Культ Августа в эллинистическом мире.

Гражданские войны, последовавшие за убийством Юлия Цезаря сенаторами-заговорщиками, прошли жестоким кровопролитием по территориям Малой Азии. Любое сопротивление республиканцам заканчивалось расправой над жителями города. Так, например, Ксанф был разрушен в 42 году до Р.Х. войсками Брута. Кассий, главный заговорщик против Юлия Цезаря, взяв Лаодику, осквернил городские храмы и казнил всех знаменитых людей полиса. Дальнейшая война Октавиана против Марка Антония принесла ещё более кровавые дни. Последний, обирая всё население Малой Азии из-за нехватки денег на армию, заставлял греков платить двухгодичную подать в течение одного года. Народ стонал гнётом этих амбициозных политиков. Он мечтал о «Спасителе», который явится во тьме междоусобиц и установит мир, порядок и гармонию.

И этот «Спаситель» явился. Сразу после триумфальной морской битвы при Акциуме в 31 году до Р.Х. над Марком Антонием и Клеопатрой VII Октавиан посетил города Малой Азии пострадавшие в течение войны. Так, он обратился с письмом к жителям Миласе благодарив за верность римскому народу[24]. Кроме этого, согласно тексту «Географии» древнегреческого историка и географа Страбона, Император Август восстановил античные статуи, похищенные ранее Антонием на острове Нарфекида[25]. Он также помиловал и не наказал греческие полисы, которые поддерживали Антония с Клеопатрой.

Такое уважение Октавиана к сокровищам и традициям греческого мира, со стороны самих эллинов было сразу же замечено. Уже в 27 году до Р.Х. в Пергаме и Никомедии были воздвигнуты первые святилища с жертвенниками в честь Августа[26]. Греческое население, долго ждавшее своего «Спасителя», наконец-то увидело его. Октавиан принёс мир и порядок в полисы эллинов и за это стал для них героем.

Греки всегда высоко ценили несение мира и процветания гражданам. Установление порядка являлось для них высшим благом, которое они желали, чтоб было всегда. Императора-миротворца они хотели видеть не просто, как доброго повелителя, а как бога-спасителя, несущего свет во тьме. Об этом почитании Октавиана греками свидетельствуют сохранившиеся до нас надписи, где Август представляется в разных образах повелителя. Так, на записи в Мир-Ликии он является «повелителем земли и моря, спасителем космоса», в Галикарнасе «спасителем рода человеческого», в Приене и Апамеи его рождение предвещает началом благих вестей – евангелий, а в Митилене он вообще сопоставляется с самими богами, которых он превзошёл и стал выше их[27]. В последнем случае он сопоставляется с Зевсом Отеческим. Интересно заметить, что сопоставление Октавиана с верховным богом Олимпа представляющийся, как отец отечества, схож с римским титулом «Отца Отечества», которое Август получил от Сената.

Обожествление Октавиана со стороны греков было массовым и искренним. О признании эллинами Августа как прижизненного бога свидетельствуют монеты чеканные на Востоке, где на надписях он провозглашается «Явленным Богом». Заметим, что на Западе Октавиан именовался на монетах только как сын «Сын Божественного Юлия» и лишь при Императоре Тиберии он станет являться богом[28].

2.3. Октавиан Август – наследник Александра Великого.

Одержав победу над Марком Антонием и Клеопатрой VII Октавиан триумфально въехал в Александрию – священный город эллинистической культуры и Александра Великого.

Осматривая город Октавиан первым своим делом решил посетить гробницу великого македонского царя. Согласно Светонию: «Он осмотрел тело Великого Александра, гроб которого велел вынести из святилища: в знак поклонения он возложил на него золотой венец и усыпал тело цветами» [29].

Являясь новым царём Египта Октавиан становился теперь не только Императором Рима, но и наследником самого Александра. Римская Империя являлась преемницей эллинистического царства, чьи территории теперь входили в римские провинции. Такая связь между двумя сверхдержавами и её монархами, была особенно подчёркнута легендами, которые стали окружать личность Октавиана. Так, согласно Светонию: «Атия (мать Октавиана) однажды в полночь пришла для торжественного богослужения в храм Аполлона и осталась там спать в своих носилках, между тем как остальные матроны разошлись по домам; и тут к ней внезапно скользнул змей, побыл с нею и скоро уполз, а она, проснувшись, совершила очищение, как после соития с мужем… а девять месяцев спустя родился Август и был по этой причине признан сыном Аполлона» [30]. Такая же ситуация была и с матерью Александра – Олимпиадой, которая по легенде совокупилась с Зевсом пришедшим к ней в облике змея. Другая легенда о сходствах Октавиана и Александра повествует о настоящем отце Императора – Октавие, который «проводя своё войско по дебрям Фракии, совершил в священной роще Вакха варварское гадание о судьбе своего сына, и… когда он плеснул на алтарь вином, пламя так полыхнуло, что взметнулось выше кровли, до самого неба – а такое знаменье у этого алтаря было дано одному лишь Александру Великому. И в туже ночь во сне Октавий увидел сына в сверхчеловеческом величии, с молнией, скипетром и в одеяние Юпитера Благого и Величайшего, в сверкающем венце, на увенчанной лаврами колеснице, влекомой двенадцатью конями сияющей белизны» [31].

Такие легенды неоспоримо связывали в глазах греческого и римского общества прямую связь между монархами. Оба дети богов, предсказание о величии Августа на алтаре, у которого был сам Александр – такие легенды народ впитывал и верил, что ими правит сам наследник Александра. Особенно это чувственно воспринимало греческое общество, для которого македонский царь был богом, как и его благочестивый преемник – Октавиан Август.

Чтобы более подчеркнуть свою преемственность от Александра Октавиан запечатывал свои послания печатью с изображением македонского царя, о чём свидетельствует Светоний: «бумаги и письма он первое время запечатывал изображением сфинкса, потом изображением Александра Великого» [32]. Упоминание о сфинксе подтверждает ту мысль, что Октавиан воспринимал себя, и его самого люди видели, как правым наследником древнего Египта, эллинистического мира и самого – Александра Великого.

Глава III – Культ Императора в I-III вв.