Наш век, век технической революции

Часть I – Человек до мозга костей.

Наш век, век технической революции.

Ни одного человека – все какие-то люди. Каждый виделся просто как «людь» - безликий и бездушный. Серая масса людей, изо дня в день суетящихся, куда-то спешащих, вечно занятых, сытых и голодных, медленно двигалась. Даже если увидел кого-то в яркой куртке, с запоминающимся лицом – он тут же забывался, исчезал из памяти, выталкиваемый оттуда однообразными силуэтами других людей. Таков был центр нашего города.

Никогда со мной такого не было. Когда-то я любил общество, любил знакомиться с людьми, улыбался даже – по-доброму, а не мрачно усмехался, как теперь.

И все они одинаковые по-разному. Кто-то боготворит технику, позволяя улучшать себя при помощи имплантатов, кто-то разрешает накачивать себя мутагенами. А я вот был против всего этого. Возможно, я излишне консервативен. Да и не только я, а большинство людей на Земле.

Я зашел в небольшое тихое кафе. Мое любимое заведение, когда хочется не выпить, а пообедать. К тому же «эволюционеры» здесь не появляются. Колокольчик над головой тихо звякнул, повествуя о моем приходе. Никто не глянул в мою сторону, а мне было плевать.

Я отряхнул пальто от снега и прошел в конец помещения, сев за свободный столик напротив входа. Взял меню, выбрал кофе, стал ждать молоденькую официантку.

Та улыбнулась, подойдя ко мне, записала заказ, эффектно развернулась и ушла. Обаятельная улыбка не разогнала тучи, заволокшие мою душу.

Зазвонил мобильный, я не глядя на номер, поднял трубку и произнес:

- Привет, снова ты.

- Как ты узнал? Я же номер поменяла!

- Угадал, - спокойно ответил я.

- Как дела?

- Нуарно, - цинично пробормотал я. – Хотела чего?

- Встретиться не хочешь?

- Не хочу, - честно ответил я. – А ты что же, хочешь?

- Хочу, - грустно донеслось из динамика. – Я бросила его, не могу я с ним. Тебя вспоминаю.

Циничное хмыканье. Я взял чашку кофе, кивнул симпатичной официантке и спросил:

- У него деньги закончились?

- Я серьезно…

- Поищи другого дурака, - буркнул я, отключив телефон.

Кажется, я погорячился. Просто так назвал себя дураком. Нельзя же так.

Меня разбудил ночной звонок в дверь. Не одеваясь, я пошел к двери, придумывая матерную тираду и отговорку, почему я не должен открывать. Посмотрев в глазок, я удостоверился, что открывать ненужно.

На лестничной площадке стояли трое, все в черном, в кожаных куртках с иголочки, высокие, накачанные. Самый ближний, лысый, с несколькими шрамами на лице, снова нажал на кнопку звонка. На левый глаз был надвинут визор, понятно, что они приверженцы технической эволюции.

- Вы электрики? - буркнул я. – Дома никого!

- Открой, разговор есть.

- Сейчас, сделаю разбег и открою, - кивнул я, отойдя от двери. Покопался в ящике и вытащил револьвер – ничего незаконного, лицензия у меня есть. Взведя курок, я снова посмотрел в глазок.

На площадке уже никого не было. Поняли, что бесполезно меня уговаривать. Ну не штурмовать же теперь мою квартиру? Но надеяться, что теперь они оставят меня в покое, не приходилось – слишком серьезно выглядят братки, на уличную шпану не похоже.

Так что будем ждать следующего хода. И без оружия теперь не ходить.

На работе завал. Несколько «глухарей», за которые начальник голову оторвет. Наставник, которого приставили ко мне сразу же после зачисления в ряды доблестной полиции, конечно, помогает, но не слишком это действенно. И главная проблема, которой были заняты почти все сотрудники: сломался «котел» в подвале, обогревавший все здание отдела. Так что все мерзли в своих кабинетах, даже надев куртки и свитера.

- Какого черта ты опоздал?! – Начальник был не в духе. – У нас тут еще кое-какие дела появились! И еще, поедешь на задержание. Посмотришь, как профи работают!

Конечно, наставник мой был профи. Иначе не был бы Майором в «убойном» отделе полиции. Угрюмо глянув на меня, он начал собираться, буркнув, чтобы я шел с ним. Кажется, весь отдел сегодня не в духе.

- Куда идем? – поинтересовался я, когда мы вышли на улицу. На улице слякоть, было противно даже смотреть по сторонам, не то что идти.

- Человечка одного опросить. Бывший нарик, знает всех бандюков в этом районе. С тебя нужно «глухари» списывать.

- А его самого?

- Оставим, ничего с ним не случится. Если не сдохнет сам.

Сдохнет он, как же… еще много проблем принесет, наверняка. По дороге я рассказал ему о ночных посетителях, памятуя о словах Майора: «Не скрывать свои проблемы от коллектива. Тем более – проблемы с преступностью». Недолго думая, Майор сообщил, что попробует разузнать о них.

Местом жительства «клиента» оказался старый гараж во дворах. Да это даже местом жительства назвать можно было с натяжкой, так, место существования. И ширяния.

Майор отодвинул скрипучие железные ворота. Белый свет залил темный бокс, озарив внутреннее убранство.

Старый рваный диван, куча мусора, рваной грязной одежды и бутылок. «Оно» сидело в куче тряпья, закутавшись в рванину и став похожим на тот же старый диван.

- О-о-о, - хрипло выдавил торчок, показывая из кучи тряпья свои мешковидные глаза. – Хорошо…

Майор широкими шагами пересек гараж и зажег свечку на полу. Я закрыл ворота, и Майор пнул наркомана, свалив того с дивана. Не думая преодолевать отвращение, он отступил назад, осматривая ботинок на наличие грязи.

- Включай мозг, дурень, - приказал Майор. – На районе не появлялись новые братки?

- Не знаю…

Несильный пинок по ноге – руками бить чучело было противно. Я молча наблюдал – нужно было набираться опыта в таких делах. Пять лет работы в органах – стаж небольшой.

- У меня три «висяка», - сказал опер. – На тебя повешу. До конца жизни сидеть будешь – все три года, потом сам сдохнешь.

Мозг нарика еще не настолько протух, чтобы не понять слова Майора, и он, подумав, начал говорить:

- Ладно, тут было несколько крутых братков, один лысый такой, со шрамами… все с «железками», импла… хер знает.

Наставник глянул на меня, я кивнул:

- Был такой персонаж.

- Дальше, - приказал Майор.

- Ну они в основном расспрашивали про какого-то мента, вроде опера из вашего отдела. Денег дали…

- Много?

- Почти косарь…

- Мало за тебя дают, - усмехнулся Майор. Но мне было не до шуток.

- Про себя ничего не рассказывали? – спросил я у торчка, пока тот не отключился.

- Нет, да мне не интересно…

Информации оказалось немного. Кроме этой, Майор поговорил с ним о своих делах, что было гораздо продуктивнее для работы отдела. После мы заехали по нескольким адресам, все расспрашивая о нужном нам человеке, пока наконец не приехали на старый склад на окраине, где тот частенько тусовался со своими друзьями.

Со склада доносился шум: женские крики, плач, смех. Нехорошая смесь звуков. Мы с Майором синхронно приготовили пистолеты, переглянувшись.

Склад небольшой, окон мало. Все усиливалась метель. Изнутри здания шел свет, а крики почти прекратились.

- Оружие применять по обстоятельствам, - сказал наставник, платком протерев старые очки в роговой оправе. – Если че, у меня есть пара «левых» стволов в машине.

- Кажись, я догадываюсь, что там происходит, - угрюмо ответил я. – Ненавижу я таких.

- Можем вальнуть, - разрешил Майор. – Главное без фанатизма, слышишь? Прокуратура, наверное, уже ломает голову, а не мания убийства ли у оперов нашего отдела? А то что-то часто в их делах бандиты жмуриками становятся.

- Преступность нужно искоренять, - поднял я вверх палец, усмехнувшись уголком рта. – Зло нужно ненавидеть.

- Ты атеист.

- Все мы атеисты. Но за правое дело-то можно бороться?

- Да.

- Да ладно. Формально это должно интересовать начальство, но фактически – никому не интересно.

Майор усмехнулся, надел очки, толкнул дверь и зашел на склад. Я шагнул следом.

Шум прекратился. Лишь молодая девушка, которую держали двое, тихо плакала, но увидев нас, зарыдала вновь в полную силу.

- Ага, статья 13, до 14, вижу, не дошло.

- Что?..

Обстановка накалялась, напряжение возрастало. Четверо здоровых молодых парней хотели эту девушку. Девушка их не хотела, вследствие чего была избита ими и привезена сюда. Склад оформлен на имя одного из друзей того, кого целый день искали мы с Майором.

- Отпустите девушку, - приказал Майор.

- Да мы ничего, она не против была… - слабо оправдывались парни, но мы не верили. Не хотели верить. Они разжали руки, и девушка, плача и хватая свою одежду, выбежала в подсобку.

- У тебя второе изнасилование, - напомнил Майор. – Рецидив. Признавайся, хотел ее потом закопать? Чтобы к нам не пришла? Еще и банду сколотил – еще одна статья. Ты их что, копишь?

- Мужик, слушай, может, договоримся? – чуть ли не плача, предложил один из них. Куда только делась уверенность в себе, что была при нем минуту назад? Вчетвером на одну девушку – тут-то да, храбрости надо немного.

- Дача взятки – еще одна, - весело проговорил Майор. – А мы парни простые, нам деньги ни к чему, верно?

Все четверо стояли, подняв руки. Молодые, лет по двадцать. Трое полуголые, последний – полностью раздетый, и, по всей видимости, призванный стать у девушки первым – но мы приехали вовремя, и он не успел. Теперь же он стоял, закрывая пах от всеобщего обозрения. Судя по наколкам у троих – они уже бывали на зоне. Значит, у всех рецидив. Это добавило мне решимости, и я поднял пистолет.

Наставник кивнул.

- В принуждении девушки к половому акту вы признаетесь виновными, - сказал я. - Приговариваю вас к высшей мере наказания. Обожаю этот город.

- Пожалуйста… - зарыдал один. Он первый и получил пулю в грудь, вторую в сердце и упал на спину. Затем выстрелил Майор во второго, я убил третьего и вместе мы застрелили последнего насильника.

- Больше всего ненавижу, когда просят о пощаде, - сплюнул Майор. – Что им мешает жить нормально?

- Вон то, - кивнул я в сторону накрытого столика с несколькими бутылками. Майор снова сплюнул и добавил:

– Еще богатые родители. У того, видишь? Протезированные руки. Сколько денег стоят? До хера. Принеси стволы из машины, - приказал он. – И заряди их сначала.

- Ты хранишь все это в машине? – удивился я, шагая к выходу.

- Хочешь что-то спрятать – прячь на самом видном месте, - наставительно произнес Майор. – Ее сюда не пускай.

Девушка, ничего не видевшая и сидевшая на скамейке в небольшой складской подсобке, тихо плакала. Она уже успела одеться. К акту те приступить не успели, но шок все еще затмевал ее сознание, не позволяя мыслить адекватно. Я вышел на улицу и быстро прошел под метелью к машине, вынес из машины оружие, предварительно его зарядив. Ничего этого она не видела, потому позже убедить ее в том, что перестрелку начали насильники, а не мы, было легко – да и она сама готова была сотрудничать.

Пристроив один пистолет в руку одного из бандитов, а второй положив в куртку второго, мы построили картину произошедшего.

- Они начали стрельбу, - напомнил я.

- А я ждал, когда же ты догадаешься, - улыбнулся наставник. Я подошел к трупу, в чью руку было вложено оружие и его же пальцем нажал на спуск, выстрелив в стену – чтобы легче было доказать, что они все же стреляли, но промазали – эксперты ведь будут искать пули. Мы стерли свои и оставили побольше отпечатков бандитов на «левых» стволах.

- Обожаю этот город - сказал опер, после того, как вызвали экспертов.

- За смертную казнь? – усмехнулся я.

У полиции было достаточно прав – одно из них мы реализовали сегодня. Обезвредить преступника любым способом, если нет другого пути. А мы сами лишили себя другого пути.

Дома в тот день так и не побывал. С работой закончили поздно, отпустили из отдела почти под утро, и я решил домой вообще не возвращаться. Мы с Майором и двумя капитанами из отдела поехали в бар, решив отметить вчерашнее. Опера нас нисколько не осудили, более того – поступили бы на нашем месте точно так же.

Из всего «убойного» отдела только у троих, включая меня, не было каких-либо имплантатов. Кто-то «поменял» органы, кто-то целые части тела. Кроме того вживлялся биоимплант в мозг для контроля протезированных конечностей. Люди пытались улучшать себя. Эти чипы, вживляемые в мозг, тоже имели некий эффект. В зависимости от чипа. Усиливает рефлексы, обостряет чувства, повышает интеллект. Но доступны имплантаты лишь богатым. Не мне.

Пили коньяк, много. Потом перешли на пиво, потом на водку и на любое пойло, находившееся в хранилище бара.

Я выпил много, очень много, но на ногах стоял твердо, а мыслил ясно, так что создавалось впечатление, будто меня надули, и градусы были ненастоящие.

Ночевал у знакомой. Слава богу, выходной…

- А ты меня любишь? – сладко проворковала она мне под ухо. Хороший вопрос. Нет, спасибо, я уже переболел этим. Но физиологические потребности никто не отменял.

- Конечно, - ответил я, поцеловав ее в макушку. Хотелось спать, сказывалась усталость и коньяк.

- Сегодня было тяжело?

«Убил трех человек».

«Еще троих?»

«И еще десяток перестрелял бы, но их было всего четверо».

- Да. Столько бумажек перерыл.

«Врун».

- Бедненький…

Это уже неправда. Я сегодня заработал три штуки – хотите, чтобы полиция хорошо работала, нужно, чтобы она хорошо зарабатывала. Так как второго нет, приходится зарабатывать на бандитах. Деньги мы с Майором поделили задолго до того, как приехали эксперты. Хорошо работаем.

- Я хочу спать, - наконец сказал я. И уснул.

Она разбудила меня коротким поцелуем и встала с кровати. В ее мозгу стоял нейрокомпьютерный интерфейс, с помощью которого можно было лишь силой мысли управлять любой техникой в доме, а нынче почти любая квартира была оснащена «умной» электроникой.

Она мило улыбнулась, заметив, что я не собираюсь просыпаться и щелкнув пальцами, раздвинула шторы. Солнечный свет залил комнату.

- За что?.. – выдохнул я, щурясь.

- За лень, - ответила она.

Девушка пошла готовить завтрак, а я решил все же поваляться подольше. Заснуть уже не получалось, поэтому включил телевизор. Жаль, не могу так же усилием воли включать телик. Многим это понравилось бы. Я отогнал подобные мысли, вспомнив, что я человек и менять себя не собираюсь.

Дикторша на фоне синего экрана хорошо поставленным голосом зачитывала новости: