Глава 10. Себастьян помог Каро выйти из кареты, и они вместе пошли по дорожке, усыпанной гравием

Себастьян помог Каро выйти из кареты, и они вместе пошли по дорожке, усыпанной гравием. В этот день на Каро было шелковое кремовое платье, расшитое голубыми цветами. Шляпка Каро была украшена искусственными васильками в тон цветам на платье, волосы забраны в тутой узел и сколоты шпильками. По случаю крестин Каро надела новые перчатки. Она так волновалась, что сердце ее отчаянно билось. На Себастьяне был темно‑синий пиджак и серый жилет. Черные брюки Себастьяна облегали его стройные, длинные ноги. Туфли были начищены до блеска.

– Вы сегодня совершенно на себя не похожи, – сказала Каро.

– Просто я решил, что мой наряд для верховой езды, который я обычно ношу, может вызвать неодобрение у леди Армстронг. Для нее крестины дочери – очень важное событие, – сказал Себастьян и погладил ее по руке. – Вы сегодня выглядите просто восхитительно. И я горжусь тем, что иду на эти крестины с такой очаровательной спутницей.

– Спасибо за комплимент, но я никогда в жизни не выглядела восхитительно. И всегда это понимала, – грустно отозвалась она.

– Вы ошибаетесь. – Он поднес ее руку в перчатке к губам и поцеловал. – Впрочем, когда на вас нет ничего, кроме розовых чулок, а волосы распущены, то вы выглядите еще привлекательнее…

– О господи, Себастьян! Как вы можете говорить такое женщине, которой предстоит такой важный разговор со своим отцом?

– Именно потому я и говорю вам такие вещи, дорогая, – лукаво улыбнувшись, сказал Себастьян. – Мои комплименты заставляют вас краснеть, а краска вам удивительно идет. Вы действительно сегодня прекрасно выглядите, а смущение делает вас особенно хорошенькой. Так что давайте поспешим войти в клетку со львом, пока результат моей работы не исчез. Ну же, смелее, Кэролайн!

Когда они вошли в гостиную, которая располагалась на первом этаже, на лице Каро продолжала сиять улыбка. Дворецкий уже собирался объявить лорду Армстронгу о прибытии графа Ардхэллоу и его спутницы, когда вдруг с удивлением узнал Каро и замолчал на полуслове.

– Ей‑богу, наглость этого господина не имеет границ! – воскликнул сэр Тимоти Иннеллан, когда Себастьян и Кэролайн рука об руку вошли в гостиную.

Но почти никто из присутствующих не обратил на восклицание сэра Иннеллана никакого внимания. Все взгляды были прикованы к Каро.

От волнения у Кэролайн задрожали колени. Если бы рядом с ней не было Себастьяна, Каро бы просто сбежала отсюда. Но ее спутник не только был рядом, но и с невозмутимым видом продвигался сквозь толпу гостей, крепко держа ее за руку.

Себастьян подвел Каро к леди Иннеллан и ее сыну, сэру Тимоти. Они стояли посреди гостиной и с удивлением смотрели на них.

– Леди Иннеллан, позвольте мне представить вам леди Кэролайн Армстронг, – проговорил Себастьян, ослепительно улыбаясь.

– Так, значит, это и есть леди Кэролайн Райдер? – прошипела леди Иннеллан и сделала сыну знак, чтобы он поскорее отпустил руку Кэролайн, которую он подносил к губам. – По правде говоря, меня удивляет ваша наглость. Как вы могли привести эту женщину в приличное общество?

– О, мы, повесы, нахальный народ, – ледяным тоном проговорил Себастьян. – Помнится, когда‑то вы были рады принимать леди Кэролайн у себя на балу. Или общество, собравшееся в тот вечер в вашем доме, нельзя назвать приличным? В последний раз вы встречались с леди Кэролайн в Лондоне во время бала, который вы устраивали, или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, но насколько я знаю, милорд, положение леди Кэролайн с того вечера сильно изменилось, – возразила леди Иннеллан. – И не в лучшую сторону.

– О, мне это прекрасно известно! Но почему «приличное общество» не помогло ей избежать всех этих обстоятельств? Почему общество сразу же отвернулось от нее? Или вы намекаете на то, что и я не являюсь членом приличного общества?

– Ваша дерзость состоит уже в том, что вы посмели привести свою любовницу в этот благородный дом на семейное торжество, – язвительно заметила леди Иннеллан.

– Вы так цените благопристойность и нормы общественной морали, – заговорила молчавшая все это время Кэролайн. – Но как же тогда вы могли предоставлять комнаты своего лондонского дома влюбленным парочкам для тайных встреч на балах? Разве это не противоречит вашим убеждениям? Мне кажется, все это в гораздо большей степени несовместимо с нормами общественной морали, чем мое появление в родительском доме. С моей стороны это скорее неосмотрительность. Или вы на этот счет другого мнения?

Говоря это, Кэролайн улыбалась так же обворожительно, как до этого Себастьян.

– Мне кажется, неосмотрительность – не самый главный ваш порок, – сдержанным тоном проговорила леди Иннеллан. – Но в любом случае вам не стоит тратить время и силы на разговоры со мной. Лучше подготовьтесь к объяснениям с вашим отцом. Ведь вы пришли сюда, чтобы попросить у него прошения, не так ли?

– Нет, вы ошибаетесь, я пришла сюда не для того, чтобы извиниться…

– Леди Кэролайн не за что извиняться перед отцом, – подхватил Себастьян. – А теперь прошу прошения, но нам пора. Мы должны поздравить чету Армстронг с крестинами их дочери. Именно с этой целью мы сюда и пришли! – Себастьян наклонился к самому уху Каро и прошептал: – Вот видите, с какой легкостью вы способны справиться с этими ограниченными людишками! Мужайтесь, та belle, ваш отец идет сюда. – Он с нежностью сжал ее руку. – Поздравляю вас с крестинами дочери, лорд Армстронг, – проговорил он, поворачиваясь к отцу Каро. – Я пришел вместе с леди Кэролайн. Ей очень захотелось взглянуть на младшую сестру.

Себастьян учтиво поклонился. Каро же была не в силах даже пошевелиться. Ее отец, как всегда, одет был безукоризненно. Он выглядел гораздо моложе своих лет, хотя волосы его уже начали седеть. В очередной раз ее поразило его самообладание. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он ее увидел. На мгновение взгляды их встретились, но отец поспешил отвести глаза. Однако за это мгновение он успел обдать ее таким холодом, что она ощутила дрожь. Лорд Армстронг был настоящим дипломатом и ни за что открыто не выразил бы своего неудовольствия по поводу ее появления в своем доме на глазах у гостей. Лишь мертвенная бледность, разлившаяся по его лицу, указывала на то, как он потрясен.

Лорд Армстронг сдержанно поклонился Себастьяну. На Каро он даже не взглянул.

– Лорду Ардхэллоу очень не понравился бы ваш поступок, – сказал он.

– На крестины вашей дочери меня пригласила леди Армстронг, – возразил Себастьян, но, заметив неподдельный испуг на лице Беллы, добавил: – Правда, она не знала, что леди Кэролайн окажет мне честь пойти вместе со мной.

– Я хотела увидеть сводную сестру. Только и всего, – объяснила Каро. Она не смогла сдержать дрожь в голосе.

– Что ж, вы ее увидели? Если да, то вам здесь больше нечего делать. Всего хорошего, Кэролайн, – холодно произнес лорд Армстронг.

– Но, папа… – робко начала Каро и сделала шаг ему навстречу. Сердце ее упало, когда он отшатнулся от нее. – Отец, я хотела бы поговорить с вами наедине. – Видя, что он собирается ей отказать, Каро собрала всю свою смелость и, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно требовательнее и жестче, проговорила: – Вы же не хотите, чтобы наш разговор состоялся при гостях?

Лорд Армстронг коротко кивнул:

– Я могу уделить вам пять минут. И ни минутой больше. У меня нет ни малейшего желания разговаривать с вами, но я вынужден пойти на это только потому, что не хочу, чтобы на крестинах произошел скандал. Надеюсь, моя дочь не огорчит меня так, как вы, когда вырастет. Пойдемте.

Себастьян в очередной раз поразился невероятной смелости этой женщины. Ведь он видел, чего ей стоило прийти сюда и, как она боялась встречи с отцом.

– Спасибо вам за поддержку, – вывел его из задумчивости шепот Беллы Армстронг. – Мой муж ни за что не поверил, если бы я ему сказала, что ее визит стал для меня такой же неожиданностью, как и для него самого. Вы, наверное, решили, что на лорда Армстронга появление Каро не произвело никакого впечатления, но это не так. Он просто умеет сдерживать эмоции.

– А вы считаете, что Каро не достойна того, чтобы с ней говорили вежливо? – удивленно глядя на нее, спросил Себастьян.

Белла Армстронг поморщилась:

– Кэролайн – единственная из дочерей лорда Армстронга вышла замуж по желанию отца. Первый брак Силии не в счет, так как продлился он недолго. Как бы там ни было, для моего мужа уход Кэролайн от сэра Грэхема стал личным оскорблением. Ведь тем самым она доказала ему и всему обществу, что он сделал неправильный выбор. Я не знаю, о чем они будут говорить, но уверена, что в ближайшее время Кэролайн не удастся помириться с отцом.

– А когда‑нибудь в будущем?

– Не знаю, – пожав плечами, проговорила леди Армстронг. – Но думаю, что он не простит ее, пока она не изменит своего поведения.

– А как, по‑вашему, она должна изменить свое поведение? Ее отец считает, что Кэролайн должна вернуться к мужу и попросить у него прощения? А лорд Армстронг знает, почему она ушла от сэра Грэхема? – спросил Себастьян, стараясь сдержать нарастающую ярость.

– Его это совершенно не интересует. Моего мужа оскорбляет сам факт того, что Кэролайн ушла от сэра Грэхема и тем самым скомпрометировала себя и нашу семью! – произнесла леди Армстронг и приняла сверток с младенцем из рук няни. Лицо ее просветлело. – Это моя маленькая Изабелла, – с улыбкой проговорила она, покачивая ребенка на руках. – Простите меня за такие подробности, но я рада, что в этот раз роды у меня принимала акушерка. Она была по отношению ко мне очень бережна и деликатна. По ее мнению, все должно идти своим чередом и торопить события не стоит. А вот методы сэра Гилберта Маунтджоя, доктора, которого приглашал мой муж, когда я рожала сыновей, мне совершенно не нравились. – Она поежилась при одном воспоминании о своих предыдущих родах. – Как хорошо, что мой муж был за границей, когда я рожала Изабеллу, иначе он ни за что не позволил бы мне позвать акушерку. Почему‑то он безоговорочно доверяет сэру Гилберту Маунтджою. Наверное, потому, что он признан одним из лучших докторов в Англии. Однако мне больше по душе женщина‑акушерка. Женщина поймет женщину лучше, чем любой самый прославленный и опытный врач.

Белла прикрыла лицо младенца кружевной тканью и взглянула на Себастьяна. Улыбка мигом сошла с ее лица.

– Наверное, вы спрашиваете себя, каково мое мнение по поводу всей этой истории. Ну хорошо, я откровенно расскажу вам о том, что думаю. Кэролайн проявила свое неповиновение мужу и тем самым оскорбила выбор отца. Если бы он узнал, что все это время Кэролайн жила в Крэг‑Холле, то для него это стало бы страшным ударом. Одно дело быть непокорной женой, совсем другое дело быть в глазах общества развратной женщиной. Это пятно позора отмыть не удастся. – Белла вздохнула. – Вам, наверное, неприятно все это слышать. Понимаю. Но вам лучше последовать моему совету, милорд. Вы умный и образованный человек. Вы унаследовали один из древнейших титулов Англии. Вы богаты и свободны. Но пока моя падчерица будет жить в Крэг‑Холле и бросать тень на ваш дом своим присутствием, общество будет смеяться над вами обоими. К тому же вы лишитесь многих преимуществ. С вас могут требовать больший налог, чем раньше. Некоторые торговцы откажутся иметь с вами дело. Если вы захотите нанять слуг, то столкнетесь с огромными трудностями. Люди в нашем краю против того, чтобы нарушались нормы морали.

– Вы угрожаете мне, леди Армстронг?

– Я просто предупреждаю вас. Можете мне не верить, но я искренне желаю вам добра, лорд Ардхэллоу. Мы с мужем очень не хотим ссориться с вами, так как искренне уважаем вас и ваш титул.

– Я польщен тем, что вас заботит моя судьба, – ледяным тоном проговорил Себастьян. – Но смею вас уверить, леди Армстронг, что я не появлюсь на пороге вашего дома до тех пор, пока вы не измените своего отношения к леди Кэролайн. – Себастьян достал из кармана кошелек, вынул золотую монету и положил ее на край пеленки младенца, спавшего на руках у Беллы. – Я хотел бы, чтобы лорд Армстронг относился к этому ребенку лучше, чем к другим своим дочерям. Возможно, это дитя сможет растопить его ледяное сердце.

Коротко кивнув, Себастьян покинул дом и принялся нетерпеливо расхаживать по дорожке, усыпанной гравием, в ожидании Кэролайн.

Кабинет лорда Армстронга находился на первом этаже. С ним у Каро были связаны самые страшные воспоминания детства и юности. В своем кабинете лорд Армстронг обычно рассчитывал слуг и делал выговоры своим дочерям. Именно здесь он сообщил Каро и ее сестрам о том, что их матери больше нет в живых, а несколько лет спустя объявил о помолвке с Беллой. С вызывающим видом Каро придвинула стул к письменному столу. Ей не хотелось стоять у этого стола с виноватым видом, как в детстве.

– Прежде всего, папа, вы не должны думать плохо о лорде Ардхэллоу. Он ни в чем не виноват, он просто предоставил мне… убежище, чтобы я спокойно могла обдумать, как мне жить дальше, – заговорила Каро.

– Убежище? – Тон отца стал несколько мягче, возможно, потому, что сейчас они были одни и никто не мог их подслушать. – Оставь этот пафос, дочь моя. Ты говоришь так, словно тебе грозила смертельная опасность, от которой ты скрывалась в Крэг‑Холле.

– В чем‑то это действительно так. Хотя мой муж утверждал, что побои, которые он мне наносил, не опасны для жизни, – жестко сказала она.

Лорд Армстронг поморщился, он явно почувствовал себя неуютно.

– Сэр Грэхем заверил меня, что если ты вернешься к нему, то будешь в полной безопасности. Он дал мне честное слово. Ты, наверное, думаешь, что твоя судьба меня не волнует, но, смею уверить, это не так.

– Честное слово? – Кэролайн усмехнулась. – Каждый раз после того, как сэр Грэхем бил меня, он клялся, что больше такого не повторится.

– Ты сама провоцировала его гнев. Когда‑то ты и меня выводила из себя своим упрямством.

– Да, вы были невнимательны и несправедливы ко мне, но вы ни разу не подняли на меня руку! – возразила Каро.

Лицо лорда Армстронга вытянулось от удивления.

– Ты смеешь обвинять меня после того, что произошло? Муж выгнал тебя из дома, и ты сама довела его до этого. Весь Лондон обсуждает твое неприличное поведение. И теперь вместо того, чтобы осознать всю глубину своего падения, ты пришла в мой дом на крестины с известным во всей Англии развратником. Он ведь твой любовник, не так ли? Интересно, где ты научилась такому дерзкому и скандальному поведению?

– Себастьян самый добрый и честный человек из всех, кого я когда‑либо встречала. Он единственный, кто встал на мою сторону в сложившейся ситуации.

– И это очень глупо с его стороны! Во‑первых, он навеки запятнал свой древний титул. А во‑вторых, сэр Грэхем может пожаловаться на него в полицию нравов.

– Он не посмеет этого сделать! – возмущенно выкрикнула Каро.

– Для неверной жены ты слишком наивна, Кэролайн!

Неверная жена… Каро с ужасом осознала, что, по существу, отец не так уж и не прав. Ведь когда‑то она изменила мужу с Себастьяном в доме на площади Кавендиш. И в глазах общества она вовсе не смелая женщина, которую не волнуют светские условности, а падшее существо, достойное презрения.

– Твой муж готов тебя простить, и это очень благородно с его стороны, – продолжал лорд Армстронг. – Ведь твой поступок весьма подпортил политическую карьеру сэра Грэхема, свел на нет все, чего он добился с таким трудом. И потому я настоятельно рекомендую вернуться к мужу, для тебя это наилучший выход из сложившейся ситуации. Если же ты этого не сделаешь, то пеняй на себя: последствия будут ужасны!

Да, ее отец был искусным дипломатом. Теперь Каро смогла окончательно в этом убедиться. В очередной раз он сделал все, чтобы она сама приняла самое удобное для него решение. Но нет, она больше не станет ему подчиняться. Ведь Каро прекрасно понимала, что возвращение к мужу не приведет ни к чему хорошему. Душевная боль Каро сменилась гневом, который она с трудом могла сдержать.

– Что вы имеете в виду? Неужели вы посмеете лишить меня наследства? Что ж, закон в этом случае будет на вашей стороне. Законы Англии, судя по всему, писались мужчинами, так как в нашем законодательстве нет ни малейшего снисхождения по отношению к женщинам.

– Ты взрослый человек, Кэролайн, и должна отвечать за свои поступки. Надеюсь, я достаточно ясно высказал свою позицию.

– Да, я прекрасно вас поняла. Всю свою жизнь я пыталась угодить вам, но вы всегда были мной недовольны. Но теперь с этим покончено, отец. Никогда больше я не буду идти у вас на поводу и подчиняться вашей воле. Я тоже имею право быть счастливой!

Лорд Армстронг сердито забарабанил пальцами по столу.

– Неужели ты действительно считаешь, что я всегда разрушал твое счастье? – наконец проговорил лорд Армстронг, с трудом сдерживая гнев. – Может, ты имеешь в виду, что я разлучил вас с Себастьяном Мостейном? Но я действовал ради твоего же блага. Ведь несмотря на свой древний титул и блестящую родословную, он вел развратный и скандальный образ жизни. Репутация его была просто ужасна. Я же хотел, чтобы ты вышла замуж за более достойного человека, чем он.

– Совсем недавно я узнала от Себастьяна, что вы вступили в сговор с его отцом, графом Ардхэллоу. Интересно, кто из вас был главным противником наших отношений?

– Странный вопрос! Конечно, я, – пожав плечами, ответил лорд Армстронг. – Ардхэллоу надеялся, что, женившись, Себастьян остепенится. Но я не хотел рисковать и потому сделал все, чтобы этого брака не произошло. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения. Не забывай, что ты все еще жена сэра Грэхема и должна вернуться к нему, какими бы ни были твои чувства к Себастьяну. Ты любишь его, не стоит отрицать очевидное. Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. Несмотря на слухи, которые распустили, я уверен, что ты не настолько испорчена и развратна. Кроме того, ты всегда была здравомыслящим человеком и обладала большим чувством долга. И потому только настоящие чувства могли подвигнуть тебя поселиться в доме графа Ардхэллоу и появиться с ним в обществе. – Тон лорда Армстронга существенно смягчился. – Без сомнения, ты скажешь мне, что любовь – самое главное в жизни. Все твои сестры свято верили в это. Но ты всегда была гораздо благоразумнее своих сестер. Рано или поздно ты вернешься к мужу. И не только, чтобы угодить мне, но и потому, что сама придешь к выводу: это самый благоразумный выход из сложившейся ситуации.

– Но ведь если я вернусь к мужу, то всю жизнь буду несчастна…

– Ну почему женщины рассматривают все как трагедию? – со вздохом протянул лорд Армстронг. – Если ты будешь продолжать думать о Себастьяне и ненавидеть мужа, то, безусловно, будешь несчастна. Но не лучше ли тебе взглянуть на ваш брак с другой точки зрения? В браке ты сможешь обладать определенными привилегиями и уважением общества. Никто не посмеет оговорить тебя или оклеветать, если муж будет рядом с тобой. Если ты раскаешься, то все у тебя станет по‑прежнему. Все опять начнут уважать тебя и забудут о твоем поступке. Ну, что ты на это скажешь?

– Единственное, в чем я раскаиваюсь, – это в том, что вышла замуж за сэра Грэхема. И ни за что на свете я не вернусь к нему. Не могу поверить, что вы этого от меня ждете. Если бы вы любили меня хоть немного, то никогда бы… – Каро решительно поднялась со своего места.

Лорд Армстронг в гневе переломил карандаш, который все это врем крутил в руках.

– Ну все, с меня довольно! Я и так был с тобой слишком терпелив. Я попытался раскрыть тебе глаза на твой поступок. Я надеялся, что ты сделаешь верные выводы. Но ты продолжаешь упрямиться. А слушать твои излияния и истерические выкрики я больше не намерен. Не понимаю, почему ты пришла в мой дом со своим любовником. Неужели ты хотела, чтобы я стал свидетелем твоего падения и позора?

– Не называйте его так! – возмущенно воскликнула Кэролайн.

Лорд Армстронг нетерпеливо замахал на нее руками:

– В глазах общества и властей он именно твой любовник. Так что я настоятельно рекомендую тебе разойтись с ним и избавить Крэг‑Холл от своего присутствия. Я считаю, что ты должна вернуться к Райдеру или хотя бы согласиться принять его условия. Я больше не желаю слушать твои глупые возражения. Если даже ты не вернешься к мужу, но станешь вести себя надлежащим образом, то, возможно, общество начнет относиться к тебе терпимее. В этом случае мы сможем пойти по отношению к тебе на компромисс.

Каро прищурилась. Она пыталась понять, в чем состоит хитрость отца. Дипломат до мозга костей, с изворотливым умом, он наверняка решил заманить ее в ловушку.

– О каком компромиссе вы говорите? – чуть помедлив, спросила Каро.

– Пока я не могу ничего тебе обещать, но, возможно, в будущем ты сможешь опять видеться со своими сводными братьями и сестрой. Как ты понимаешь, мы не сможем официально признать тебя членом своей семьи. Но ты получишь возможность писать им письма и даже изредка видеться с ними.

– То есть вы пойдете в отношении меня на этот компромисс, если я буду вести себя надлежащим образом? Что вы под этим подразумеваете? – осторожно спросила Каро.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – с тяжелым вздохом проговорил лорд Армстронг.

– Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я до конца жизни носила пояс целомудрия, – вымученно улыбнувшись, произнесла Каро. – А как насчет моего мужа? Неужели он тоже останется верен мне до конца своих дней?

– Твой муж тут совершенно ни при чем. В данный момент мы говорим о тебе. И если ты думаешь, что сэр Грэхем никогда не узнает о твоей связи с графом Ардхэллоу, то очень сильно ошибаешься. А если он до сих пор находится в счастливом неведении относительно твоей связи с Себастьяном, то я сам сообщу ему об этом. Пусть лучше он узнает об этом от меня, чем до него дойдут сильно искаженные и приукрашенные слухи. Но будет еще лучше, если ты сама встретишься с мужем и обо всем ему откровенно расскажешь. Я не считаю, что в отношения мужа и жены должен вмешиваться посторонний.

Каро то сжимала, то разжимала кулаки. Гнев настолько овладел ею, что даже заплакать она не могла.

– Мои сестры ни за что не позволят вам лишить меня моей доли наследства, – проговорила она.

– Двое из твоих сестер живут в арабских странах, на другом конце света, – напомнил лорд Армстронг, – третья странствует по Европе вместе со своим художником, четвертая бесследно исчезла два года назад. С тех пор о ней никто ничего не слышал. Поэтому вряд ли ты сможешь рассчитывать на поддержку своих сестер.

– А мои сводные братья? Вы же не сможете помешать…

Лорд Армстронг резко поднялся со своего места.

– Мне кажется, я довольно ясно выразился, – сказал он и пошел к двери, давая понять, что разговор окончен.

Взгляды их на мгновение встретились. Каро заметила, с каким неодобрением и даже презрением смотрит на нее отец, и сердце ее мучительно сжалось. Но она всем своим видом постаралась не показать лорду Армстронгу, как больно ей стало от его равнодушия.

– Если вы измените свое отношение ко мне, то я с удовольствием буду приходить к вам в гости, – сдержанно проговорила она.

Каро протянула отцу руку, но он сделал вид, что этого не заметил.

– Нет, я никогда не изменю своей позиции. Если ты и дальше намерена жить в доме графа Ардхэллоу, то никогда не сможешь увидеться со своими сводными братьями и даже написать кому‑нибудь из них письмо, – отрезал лорд Армстронг. – И я прошу тебя немедленно покинуть мой дом.

Каро вздрогнула, как от удара. Неужели ей не удастся даже попрощаться с теми, кто остался в гостиной? Глаза ее наполнились слезами, но огромным усилием воли ей удалось подавить рвущиеся наружу рыдания. Не оглядываясь, Каро прошла через мраморный холл, вышла за ворота. К ее удивлению, Себастьян ждал ее на дорожке, ведущей к дому. Судя по выражению его лица, он был чем‑то сильно рассержен. Наверное, он так же, как и она сама, жалел об этом визите.

– Я понимала, что шансы на то, что отец простит меня, практически равны нулю, но все равно продолжала надеяться… Боже мой, как это было глупо с моей стороны, – проговорила Каро.

* * *

Каро и Себастьян сидели на ступеньках полуразрушенной оранжереи и смотрели на закат. У Себастьяна сжималось сердце от щемящей жалости к Кэролайн. Несмотря ни на что, он надеялся, что отец все‑таки простит Каро. К тому же Себастьян считал, что ее отцу было не за что прощать свою дочь, ведь она была ни в чем перед ним не виновата.

– Это нечестно и ужасно несправедливо! – воскликнул он, прервав затянувшееся молчание.

– Все дело в том, что моя судьба и мои чувства его совершенно не волнуют…

– Боюсь, что наш сегодняшний визит в поместье Киллеллан может привести к самым неприятным последствиям, – мрачно проговорил Себастьян.

– Рано или поздно соседи все равно узнали бы, что я живу у вас в Крэг‑Холле. Этот визит просто ускорил события… Но я очень благодарна вам за то, что вы были рядом.

Кэролайн улыбнулась и погладила Себастьяна по щеке.

– Вам не за что меня благодарить, – заверил Себастьян. – Мы с вами – отверженные и должны помогать друг другу. Ведь нам больше негде искать поддержки. Все от нас отвернулись.

– Да, теперь после нашего визита в поместье Киллеллан мы стали по‑настоящему отверженными. Мой отец сегодня дал мне это понять достаточно ясно. Он сказал, что сэр Грэхем может пожаловаться на вас в полицию нравов, – задыхаясь от волнения, проговорила Каро.

– Он не посмеет этого сделать, – убежденно сказал Себастьян.

– Возможно, это действительно так. Но он сделает все, чтобы грязные слухи о вас распространились во всех домах и клубах Лондона. Подобные вещи обычно очень быстро предаются огласке. Все это очень неприятно. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. И я не могу допустить…

Себастьян в раздражении сорвал с себя накрахмаленный белый воротничок и бросил его на землю.

– Я уже сто раз говорил вам, что меня не волнует моя репутация!

– И все же я чувствую огромную вину перед вами. Ведь вы спасли мне жизнь. И теперь вам приходится слишком дорого расплачиваться за этот благородный поступок. Кроме того, в чем‑то эти сплетни насчет меня и наших с вами отношений правдивы. Когда все говорили, что я изменила мужу с чистильщиком обуви, я не воспринимала все это всерьез и чувствовала себя невинной жертвой общественной молвы. А теперь все не так… Я должна встретиться с мужем, – с тяжелым вздохом сообщила Каро.

– Я сделаю все, чтобы вы смогли выдержать эту неприятную встречу. Возможно, я смогу устроить все так, чтобы с ним вместо вас поговорил адвокат, которого я найму, – сказал Себастьян.

– Нет, вы не можете вступать в борьбу с моим мужем вместо меня, – в волнении запротестовала Каро. – Я должна поговорить с ним сама. Кроме того, мне необходимо понять, какова его позиция относительно нашего брака. Если я буду знать, каковы его дальнейшие планы, и смогу посмотреть правде в глаза, то, возможно, почувствую более твердую почву под ногами.

Себастьян притянул ее к себе:

– Я горжусь и восхищаюсь вами. Еще совсем недавно, когда я увидел вас в притоне поэта Сент‑Джона Марне, вы были жалким созданием, находящимся между жизнью и смертью. А теперь вы стали сильной, уверенной в себе женщиной. – Себастьян поцеловал Каро в губы. Он ничего не мог с собой поделать. Страсть кипела в нем ключом. – Я распоряжусь, чтобы вас отвезли в город. Чем скорее вы со всем этим разберетесь, тем лучше, не так ли?

– Да, я тоже так считаю. Спасибо вам за все, поблагодарила Каро.

– Я решил последовать вашему примеру и разобраться со своими проблемами – я напишу матери… Какими бы ни были причины ее отъезда из Крэг‑Холла, я должен дать ей шанс хотя бы объясниться. Только теперь я окончательно это понял.

Себастьян провожал задумчивым взглядом отъезжающую карету. Им овладело какое‑то странное беспокойство. Сердце его сжималось от необъяснимой тоски. Почему он так расстроен? Наверное, он ощущает это странное беспокойство потому, что боится за Каро, ведь за последние дни она стала ему так дорога. Себастьян понимал, что поездка эта необходима – Каро необходимо встретиться с мужем и объясниться. Иначе она так и будет продолжать томиться неизвестностью. И все же Себастьяну не хотелось, чтобы она уезжала. По крайней мере, сейчас. И вообще, лучше бы она навсегда осталась в Крэг‑Холле.

Но зачем ему это нужно? Да все очень просто. Он полюбил ее. Теперь Себастьян окончательно в этом убедился.

После того как Кэролайн уехала в Лондон, Себастьяну стало казаться, что жизнь остановилась. Подумать только! Он влюбился. Влюбился впервые в жизни. В замужнюю женщину, с которой никогда не сможет быть вместе.

Проклятье!

Себастьян в задумчивости бродил по разрушенной оранжерее. Да, он любит Каро, по‑настоящему ее любит, но ни за что на свете не признается ей в своих чувствах. У нее и без того достаточно проблем. Но что, если она тоже его любит…

Эта внезапная мысль так поразила Себастьяна, что он остановился возле высохшей виноградной лозы как громом пораженный. Что, если это действительно так?

Прошлой ночью их близость была совершенно не такой, как прежде. В ней было больше страсти и… больше отчаяния. Еще никогда их поцелуи не были такими отчаянными и страстными. Прошлой ночью они не просто отдавались друг другу, а именно любили. Он задыхался от волнения. Вдруг ему пришло в голову, что эта близость со стороны Каро была не чем иным, как прощанием. От этого у него томительно сжалось сердце.

Если она не сможет настоять на разводе с мужем, то никогда не вернется в Крэг‑Холл. А Райдер вряд ли согласится на развод. Разве что произойдет чудо. Себастьян вдруг понял, как он жаждет, чтобы это чудо свершилось. Ведь без Каро он больше не представлял себе жизни.