Предки по линии матери.

Дед (отец матери) был меланхоликом и в конце концов повесился.

Мать Байрона была душевнобольная, ее припадки исступления доходили до настоящего безумия. В гневе своего буйства она рвала на себе одежду.

Сам поэт называл ее нередко “фурией”. 18-летний Байрон так писал про свою мать: "Моя милая Алекто (имя одной из греческих фурий) начинает чувствовать последствия своего безумия. Говорю серьезно. Я очень обязан Вашей матери (письмо было адресовано одному из его друзей) и всей Вашей семье, в том числе и Вам, что Вы мне помогли укрыться от мистрисс Байрон-Furiosa " (т. е матери Байрона). Она умерла от одного из подобных припадков бешенства. Виновником этого последнего припадка был обойщик, представивший ей чересчур внушительный счет.

А.ШОПЕНГАУЭР

Предки по отцу:

Предки по отцу голландского происхождения.

Прадед, Андрей Шопенгауер, по-видимому, уже был человек эксцентричный. Он держал в начале XVIII века в аренде хутор Штутгоф близ Данцига. Однажды проездом у него останавливался на ночлег царь Петр и Екатерина. Так как Петр выбрал комнату для ночлега без камина и печи, и было в ней холодно, то, чтоб сделать эту комнату теплой, Андрей Шопенгауер распорядился вылить на пол и сжечь несколько бочонков спирту. В нагретой таким способом комнате Петр провел ночь и был доволен.

Дед Андрей был деятельный и трудолюбивый торговец с твердым характером и покойным нравом. Конец жизни провел в большом уединении в своем подгородном поместье Ора, близ Данцига, умер в 1794 г.

Бабушка происходит из старинного патрицианского рода Сермансов. Обладала вспыльчивым характером, а под старость впала в безумие и отдана была под опеку.

Дядя, Михаил Шопенгауер (старший сын предыдущих), страдал от рождения слабоумием.

Дядя, Карл Готфрид, второй сын, вследствие различных эксцессов помешался, разошелся с семьей и, по выражению матери философа, "прозябал где-то в углу с дрянными людьми". Умер в 1795 г.

Дядя, Иоганн Фридрих, так же, как и отец философа, отличался энергией и способностями, благодаря чему торговое дело было восстановлено.

Отец, Генрих Флорис, был наиболее талантлив. Родился он в 1747 г., был очень безобразен наружностью, одержим какими-то болезненными страхами, меланхолией и болезненной страстью менять место жительства. Страдал глухотой с детства, которая постепенно возрастала, а вместе с тем он становился раздражительнее и вспыльчивее; под конец жизни временами утрачивал память.

Так, осенью 1804 г., возвращаясь из Англии в Данциг, Г., один из старинных друзей Шопенгауеров, имевший случай оказать им не одну услугу за время их пребывания в 1803 г. в Лондоне, вздумал посетить Гейнриха Флориса в гамбургской его конторе, но застал отца философа в большом волнении. Г. принят был следующими словами: "Я вас вовсе не знаю, сюда являются многие и говорят: я такой-то, и такой-то, а мне о них ничего неизвестно, да и знать их не хочу". Изумленному приятелю оставалось только удалиться, но вслед за ним из конторы вышел приказчик, который извинился за хозяина, объяснив Г., что тот иногда теряет сознание, но что припадки эти долго не длятся, и что обыкновенно Флорис даже ясно себе потом приводит в память происшедшее. Действительно, на другой день Г. получает приглашение посетить дом Флориса, и недоразумение выясняется: припадок гнева, вызванный недобросовестным счетом столяра, обусловил у него припадок потери сознания.

Во время подобного же припадка, обусловленного мнимыми или действительными денежными потерями, Генрих Флорис Шопенгауер выбросился из верхнего этажа хлебного амбара в канал, где и потонул.

Из психических его качеств отличался большим умом, замечательной силой воли, предприимчивостью и упорной настойчивостью. Был хорошо образован для своей купеческой среды, много путешествовал; по духу - республиканец. Вообще он был очень талантлив.

Предки по матери.

Дед, Христиан Гейнрих Грозингер, - член Городского совета в Данциге.

Его дед был проповедник в Горкумском соборе, в Голландии. Человек республиканских воззрений, оппозиционер, он много путешествовал, владел иностранными языками. Имел прирожденный талант использовать житейский опыт и пользовался уважением и авторитетом сограждан. Был человек веселого нрава, но все хорошие качества парализовались его необузданным и вспыльчивым характером.

Когда всего менее возможно было этого ожидать, говорит Иоганна Грозингер (Шопенгауер) об ее отце, какой-нибудь ничтожный повод вдруг повергал его в гнев и дикую ярость, которые, правда, скоро улегались. Но в минуту вспышки весь дом трепетал под громовым голосом отца: все домашние, не исключая собаки и кота, преисполнялись ужаса и наровили не попадаться отцу на пути.

Бабушка отличалась мягким характером, остротой ума, здравым смыслом, способностью быстро схватывать; образования была скудного. Маленькая, изящная фигурка с красивыми формами.

Мать, Иоганна Грозингер, унаследовала от матери красивую наружность, но имела недостаток: искривление левого бедра. Вышла замуж, видно, из расчета и совершенно неожиданно.

Была очень образованная женщина с литературным талантом и впоследствии (в Веймаре) - известная писательница, написала 24 тома.

Расточительная и легкомысленная особа, отличалась бессердечностью по отношению к сыну. Штейн характеризует ее: "Самодовольная, ищущая всеобщего одобрения, эгоистическая, кичливая мотовка с желанием блистать в обществе, рассудочная натура. Любит веселье."

Д.КАРДАНО

По линии отца.

Среди предков Кардана имеются замечательные и выдающиеся люди.

Отец. По Ломброзо отец его был душевнобольным, однако проявлял и признаки научного дилетантизма.

Дед был человек с научными наклонностями.

По линии матери.

Мать была вспыльчивая особа и с патологическим характером.

Сам Кардан, сын и 2 двоюродных брата были душевнобольные люди.

Ю.Р.МАЙЕР

По линии отца.

Отец, Христиан Яков Майер, аптекарь — человек чрезвычайно легко возбудимый, гневливый и вспыльчивый из-за пустяков. А так он был человек добродушный, предавался своим аптечным занятиям, а также любил и относился с большим интересом к своим научным и техническим занятиям, имел научную библиотеку дома, также лабораторию и богатую минералогическую коллекцию. Был человек с научными наклонностями, но в отношении психики представлял из себя тип из группы циклоидных.

По линии матери.

Мать девушкой перенесла паралич половины тела (гемиплегия), отчего у ней остались постоянные жалобы в походке; психически была особа со странностями и эксцентричностями, также легко возбудима, вспыльчива по пустякам и недалекая в смысле одаренности. По-видимому, - истерическая особа.

Братья, старший и младший, - также чрезвычайно легко возбудимые, гневливые и вспыльчивые по пустякам, представляли из себя циклоидные типы.

Юлиус Роберт Майер сам, как известно, много раз болел маниакально-депрессивным психозом.

К.Н.Батюшков

По линии отца.

Батюшковы - старинный дворянский род. Представители его с XVI в. известны в числе служилых людей Московского государства.

Семен Батюшков в 1543 г. - посол Молдавской земли.

Матвей Иванович Батюшков — участник войны с Польшей при царе Алексее Михайловиче и с Турцией при его сыне. За долгую службу царям Московского государства в 1683 г. был награжден поместьями и землей.

Андрей Ильич Батюшков — внук Матвея Ивановича - служил при Петре I при разных гражданских должностях. Был человек нрава крутого и "твердый духом" по семейному преданию. Из его сыновей старший (дед) Лев Андреевич Батюшков, был человек, по-видимому, способный, деловой и уважаемый, так как был выбран в депутаты от дворянства в знаменитую Екатерининскую комиссию для составления проекта нового уложения.

Илья Андреевич Батюшков, второй сын, за худые речи об императрице и за умысел свергнуть ее с престола был сослан в Мангазею. В нем была склонность к умопомешательству, за что по приговору над ним при суде дозволено было “не употреблять его в ссылке на казенные работы в случае возобновления его болезни”.

Дядя (брат отца), Павел Львович, был человек хорошо образованный и, по-видимому, очень способный. Дослужился до звания сенатора.

Отец, Николай Львович — старший сын Льва Андреевича, был из-за дела дяди все время под надзором. Нрав его был неровен и своеобычен (странен). Большой любитель французской литературы и почитатель философии XVIII века, он собрал богатую библиотеку со множеством роскошных изданий.

Николай Львович имел от первого брака (с Бердяевой) 4 дочерей и одного сына Константина — будущего поэта. Из них сестра (Александра Николаевна, из этих 4 дочерей старшая), была больна умопомешательством.

Сам поэт, Константин Николаевич Батюшков, страдал безнадежным умопомешательством в течение 49 лет.

По линии матери.

Александра Григорьевна (урожденная Бердяева) через несколько времени по рождении сына-поэта (в 1787 г.) лишилась рассудка и умерла в 1795 г., т. е. 8 лет спустя, (значит была больна 8 лет).

Г.ФЛОБЕР

По линии отца.

Отец был известный хирург из госпиталя (Париж). Это был способный и серьезный человек с практическими наклонностями, но вместе со своими способностями обладал и патологическим характером. Он был чрезвычайно аффективен, вспыльчив и импульсивен, так что в семейной жизни был невозможен.

По линии матери.

Мать - весьма чувствительная особа, заболевшая психически: была подвержена галлюцинациям.

Брат Ахилл был также тяжело душевнобольной: впадал в тяжелую депрессию и крайнюю степень возбуждения.

Сам Флобер — поэт страдал истеро-эпилепсией.

Ж.Б.МОЛЬЕР

По линии отца.

Отец - суровый, жестокий, деспотичный характер, с патологической скупостью и алчностью к деньгам.

По линии матери.

Дед - большой театрал и человек с артистическими наклонностями.

Мать рано умерла. Биографы предполагают, что она умерла душевнобольной; то же и относительно рано умерших братьев и сестер поэта.

Относительно самого Мольера имеется также немало данных, говорящих о его психопатических уклонах психики.

В.М.ГАРШИН

По линии отца.

Дед, Егор Архипович Гаршин, крутой, жестокий и властный человек, порол мужиков, пользовался “правом первой ночи", "поливал кипятком фруктовые деревья непокорных однодворцев". Всю жизнь судился с соседями из-за каких-то поджогов мельницы и к концу жизни сильно расстроил свое крупное состояние. На всякое горе реагировал тем, что спал по нескольку дней. Шизоид.

Бабушка, Пелагея Ивановна Гаршина, жена предыдущего, страдала циркулярным психозом. Говорили, что она "внесла безумие в род Гаршиных".

Дядя, Николай Егорович Гаршин, сын предыдущего. Считался самым здоровым из Гаршиных: не пил, умер очень пожилым.

Двоюродный брат, Федор Николаевич Гаршин, — предводитель дворянства, веселый, бонвиван; прожил состояние на угощениях. Был не прочь выпить, но не сильно. 42 лет, узнав о том, что брат его отдан под суд за растрату, отравился.

Двоюродный брат, Сергей Николаевич Гаршин,— моряк, любитель женщин, сильно пил. Умер от прогрессивного паралича.

Двоюродный брат, Леонид Николаевич Гаршин, нигде не мог кончить курса, глупый, ни к чему не способный.

Тетка, Александра Егоровна, урожденная Гаршина. С большими странностями, совершенно несдержанная, видела во всем то, чего не было: подозревала окружающих родных и знакомых во всяческих преступлениях любовного характера (изнасилование, кровосмесительство, незаконные и противоестественные связи); рассказывала небылицы такого рода почти про всех, с кем ей приходилось иметь дело; подозревала в измене мужа, которому было за 70 лет; следила за горничными и лакеями, устраивала гостям скандалы за каждое, по ее мнению, оскорбительное замечание. Вообще была "очень добрая, но невероятная лгунья".

Проявляла исключительное уменье занимать деньги у мужиков, у знакомых, но тут же отдавала всякому, кто просил. Любила лечить крестьян героическими средствами (кротоповое масло, серная кислота и т. п.): "только калечила людей". Как лекарка пользовалась большой популярностью даже за пределами своей губернии. Умерла 68 лет от "удара". Бездетная.

Тетка Мария Егоровна (урожденная Гаршина) страдала пляской Св. Витта, умерла 83 лет от "удара".

Ее дети:

- Николай — человек ограниченный, мрачный, молчаливый, сильно пил.

- Варвара очень любила хвастаться успехами у мужчин, множеством женихов и своими достоинствами, которых в действительности не было. Вообще склонна ко лжи, преувеличениям.

- Александр был выгнан из младших классов разных учебных заведений, человек с большими нравственными дефектами — лгун и вор.

Дядя, Степан Егорович Гаршин, офицер—кирасир, блестящий, живой и веселый, славившийся остроумием. Женился во второй раз довольно необычно: встретил на постоялом дворе девушку, похожую на его покойную жену, тут же сделал ей предложение. Сильно пил. Умер 40 лет в одном из приступов белой горячки. Картежник.

Тетка Василиса Егоровна (ур. Гаршина) была здорова, умерла от "удара" 73 лет.

Ее дети Митрофан и Сергей покончили с собой, Дмитрий спился и покончил с собой в состоянии белой горячки.

Дядя, Иван Егорович, военный, игрок, шулер, за что часто был бит; считал всех мошенниками и подлецами; при дележе наследства обманул сестер и долго с ними судился. Считался замечательным врачом, рассказывал невероятные небылицы (уверял, например, что "берет столь горячие ванны, что в них можно сварить вкрутую яйцо", рассказывал, что однажды, когда он после долгой разлуки приехал к сестре, последняя так обрадовалась, что бросилась к нему и обняла его за шею, но не руками, а ногами). Умер 64 лет в психиатрической больнице.

Тетка Ольга Егоровна (ур. Гаршина). Крайне нервная, безумно вспыльчивая и раздражительная (до пены у рта), умная, честолюбивая, энергичная, писала мужу речи для земских собраний. В обычное время - очень ленивая, целые дни проводила за пасьянсом, но временами на несколько недель - подъем настроения, появлялось стремление к деятельности, отправлялась в путешествие.

Очень страстная и ревнивая: в 46 лет после бешеной вспышки ревности — обморок. Очнулась через 4 дня парализованной, а через 6 месяцев умерла в состоянии глубокого слабоумия.

Сын Ольги Егоровны - инженер, истеричный (припадки), страдал агорафобией и циркулярным психозом. Умер от склероза сердца.

Дочь предыдущего - очень скрытная, упрямая, вспыльчивая, жестокая, замкнутая, мрачная. Резкие колебания настроения.

Дочь Ольги Егоровны, подобно матери, очень ленива, малоподвижна, по целым месяцам не выходила из дома, но временами, наоборот, - стремление к деятельности и продолжительным путешествиям. Был припадок меланхолии

Отец — Михаил Егорович Гаршин, добрый и кроткий, слабовольный, картежник. Страдал циркулярным психозом: первый раз заболел на 3 курсе университета. Отмечались переходы от сентиментальной нежности к бурному гневу; крайне рассеянный, "пришибленный, испуганный". Назывался "Мишель странный". Под конец жизни страдал каким-то видом умственного расстройства: по словам сестер, писал проекты, которые адресовал на имя государя; неудачный изобретатель "канатной железной дороги".

По линии матери.

Дед, Акимов Степан Дмитриевич, - офицер Черноморского флота, очень образованный человек, очень добрый. Отношение к крестьянам было так необыкновенно, что окружающие помещики прославили его опасным вольнодумцем, а потом и помешанным. Помешательство это состояло в том, что в голод 1843 г., когда в тех местах чуть не половина населения вымерла от голодного тифа и цинги, он заложил свое имение, привез большое количество хлеба и роздал его голодающим крестьянам, своим и чужим.

Отец, сомневаясь в происхождении двух других своих сыновей, умирая, передал все свое состояние ему, предоставив дать братьям, сколько найдет нужным. Он разорвал завещание и разделил свое состояние поровну, оставив себе лишь 50 крепостных.

Бабушка, Акимова Александра Степановна, жена предыдущего, - крайне капризная с крепостными, властная, очень религиозная, считалась психопаткой.

Елена Степановна, сестра предыдущего, - религиозная, аскетическая, "сошла с ума от аскетизма и перешла к эротомании". Умерла в психиатрической больнице.

Мать Гаршина, Екатерина Степановна, урожденная Акимова (жена Михаила Егоровича Гаршина) — очень образованная женщина, писательница и переводчица: писала в "Северной пчеле" Усова, "Петербургских ведомостях" и "Учителе" Паульсона. Умерла от апоплексии.

Брат Гаршина, Георгий Михайлович Гаршин, очень способный, талантливый адвокат; сильно пил, отличался неукротимой дерзостью, вел вообще очень бурную жизнь, был женат 3 раза. 50 лет застрелился в 1895 г. в стадии депрессии.Состояние депрессии было в молодости, в 5 классе гимназии; в 30 лет было еще раз состояние, близкое к психозу.

Брат, Евгений Михайлович Гаршин - педагог, добрый, мягкий, но крайне слабохарактерный, с колебаниями настроения. За последние годы обнаруживал большую религиозность. Напечатал "Очерки по истории русской литературы", роман для детей.

Его дочь, Наталья Евгеньевна Гаршина, очень способная, но с 14.5 лет страдала циркулярным психозом. Несколько раз находилась в психиатрических больницах. Во время психоза наблюдались кататонические явления.

Писатель Всеволод Михайлович Гаршин страдал циркулярным психозом. Покончил с собой во время меланхолического приступа. Первый приступ душевной болезни был в 1872 г., несколько раз бывал в психиатрических лечебницах.

ОНОРЕ де БАЛЬЗАК

По линии отца.

Отец по профессии адвокат, был очень образованный и замечательный человек, но вся его психологическая физиономия изобличала в нем шизоидную натуру со всеми характерными чертами. Его эксцентричность, странности, чудачества вошли в поговорку.

По линии матери.

Мать была также человек с психопатическим характером. Насколько она была бессердечна, вспыльчива, сурова и жестока даже по отношению к детям можно судить по тому, как писатель Бальзак долго помнил (в своих воспоминаниях), как он, будучи ребенком, боялся ее, когда их детьми водили здороваться, а вечером проститься с матерью.

У нее было немало причуд и странностей: боялась кормить грудью сына, потому что от этого боялась потерять ребенка и думала, что от кормления грудью умер ее первый ребенок; поэтому она отдавала детей кормилицам и мало заботилась о них, оставляя детей случаю.

К.Ф.МЕЙЕР

По линии отца.

Отец и его брат (дядя поэта) были чрезвычайно чувствительные, впечатлительные и болезненно нервные люди. Все в жизни им давалось с трудом именно вследствие их патологической конституции, несмотря на чрезвычайную работоспособность, не знавшую отдыха.

Дед был подвержен маниакально-депрессивным приступам, по характеру то раздражительный, то веселый. Настроения его резко менялись на меланхолические приступы.

По линии матери.

Мать своими способностями стояла выше мужа (отца поэта), но также была подвержена маниакально-депрессивному психозу, с постоянной наклонностью к меланхолическим фазам болезни, пока, наконец, в состоянии этого психоза не покончила самоубийством.

Сам поэт К. Ф. Мейер также страдал маниакально-депрессивным психозом, находился в психиатрической лечебнице несколько раз и умер психически больным.

П.И.ЧАЙКОВСКИЙ

По линии отца.

Отец был по образованию горняк и одно время состоял преподавателем горного корпуса. Это был добродушный, жизнерадостный, открытый человек, доверчивый, идеализировал каждого встречного-поперечного, несмотря на то, что поплатился жестоко за свою доверчивость.

По образованию и умственным потребностям не выделялся из среднего уровня, хотя и был хороший специалист в своем деле. В сфере искусства далее самого поверхностного дилетантизма он не выходил, отдавая преимущество музыке и драме. Играл в молодости на флейте, увлекался всегда театром. О других родственниках со стороны отца мало известно в отношении талантливости.

По линии матери.

Дед, Андрей Михайлович Ассиер, французского происхождения, отец которого эмигрировал из Пруссии во времена французской революции. Приняв русское подданство, Андрей Михайлович, благодаря своим связям, образованию и замечательному знанию языков, вскоре занял заметное положение, служил в таможенном ведомстве и умер в чине действительного статского советника. Страдал эпилептическими припадками.

Бабка, 1-я жена Андрея Михайловича, Екатерина Михайловна, урожд. Попова, дочь дьякона Сергиевского собора в Петербурге. О качествах ее характера ничего неизвестно.

От этого брака было 4 детей:

1) Дядя Чайковского, брат матери, Михаил Андреевич Ассиер, служил гвардейским офицером. Страдал теми же эпилептическими припадками, что и его отец. Был музыкален как дилетант. Умер рано, молодым.

2) Другой дядя, Андрей Андреевич Ассиер, был офицер 3 чина полковника. О его болезни или о его музыкальности неизвестно.

3) Тетка, Екатерина Андреевна, - прекрасная, в свое время известная в петербургском обществе любительница-певица.

4) Мать, Александра Андреевна, также очень музыкальный человек, выразительно и с чувством певшая модные в то время арии и романсы.

Таким образом, о музыкальности со стороны линии матери известно: кроме самой матери, ее сестра и брат.

Биограф нрав матери рисует как очень замкнутый, в смысле проявления каких-либо чувств, и скупой на ласки. Доброта ее, если проявлялась, то была какая-то строгая, холодная.

Сам композитор, Петр Ильич Чайковский, страдал эпилептическими (или истеро-эпилептическими) припадками. Помимо того, у него были не раз приступы психического расстройства.

Таким образом, здесь мы также видим, что по линии матери от деда имеется в наличности психопатический фактор: дед, сын его (дядя композитора) и сам композитор страдают судорожными припадками, а композитор, кроме того, временами психическим расстройством. По той же линии матери передается и музыкальная наследственность (дядя, тетка и мать музыкальны, хотя музыкальность эта отмечается и у отца Чайковского.

Л.Н.АНДРЕЕВ

По линии отца.

Отец был землемер. По характеру это был человек с патологической психикой. Часто сильно и запойно пьянствовал; в это время он доходил до буйных скандалов и драк. Был очень суров и жесток, так что в семье его все боялись. Умер от кровоизлияния в мозг сравнительно молодым (42 года).

По линии матери.

Про свою материнскую линию сам Леонид Андреев в своей автобиографической записке говорит: "...Мое влечение к художественной деятельности наследственно опирается на линию материнскую. Именно в этой стороне я нахожу наибольшее количество людей одаренных......Пылкое фантазерство, не находившее себе границ в условиях скудной действительности, составляло характерную черту некоторых моих родственников"......В смысле обычной талантливости они оставались самоучками..."

Этой характеристикой, по-видимому, он имел в виду своего дядю, Н.Н.Пацковского или же свою мать, урожд. Пацковскую, которая также отличалась большим даром к выдумыванию сказок и фантастических историй. Помимо этого, была очень эксцентричная и с чудачествами, изобличавшими в ней шизоидную натуру. Были приступы кататонического ступора (столбняк, по словам сына).

Сам Леонид Андреев также по своей психике – шизоид, был несколько раз в психиатрической больнице.

IV. Группа примеров, в которых приводятся случаи, еще не обследованные в вышеприведенном смысле (т.е. в смысле соотношения материнской и отцовской линии к наследственному отягощению, к наследственной одаренности), но приводятся как примеры, где психотический момент всегда имеется в наследственности великих людей

С.Я.НАДСОН

По линии отца.

Дед — принявший православие еврей из Киева.

Отец, по рассказам знавших его, был весьма даровитый человек и хороший музыкант. Умер в молодых годах от психического расстройства, в приюте для душевнобольных, когда поэту было еще 2 года.

По линия матери.

Мать Надсона, Антонида Степановна Мамонтова, - из дворянской семьи, отличалась редкой красотой и необыкновенной сердечностью, привлекательностью и симпатичностью. О каких-нибудь симптомах одаренности или психической дефективности у матери Надсона мы не знаем.

Р.У.ЭМЕРСОН

По линии отца.

Дед — священник, отец рано умер, был пастором (унитарианского толка.)

Тетка, - сестра отца, Мери Муди Эмерсон, имела патологический характер, который выражался чрезвычайной вспыльчивостью, резкостью, эффективностью и нетерпимостью к чужим мнениям, но была талантлива.

Тетка отца — душевнобольная.

Мать — спокойная и уравновешенная.

Брат Эдвард - страстная импульсивная и аффективная натура. В 1828 г. болел психически, оправился, но умер через 6 лет.

Брат Роберт страдал всю жизнь слабоумием. Семья Эмерсонов вообще богата психическими расстройствами.

В.Г.КОРОЛЕНКО

По линии отца.

Отец родом из чиновной среды мелких дворян. Сравнительно молодым (30 с чем-то лет, через 3 года после свадьбы) был парализован на всю половину тела (гемиплегия), после чего остался таким на всю остальную жизнь. Психически человек с нервно-психопатическими чертами характера: эксцентричный фантазер, странный, с чудачествами, замкнутый самодур, вспыльчивый, ревнивый, неудачник. Взял в жены девочку 13 лет с тем эгоистическим расчетом, чтоб ее воспитать, избегая периода девичьего кокетства. Страшно ревнивый: ревность выражалась у него дико и грубо - уезжая куда нибудь, он жену запирал на замок.

К концу жизни физически и психически слабел и умер сравнительно молодым. Психически человек с схизоидной конституцией.

По линии матери.

Мать (по описанию самого Короленко) была несчастлива в браке. О каких-либо симптомах одаренности или психопатии нам неизвестно. Один из сыновей – галлюцинант, по описанию самого Короленко. Одна дочь в умственном отношении весьма ограниченна и вообще с психической дефективностью, другая дочь - с поэтическим дарованием, пишет стихи.

Сам В. Г. Короленко был натурой чрезвычайно сенситивной, в последние годы жизни болел органическим нервным заболеванием: амнотрофическим боковым склерозом.

А.П.ЧЕХОВ

По линии отца.

Дед, Егор Михайлович Чехов, был крепостным у Черткова (друга Толстого). Он был человеком эксцентричным, с чудачествами и странностями. Строгость, упрямство и педантичность были выражены у него до неумолимости. Шизоидный тип.

Отец Чехова, Павел Егорович, торговал в бакалейной лавочке, соединенной с винным погребком "распивочного и навынос". Отец отличался тяжелым патологическим характером, гнет которого отмечается как Антоном, так и Александром Чеховым. Это был грубый, властный, жестокий человек, который всех держал в железных тисках. Дети от него не только ласки не видали, наоборот: телесное наказание было обычным делом. "Оплеушины, подзатыльники и порка были явлением самым обыкновенным, и он широко применял эти исправительные меры к детям. Перед ним все трепетали и боялись его пуще огня".

Зная эту деталь семейной жизни Чехова, можно не задумываться над тем, откуда заимствованы воспоминания тяжелого детства в устах некоторых его героев.

"Я помню, — говорит Лаптев в "Трех годах", - отец начал учить меня или попросту говоря, бить, когда мне не было еще пяти лет; он сек меня розгами, драл за уши, бил по голове, и я, просыпаясь каждое утро, думал прежде всего, будут ли сегодня драть меня...”

"Вся семья жила замечательно дружно... Отец держался, как мне казалось, от семьи в стороне и производил на меня, по крайней мере, несколько устрашающее впечатление" - говорит Баранцевич.

Таким образом, отец Чехова был также человек с патологическим характером. С другой стороны, отцу Чехова были не чужды влечения к искусству и знанию. В молодости он играл по нотам на скрипке, точно так же рисовал, писал иконы, имел голос, пел в церквах в хоре и даже был регентом хора и обучал пению этот хор под скрипку, благодаря чему пользовался уважением. Значит, был человек, так сказать, с потенциальной талантливостью. Сам Чехов считает свою талантливость унаследованной от отца.

Брат его, Николай (старший из детей), - человек с своеобразным, живым, порывистым, вспыльчивым характером. Талантлив, правдив, любит музыку.

По линии матери.

В отношении матери Чехова ничего патологического отметить нельзя. Также в отношении одаренности никаких данных у нас не имеется.

К.Д.БАЛЬМОНТ

По линии отца.

Никаких данных как в отношении одаренности, так и в отношении психических анормальностей по линии отца мы не имеем.

По линии матери

Сам Бальмонт пишет в своей автобиографии: "Предки моей матери (урожденная Лебедева) были театралы. Родоначальником был князь Лебедь Золотой Орды. Быть может, этим отчасти можно объяснить необузданность и странность, которые всегда отличали мою мать и которые я от нее унаследовал так же, как и весь свой душевный строй.

Отец моей матери (тоже военный, генерал) писал стихи, но не печатал их.

Его брат, Петр Семенович Лебедев, был редактором "Русского инвалида" Красинского.

Дочь Петра Семеновича Лебедева, Лидия Лебедева, - современная малоизвестная поэтесса. Все сестры моей матери (их много) писали стихи, но не печатали их.

Моя мать тоже писала и пишет, но не стихи, а заметки и небольшия статьи в провинциальных газетах".

Брат его. Бальмонт в своей автобиографии пишет о нем: "Первый и сильный толчок дан был мне моим старшим братом, который очень увлекался философией и умер 33 лет в помешательстве (религиозная мания)".

Бальмонт пишет также о себе, что он в припадке меланхолии бросился из окна с целью самоубийства. Из его же слов вытекает, что всю свою психопатическую конституцию он унаследовал от своей матери, о которой он говорит выше.

Также и свой литературный талант он унаследовал от материнской линии, где литературной деятельностью занимались дед, брат деда, его дочь, мать Бальмонта, ее сестры и брат.

Ж.Л.ДАЛАМБЕР

По линии отца.

Отец Даламбера - генерал Детушь. О каких-либо симптомах психопатии или одаренности у него мы не имеем никаких данных.

По линии матери.

Мать его— известная в свое время писательница Тансень. Это была бессердечная и жестокая женщина, которая, родив Даламбера, бросила его через несколько часов после рождения, чуть живого, на ступенях церкви, желая скрыть рождение младенца. Это была женщина красивая, остроумная, светская, салон которой охотно посещали артисты, художники, высокопоставленные лица.

В своем поведении ничем не стеснялась, не стеснялась также своих любовных авантюр и похождений. От такой любовной связи с генералом Детушь и родился Даламбер.

В молодости была монахиней, затем ей надоела монастырская жизнь, и она ударилась в другую крайность, меняя любовников по капризу, без всяких стеснений. Она сходилась со всеми на краткую ногу, но стыдилась признать своего единственного сына даже тогда, когда им гордилась вся страна.

Со всеми гостями салона держалась фамильярно, называя каждого каким-нибудь уменьшительным ласковым именем, дарила предметы своего туалета, и это общество называла “своим зверинцем”.

Отец Даламбера, генерал Детушь, был, по-видимому, человек добрый и отзывчивый, судя по тому, что он принял горячее участие в своем незаконорожденном сыне, в то время как мать отнеслась в высшей степени жестоко.Детушь бесперестанно говорил об их даровитом 7- летнем сыне и заинтересовал однажды г-жу Тансень поехать, чтобы взглянуть на мальчика. "Не правда ли, сударыня, очень жаль, что такое милое даровитое существо было так безжалостно брошено"... Тансень сейчас же собралась уходить, сказав, что ей здесь не хорошо, душно. Про ее рафинированое бессердечие говорили: “Если г-же Тансень понадобится кого-нибудь отравить, она нисколько не задумается это сделать, но будьте покойны: она выберет самый тонкий и нежный яд”.

Умирая, она оставила свое состояние любовнику. Вообще, это была психопатическая особа с большими моральными дефектами. К ее положительным сторонам надо отметить: она была талантливая писательница, ее романы охотно читались. Была беспорно умна, остроумна, наблюдательна и хороша собой.

Из этих данных мы можем определенно сказать, что в лице матери Даламбера мы должны видеть носительницу симптомов одаренности, наряду с симптомами патологии.

Ф.НИЦШЕ

По линии отца.

Отец его, Карл Людвиг Ницше был из духовного звания, дед и прадед философа были преподавателями богословия.

Отец был покровительствуем Фридрих-Вильгельмом IV, королем Прусским.

" Блестящая карьера открывалась перед ним, но его больные нервы, слабая голова обрекли его на спокойную жизнь" - говорит биограф Ницше, Даниэль Галеви ("Жизнь Ф. Ницше", пер. Ильинского, с. 1).

По-видимому, отец был одержим какой-то нервной (органически нервной) болезнью. Это подтверждается и следующими фактами:

1) Первые 4 года он не имел детей, только на пятом появился ребенок.

2) 2-й ребенок, Фридрих (будущий философ) долго не мог говорить и только 2.5 лет произносит первое слово.

3) В августе 1848 г. упал с лестницы крыльца и сильно ударился головой об каменные ступени.

Было ли это сотрясение главной причиной или оно только ускорило наступление ужасной болезни - неизвестно, но он умер после целого ряда безумия и изнурительных страданий; по-видимому, ушиб обострил бывшее нервное страдание.

О болезни отца говорит сам философ, что он получил в наследство от отца "Eine schlimme Erbschaft". Таким образом, здесь мы видим: одаренность со стороны отца (которому открывалась блестящая карьера, благодаря его способностям) симбиозируется с какой-то нервно-психической болезнью. Этот симбиоз передается сыну —философу как нечто готовое конституциональное, как "Eine schlimme Erbschaft", которое развертывается затем у Ницше в нечто грандиозное, где связь его творчества с его безумием чрезвычайно ярко выражена.

По линии матери мы никаких данных не имеем.

Л.БЕТХОВЕН

По линии отца.

Бабушка Бетховена была алкоголичка.

Отец Бетховена также был алкоголиком и вообще был человеком с психопатической психикой: был крайне вспыльчивый, грубый и жестокий, нередко предавался пьянству настолько, что доводил семью до нищеты. Желая эксплуатировать талант сына как можно раньше, он учил сына музыке, причем принуждал ребенка к непосильной работе, так что немало слез пролил тот от его жестокости и грубости.

Между тем сам отец был человек музыкально одаренный и обладал теноровым голосом.

Братья Бетховена ничем не замечательны.

Один из племянников был авантюрист и "пошел по дурной дороге", чем немало огорчения причинил композитору.

Т.Р.МАЛЬТУС

По линии отца.

Отец, Даниель Мальтус, был человек умный, образованный, много читал и сам занимался литературой; большой поклонник гуманной освободительной философии ХУШ в.. Был также знаком с Юмом и Руссо. Все время проводил за книгами или, занимаясь ботаникой, изучал природу и любил мечтать у камина. В то же самое время был очень эксцентричный и странный человек с разными чудачествами, свидетельствующими о его психопатических уклонах психики.

По линии матери -никаких данных.

Т.КАРЛЕЙЛЬ

Отец -каменщик, потом фермер, в высшей степени суровый и совсем лишенный чуства нежности, часто вспыльчивый и раздражительный до крайности.

Сын (философ), как и другие члены семьи, боялись его. Постоянно угрюмый, молчаливый, замкнутый обычно, временами раздражался неистовым смехом. Он слыл за человека, которого опасно затрагивать, ибо он впадал в такое бешенство, что другой раз отпадала охота его задевать.

Сам писатель Карлейль так же, как и его отец, обладал аналогичным характером.

Л.ФЕЙЕРБАХ

Отец - человек гиперэстетического, нервного характера.

Брат страдал неизлечимым юношеским помешательством (Dementia praecox)

И.БОЛЬЕ

Младший брат — душевнобольной.

Г.КЕЛЛЕР

По линии матери.

Со стороны матери маниакально — депрессивные заболевания.

КОНТ

Мать, Розалия Конт,— психопатическая особа, впадавшая в мистицизм, доходивший до крайностей мракобесия; упрямая, строптивая, сварливая, вспыльчивая и эмотивная женщина с болезненной восприимчивостью и крайне раздражительная. 22 года была в размолвке с сыном и дочерью.

Сестра Конта — душевнобольная.

Сын Конта болел также психически и лечился в доме умалишенных.

Н.ПАГАНИНИ

Отец — крайне грубый, жестокий человек, запирал своего сына (знаменитого скрипача) на целые дни под замок. От гнева жестокого отца Паганини убежал навсегда из дому.

К.М.СТАНЮКОВИЧ

Отец — суровый, жестокий, деспотичный самодур, от которого все стонали.

ФРИДРИХ ВЕЛИКИЙ

Отец — помешанный.

КАРЛ V

Мать страдала меланхолией и умопомешательством.

М.Т. АДЗЕЛЬО

Дед и брат отличались такими странностями и эксцентричностями, что о них говорил весь Турин.

В.ГЮГО

Брат его, Эйжен, болел психически. Дочь находилась 30 лет в психиатрической больнице.

ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ

Дочь умерла от нервно-психического потрясения во время беременности.

Т.КЕРНЕР

Сестра болела меланхолией. Дети — душевнобольные.

Ф.ГРИЛЬПАРЦЕР

Брат - душевнобольной.

Б.МУРИЛЬО

Со стороны материнской линии имеются душевные заболевания.

С.Т.АКСАКОВ

В роду Аксаковых также одаренность сочетается с нервно-психическими ненормальностями; так, сестра Сергея Тимофеевича, его дочь, внук, Сергей Григорьевич, сын последнего страдали эпилептическими заболеваниями.

Вероятно, что и сам Сергей Тимофеевич и его дед, Степан Михайлович, также были подвержены этой болезни.

И.С.БАХ

Сын - душевнобольной.

ТАЦИТ

Сын слабоумен.

ПЕРТИКАРИ

Братья душевнобольные.

РИШЕЛЬЕ

Сестра душевнобольная: воображала, что у нее спина стеклянная.

ПУЧЧИНОТИ

Братья душевнобольные.

НИКОЛИНИ

Сестра душевнобольная, покушалась на своего брата несколько раз.

Д.Ю.Скалигер

Отец, Юлий Цезарь Скалигер, отличался чрезвычайной раздражительностью и вспыльчивым характером, вследствие чего имел много врагов. Патологический характер.

Ф.В.РАЙФФЕЙЗЕН

Отец страдал неисправимым алкоголизмом.

В.ЦИММЕРМАН

Сын — душевнобольной (маниакально-депрессивный психоз).

МИНЬОНИ

Мать была истеричная больная.

Ч.ДАРВИН

Дед Эразм— человек эксцентричный, со странностями и чудачествами, большой фантазер, с вычурными манерами. Как поэт он писал свои стихи напыщенно-риторически.

Сын его (средний) писал также стихи, занимался нумизматикой и статистикой. Психически больной. Окончил самоубийством вследствие помешательства.

Сам Чарльз Дарвин страдал какой-то постоянной нервной болезнью, боялся “наследственности” детей. Временами он впадал в какое-то "крайне летаргическое, сонное и меланхолическое состояние" (по словам биографа).

С.КЬЕРКЕГОР

Отец - человек с тяжелым и мрачным душевным складом.

Б.МИКЕЛЬАНДЖЕЛО

Отец страдал бредом преследования.

А.Ф.ВИЛЬМЕН

Отец и братья — душевнобольные.

К.Д.ГРАББЕ

Мать жестокая, грубая, сварливая.

Ч.ДИККЕНС

Отец - чиновник интендантства, крайне странный, эксцентричный; чудак и фантазер, склонный предаваться несбыточным илллюзиям и фантазиям насчет всевозможных средств обогащения. В конце концов он попал в тюрьму за долги.

А.МАНДЗОНИ

Сыновья - душевнобольные.

Ф.МЕНДЕЛЬСОН

Сын сошел с ума.

М.ТВЕН

Дочь Жанна страдала эпилепсией (умерла в ванне во время припадка).

Л.КОНДЭ

Сын - душевнобольной.

Д.ДИДРО

Сестра - душевнобольная.

Г.В.Ф.ГЕГЕЛЬ

Сестра – душевнобольная: воображала, что она превратилась в почтовую сумку.

Итак, из всего того, что мы здесь приводим, мы видим:

1) Всегда, наряду с наследственной одаренностью, у антецендентов или десцендентов великого или замечательного человека имеется наследственная психопатическая отягченность, т.е. иначе говоря, наследственная одаренность у великих и замечательных людей симбиозирует с наследственной отягченностью (в той или иной форме).

2) Часто замечается, что, если наследственная одаренность идет по одной линии предков, то наследственная отягченность идет по другой линии.

3) В лице данного великого или замечательного человека эти обе линии так или иначе скрещиваются, и таким образом он является биологическим результатом этого скрещения.

4) Основные вариации такого скрещения сводятся к следующим типам:

а) основная вариация: по отцу - одаренность, по матери - психопатическая отягченность или наоборот; б) по отцу или матери - одаренность, а отягченность с обеих сторон, или наоборот.

Такова фактическая сторона нашего материала, здесь проиллюстрированного, и итоги этого материала.

Перейдем теперь к теоретическому освещению этого материала.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Основной теоретической проблемой данного вопроса является освещение биологического смысла этого симбиоза компонента патологического с компонентом одаренности, а также биологического смысла этого скрещения

Прежде всего бросается в глаза противоречивость этого симбиоза. В самом деле, не есть ли это - величайшее противоречие в природе из всех противоречий: генез гения или замечательного человека и его величайшая биологическая продуктивность связана фатально с тем началом в биологии, задача которого как будто уничтожение, отрицание этой же биологической продуктивности? Само собой понятно, что это противоречие мы должны уметь вскрыть, это - основная задача нашей теоретической части. Мы должны уметь вскрыть смысл этого противоречия, но как мы можем сделать это? Каким методом?

Для этого у нас имеется один научный метод: это— диалектический метод, который ставит себе целью осветить всякую логику противоречий, где бы это противоречие в природе ни было, раз оно существует. А раз это противоречие в биологии гения и таланта налицо, раз эта биология гения диалектична, то ясно, что мы должны следовать диалектическому методу для вскрытия этой противоречивой логики гениальности.

Но, прежде чем следовать этой логике диалектики, мы должны (для освещения некоторых моментов) сделать экскурсию в область биологии, называемую “менделизмом”. В настоящее время ни одна область биологии не может не считаться с этим учением, поэтому и область биологии гения также не может не считаться с ним.

С точки зрения учения менделизма, все задатки какого-либо развивающегося организма можно разделить на две группы. Одна группа задатков находится в скрытом состоянии и при развитии фенотипа не проявляется наружу, потому что другая группа задатков, выявляющая себя наружу в этот фенотип, подавляет или тормозит эти задатки первой группы и не дает им выявиться, а потому эта группа задатков остается в состоянии гипостаза, т.е. в скрытом состоянии. Задатки же второй группы, выявляющие себя свободно и не дающие выявиться тем скрытым задаткам, характеризируются как состояние эпистаза. Таким образом, между скрытыми гипостатическими задатками и открытыми эпистатическими задатками организма существует определенное соотношение: они исключают как бы друг друга, антагонистичны между собой. Но стоит только какой-либо причине устранить эти господствующие эпистатические задатки, т. е. как только устраняется тормоз, тогда начинают выявляться наружу эти гипостатические задатки, до сих пор как будто бывшие не известными данному организму.

Но для того, чтобы выявились эти скрытые задатки, должен быть введен какой-то третий момент, нарушающий это нормальное соотношение между эпистазом и гипостазом. Должен быть введен новый диссоциирующий момент, устраняющий господство эпистатических тормозов, вследствие чего появляются у особей при скрещении новые признаки, до сих пор не бывшие у данного вида. Таковы соотношения, по учению менделистов, между различными группами антагонизирующих между собой задатков.

Теперь, если мы перенесем эти соотношения эпистаза и гипостаза в мир психический, то мы будем иметь такие же соотношения.Все психические состояния мы должны также делить на те, которые находятся в скрытом состоянии задатков, т. е. на гипостатическую психику (гипостаз скрытых психических задатков) и на психическое состояние открыто (или активно) проявляемых психических свойств, т. е. на эпистатическую психику, открыто господствующую и, в то же самое время, тормозящую проявление гипостатических (скрытых) признаков.

Если под эпистатическим состоянием психики мы должны понимать то состояние сознания, которое активно развертывает все свои обычные психические свойства и признаки со всеми психическими атрибутами, то под гипостатическим состоянием психики мы должны понимать все наши скрытые, так называемые подсознательные свойства психики, не проявляющиеся потому, что эпистатические свойства психики (т. е. весь наш аппарат сознания) господствует и тормозит всякое выявление гипостатических свойств. Таким образом, между эпистатическим аппаратом сознания и гипостатическими задатками психики существует то антагонистическое соотношение, о котором говорилось выше.

К этим гипостатическим свойствам нашей психики надо отнести нескрытые задатки всякого рода одаренности (талантливость, гениальность и всякого рода другую одаренность), а потому они также находятся в антагонизме к аппарату сознания — эпистаза. Если мы представим себе, что отцовская линия Гоголя передавала такие скрытые задатки литературной одаренности из поколения в поколение благодаря тому, что эпистатический аппарат сознания, находясь в таком антагонистическом состоянии, с этими скрытыми гипостатическими задатками одаренности, не давал ему выявиться до сих пор, то спрашивается, почему эта скрытая одаренность выявилась в лице писателя Гоголя активной? Чем вызван этот скачок перехода скрытой энергии одаренности (бывший, несомненно, у отца Гоголя) в активную гениальность сына, писателя Гоголя? А тем, что изменилось каким-то образом то антагонистическое состояние между эпистазом и гипостазом психических задатков, о котором была только что речь. Изменились те нормальные соотношения психики, которые существуют обычно в структуре нормального психического аппарата, где эпистаз тормозил гипостаз. Введен был какой-то третий момент, который изменил нормальные соотношения антагонизма.

Какой же фактор изменил эти соотношения и каким образом?

Прежде всего, это должен быть такой фактор или такое начало, которое должно быть диссоциирующим началом, т. е. такое начало, которое бы диссоцииривало антагонистическое соотношение между гипостазом и эпистазом. И должно оно диссоциировать это соотношение таким образом, чтобы гипостатические задатки одаренности могли освободиться от тормозов эпистатической психики и из латентного состояния свободно перейти в кинетическое, активное.

Ясно, что таким диссоцирующим началом может быть нечто противоречивое нормальному аппарату психики, психотический момент или психотическое начало, уничтожающее цельность и гармоничность эпистатического аппарата сознания и тем самым освобождающее гипостатические силы одаренности. Этот психотический момент, который всегда вводится путем скрещения в биологическую цепь одаренной линии предков, несомненно, должен играть именно такую роль.

В этом и заключается весь биологический смысл того, что всегда линия одаренных предков скрещивается с линией предков психотических, в результате чего является гений, талант, замечательный человек. Гений тут (или талант) является как воплощение активного выявления скрытой до сих пор энергии одаренности, как воплощение такого нового психомеханизма, где антагонистическое соотношение эпистаза с гипостазом заменено, благодаря диссоциирующему действию психотического компонента, такой новой психической структурой, где гипостазу теперь уже не мешают эпистатические тормозы для выявления себя, или же, во всяком случае, тормозы эти так конституционально изменены, что гипостатической энергии одаренности не препятствуется постоянно (или при случае) быть активной. Так произошло с отцовской линией одаренных Гоголя, когда эта линия скрестилась с материнской линией, которая внесла это диссоциативное начало психотизма через посредство линии матери и благодаря чему кумулятивная энергия одаренности в лице Гоголя стала активной, явной. Так происходит и во всех тех случаях, иллюстрированных нами выше, где в линию одаренных всегда вводится этот диссоциативный момент психотизма посредством того или иного способа скрещения. Таков диалектический смысл симбиоза этих двух антагонизирующих начал в генезисе той феноменологии, которую мы называем “гениальной одаренностью”. Что это так, подсказывает нам эмпирически сама природа бесчисленными примерами повседневной жизни и повседневной клинической практики.

В клинической практике психиатров всем известны те яркие случаи экспериментов в вышеприведенном смысле, а именно (возьмем пример) - человек, будучи психическим "здоровым", не проявляет никаких симптомов какой-либо феноменальной одаренности. Он - обыкновенный дилетант, каких много, допустим, в живописи или других областях: рисует посредственные или даже "бездарные" вещицы. Случилось с ним несчастье: он заболевает прогрессивным параличом, наступает так называемый “маниакальный период” болезни, который протекает с необыкновенно быстрым и стихийным разрядом психической энергии, когда эпистатический аппарат со всеми его регулирующими и тормозящими центрами разрушается, и, следовательно, этим самым устраняются также и тормоза. Гипостатически скрытая энергия одарености, освободившись от этих тормозов эпистатических центров, начинает в этой стихии маниакального возбуждения творить феноменальное: выявляется скрытый феноменальный талант в живописи, быстро и стихийно создается полотно за полотном, шедевр за шедевром, пока вся эта гипостатическая энергия так же быстро не истощается, а психика окончательно не разрушается. Так творил, например, художник Брохис в Париже. Приблизительно аналогично создавал свои гениальные полотна Ван-Гог, так созданы многие величайшие произведения (о которых сейчас говорить не место), так творят много душевнобольных.

Разве это не самый лучший эксперимент природы, когда в "нормальном" Брохисе нет художника, а в маниакально-паралитическом Брохисе с постепенно разрушающимся аппаратом сознания есть Брохис - феноменальный художник, благодаря случайному разрушению его тормозящего аппарата (заметьте, именно “случайному”), ибо, не будь этого случая (заболеть прогрессивным параличом), этот Брохис остался бы никем. Клинические наблюдения над творчеством душевнобольных дают нам бесчисленные примеры таких экспериментов именно в таком смысле.

Точно в таком же смысле экспериментирует природа с богато одаренными людьми; когда эти люди, инстинктивно чувствуя необходимость устранения тормозов своего аппарата сознания в творчестве, искусственно прибегают к устранению этих тормазов, к исскусственному "выходу из себя", к искусственному диссоциированию эпистатического аппарата посредством алкоголя,

Так, например, известный композитор Н. в своих периодически наступающих припадках творчества оглушает себя алкоголем, и весь этот период он пьет; он делается дипсоманом. Его лечат от этого запойного пьянства, лечение удается с успехом. Он перестает пить, но пропадает вместе с тем и его творчество: он перестает творить. Но, чувствуя свои творческие силы и сильную потребность в выявлении этих скрытых гипостатических сил, он, проклиная своего врача, вылечившего его от алкоголизма, снова прибегает к "выходу из себя", к опьянению и творчеству.

Таких примеров можно привести без конца, они общеизвестны даже и неспециалистам. Проделывая эти эксперименты более грубо, эмпирически и случайно, на таких примерах в жизни почти наглядно та же природа проделывает то же самое более тонко и закономерно, но несколько иначе со всеми теми великими людьми, которые, чтобы выявить свою потенциальную энергию одаренности, получают для "выхода из себя" необходимый им фактор, уже не искусственно-экзогенно и не случайно, а наследственно — эндогенно, или, так сказать, конституционально; там искусственный “выход из себя”, а здесь - наследственный, у одного — в форме гипоманиакальных приступов, у другого - в виде галлюцинаторных переживаний, у третьего — в виде эпилептических экстазов и т.д. Разница лишь в механизме: там — "выход из себя" искусственно, посредством алкоголя, здесь - "выход из себя" посредством яда, находящегося в крови и введенного наследственный механизмом эндогенно внутри самого организма. В обоих случаях смысл один: устраняется эпистатическое начало психики как нечто тормозящее. Выходит на сцену гипостатическое начало психики, бывшее заторможенным, пользуясь устранением этого эпистатического начала хотя бы на миг, на час, на месяц (смотря по тому, какова форма "выхода из себя").

Механизм происходящего здесь акта тот же самый, который нам известен в новейшем учении об эпилептических припадках. Как известно Fischer⁵ объясняет способность реагировать припадками не как результат раздражения коры мозга, а как результат устранения тормозов коры, благодаря чему чрезвычайно чувствительные к склонности реагировать эпилептическими судорогами подкорковые симпатические центры реагируют судорогами на тот или иной способ устранения тормозов. Устраняются ли эти тормоза экзогенно (травма, опухоль и пр.), устраняются ли эндогенно (нарушение внутренней секреции и пр.), результат один - судороги; только механизм устранения тормозов различен. Fischer называет эту способность реагировать судорогами, как "Krankbereitschaft", другие авторы — как "epileptische Reaktionsfahigkeit". По существу, эту эпилептическую реакцию можно было бы назвать как гипостатическую реакцию.

Точно так же и здесь при выявлении скрытой энергии одаренности при устранении тормозов сознания мы имеем такую же "hipostatische Reaktionsfahigkeit” - гипостатическую реакцию, способность к которой имеется в скрытом состоянии у каждого человека. Но чтобы выявить эту скрытую гипостатическую реакцию одаренности, необходимо устранение действия тормозов коры, будет ли это устранение тормозов коры экзогенно (травма, отравление алкоголем, ядом сифилиса и пр.), или это устранение тормозов коры эндогенно (нарушение внутренней секрецией при психозах и психоневрозах и получаемых наследственно), суть остается та же — гипостатическая реакция одаренности. Эта скрытая гипостатическая реакция одаренности присуща всем без исключения людям, ибо в большинстве случаев творчество душевнобольных (бывших нормально обыкновенными людьми и не творивших) есть именно результат такой гипостатической реакции одаренности. По существу, нет разницы между гипостатической реакцией душевнобольных и гипостатической реакцией гениальноодаренных Есть только разница в механизме количественного выявления той специфической энергии, которая называется “одаренностью”.

Если количество накопленной энергии одаренности при гипостатической реакции велико, то при наличии этой гипостатической реакции это количество переходит в качество (т. е. делается тот "скачок" перехода из количества в качество, который мы всегда замечаем по всех диалектически протекающих процессах в природе), и тогда мы имеем феноменальную одаренность, "талантов", "гениев", "замечательных" и других феноменально творящих людей.

Творящего гения или таланта связывает с творящим душевнобольным одинаковая способность реагировать гипостатически. Разделяет их громадная разница количественного выявления кумулятивной энергии одаренности при этой гипостатической реакции, где у гения эта энергия велика, а у творящего душевнобольного она в размерах невелика. Гений имел в своем предшествующем прошлом длительное накопление скрыто одаренной энергии, у творящего душевнобольного этого накопления было еще мало. Гений, получивший, благодаря вышеупомянутому механизму скрещения, способность гипостатически реагировать, пользуется этим для выявления скрытой энергии в качество благодаря количеству. Душевнобольной пользуется также гипостатической реакцией, не имея кумулятивного количества, а потому в его творчестве нет того качества, присущего таланту или гению, ибо его гипостатическая реакция произошла преждевременно.

Итак мы констатировали, что для выявления гипостатической реакции гениальной одаренности необходимо скрещение двух факторов в родовых условиях:

1) Необходимо родовое накопление гипостатической энергии, называемой “одаренностью”. Наличие этой энергии есть лишь потенциальная возможность, а еще не есть сама гениальность. Гениальность (или талантливость) есть механизм выявления этой скрытой энергии. Для того, чтоб создался такой механизм выявления этой энергии в конституциональном смысле, должен быть фактор, создающий эту новую конституцию. Тогда на сцену выступает:

2) Второй родовой фактор — диссоциативный (в форме скрытого или явного психотизма), изменяющий психическую структуру так, что создает такие новые условия, где, благодаря гипостатической реакции, создается механизм выявления этой до сих пор скрытой гениальности.

1-й фактор - накопляющий, поэтому мы его называем “ кумулятивный компонент одаренности”.

2-й фактор - диссоциирующий (т. е. устраняющий тормоза эпистаза, благодаря чему растормаживаются эти скрытые кумулятивные силы и благодаря чему появляется гипостатическая реакция), а потому этот компонент мы обозначаем как “ диссоциативный компонент одаренности и гениальности”.

Симбиоз этих двух компонентов и их скрещение в биологии великих людей является “ биогенетическим законом гениальности”, а гипостатическая реакция есть результат этого закона скрещения. Вот почему нам делается понятным, почему у великих людей отягчанность достигает 100%, т. е. сплошная, и вот почему евгеникам приходится считаться с этим фактом как со специфическим атрибутом генетики великих людей.

Если этот закон верен, то в связи с этим возникает целый ряд вопросов:

1) Как объяснить значение тех вариаций психотического компонента, когда в одном случае скрещения этот компонент идет только по одной линии предков (по матери или по отцу), а в других случаях он идет в обоих линиях (и с материнской, и с отцовской линии)?

2) Какова роль этого диссоциативного компонента при образовании отдельных типов одаренности?

3) Какова роль среды в образовании этих компонентов?

Все эти вопросы, а также целый ряд других мы дол