразами. Ко всему прочему, предательская дрожь в теле усиливается с каждой минутой, а к глазам подступают слезы. Неимоверным усилием мне все же удается сдержать накатывающую истерику.
Не сейчас. Не хочу, чтобы друг или водитель видели, что я полностью раздавлен. Хочется как можно скорее оказаться в стенах моей квартирки, где я смогу, полностью расслабившись, выплеснуть все свои чувства.
На этот раз мы не заезжаем в «Вергилий», а летим прямо к моему дому, за что я искренне благодарен Лоэ. С другой стороны, у меня все равно нет возможности расплатиться с водителем: деньги-то забрали.
На моем лице появляется кривая усмешка.
Как мне отнестись к тому, что произошло? Как к очередной насмешке судьбы? Может, Создатель таким образом пытался мне показать, что выбранный путь не для меня? Если это так, то у него замечательно получилось.
Я закрываю глаза и сжимаю зубы, подавляя истерический смех.
Спустя полтора часа, а может, и больше, аэромобиль, наконец, останавливается около дома. Убедив Лоэ в том, что со мной все хорошо и завтра, как обычно, я выйду на работу, спешно покидаю такси и бегу в подъезд.
Оказавшись в квартире и закрывшись на все замки, чего прежде никогда не делал, я приваливаюсь спиной к двери и медленно сползаю на пол, давая свободу чувствам, раздирающим меня на части.
Я рыдаю в полный голос, не зная, как справиться с убивающими меня эмоциями.
За что, Создатель? За что ты так меня наказал? Что я такого сделал? Я никогда никого не обижал, был добр и отзывчив к людям, даже если видел в ответ насмешки и неприязнь. В чем я так провинился перед тобой, чем заслужил такое?
Мой брат не раз твердил: «Аэль, ты должен уезжать отсюда, - подразумевая Эджентис. - В другом месте тебя ожидает хорошее будущее. Там безопасно, там нет произвола. Я, наконец, буду спокоен, зная, что с тобой точно все в порядке».
Меня начинает душить горький, истерический смех.
Хорошее будущее?
Перед глазами возникает Дэус д'е Море, достающий пачку кредитов...
Безопасно? Нет произвола?
Хищные лица охранников четкой картиной встают перед глазами.
Самое же печальное - дороги назад нет. Как я посмотрю в глаза Джийе? Что я ему скажу? Я стал проституткой, пусть и дорогой, и недостоин находиться рядом с братом, сумевшим, несмотря на тяжелую жизнь в Эджентисе, организовать банду, обеспечивать защиту не только мне, но и многим другим.
Волна омерзения к себе вновь поднимается в душе.
Какой позор. И ведь мне от этого никогда не избавиться.
Я думал, что выбрался из выгребной ямы, в которой родился, но, оказывается, увяз в другой, остался совершенно один, без брата, без поддержки, без возможности, случись что, получить помощь.
Закончись все еще ужаснее, что мог бы сделать Лоэ? Ничего. Про Лейкона я тем более молчу, потому как он в точно такой же ситуации, как и я.
Что ж, ты сам выбрал свою судьбу. Вот теперь, будь добр, неси эту ношу.
Слезы постепенно высыхают, ураган отступает, оставляя за собой разрушенный, опустевший мир.
Поднявшись с пола и достав из рюкзачка флакон, я выпиваю микстуру, не ощущая ее вкуса. После, чувствуя себя стариком, прожившим не одну сотню лет, плетусь в ванную.
Следующие дни я полностью отдаюсь учебе и работе. У меня нет времени нормально поспать и поесть. Хотя это то, что мне и нужно. Именно сумасшедший ритм жизни помогает справиться с пережитым, не позволяя погрязнуть в разрушительном самоанализе.
Я становлюсь замкнутым, сухим и смотрю на мир под совершенно другим углом. Меня не радует солнце и голубое небо, я не получаю удовольствия от зелени, украшающей улицы Алториеса. Огни Волейи кажутся зловещими, а вид охранников, встречающихся в магазинах и кафе, заставляет меня вздрагивать от ужаса.
С другой стороны, произошедшее в некотором роде закаляет меня: презрительные взгляды и неприятные слова, летящие в мой адрес со стороны сокурсников, прежде вызывавшие во мне бурю эмоций, теперь не трогают меня. Реплика Айнина, сказанная в ту злополучную ночь в «Ампире», кажется смешной. Теперь я четко осознаю факт: в случае беды никто не придет на помощь. Несмотря на то, что меня постоянно окружают люди, на самом деле я один.

***

Спустя несколько дней после произошедшего, ко мне на работе подходит Лоэ, до этого сторонившийся меня, за что я ему искренне благодарен, потому как именно это мне и нужно было.
- Привет! - здоровается он.
- Привет! - отвечаю я, улыбаясь уголками губ.
- Как ты? - с нескрываемым беспокойством в голосе интересуется друг, заглядывая мне в лицо.
Я пожимаю плечами и отвожу взгляд.
Ненавижу этот вопрос. Как на него отвечать? Разве кому-то интересно знать о моих душевных терзаниях? О том, как мне тяжело уснуть, ведь хищные рожи охранников каждый раз встают перед глазами. Из-за этого я практически не сплю и уже ненавижу время, когда приходится идти в постель. Ну и что? Все это только мои проблемы.
Поэтому я спокойно отвечаю:
- Нормально, спасибо.
- Время лечит все, - произносит Лоэ, пытаясь таким образом успокоить меня и вернуть бодрость духа.
Я понимаю, что он выказывает заботу, но от этого не легче, а только тяжелее. Лучше бы он вообще не произносил эти слова.
Я слабо киваю, не желая продолжать разговор на эту тему.
- У меня на следующей неделе день рождения. По этому случаю я устраиваю здесь вечеринку. Буду очень рад тебя видеть. Придешь? - внезапно сменив тему, удивляет меня друг брата.
День рождения?!
Со своими переживаниями я совершенно забыл о таком важном событии. Как я мог?! Ведь Лоэ сделал для меня столько хорошего!
Эта новость стала хорошей встряской, в которой я так нуждался.
- Конечно, приду, - с искренней улыбкой отвечаю я.
Мысли мелькают в голове с невероятной скоростью.
Нужно купить подарок. И это должно быть действительно что-то очень значимое. Вот только что именно подарить?
Я начинаю перебирать возможные варианты, но ни один из них мне не кажется достойным Лоэ. В конечном итоге, я прихожу к выводу: время есть, впрочем, как и деньги. Хорошо, что я экономил и не успел потратить всю сумму, полученную от Дэуса в первый раз. Конечно, теперь я не куплю приглянувшийся мне планшет, но я замечательно обходился и без него. Хороший подарок для друга намного важнее.
- Мне нужно идти. Жду тебя на третий день септиманы, к десяти вечера, - прерывает поток моих мыслей друг брата.
- Я буду, - продолжая широко улыбаться, заверяю я его.
Еще раз окинув меня обеспокоенно-внимательным взглядом, Лоэ спешным шагом направляется в сторону гримерной. Моя улыбка тут же исчезает, а мысли продолжают работу в одном направлении: что подарить другу?

***

Всю неделю, практически каждую свободную минуту я размышляю, какой подарок купить другу брата.
Переговорив с соработниками и танцовщиками клуба, я выясняю: все давно подготовили подарки. Лоэ получит несколько флаконов духов, невероятное количество цветов, полный комплект одежды и разнообразные сладости. Также он станет обладателем нескольких коммуникаторов новейших моделей. Спрашивается: что мне дарить?
Этим вопросом я продолжаю мучить себя в течение всей недели. Я уже совсем отчаиваюсь, как однажды утром, буквально за несколько дней до торжества, меня осеняет: почему бы не подарить животное? Во-первых, это действительно неординарный подарок; во-вторых, у Лоэ будет живое существо, которое привнесет в его жилье уют, утешит в печалях, поможет перенести невзгоды. Ведь оно будет радоваться его приходу и дарить хорошее настроение.
Насколько я помню, Лоэ всегда с особым трепетом и нежностью относился к четвероногим друзьям.
Почему он до сих пор не обзавелся домашней зверюшкой? Много работает и не может уделять питомцу достаточно внимания? Если так смотреть на ситуацию, то этот вариант отпадает. Хотя, почему отпадает? Может быть, есть какой-нибудь непривередливый вид?
Скользнув взглядом по настенным часам и определив, что у меня в запасе есть немного времени, не теряя ни минуты, я сажусь за монитор и выхожу в информационную сеть.
Примерно полчаса я изучаю информацию о животном мире Эранса. Разнообразие домашних питомцев поражает мое воображение, впрочем, как и цены. Они меня крайне расстраивают: чтобы приобрести животное, мне придется расстаться практически со всеми сбережениями, и то я не уверен, хватит ли мне денег. Еще раз обругав охранников, не только жутко напугавших меня, но и отобравших всю наличность, я решаюсь все же посетить Терену, поскольку считаю, что животное — это наилучший подарок для Лоэ. Может быть, у них имеются не очень дорогие особи?
Затем встает следующий вопрос: когда мне выбраться в этот район?
Заглянув в коммуникатор, я определяю: как раз сегодня между первой и последней парой достаточно свободного времени для поездки в Терену. В конце-концов, лекцию по правописанию можно пропустить. Этот предмет мне дается на удивление легко, и преподаватель не следит за посещаемостью. Для него главное, чтобы мы благополучно сдавали зачеты и экзамены, о чем он заявил нам на первом же занятии. Тогда мне это показалось странным, но позже я оценил подход учителя, поскольку достаточно часто из-за работы вынужден был прогуливать этот предмет.

***

Выйдя из душа после физической подготовки (этот предмет дается мне хуже всего, вызывая огромное неудовольствие преподавателя и град злых насмешек от одногруппников), я обращаюсь к Лейкону:
- Чем собираешься заниматься?
Соотечественник, пожав плечами, отвечает:
- Я хотел тоже самое спросить у тебя.
С улыбкой на губах я предлагаю:
- Может, составишь мне компанию? - и тут же поясняю, заметив заинтересованный блеск в глазах друга: - Лоэ пригласил меня на день рождения, хочу купить ему подарок.
- Какой ты все-таки везучий, - с легкой завистью в голосе произносит Лейкон. - Всем известно, Лоэ делает сногсшибательные вечеринки. Наверное, будет очень весело.
Об этом я даже и не задумывался. Интересно, расстроился бы я, если бы Лоэ не пригласил меня на свой день рождения? Скорее всего, нет, потому как клуба с его блеском софитов, яркими шоу и ужасающей изнанкой, в моей жизни более чем достаточно.
- Что будешь дарить? - тем временем интересуется Лейкон, заканчивая одеваться.
Застегивая на своих старых джинсах ремень, я отвечаю:
- Домашнего питомца.
Брови земляка в удивлении ползут вверх.
- Домашнего питомца?! - восклицает он и тут же продолжает: - Но ведь они невероятно дорогие. Хотя, учитывая, кто твой покровитель...
- У меня нет покровителя, - я резко обрываю Лейкона.
Закончив одеваться и схватив рюкзак, спешным шагом следую к выходу, ругая себя, что позволил вытянуть из себя информацию о Дэусе. Теперь каждый раз, когда речь заходит о деньгах, товарищ вспоминает д’е Море. Хорошо, он не знает о последних событиях, произошедших со мной. В обратном случае ненужных разговоров на эту тему мне было бы не избежать.
- Молчу, молчу, - догнав меня, произносит друг с усмешкой в голосе.
Я же направляюсь к выходу с серьезным выражением на лице.
Некоторое время мы разговариваем на безопасные темы, двигаясь знакомым путем к остановке. Досконально обсудив учебу и каждого преподавателя, а также особо злобных сокурсников, замолкаем, не зная, о чем еще говорить.
Мы подходим к остановке и стоим в ожидании аэробуса: до нуль-транспортировки путь не близкий.
- Расскажи про Дэуса, - не выдерживает друг, очередной раз касаясь запретной темы.
Я хмурюсь. Почему он не может оставить меня в покое? Неужели ему интересен человек, которого он никогда не видел? Я начинаю злиться.
- Послушай, - после долгой паузы произношу я, - давай договоримся, я не спрашиваю тебя про твоего покровителя, а ты не задаешь мне вопросов о Дэусе д’е Море, хорошо?
Лейкон мгновенно мрачнеет и отводит взгляд.
Реакция друга мне кажется несколько странной. Неужели обиделся? Я вроде ничего плохого не сказал. Может, интонация моя слишком груба? В любом случае, я не хотел его обидеть, я лишь защищал свое личное пространство. Глупо обижаться на такое. Я же не лезу к нему с вопросами о том, кто его покровитель и каковы их отношения?
- У меня нет покровителя, - тихо произносит Лейкон.
Его слова вызывают у меня любопытство и удивление, но, боясь показаться бестактным, я молчу.
Товарищ поднимает на меня глаза и с горечью произносит:
- Я - проститутка, понятно? Поэтому и твержу каждый раз о том, как тебе несказанно повезло.
После этих слов он отворачивается.
Совесть буквально вгрызается мне в душу. Как я был не прав! Раньше бы я с осуждением отнесся к Лейкону, но сейчас все кардинально изменилось.
- Я тоже, - примирительным тоном произношу я и поясняю: - У меня нет никаких отношений с д'е Море, он мне платит... - сделав небольшую паузу и густо покраснев, я тихо добавляю: - за секс.
Некоторое время мы с пониманием смотрим другу на друга.
- Какой он? - тихо интересуется Лейкон.
- Я его боюсь. И мне с ним больно... заниматься... этим, - искренне отвечаю я, чувствуя, как пылает мое лицо.
- Пусть будет лучше один, чем много, - произносит товарищ.
Я едва заметно киваю.
- Возможно.
В это момент к остановке подходит аэробус и мы забираемся внутрь.

***

Терена поражает мое воображение.
Вместо камня — светлый гравий. Небольшие деревянные дома располагаются на улицах этого района. Более всего я наслаждаюсь зеленью, в которой все утопает. Такого количества кустарников, деревьев, цветов мне еще не доводилось видеть. Я словно попадаю в рай. Повезло же людям, живущим здесь.
Пройдясь по этим сказочным улицам неторопливым шагом, мы находим магазин с вывеской: «Мелкие домашние питомцы». Решив, что это то, что нужно, мы заходим внутрь.
Нас встречает среднего роста седовласый мужчина.
- Доброго дня, - приветствует он нас.
- Здравствуйте, - практически в унисон отвечаем мы.
- Чего изволите? - осведомляется продавец.
- У моего друга день рождения и я хотел бы подарить ему небольшого домашнего питомца, но есть небольшая проблема: мой друг слишком занят на работе и не сможет уделять много времени животному. Может быть, есть какой-нибудь неприхотливый вид, не требующий особого ухода? - выдаю я сразу всю информацию.
- Мда... Непростой случай, - задумчиво произносит мужчина, потирая рукой подбородок, после чего на его лице появляется улыбка. - Думаю, мы сможем найти подходящую особь. Но стоить это будет весьма недешево.
Его взгляд скользит по моей одежде, отчего я начинаю чувствовать себя крайне неуютно. Надо было переодеться.
- У меня есть деньги, - заверяю я продавца, который теперь не кажется мне добрым дедушкой.
Еще раз окинув меня оценивающим взглядом, он с недоверием в голосе произносит:
- В таком случае, следуйте за мной, - и, развернувшись, направляется вглубь магазина.
Мы, не отставая ни на шаг, следуем за ним мимо многочисленных клеток с различными экзотическими животными, которых я до этого момента видел лишь на картинках.
В конечном итоге мы останавливаемся около небольшой клетки с четвероногим зверьком, с шерстью дымчатого цвета и невероятно длинным хвостом.
Не обращая внимания на происходящее, зверек, обернувшись пушистым хвостом, спокойно спит, слегка посапывая.
- Это катае, - объясняет продавец. - Он абсолютно непривередлив, сообразителен, ласков. Единственное, Вашему другу нужно будет самостоятельно приехать за животным, поскольку катае привязываются на всю жизнь только к одному хозяину. Они в каком-то роде телепаты, хотя подобная особенность свойственна многим видам. Берете?
Немного постояв около клетки со спящим катае, я решаю, это то, что нужно.
- Да, - произношу я.
- В таком случае, следуйте за мной, я подготовлю документы, по которым Ваш друг сможет забрать животное.
Мы возвращаемся в первое помещение и останавливаемся около небольшой стойки,, расположенный напротив входной двери.
Пока продавец заполняет необходимые бумаги, параллельно что-то отмечая на встроенном в столешницу мониторе, я предаюсь размышлениям.
Может, мне тоже приобрести питомца? Продавец сказал, этот вид неприхотлив и сообразителен.
Мое воображение мгновенно рисует картину, как катае встречает меня после тяжелой ночи. Я представляю, как он ластится ко мне, радуясь моему возвращению, как, свернувшись клубочком, засыпает рядом, как поддерживает меня в трудную минуту одним только своим присутствием в моей жизни.
- Лоток, миску, наполнитель и еду Ваш друг сможет заказать самостоятельно, связавшись вот по этому номеру, - возвращает меня к реальности продавец, показывая электронную книгу, на первой странице которой выделен номер коммуникатора. - Здесь Ваш друг сможет узнать подробную информацию об этом виде. С Вас 2350.
Лейкон издает неразборчивый возглас, я же, в шоке от такой суммы, достаю деньги и отдаю их продавцу.
Вот ты и снова на мели, Аэль. У тебя осталось 50 кредитов. Спрашивается, как ты собираешься жить? В скором времени платить за квартиру. О чем ты думаешь? Хочешь порадовать Лоэ? А вдруг ему твой подарок не понравится? Что, в таком случае, ты будешь делать? Возьмешь катае к себе?
Тем не менее, я называю имя, фамилию и номер коммуникатора друга продавцу. После, забрав документы и электронную книгу, мы с Лейконом покидаем магазин и направляемся к нуль-трансортировке.
- Ну ты даешь! - видимо, придя, наконец, в себя, восклицает товарищ. - Сколько же тебе платит Дэус, если ты можешь позволить себе купить такой дорогой подарок? Может, ты все-таки поговоришь с Лоэ, и он возьмет меня в «Вергилий»?
Мне не нравится его предложение, но отказать соотечественнику я не могу. В конце концов, не убьет же меня друг брата за простой вопрос, а Лейкон едва ли просто так отстанет от меня. Зря я его взял с собой. Нужно было ехать одному.
- Хорошо, я поговорю, - тяжело вздохнув, коротко отвечаю я и замолкаю, давая тем самым понять, что не желаю продолжать эту тему.
Знал бы товарищ, в какой финансовой яме я вновь оказался, едва ли бы говорил такие слова, но жаловаться не в моих правилах.В своей единственной нарядной одежде и со стареньким рюкзачком, который совершенно не вписывается в имидж обеспеченного молодого человека, я захожу в «Вергилий».
В холле, как всегда, меня приветствует Ганс.
- На день рождения Лоэ? - осведомляется он.
Я киваю.
- А ты? Разве тебя Лоэ не пригласил? - удивляюсь я, прекрасно зная о хороших отношениях между другом брата и охранником.
- Сменщик сегодня не смог выйти, поэтому я за него.
- Жаль, - искренне произношу я и собираюсь продолжить свою фразу, но Ганс опережает:
- Ты иди, шоу вот-вот начнется.
Кивнув и бросив на Ганса сочувственный взгляд, я открываю дверь, ведущую в зал.
Оказавшись внутри, я замираю.
Со сцены-подиума убраны цепи, служащие защитой от падения танцовщиков. Качелей тоже нет. Недалеко от гримерной я замечаю невиданную мною прежде аппаратуру, вокруг которой суетится незнакомый юноша, необычно и стильно одетый. Громкая зажигательная музыка заполняет пространство, мгновенно поднимая настроение и вселяя кураж. Столы и бар ломятся от различных яств и алкогольных напитков. При всем этом, в клубе невероятно много народу. У меня создается впечатление, что сегодня вместе с гостями, персоналом и танцовщиками (несмотря на вечеринку, “Вергилий” работает в обычном режиме), собралась вся наша смена в полном составе.
Незнакомый молодой человек с длинными, необычного оттенка красными волосами, забранными в тугой хвост на затылке, стоит за баром и вовсю готовит коктейли. Официанты, которых я также вижу в первый раз, быстро перемещаются по залу. И только Вин возле гримерки, со своей вечно недовольной физиономией, стоит, как скала, посреди бушующего хаоса.
Некоторое время я пытаюсь найти знакомые лица и, наконец, замечаю машущих мне танцовщиков, официантов из моей смены и бармена. Тот разместился в самом центре большого дивана, расположенного напротив сцены-подиума.
Мне становится легче и, не теряя ни минуты, я направляюсь к столу.
- Так, народ, двигаемся, двигаемся, - начинает руководить процессом Нейе, танцовщик, уже давно работающий в «Вергилии». Копна вьющихся рыжих волос, стильная одежда и неугомонность выделяют его среди остальных. Он самым первым из танцевальной братии начал со мной общаться, тем самым подавая пример своим коллегам не обращать внимание на то, что я всего лишь уборщик.
Мне быстро освобождают место, и я оказываюсь между Лоре и Нейе.
- Мы уже думали, ты не придешь, - обращается ко мне танцовщик и обращается к окружающим: - Я предлагаю выпить за земляка Лоэ, нашего маленького друга, следящего за чистотой и порядком в заведении.
Земляка Лоэ? Откуда им известно, что мы с администратором над танцовщиками из одного района? Неужели в этом месте все про всех всё знают?
В это время Нейе продолжает свою речь:
- И пусть Создатель будет благосклонен к нему, даруя покровительство Дэуса д'е Море!
Я холодею. Получается, им известно, что глава клана Декесус забирал меня. Но откуда?
Тут же я вспоминаю про Айнина, присутствовавшего в «Ампире» в ту злосчастную ночь.
Вот я попал! Теперь разговоров и пересудов точно не избежать.
- Держи, малек, - протягивает мне Нейе наполовину наполненный янтарной жидкостью стакан.
Все еще в шоке от этой новости, краснея до кончиков волос, я машинально беру стакан и делаю несколько крупных глотков. И тут же кашляю - дыхание перехватывает от виски многолетней выдержки. Зато по телу разливается приятное тепло.
- На, закуси, - кто-то протягивает мне лимонную дольку. Я ее безропотно беру и впиваюсь в нее зубами.
- Откуда тебе известно, что д'е Море забирал меня? - слегка захмелев, обращаюсь я к Нейе, дабы проверить свою версию насчет Айнина.
Тот хмыкает и, сделав большой глоток из стакана, отвечает:
- Благодаря Айнину об этом известно всем.
- Вот ведь ублюдок, - тихо говорю я и делаю еще пару глотков, чувствуя все то же приятное тепло. Оно дарует спокойствие и хорошее настроение, прогоняя все тревоги прочь.
- Это общеизвестный факт, - вероятно, расслышав мою реплику, соглашается со мной танцовщик.
- Точно, - подхватывает наш диалог Сиваэ, русоволосый миловидный танцовщик с вечно взъерошенной челкой,- но ты с ним будь поосторожней, мне кажется, он точит на тебя зуб.
Только этого мне не хватало. Я же не виноват, что привлек тогда внимание племянника Дэуса.
Я опустошаю стакан, надеясь прогнать неприятные мурашки, которые поползли по спине от этой новости.
В этот момент к нашему столу подходит Лоэ.
С правого края я слышу возглас:
- Именинник пожаловал!
Все остальные тут же подхватывают:
- Именинника в центр!
Кто-то поднимается, освобождая место, кто-то, наполнив стакан, протягивает его администратору.
- За Лоэ! - выкрикивает довольно пьяный Ланду, которого раньше я никогда не видел в подобном состоянии. Обычно он чрезвычайно скромный, аккуратный и малообщительный, но когда выходит на сцену, взоры гостей сразу же притягиваются к нему. Его номера пронизаны чувственностью, плавностью движений и невероятной грацией.
- За Лоэ! - подхватывают все.
- Стоп, - произносит друг брата.
Все, словно по мановению волшебной палочки, замирают.
Вот это дрессировка!
Я так же, как и все, всё внимание сосредотачиваю на соотечественнике.
- А почему у Аэля стакан пустой? - осведомляется друг.
Начинается. Я и так уже не совсем трезвый. Это что, сговор? Меня решили совершенно бесстыдным образом напоить?
- Действительно, непорядок, - поддерживает администратора Нейе и тут же наполняет мой стакан практически до краев.
- Куда мне столько, - протестую я.
- Сегодня мы все отдыхаем, - произносит земляк.
- Пей до дна! - начинает Лоре, войдя в кураж.
- Пей до дна, - продхватывает Нейе.
- Пей до дна, - продолжает Ланду.
Эх, была не была.
Выдохнув, я крупными глотками опустошаю стакан под вопли уже весьма поддатых соработников. Поставив его на стол, откидываюсь на спинку дивана. Мне становится невероятно хорошо: проблем как будто и не существовало, они все отступают на задний план.
Некоторое время я смотрю шоу, начало которого пропустил, потягивая виски из наполненного кем-то стакана.
- Ты в последнее время какой-то сам не свой, - замечает Нейе. - У тебя что-то произошло?
- Угу, - и, сделав крупный глоток, слегка заплетающимся языком поясняю: - У мня з...брали все деньги.
И, как на духу, я вываливаю всю историю, приключившуюся в ту злополучную ночь, не пропуская ни малейшей детали. Картина вновь чересчур ярко встает у меня перед глазами, и, дабы заглушить неприятные воспоминания, я подливаю себе алкоголь и делаю несколько крупных глотков. Помогает.
Нейе оказывается очень внимательным слушателем. Периодически кивая, он задает уточняющие вопросы о кошмарной ситуации, произошедшей со мной.
- Поэт...му-у я решил: не буду больш выезж-ж-ать, - свой длинный монолог я заканчиваю уже с трудом.
- Зачем выезжать? - тряхнув головой, удивляется танцовщик. - Можно же и здесь.
- Как здесь? - не понимаю я, но тут же вспоминаю презервативы, которые я постоянно выбрасываю, убираясь в приватных комнатах.
- Точ-ч-ч-но! - хлопая себя по лбу, восклицаю я. - Как я сам не дог...дался? Дума...ш-шь, д' Море с...гласится?
- А ты не спр-р-рашивай, - наставляет Нейе.
- Эт как? - хмурюсь я.
- Ну-у-у-у, - протягивает танцовщик, - брешь все в свои руки, и все.
Мне эта идея кажется весьма заманчивой и легко осуществимой.
- Надо будет попр...б...вать, - вдохновляюсь я и делаю еще один крупный глоток, но замечаю, что стакан пуст.
- А н... бу-у-дущщ... имей ввиду, ну-ужно пр-р-рсить гостя о рег...с...трации.
- О-о! Я и н... з-з-знал.
Эта информация окончательно поднимает мне настроение. С депрессией покончено!.
В этот момент из-за стола встает уже хорошо подвыпивший Лоэ, прерывая наш диалог с Нейе, и провозглашает:
- Ччего-то скуч-чно с-с-с-с...дим. Пр...дл-л-лагаю сыг-г-грать в бутыл-л-лчку на «с-с-сл-л-лабо».
Эту идею все дружно подхватывают.
Пока соседи по столу освобождают место, водружая пустую бутылку, Лоэ, покачиваясь, продолжает вещать, излагая правила:
- Итак, на кого укажет горлышко, тот выполняет з-з-з...данье, а что бы не б...ло об...дно, получает какую-нибудь вещь. Так что, достаем все, что не ж-ж-жалко.
Я, так же, как и все, заглянув в свой рюкзачок, ищу какой-нибудь предмет и натыкаюсь на подарочный документ и электронную книгу.
Допился. Чуть не забыл вручить подарок.
С трудом поднявшись с дивана, при этом чуть не упав, я поднимаю руку вверх, требуя внимания к себе.
Дождавшись, когда шум поутихнет, я обращаюсь к товарищу:
- Дор...гой Лоэ, с днем-м-м рож-ж-жденья! - и, достав из рюкзачка документы на катае и электронную книгу, все это вручаю Лоэ.
Друг брата некоторое время изучает мой подарок. Когда же до него доходит, что именно ему презентовали, он сгребает меня в дружеские объятия, восклицая:
- Мне подар-рили п...томца! - и, расцеловав меня в обе щеки, прочувствованно произносит: - С-с-сп...сибо, друг, - и мгновенно переключается: - А т...перь играем!
Я запоздало кладу недавно приобретенную шариково-электронную ручку в образовавшуюся кучу и с облегчением опускаюсь обратно на диван, радуясь, что мой подарок понравился другу.
После длительной дискуссии, посвященной вопросу, кому достанется честь крутить бутылку, лежащую на столе, все концентрируют свое внимание на той самой пустой емкости, из-за которой разгорелись нешуточные споры. В сих дебатах я не участвовал, предпочитая быть наблюдателем.
В итоге было решено провести “голосование”, основанное на детской считалке (“Эники бэники ели вареники”). Честь начать игру выпала Нейе. Привстав, тот одним движением руки заставляет пустую бутылку крутиться.
Не расставаясь со стаканом, который все быстрее становится пустым, я слежу за бутылкой, с интересом ожидая, на кого укажет горлышко. И вот обороты замедляются. Горлышко бутылки указывает...на меня.
Что за несправедливость?! Почему я?!
- Эт... непра...ильна... б...тылка! - я пьяно мотаю головой, ожидая вердикта.
Интересно, какое желание соработники уготовили мне? Если бы я был трезвый, то, наверняка, проклинал бы мир и свою невезучесть. Да я бы вообще не стал играть. Но сейчас мною движет азарт.
- Все нормально, - возражает Нейе и тут же задумывается: - Чтоб т...бе такого заг...дать?
Со всех сторон начинают сыпаться предложения, от которых я густо краснею. Слава Создателю, Нейе отклоняет все, продолжая усиленно размышлять и скользя глазами по залу. В конечном итоге его внимание останавливается на сцене, брови приподнимаются, а на губах появляется озорная улыбка.
- Аэль, - обращается он ко мне, - с-с-слабо станцать на сцене?
- М...мне? Ничуть! - возмущаюсь я.
Заручившись моим согласием, Нейе поднимается со своего места и громко провозглашает:
- Аэл-л-ль будет танц...вать!
Эту идею встречают дружным свистом, ором и аплодисментами.
Я смотрю на сцену, четко понимая, что мне крайне необходимо выпить еще.
Снова наполнив стакан, я делаю несколько крупных глотков, чувствуя, как во мне вновь просыпается кураж.
“Станцевать на сцене перед всеми? А почему бы и нет? В конце-концов, ты всегда в глубине души мечтал об этом, наблюдая за исполнением номеров. Вот он, твой звездный час! Может, ты не зря тренировался дома перед зеркалом? Ведь в тебе тоже есть талант. А вдруг ты всех удивишь? Ты гибкий, пластичный, так что, все может быть”.
Желание доказать, что я способен быть кем-то большим, нежели простым уборщиком, просыпается во мне с невероятной силой.
Я поднимаюсь, чтобы выбраться из-за стола и направиться к сцене, стараясь сохранить равновесие. Виски штука неслабая - пол качается из стороны в сторону, не желая остановиться хотя бы на мгновение.
Почему у меня такие проблемы с координацией и речью? Мыслю же я достаточно четко? Нужно переходить на коньяк, - брезжит в пьяной голове “здравая” идея.
- Поджди, Аэль, - останавливает меня Ланду.
- Нуж-ж-жно с-с-сделть все по правил...м, - еле шевелит языком он. - Предл...гаю переодеть Аэля в костюм!
Сия идея приводит в полный восторг всех, кроме меня, но я не сопротивляюсь, продолжая концентрировать свое внимание на разных предметах, которые, как и пол, не желают замереть на месте.
- В таком случае, я на пер...говоры! - подхватывает Лоэ и резво выбирается из-за стола, направляясь к стоящему около входа в гримерную ведущему.
С координацией у него полный порядок. Чем я хуже? Не понимаю.
Мой взгляд снова останавливается на сцене: мне же на нее выходить!
Страх и неуверенность вновь пытаются овладеть моим существом.
Так не пойдет. Где тут был коньяк?
Найдя бутылку с янтарной жидкостью, я беру пустой стакан, откупориваю бутылку и, с трудом “прицелившись” горлышком к стакану, заполняю емкость.
Едва я собираюсь сделать изрядный глоток, как танцовщики берут меня за руки, и вся наша компания направляется в гримерную.
По дороге, несмотря на продолжающуюся качку и расплывающиеся вокруг предметы и лица, я умудряюсь сделать пару глотков сладковатой жидкости.
Страх и волнение отступают, давая дорогу предвкушению.
Как раз то, что нужно! Коньяк — поистине волшебный напиток!
Наша компания дружно вваливается в гримерную. Меня усаживают на банкетку и оставляют на некоторое время в покое.
Какой же я пьяный! Как я буду в таком состоянии танцевать?
Комната плывет перед глазами, но рука сама собой тянется к стакану, а все мое нутро требует добавки. Чуть не расплескав жидкость, я уже хочу сделать крупный глоток, как кто-то отбирает у меня стакан.
Издав возмущенный возглас, я поднимаю глаза и вижу незнакомого мне танцовщика. Он весьма крупного телосложения, с темными курчавыми волосами и невероятно красивыми, светло-зеленными, слегка раскосыми глазами.
- Да вы с ума сошли, выпускать его в таком состоянии на сцену! Он же с нее упадет! - возмущается он, и, подойдя ко входу в коридор, ведущий в подсобные помещения, кричит: - Сэйв, свари, пожалуйста, крепкого кофе с каплей отрезвляющего.
- Мда... - протягивает другой, белокурый, ангельского вида, но с цепким жестким взглядом, тонкий, как тростинка: - Вы хоть думаете, что творите!
- У нас седня пр-р-раз...ник! - провозглашает Сиваэ.
- Праздник праздником, но головой тоже надо думать! - продолжает возмущаться темноволосый.
Я же не спускаю жадного взгляда со стакана, убранного подальше от моих рук, и уже собираюсь подняться, дабы взять лекарство от депрессий и плохого настроения, как мне в руку суют чашку с горячим, ароматным (ароматно пахнущим) кофе.
- Пей, - строгим тоном велит “ангел”.
Я, не смея сопротивляться, мелкими глотками, дабы не обжечься, потягиваю напиток, наблюдая за нашей веселой компании, в которой кипит спор, какой бы костюм на меня надеть.
- Как тебя зовут? - более мягким тоном интересуется темноволосый, обращаясь ко мне.
- Аэль, - отвечаю я, удивляясь, что речь становится связной, а комната перед глазами - все более четкой. Пол перестает качаться, а адреналин в крови начинает буквально кипеть.
- Я — Эроу, - произносит он и протягивает мне руку для рукопожатия.
Совершив сие действие, я обращаю свой взор на светловолосого со стальным взглядом танцовщика.
- Солэй, - представляется он с легкой ухмылкой на губах.
В этот момент я слышу:
- Раздевайся.
Раздеваться?
Я густо краснею.
Это еще зачем?
Тем не менее, подчиняюсь. Быстро избавившись от одежды и обуви, я оставляю на себе только нижнее белье.
- А ты красив, - замечает Эроу. - Из другой смены?
Я киваю и беру яркие шаровары с невероятно низкой талией и широким золотистого цвета поясом. Я уже собираюсь надеть то, что вызвало бы у меня в любой другой момент невероятный стыд, как возмущенное восклицание Нейе останавливает меня:
- Ты п...чему не раз-з-зделся?
Я с удивлением смотрю на него.
- Как не разделся? Разделся, - возражаю я.
- А эт...? - спрашивает он, указывая на нижнее белье.
- Мне это тоже снимать? - не верю я.
- К...не...шно, - тут же следует ответ.
Я перевожу взгляд на Солэйя в надежде на защиту.
Но у того ухмылка становится только шире.
Так, мне срочно нужно выпить!
Я разворачиваюсь и тянусь к стакану, но голос Эроу останавливает меня.
- После хоть упейся, а сейчас... - и он, глядя на меня предупреждающим взглядом, от которого идет мороз по коже, отрицательно качает головой.
- Хуже Дэуса, - тихо бормочу я себе под нос и стягиваю с себя нижнее белье, после чего мгновенно облачаюсь в шаровары, стараясь не смотреть на веселящихся танцовщиков.
В этот момент музыка неожиданным образом затихает, и я слышу, как ведущий громко объявляет по микрофону:
- А сейчас выступит наш дебютант. (сейчас, впервые за всю историю клуба, на эту сцену выйдет, нет не таноцовщик, а самый обычный служащий. На его работу мало кто обращает внимание, но именно он следит за чистотой и порядком). Итак, встречайте, Аэль!
О нет, нет, нет. Я еще не готов! Но звуки тягучей, возбуждающей, эротичной мелодии уже наполняют зал.
- Я что, должен прямо так идти?! А верх? - паникую я.
- У этого костюма нет верха, - спокойно поясняет Эроу, протягивая мне вожделенный стакан. - Один глоток.
Я, конечно, делаю три, чувствуя, как спасительный хмель распространяется по организму, выпуская глубоко спрятанные инстинкты, и выхожу в зал.
Я мгновенно оказываюсь в центре внимания, благодаря яркому, слепящему свету прожектора, направленному на меня. Я теряюсь, но звуки музыки помогают справиться со внезапно возникшим смущением, полностью овладевая мной, заставляя подчиниться их воле, пробуждая глубоко спрятанное где-то внутри чувственное начало.
Медленно плывя по сцене, полуприкрыв глаза, я отдаюсь плавной, пронизывающей, слегка грустной мелодии, забывая об окружающем мире, гостях, танцовщиках, официантах, барменах, Вине и даже о Лоэ. Сейчас для меня не существует ничего, кроме этой музыки, овладевшей каждой клеточкой моего тела. Сердце стучит в унисон ритму, а тело, впитывая звуки, преображает их в движения.
Музыка делает неожиданный скачок, и я, словно кукла, повинуясь ее воле, резко поворчаваюсь и приникаю к шесту, представляя: это Дэус. Не тот жесткий, до дрожи в коленях пугающий меня д'е Море, а нежный и одновременно настойчивый, сильный Ресеи. Я вспоминаю его бархатный голос, призывающий не бояться, обещающий, что боли больше не будет, только наслаждение...
Следуя за музыкой и своими воспоминаниями, я открываю миру все свои эмоции, ярким, обжигающим пламенем горящие во мне. Подчиняясь им, я позволяю телу самому решать, когда сделать то или иное движение. Я то мягко и плавно обвиваю пилон, словно проводя рукой по многочисленным шрамам д’е Море, то резко разворачиваюсь спиной к шесту и, держась рукой, медленно и чувственно наклоняюсь. Поднявшись и сделав резкий поворот, я, следуя за мелодией, устремившейся далеко ввысь, взбираюсь на шест. Крепко обхватив пилон ногами, с невероятной нежностью, рвущейся из глубин моей души, обвиваю его и, повинуясь чарующим звукам, резко откидываюсь назад. Держась одними лишь ногами, я медленно скольжу вниз, к сцене и, оказавшись на полу, прогибаюсь в спине и делаю увиденный ранее элемент.
Музыка же продолжает литься, наращивая темп и уносясь в непознанную даль, зовя меня за собой. Подчиняясь, я устремляюсь за ней. Мои движения становятся более резкими, я словно вихрь, ураган, готовый смести все на своем пути. Я становлюсь огнем, страстью в чистом виде и замираю. Прежде чем, сделать следующий элемент, я обвожу взглядом неожиданно притихшую публику.
Неужели у меня настолько хорошо получается? С другой стороны, какая разница? Сейчас я танцую для себя.
Обхватив рукой пилон, я набираю скорость, дабы сделать очередной элемент, вновь уносясь вперед, в неизвестность, и замираю, держась лишь одной рукой за шест.
Мой взгляд останавливается на входных дверях.
Высокий застывший силуэт мужчины в черном...
Сердце пропускает один удар, затем другой... Время замирает, а потом начинает бежать с невероятной скоростью. Пульс учащается, холод сковывает мое тело.
Около дверей стоит никто иной, как глава клана Декесус.
Моя рука соскальзывает с пилона, я теряю опору и падаю...
Вероятно, я на мгновение теряю сознание, потому как в момент, когда я открываю глаза, вижу собравшихся около меня обеспокоенных танцовщиков.
- Со мной все в порядке, - четко произношу я, стараясь скрыть невероятную бурю эмоций, охвативших в мгновение все мое существо.
Здесь Дэус! Какой ужас! Он стоял и наблюдал за моим танцем!
Мне хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть и никогда более не появляться в этом месте. Стыд вгрызается в мою душу, превращая пламя чувств, охвативших меня во время танца, в холодную золу.
Я чувствую себя гадким, неуклюжим утенком среди прекрасных лебедей. Мне хочется спрятаться в темный угол, чтобы никто более не видел меня.
Кто-то протягивает мне салфетку, я поднимаю взгляд: Ланду.
- У тебя идет кровь из носа, - поясняет он.
Это сейчас меня совершенно не беспокоит. Мой мозг занят другим: как давно ОН здесь? Успел увидеть все мои выкрутасы? Вот ведь я попал! Наверняка, ОН будет жутко недоволен моим внешним видом! Конечно, скромняга Аэль, пьяный, едва одетый, пытается изобразить из себя танцовщика. Вот смех-то! Сам виноват! Сколько я выпил? Еще эта проклятая игра в бутылочку... Зачем, спрашивается, согласился в ней участвовать? Вот теперь буду пожинать плоды своих деяний.
В этот момент Дэус, все это время стоявший около входа в зал, приближается к нашей компании. Я замираю, готовясь к самому худшему, но при этом не могу отвести взгляд. Вот его фигуру освещают лучи софитов...
Я смотрю и не могу поверить своим глазам: мимо меня проходит человек в темно-коричневом кожаном пальто. Его каштановые волосы собраны в тугой хвост на затылке, а на загорелом лице нет не единого шрама.
Из моей груди с шумом вырывается вздох облегчения, а напряжение, сковавшее все тело, мгновенно отпускает меня.
“Это же надо! Вероятно, я начинаю сходить с ума, Аэль, раз мне везде мерещится Ресеи”.
Напряжение окончательно оставляет меня, а взгляд задерживается на столе, где мирно стоят стаканы, алкоголь и яства.
Мне срочно нужно выпить.
С этой мыслью я уже было позволяю танцовщикам, искренне переживающим за мое состояние, увести меня в гримерную, как вдруг останавливаюсь перед нашим столом, и, прижимая салфетку к носу, заявляю:
- А подарок?
Моя реплика вызывает смех у товарищей.
- Ть...перь я точ-чно увер...н, что он в норме! - язык Нейе заплетается, а сам танцовщик обращается ко мне, указывая на груду предметов, занимающую не меньше трети стола.
Я подхожу к столу и некоторое время разглядываю призы, концентрируя внимание то на одной, то на другой вещице. Наконец, мой взгляд останавливается на небольшом планшете старой модели. Именно его я и беру, обращаясь к соработникам:
- Это.
- Ты увер...н? - уточняет Нейе и тут же поясняет: - Я его сёдня на уль...це под...брал, по-моему, он нер-р-рабочий.
Я пожимаю плечами и забираю выбранный презент.
Ну и что, что нерабочий. Возможно, у меня получится его починить!
Нейе качает головой и берет меня под руку. Получив заслуженный приз, я позволяю увести себя в гримерную.
Как ни странно, боли я практически не чувствую, вероятно, алкоголь является отличной анестезией, поскольку я, как никто другой, невероятно чувствителен к боли.
В гримерной меня усаживают на банкетку. Эроу, вооружившись небольшим пузырьком и пипеткой, подходит ко мне.
- Ну ты, друг, даешь! Как же тебя так угораздило? - обращается он ко мне, приподнимая пальцами мое лицо за подбородок.
Я пожимаю плечами, краснея.
Не могу же я сказать, что мне привиделся Дэус д'е Море? Меня же поднимут на смех. Вот ведь позор — грохнуться с со сцены.
“Проявил себя? Молодец! Теперь над тобой всем клубом будут смеяться. Почему с тобой всегда что-нибудь происходит?” - ругаю сам себя. Сколько раз я наблюдал пьяных танцовщиков на сцене, и никто никогда не падал. А я... “Решил доказать, что не хуже других? Что способен на большее? Доказал? Получил урок? Теперь будешь знать свое место. Не пытайся прыгнуть выше головы. Ты простой уборщик, хорошо запомни это”, - твердит издевательски внутренний голос.
Я испускаю горестный вздох и на мгновение зажмуриваюсь, продолжая самобичевание.
- Зато КАК он танцевал! - замечает Солэй, отвлекая меня от моих безрадостных мыслей.
- Ага, - соглашается Ланду и, сделав большой глоток из стакана, провозглашает: - Аэль - наша новая звез-з-з-да!
Реплика танцовщика встречена дружным свистом и аплодисментами.
Они серьезно? Или это такая шутка? Скорее всего, шутка, потому как гадкий утенок никогда не сможет сравниться с грацией и изяществом прекрасных лебедей.
С другой стороны, разве я виноват, что природа не наделила меня ни ростом, ни красотой, что у меня все всегда получается не так как, у всех, что неприятности буквально преследуют меня?
Грустно вздохнув, я подпираю голову руками.
- Эй, ты чего! - восклицает Эроу и обращается к окончательно развеселившимся присутствующим: - Ребят, а пареньку взгрустнулось!
Я хмурюсь. Почему меня не могут оставить в покое? Сейчас у меня нет никакого желания веселиться. Я поднимаюсь и собираюсь уйти, дабы не мешать веселой компании танцовщиков, чьих эмоций совсем не разделяю.
- Не п...ррядок. Я з-з-наю, ему нуж-ж-ж-н выпить. Да у него ст...кан п...с...сстой, - всплескивает руками Сиваэ, изображая ужас.
Нейе, достав откуда -то бутылку, быстро наполняет мой стакан.
- За Аэл-л-ля! - восклицает он.
Я вяло поднимаю свой стакан, понимая, что никто меня отсюда просто так не выпустит. Хочу я того или нет, но придется поддержать товарищей.
И вот я чувствую, как алкоголь снова согревает меня, прогоняя уныние прочь. Может, не все так плохо, как мне кажется? В конце концов, что такого криминального случилось? Подумаешь, упал. С кем не бывает. Зато сколько эмоций получил! Если бы не померещился д'е Море, то вообще подобного казуса и не случилось бы. Для того, чтобы получить подтверждение своим рассуждениям, я спрашиваю:
- Вам и правда понравилось? Вы не шутите?
На лицах присутствующих появляются широкие улыбки.
- Не, вы ток п...с-с-мотрите, мал-л-л-ьчик сомневатся! - изумляется Нейе, обращаясь к танцовщикам, а затем вновь концентрирует свое внимание на мне: - Да ты про...звел фурор! Немн-н-ного подучиться, и ты мож...шь стать звездой «В...ргилия»!
Значит, действительно не все так плохо, как я думал. Слова Нейе окончательно успокаивают меня.
- Так, народ, а теперь расступитесь и дайте заняться травмой нашего пострадавшего, - произносит Эроу.
- У мня ничего не болит! - возмущаюсь я и делаю глоток из стакана.
Но танцовщик, совершенно меня не слушая, открывает пузырек и, набрав в пипетку лекарство, поясняет:
- Это кровоостанавливающее.
Не сопротивляясь, я поднимаю голову, позволяя закапать себе в нос неприятно пахнущую субстанцию, после чего вновь прижимаю салфетку к носу. Лекарство действует невероятно быстро. Уже через несколько минут кровотечение полностью прекращается.
Вот это да! Почему подобные препараты не завозят в Эджентис? Я четко помню, как каждый раз ухаживал за братом, когда тот возвращался с очередных разборок между бандами. Чаще всего под рукой была лишь кипяченая вода, очень слабый анестетик и бинты. Как все-таки несправедлив мир!
Мне вновь становится грустно, и я уже было открываю рот, дабы поделиться своими мыслями по этому поводу, как в гримерной появляется Вин.
Окинув строгим взглядом нашу веселую компанию, перекочевавшую из зала в гримерную вместе со спиртным, он все свое внимание концентрирует на мне.
- Аэль, тебя ждут в “Ампире”.
Зачем мне туда идти? Меня хотят заставить работать сверхурочно? Ничего не получится.
- Не-е, я выходной, - мотаю головой и делаю очередной глоток из стакана, набираясь храбрости для спора с Вином.
- Действительно, Вин, Аэль прав, он не на работе, - поддерживает Эроу и, слегка сузив глаза, продолжает: - А чем занят Менли, это же его обязанность?
- Небось опять играет в свою игру где-нибудь в уголке и отлынивает от работы, - подхватывает Солэй.
Я же утвердительно киваю на каждую реплику, брошенную в мою защиту новыми друзьями.
Вин, нахмурив брови и вперив в меня взгляд, четко произносит:
- Приехал господин д'е Море. Желает тебя видеть. Поэтому, будь добр, поторопись, - с этими словами он спешно покидает гримерную.
Услышав ЕГО имя, я замираю, чувствуя, как холод распространяется по телу, а тревога овладевает моим сознанием.
НЕТ! Только не это! Что за кара Создателя нависла над моей головой? В чем я провинился?
Мгновенно протрезвев, я обхватываю голову руками, не замечая, как громко вся гримерка обсуждает эту новость.
Вот я попал! Теперь он снова повезет меня в гостиницу! У меня опять отнимут все деньги, если ситуация не примет еще более дурной оборот, а с моей “везучестью” именно так и будет.
Перед моим взором вновь предстает сырая холодная камера, в которой мне придется провести остаток своих дней.
Мне становится невероятно страшно.
Нет, я не желаю себе подобной участи. Что угодно, только не это. Лучше вернуться обратно в Эджентис.
Я поднимаю голову и охрипшим от волнения голосом произношу:
- Я не пойду в «Ампир».
- Да ты с ума сошел! Это же д'е Море! - в унисон восклицают танцовщики.
Я отрицательно качаю головой и повторяю:
- Я не пойду в «Ампир», - и продолжаю: - Он опять повезет меня в гостиницу, у меня опять отнимут все деньги...
У меня внезапно перехватывает дыхание, и сильная волна дрожи прокатывается по телу. Прикрыв глаза, я пытаюсь взять себя в руки, но безрезультатно.
Кто-то сует мне стакан. Открыв глаза, я вижу присевшего рядом Нейе.
- Выпей, - произносит он.
Дрожащими руками я беру стакан и практически полностью его опустошаю.
Приятное тепло вновь разливается по телу, отодвигая приступ паники. Но свое решение я не меняю:
- Я не пойду к д'е Море и не поеду с ним ни в какую треклятую гостиницу.
- Послушай, зач...мм ехать в гостинцу, если можно и з-з-десь?
- Да, - подхватывает Ланду и продолжает: - Одисы они т...кие, п...лучат свое, и больше им уже ничё не надо.
- С...блазни д'е Море з-з-десь, и увидишь, он не п...везет тебя никуда, - подтверждает Сиваэ.
Идея мне нравится, но неуверенность вкупе с нерешительностью не покидает меня.
Я отпиваю вновь из наполненного кем-то бокала, ожидая, когда, наконец, храбрость постучится в мою дверь.
- Но я же ничего не умею, - дрожащим от напряжения голосом произношу я.
- Ничё, мы щ-щас тя всему науч...м, - поднимаясь, произносит Нейе и обращается к танцовщикам: - Ребят, пр...ведем наш...го малька в п...р-р-р-ядок, штоб у де Море при одн...м-м токо взгляде на него всё вс-с-тало.
Сия идея вдохновляет всех присутствующих.
Может, действительно все получится, и Дэус не повезет меня в гостиницу?
То ли алкоголь возымел свое действие, то ли вспыхнувший ажиотаж виноват, но мной вновь овладевает азарт.
Пока танцовщики под руководством Нейе обсуждают во что меня одеть, а Эроу с Солейем достают косметику, я размышляю: куда бы мне положить поощрительный приз? Мой взгляд натыкается на рюкзачок, непонятно как оказавшийся в гримерной. Странно, что он здесь делает? Я же помню, что оставлял его на диване в зале. Видимо, кто-то позаботился, переместив его сюда.
Во мне просыпается благодарность к неизвестному человеку, побеспокоившемуся о моих вещах. Мысленно поблагодарив его, я убираю планшет в рюкзачок и закрываю его.
В этот момент ко мне с двух сторон подходят Эроу с Солэйем и, усадив меня обратно на банкетку, начинают мое преображение.
Пока темноволосый наносит грим, светловолосый что-то совершенно невообразимое творит с волосами, при этом кто-то из танцевальной братии предусмотрительно втискивает мне в руку вновь наполненный до краев стакан.
Все, что я успеваю делать, это изредка отпивать волшебный эликсир и выполнять распоряжения танцовщиков.
Как только они заканчивают свои темные махинации, мне вновь велят раздеться, что я делаю уже без всякого стеснения. Меня мгновенно облачают в джинсовые брюки клеш и прозрачную облегающую черную майку.
Более всего меня впечатляют брюки, держащиеся благодаря многочисленным клепкам, расположенным по длине штанины.
Когда, наконец, этот процесс завершается, меня подводят к зеркалу, позволяя взглянуть на себя.
ЭТО Я?!
Несколько раз моргнув, я вновь таращусь на свое отражение.
Нет, это не могу быть я. Это какой-то мираж, обман зрения.
На меня смотрит ангельского вида мальчик со струящимися, пепельного цвета волосами. В голубизне больших глаз, обрамленных длинными черными ресницами, можно утонуть. Губы кажутся более пухлыми, чем мои, шея - более стройной.
Костюм - и вовсе поэма. Никогда бы не подумал, что у меня ТАКАЯ фигура. Я кажусь себе невероятно хрупким, эдакой тростинкой, которую хочется лелеять и оберегать. Проглядывающие сквозь майку розовые сосочки смотрятся на удивление эротично и возбуждающе. А какая, оказывается, у меня сногсшибательная задница!
- Это я?! - до сих пор не веря собственным глазам, обращаюсь я к танцовщикам.
- Ты, ты, - с ухмылкой подтверждает Эроу и продолжает: - А теперь слушай внимательно...Вооружившись небольшим тюбиком любриканта, благородно подаренным Солейем, с рюкзачком за плечом, в котором самым немыслимым образом поместились вся моя одежда, в мягких серо-голубых чешках, дополняющих сотворенный новыми друзьями стиль, я смелой походкой выхожу в зал, в твердой решимости во что бы то ни стало соблазнить Дэуса и не позволить ему отвезти меня в гостиницу.
Я прохожу между сценой-подиумом и длинными столами, скользя взглядом по таким же, как и я, совершенно нетрезвым гостям; танцовщикам, составляющим им компанию; снующим туда-сюда официантам, исполняющими свои обязанности.
Мой взгляд останавливается на том самом столе. На нем так и лежит куча вещей. Рядом яства, бутылки спиртного и полупустые стаканы. Лоре с Ноем, расположившись на диване, ведут какой-то очень увлекательный диалог.
Ноги сами несут меня к столу, а руки тянутся к бутылке с коньяком.
“Для храбрости - не повредит”.
Я беру бутылку и уже хочу ее открыть, как меня посещает весьма, как мне кажется, правильная идея: “Почему бы это бутылку не взять с собой?”
Подняв ее, я обращаюсь к полностью поглощенной друг другом паре:
- Вы не против, если я ее заберу?
“Похоже, с речью и координацией все в порядке”, - видимо, благодаря чашке наикрепчайшего кофе, которую Эроу практически насильно влил в меня перед тем, как отправить на поле боя. “По-моему он что-то туда добавил, потому как, на мой взгляд, я невероятно пьян, но внешне это никоим образом не проявляется. Интересно, что это за чудодейственное средство?”
Лоре, повернув голову в мою сторону утвердительно кивает и вновь все свое внимание адресует Ною.
Еще раз посмотрев на бутылку, я все же открываю ее и делаю прямо из горла несколько крупных глотков, чувствуя, как огненная жидкость наполняет мое тело энергией, отодвигая стеснение далеко на задний план. После чего, смелым, бодрым шагом следую по направлению к «Ампиру».
С трудом найдя кнопку, открывающую замаскированную дверь, я буквально вваливаюсь внутрь и, держась за поручни, поднимаюсь по винтовой лестнице.
Около входа в апартаменты, как всегда, стоят охранники.
Подойдя к ним, я поднимаю указательный палец со словами:
- Подождите, - и, сделав глоток из бутылки, развожу руки в разные стороны, позволяя телохранителям произвести досмотр, параллельно мысленно составляя план действий.
К моменту, когда охрана заканчивает сей процесс, схема полноценно выстраивается у меня в голове и, снова приложившись для храбрости, я захожу внутрь.
Дэус, как всегда, восседает на диване с планшетом в руках и заносит в него какую-то информацию. Рядом с ним на столе лежит коммуникатор. Как только я оказываюсь в “Ампире”, он тут же прекращает свои дела, выключает планшет и кладет его на край стола.
Некоторое время мы смотрим друг на друга.
“Хм, а он не такой и страшный, как мне казалось раньше. Он, в некотором роде, даже красив”. Высокий, мужественный, с обволакивающими, глубокими, черными, как ночь, глазами... Когда он смотрит, кажется, глаза его видят саму суть человека, раскрывая все его тайны, даже те, что хранятся в подсознании. Его голос завораживает и пленит, подчиняя, доминируя, диктуя свою волю. О таком одисе мечтает каждый дженуи, потому что он, словно крепость, способен выстоять перед самым безжалостным и опасным врагом.
Тем временем, не произнеся ни слова, Дэус лезет в карман и, достав пачку денег, кладет ее на стол.
“Нет, дорогой, так не пойдет. Сегодня будем играть по моим правилам”.
Сняв рюкзак с плеча и оставив его около стены, я подхожу к столу и делаю еще глоток. После чего ставлю бутылку и любрикант на стол.
Следуя одному из многочисленных советов танцовщиков, я подхожу к окну и слегка его приоткрываю, оставляя небольшую щель.
Помещение тут же наполняется мягкой, тягучей, плавной мелодией, пронизанной страстью.
У меня складывается впечатление, что мои новые друзья и об этом побеспокоились.
Встав спиной к окну, я продолжаю с Ресеи игру взглядов.
Я скольжу взглядом по мощной груди, широким плечам, сильным рукам, вспоминая, с какой невероятной нежностью они могут дотрагиваться до меня. Эти мысли вызывают во мне легкий трепет.
Губы внезапно становятся сухими, а ладони, наоборот, влажными. Внизу живота образуется знакомый жар, распространяясь по телу.
“Доверься инстинктам”, - внушали мне танцовщики.
Я на мгновение прикрываю глаза, заставляя себя абстрагироваться от окружающего мира. Сейчас для меня не существует никого, кроме Дэуса и музыки, льющейся из маленькой щели. Я позволяю ей наполнить себя, закружить и повести вперед.
Я приоткрываю глаза и вновь смотрю на Ресеи, не спускающего с меня проницательного взгляда.
Он похож на огромный монолит, стоящий у истоков мироздания. Мне кажется этот человек повидал в своей жизни все. “Чем я могу его удивить? Маленький мальчик, мало что знающий о подобных вещах, совершенно неопытный в любовных играх, пытается соблазнить этого искушенного человека”. Весь мой боевой запал мгновенно пропадает.
“Как же тебя расшевелить, Дэус д'е Море? Советы, это, конечно, хорошо, но вот когда дело доходит до практики...”
Глоток алкоголя мне крайне необходим. “Может, тогда меня посетит какая-нибудь идея, пусть и совершенно безумная, которая сможет вызвать хотя бы каплю эмоций в этом каменном человеке?”
Подойдя к столу, я вновь отпиваю из бутылки, не спуская глаз с главы клана.
Он скрещивает руки на груди, а на скулах начинают играть желваки.
“Видимо, мое поведение ему не по душе, но, по-крайней мере, это хоть какая-то реакция. Может, я действую в правильном направлении?
Что же ты смотришь на меня и не предпринимаешь никаких действий?
Стоп. Я же должен пробудить в нем страсть, а не гнев. Вероятно, нужно действовать в другом направлении”.
Я ставлю бутылку на стол и медленно стягиваю майку, одновременно поворачиваясь к д'е Море спиной.
“Танцовщики дружно уверяли, что у меня очень красивая спина. Пусть полюбуется”.
Оставив майку валяться около стола, я подхожу к креслу, медленно расстегивая клепку за клепкой на джинсах, до тех пор, пока не остаюсь полностью обнаженным.
И опять никакой реакции. “Он точно железный. Ладно, продолжим игру”.
Устроившись в кресле и раздвинув ноги, я начинаю ласкать себя.
“Все-таки, алкоголь - очень хорошая вещь. В трезвом состоянии я на такое бы никогда не решился”.
Мои руки скользят вниз и, все более смелея, я плотно обхватываю уже пульсирующую плоть. Никогда не вытворял с собой такого, но когда из складок показывается головка, я нежно поглаживаю ее подушечкой большого пальца, дерзко, с вызовом глядя в глаза д’е Море. Он же с каждой минутой становится все мрачнее и напряженнее.
“Как понимать его реакцию? Может, ему не нравится? Ладно, попробуем таким образом”.
Несколько раз медленно и чувственно погружаю в рот пальчик, а затем обвожу сосок. Опустив глаза, я вижу, как он мягко золотится под огоньками свечей, и, уже расслабившись в кресле и выкинув из головы д’е Море, медленно, словно задумчиво ласкаю головку члена. Мне кажется, я качаюсь на волне мягкой, чувственной неги.
“Аэль, еще рано терять голову, вот когда он окажется в тебе...” - от этой мысли из моего горла вырывается тихий стон, а член встает с полным и откровенным бесстыдством.
С трудом оторвавшись от себя, я беру тюбик с любрикантом, обильно смазываю палец и ложусь в кресло, еще шире раздвигая ноги и устраивая их на подлокотниках. Таким образом, я предоставляю д'е Море полный обзор моего тесного входа.
“Что ты на это скажешь, человек-скала?”
Неужели все мои уловки заводят только одного в этой комнате - меня? Мягкие томные движения,. которыми нежил свои соски, как-то странно на мне отражаются. Уже самое настоящее желание гудит в моих венах. Дыхание сбивается, я даже как будто вижу, как на углях начинают танцевать язычки пламени. Все ближе и ближе - они словно вылизывают изнутри все мое естество, и я, подчиняясь их вкрадчивой ласке, выгибаюсь бесстыдно и плавно. Краем сознания я понимаю, что лучше бы мне сдержать огонь, чтобы не выгореть до срока. Но тщетно - вся наука танцовщиков вылетает из головы. В этот миг я хочу чувствовать, я хочу наслаждаться! Плотно обхватываю свой член и начинаю жестко работать рукой, одновременно обводя вход смазанным пальцем. Чувствую, как тугая сжатая мышца начинает трепетать и отзываться. Это впервые со мной, и я смакую незнакомые ощущения, судорожно вздыхая и прикрыв глаза. Черт! Все время хочется больше, и вот, наращивая темп, я вхожу пальцем в собственный анус и пытаюсь нащупать волшебный бугорок-пуговку. Вот оно! Волна острого, непередаваяемого наслаждения прокатывается по телу. Из груди вырывается тягучий долгий стон. Отбросив всякий стыд, я лихорадочно двигаю пальцем взад и вперед, безошибочно попадая в точку, которая дарит такой невероятный кайф. Я еще шире раздвигаю ноги, совершенно непристойно извиваясь бедрами. К черту Ресеи! Я пью это наслаждение один, огромными глотками, захлебываясь и всхлипывая.
Внезапно безжалостная рука хватает меня за волосы. Я вскрикиваю от боли, но жестокий поцелуй впивается в мой дрожащий, искусанный рот. Резко распахнув глаза, я вижу лицо д’е Море. Да! Оно опалено тем же пламенем, что сжигает сейчас меня! Его зрачки словно протыкают меня насквозь, всегда сжатый, словно стиснутый рот в эту секунду полураскрыт и жарко дышит прямо мне в лицо.
Потерянным взглядом обвожу нависающую надо мной фигуру. Ресеи страшен и притягателен одновременно. Плащ отброшен, брюки расстегнуты, член полностью встал, снова ужасая меня своими размерами. Он подрагивает от вожделения, мне кажется, это огромный хищник, готовый к прыжку.
Внезапно испуганный маленький мальчик просыпается во мне. Я в ужасе мотаю головой, рука поднимается сама и слабо упирается в грудь мужчины. Я пытаюсь сомкнуть бедра, но д’е Море рывком раскрывает меня и тут же медленно проводит ладонью по щеке, словно пытаясь успокоить этой скупой лаской.
“Похоже ты не такой каменный, каким хочешь казаться, не так ли, Дэус д’е Море?”, - мелькает у меня шальная мысль. Я перевожу дыхание и тянусь к захватчику за поцелуем.
И в этот момент чувствую, как вместе с моим пальцем в анус проникает еще один.
“О, Создатель, как же приятно!”
Куда делся стыдливый, целомудренный Аэль? Он исчез, он пропал, он с головой утонул в ревущем водовороте. Вместо него в жестких руках самого страшного Ресеи этого мира бьется и дрожит от страсти маленький жадный дженуи, готовый на все, лишь бы ощутить этого самца глубоко в себе.
Я, шире раздвинув ноги, с силой прижимаюсь к д'е Море. Я давно потерял голову, я подчинился его воле, я полностью готов принять его.
В ту же секунду, отстранившись, он приподнимает меня за ягодицы и прижимается полностью возбужденным огромным членом к моему дрожащему от нетерпения входу.
Я делаю глубокий вдох и...Ладонь Ресеи стискивает мою скулу, пальцы впиваются в кожу, но наверное это, что сейчас мне и нужно.
- Посмотри на меня, - он, как всегда, повелевает, вынуждая подчиняться. И я делаю это, поднимаю на него свой затуманенный страстью взгляд и утопаю, словно в темных водах, в омуте пронзительных черных глаз. Мой разум убегает от хриплого шепота мужчины, а огонь продолжает разгораться внутри меня со все большей силой. И этому уже невозможно противостоять, невозможно терпеть эту пытку.
Я стискиваю зубы и резким движением, не в силах более сдерживать сжигающее меня желание, насаживаюсь на ствол. Но... но он слишком огромен для моего смелого жеста. Головка растягивает вход, посылая тупую, тянущую боль, но тут Дэус одним плавным, скользящим движением проникает в меня полностью и, не останавливаясь, глубокими, мощными толчками снова и снова таранит мое нутро. наполнять меня собой. Мне кажется, я улетаю все дальше - куда-то в запределье.
Острые ощущения сметают меня без остатка. Я судорожно вцепляюсь в его плечи, стремясь лишь к одному - унестись как можно выше к слепящему солнцу и сгореть там дотла.
Словно чувствуя мою безмолвную мольбу, Ресеи еще больше ускоряет темп, и вот я уже кричу в полный голос, не в силах сдержать ревущий, перетряхнувший все во мне смерч. Я чувствую, что практически забрался на ту самую вершину, к которой так долго стремился. “Еще чуть-чуть, сильнее, да, да...” Я выгибаюсь навстречу Дэусу, совершающему свой самый мощный, гибельный, насквозь пронзающий меня толчок. Подавшись вперед, замираю, чувствуя как теплое семя наполняет меня.
Говорят, оргазм — это маленькая смерть. Так и есть, мне кажется, я умер и плыву где-то в облаках, краем сознания ощущая прижавшегося ко мне всем телом, до сих пор подрагивающего от экстаза Дэуса.
Я медленно прихожу в себя, вяло обнимая его руками. Мое дыхание до сих пор учащено, а тело, так же, как и у Ресеи, сотрясает мелкая дрожь.
Некоторое время мы лежим, пытаясь отдышаться после этого сумасшествия. Я нежусь в ауре необычайного единения с этим жестоким, чужим, опасным человеком, но пронзительный звонок коммуникотора грубо возвращает меня в реальность.
Запечатлев на моих губах странный, словно бы задумчивый поцелуй, д'е Море быстро приводит в порядок одежду и, взяв со стола коммуникатор, направляется к выходу из «Ампира».
Я еще некоторое время продолжаю лежать.
“Это было что-то! Надо же, с каждым разом все лучше и лучше”.
Мысли медленно движутся в моей голове, плавно перетекая из одной в другую.
“Как же мне не хочется вставать! Но не могу же я лежать здесь в таком виде