Охота скрадомъ изъ-за лошади

В. Аркрайт

Пойнтеръ и его исторія

ПРЕДИСЛОВІЕ

Летъ 9 тому назадъ я задался мыслью написать полную исторію пойнтера. Съ того момента я всюду подбиралъ матеріалъ, при чемъ мне пришлось для этого изучать языкъ техъ странъ, которыя входили въ кругъ моихъ изследованій. Упоминаю я объ этомъ для того, чтобы доказать, что я усердно работалъ надъ исторической частью моего предмета, желая придать более веса моимъ изысканіямъ, a также чтобы помочь всемъ желающимъ заняться подобными изученіями.

Въ прибавленіи я поместилъ списокъ техъ книгъ, которыя послужили мне источниками. Все ссылки я проверилъ лично, все переводы, за исключеніемъ перевода съ немецкаго, я сделалъ самъ. Переводъ съ немецкаго для меня сделала миссъ Л. Смитъ, и въ точности его я не сомневаюсь.

Я уверенъ, что все ссылки сделаны безпристрастно и не лишены ихъ действительнаго смысла. При переводе я не обращалъ вниманія на красоту слога, но старался по возможности придерживаться буквальнаго смысла.

Въ работе моей главы не такъ резко разделены, какъ то было бы желательно, и часто между ними нетъ точныхъ границъ; это происходитъ въ силу ссылокъ, которыми книга изобилуетъ.

Если случалось, что какая-либо мысль уже была высказана кемъ-либо раньше, то я всегда считаю нужнымъ привести это мненіе дословно рядомъ съ моимъ собственнымъ. Такой пріемъ можетъ-быть требуетъ некотораго самоотверженія, зато онъ авторитетно освещаетъ все спорные вопросы.

Насколько возможно я избегалъ сравненія пойнтера съ сеттеромъ; во-первыхъ потому, что по поводу ихъ относительныхъ достоинствъ существуетъ большое разногласіе, а во-вторыхъ потому, что предпочитаю самъ перваго, хотя и любуюсь сеттеромъ, какъ и вообще всякою подружейною собакой.

Касательно компетентности моей въ области изследуемаго предмета долженъ сказать, что я съ младенчества росъ среди чистокровныхъ пойнтеровъ, хотя впоследствіи я и производилъ опыты съ пойнтерами, имеющими примесь крови фоксъгаунда. Мой отецъ, умирая (мне тогда было лишь несколько недель), распорядился, чтобы его пойнтера были сохранены для меня въ чистоте, и вместе съ этимъ онъ поручилъ мое охотничье воспитаніе любимому своему егерю Чарльсу Икобъ. Его распоряженіе было выполнено въ точности, и ни одинъ ребенокъ не могъ иметь лучшаго и более компетентнаго учителя.

Наши занятія начались прежде, чемъ мне исполнилось три года, благодаря чему я имею за собою и практическій опытъ управленія кеннелемъ.

Въ заключеніе позволю себе высказать благодарность всемъ моимъ помощникамъ, изъ числа которыхъ я особенно обязанъ: г-же Ріаньо, миссъ Л. Смитъ, сеньору Алварецъ, М. Бушо, М. де-Шеннеріеръ, Чарльсъ Кокбернъ, Сидней Кольвинъ, Д. Б. Мюръ и сеньору Виньо.

ГЛАВА I. Древнейшая исторія «собаки со стойкой»

Прежде, чемъ пытаться разрешить вопросъ о происхожденіи англійскаго пойнтера, необходимо сначала вообще ознакомиться съ древними собаками со стойкой и ихъ исторіей. Вопросъ этотъ и сложенъ и обширенъ. Необходимо выкинуть въ этой исторіи все лишнее, легендарное.

Конечно, я не претендую на полную безапелляціонность моихъ заключеній, но въ большинстве случаевъ за нихъ будетъ нечто и более осязательное, чемъ простыя допущенія.

За отсутствіемъ противоречащихъ указаній мы должны признать, что родина «собакъ со стойкой» — Европа.

Правда, въ Библіи упоминается объ «охоте на куропатокъ въ горахъ» (Первая книга Царствъ) и хотя намъ, жителямъ запада, трудно представить себе такую охоту безъ участія собаки, но презреніе народовъ Азіи къ этому животному не могло бы существовать, если бы они делили это удовольствіе съ собакой. Следуетъ отметить, что во всей Библіи нетъ указанія объ употребленіи собакъ при охоте, что конечно подтверждаетъ слова П. Робинсона, что не все известно было въ Іудейской земле.

Исторія Египта не оставила и тени намека о «собаке со стойкой». Сочиненіе объ охоте Сид. — Могамеда-эль-Мангали (десятый векъ), переводъ М. Фараонъ (1880), трактуетъ о псовой охоте и охоте съ ловчими птицами, не говоря ни слова о собаке для охоты на куропатокъ, хотя сочиненіе это обнимаетъ все виды охоты. М. Фараонъ говоритъ, что сочиненіе это считается образцовымъ въ Алжире, а указанные въ немъ способы и сейчасъ применяются въ верхнемъ Египте.

Признавъ, что родиной такой собаки следуетъ считать Европу, я обратился къ литературе, чтобы добраться до следовъ ея зарожденія. Во-первыхъ, я просмотрелъ классиковъ, писавшихъ объ охоте, какъ римскихъ, такъ и греческихъ, но все эти писатели (см. прибавленія) нигде не намекнули даже объ охоте съ собакой на куропатокъ или перепеловъ, такъ что я былъ очень заинтересованъ, когда наткнулся на следующія слова въ одной изъ новейшихъ испанскихъ книгъ: «Уже въ глубокой древности римляне Плиній и Саллюстій указываютъ, что ихъ соотечественники вывезли изъ Испаніи и привезли во Францію и Италію собакъ, называемыхъ «aviarii», o которыхъ они говорятъ следующее: — и когда это чуткое животное приближается къ перепелке или другой разленившейся птице, то кажется, какъ-будто приковываетъ птицу своимъ взглядомъ; между темъ охотникъ овладеваетъ ею или при помощи рода клетки, или накрывая сетью» («Paginasde Caza», p. 15, «Evего», 1888.). Я немедленно написалъ автору, прося его указать главу и параграфъ этого интереснаго отрывка. Но его ответъ былъ неопределенный; онъ написалъ, что потерялъ заметку, хотя и уверялъ, что его ссылка правильна. Тогда я просмотрелъ сочиненія обоихъ Плиніевъ и Саллюстія, но напрасно — Саллюстій писалъ о войнахъ и заговорахъ, у него я даже не нашелъ слова «собака». Плиній старшій въ восьмой книге естественной исторіи только упоминаетъ о собакахъ вообще, не упоминая о собаке для охоты на птицъ; Плиній младшій знаетъ о собакахъ еще меньше. Наконецъ, въ книге Lexicon Agidii Forcellini, этомъ замечательномъ своде словоупотребленія латинскихъ классиковъ, нетъ указанія на то, что существовала собака съ эпитетомъ «aviarius». Пришлось оставить этотъ инцидентъ съ убежденіемъ, что въ древнихъ классикахъ, какъ греческихъ, такъ и римскихъ, нетъ указанія на «собакъ со стойкой». Поэтому я оставилъ классическій періодъ исторіи (конецъ IV столетія) и обратился къ книге «Origines» (начало VII столетія) сочиненіе Исидора епископа Севильскаго. Въ этой книге однако говорится лишь о сторожевыхъ и гончихъ собакахъ. Я прочелъ и книгу «Geoponica», составленную въ X веке императоромъ Константиномъ IV, но и тутъ я разочаровался: упоминались лишь пастушьи собаки, добывать же куропатокъ дается советъ при помощи зеренъ, пропитанныхъ виномъ, или ставя пойло изъ вина и спирта (XIV, 21).

Въ конце-концовъ я пришелъ къ тому убежденію, что «собака со стойкой» появилась впервые въ среднихъ векахъ, когда, благодаря распространенію земледелія, куропатка стала более часто встречаться. Я перешелъ къ литературе среднихъ вековъ. Очень интересной оказалась следующая заметка въ одной немецкой книге, трактующей о «Салической Правде» (Lex Salica), начало рукописи которой, по определенію Гримма, относится къ V веку.

«Съ древнихъ временъ собакъ употребляютъ для ловли дичи. Различаютъ следующихъ собакъ: ищеекъ (leithunde), травильныхъ собакъ (hatzhunde) и собакъ для охоты на куропатокъ (hunerhunde). Последнія упоминаются въ «Салической Правде» подъ именемъ «agutarito» и «hunerhunde» и въ «Баварской Правде» (Lеx Bоіоаг III) подъ именемъ «spurihunt». (Forst und Jagd-wesen, соч. H.G. Francken 1754 г., стр.270). Въ «Баварской Правде» (Lex Boioar) упоминаются также и гончія собаки (treibhunde), употреблявшіяся для ловли зверя и стрельбы утокъ, кроме того собаки, употреблявшіяся при охоте съ ловчими птицами (habuch-hunt, т.-е. habicht-hund), но не ранее царствованія Фридриха I.

Къ сожаленью, однако, указанія Francken'a не выдерживаютъ строгой критики. Въ «Салической Правде» (десять текстовъ съ глоссами, помещенные въ синоптическомъ изданіи всехъ текстовъ). Н. Hessels и H. Kern, 1880) законъ о краже собакъ (Titulus VI), единственное место, трактующее о собакахъ, содержитъ въ кодексахъ 5 и 6 слова «canem acutarium», въ кодексахъ 7, 8 и 9 меняетъ это слово на «agutaris», а въ 10 на «agutarito», но нигде не дается описанія собакъ до «Lex Emendata» (временъ Карла Великаго).

Эта редакція содержитъ те же законы, какъ и прежніе кодексы, но съ такимъ важнымъ прибавленіем, что я считаю нужнымъ привести его здесь. «Если кто-либо украдетъ или убьетъ Согутійскую собаку, или собаку для охоты на кабановъ, или для охоты на зайцевъ, которая также называется agutarus» и т. д.

Такимъ образомъ поясненіе въ «Салической правде» слова «agutarito» ясно опровергаетъ теорію Франкена, что подъ этимъ словомъ следуетъ понимать собаку для охоты на птицъ (hunerhund). Единственнымъ извиненіемъ такой ошибки можно признать то обстоятельство, что Франкенъ вероятно не точно понялъ толкованіе Lindebrog'a (XVII столетіе). Lindebrog пишетъ про «argutarius», «собака для охоты на зайцевъ» (veltris leporarius), но при этомъ приводитъ несколько строкъ поэта Граціуса (Gratius) «которая можетъ поднять спрятанную дичь и указать знакомъ (signis arguat)!» Вотъ это-то место въ толкованіи Lindebrog'a могло, если онъ не читалъ кодексовъ въ подлиннике, заставить Франкена произвести слово «argutarito» отъ «arguere» (указывать), вместо того, чтобы искать корень этого слова въ «acutus», способный, умный.

Что касается «spurihunt», — слова, которое этотъ авторъ переводитъ «hunerhund», то въ доказательство нелепости такого перевода мне остается указать лишь на «Баварскую Правду» Titulus XIX, Leg III: «Si autem seucem, qui in ligamine vestigium tenet, quem spurihunt dicunt, furaverit» и т. д. («Если кто укралъ собаку, которую держатъ на своре на следу и называютъ ищейкой...»).

Но если Еvего былъ введенъ въ заблужденіе по небрежности, Francken — пo доверчивости, то ихъ грехи бледнеютъ передъ темъ, что сделалъ другой писатель, проделки котораго я считаю нужнымъ открыть. Некто М. Castillon d'Aspet выпустилъ въ 1874 г. маленькій памфлетъ съ громкимъ названіемъ: Los Paramientos de la Caza, ou Reglements sur la Chasse en general par Don Sancho le Sage, roi de Navarre, publies en l'annee 1880. Я слышалъ объ этомъ переводе, какъ о важномъ документе, но, не найдя таковой въ Англіи, поехалъ въ Парижъ. Въ предисловіи къ переводу громогласно заявляется: «Сочиненіе это хранилось въ провинціальномъ архиве города Пампелуны съ конца XII столетія», и далее — «переведено на французскій языкъ съ оригинала и издано впервые благодаря моимъ трудамъ». Читая это сочиненіе, я былъ въ восторге, найдя заметку, хотя и случайную, о «собаке со стойкой» (стр. 48, глава III). Авторъ говоритъ: «Собираясь на охоту, не следуетъ брать на одну свору несходныхъ собакъ, какъ то: наваррскую собаку и сторожевую, или гончую и собаку со стойкой».

Однако меня сильно заинтриговало самое слово староиспанскаго языка, которое переводчикъ могъ передать современнымъ французскимъ наречіемъ «chien d'arret», поэтому я решился просмотреть оригиналъ въ Пампелуне.

Прежде, чемъ покинуть Францію, я написалъ моему пріятелю, городскому голове города Аспетъ, прося его сообщить мне, где находится М. Кастиллонъ. Изъ его ответа я узналъ, что нашъ авторъ много летъ тому назадъ уехалъ и его местопребываніе неизвестно. Когда я, все еще не подозревая обмана, прибылъ въ Мадридъ и сталъ просить одного весьма любезнаго и вліятельнаго пріятеля достать мне разрешеніе порыться въ архивахъ Пампелуны, то получилъ ответъ, что подлежащее начальство желаетъ предварительно само заняться этимъ деломъ черезъ посредство сторожей библіотеки. Результатомъ было пространное письмо одного изъ этихъ господъ; отрывки изъ этого письма, которые я здесь привожу, достаточно ясно доказываютъ, что эти «Paramientos» не что иное, какъ ловкая подделка.

«Sr. Gutierrez de la Vegа, пишетъ онъ, если только я точно помню его имя, издавшій несколько отдельныхъ книгъ объ охоте, говорилъ мне о «Los Paramientos», и я, вернувшись въ Пампелуну, старательно обыскалъ весь архивъ. Пріятель мой Don Juan Iturralde y Suit, вице-президентъ комиссіи о памятникахъ» Наварры, также былъ заинтересованъ въ поискахъ».

Таблица I.

Охота съ сетью.

(Въ начале XVII столетiя)

«По словамъ М.Кастиллона, «Los Paramientos» составляетъ часть копіи Fuero General. Убедившись въ томъ, что «Los Paramientos» не заключается ни въ одной изъ известныхъ копій Fuero General, мы обратились къ автору, дабы проверить его ссылку. Сначала онъ далъ уклончивый ответъ, а затемъ погрузился въ полное молчаніе. Насколько я помню, говоря объ одежде охотника, употребляется слово «coinas». Этой одежды въ Наварре не носили до начала последняго столетія, вошла же она во всеобщее употребленіе во время первой междоусобной войны. До этого времени въ Наварре носили «monteras», «zorongos», аррагонскія шляпы и т. д., смотря по местности. «Соіnа» беарнскаго происхожденія, и перешла изъ Беарны въ нижнюю Наварру, а оттуда распространилась въ верхней Наварре.

Я знаю барельефъ XVI столетія въ Roncal, фигуры этого барельефа имеютъ на голове нечто похожее на «соіnа», но если это действительно «соіnа», то это лишь местная мода, говорить же о ней во времена короля Санчо Мудраго не имеетъ смысла. Подозрительныя детали сочиненія «Los Paramientos», молчаніе М. Кастиллона и отрицательный результатъ поисковъ въ архивахъ Наварры, — безъ опрометчивости допускаютъ решеніе, что «Los Paramientos» подложно» (Выдержка изъ письма Arturo Campion 17/I 1901).

Первыя достоверныя известія о собакахъ, употреблявшихся для охоты на куропатокъ, я нашелъ въ XIII столетіи, въ почти одновременныхъ сочиненіяхъ двухъ авторовъ различныхъ національностей.

Одинъ изъ нихъ, Brunetto Latini, итальянецъ, учитель Данте, написалъ во время своего изгнанія (съ 1260 по 1267 г.) во Франціи Li livres dou Tresor. Между прочими описаніями собакъ это энциклопедическое сочиненіе содержитъ следующія слова: «Бракъ (brachet) съ ниспадающими ушами узнаетъ близость зверей и птицъ (des bestes et des oisiaus) чутьемъ, почему полезенъ на охоте (bon a la chace)» (глава CLXXXXVI, часть I, книга I).

Другой авторъ, Albertus Magnus (1193–1280), епископъ Регенсбургскій, въ Германіи, въ своемъ сочиненіи «De Animalibus», вероятно одномъ изъ первыхъ сочиненій этого рода, говоритъ: «Собаки, которыхъ употребляютъ при охоте на птицъ, выказываютъ къ тому способность более въ силу практики, чемъ чутья, хотя имъ необходимо и то и другое. Ихъ пріучаютъ следующимъ образомъ: сначала ихъ въ теченіе известнаго времени водятъ вокругъ пойманныхъ куропатокъ, и при помощи угрозъ заставляютъ самихъ ходить вокругъ, но куропатокъ оне находятъ чутьемъ и часто садятся (ponunt) при запахе птицъ» (книга XXII, стр. 175).

Въ дальнейшемъ мы увидимъ, что сообщеніе италіанскаго писателя не единично, и подтверждается самимъ Данте и картинами известныхъ художниковъ, между темъ какъ сообщеніе немецкаго писателя остается совершенно обособленнымъ. Изъ его словъ мы не можемъ вывести, что Германія имела въ то время этихъ собакъ, темъ более, что Albertus воспитывался въ Падуе и долгое время жилъ въ Италіи, въ самомъ центре охотъ съ этими собаками. Съ другой стороны въ книге «Das Buch der Natur», сочиненіи XIV века P. A. фонъ-Мейенбурга, старейшаго немецкаго авторитета по части собакъ, не упоминается о томъ, что ихъ употребляли для охоты, а только какъ сторожевыхъ, и лишь спустя три столетія мы видимъ, что немцы стали употреблять собакъ для охоты на мелкую дичь. «Испанскія собаки старательны и достойны похвалы за ихъ чуткость; оне главнымъ образомъ употребляются для охоты на куропатокъ и зайцевъ. Для охоты на более крупную дичь оне менее пригодны, такъ какъ большею частью ихъ поискъ широкій, да и держатся оне не такъ близко отъ охотника, какъ настоящія гончія». (Rei Rusticae Libri Quatuor, сочиненіе Conrad Heresbach, 1570, стр. 353).

Если-что, конечно, возможно — гладкошерстный бракъ, или «собака со стойкой» (pointing-dog), впервые появился въ Италіи, то все-таки то обстоятельство, что все націи привозили длинношерстныхъ спаніэлей, или собакъ съ лежачей стойкой (setting-dog), изъ Испаніи, указываетъ съ достоверностью родину этихъ последнихъ.

Гастонъ Фебюсъ, известный Comte de Foix, имевшій лично «отъ 1.500 до 1.600 собакъ, привезенныхъ со всехъ концовъ Европы», (La Chasse, стр. 368, сочиненіе М. L. Climber, 1837) пишетъ въ 1387 году, что ихъ привезли во Францію. «Есть порода собакъ подъ названіемъ «chien d'oisel», или «espaignolz», такъ какъ родина ихъ Испанія, хотя, можетъ быть, оне имеются и въ другихъ странахъ. Собаки эти обладаютъ многими достоинствами, но и недостатками въ то же время. Хорошій спаніэль долженъ иметь массивную голову, широкій, хорошаго сложенія корпусъ, масти онъ белой или светло-желтой (cаnele). Это самый красивый окрасъ, и среди его встречаются лучшіе экземпляры; оне не должны быть слишкомъ густо одеты, на конце хвоста оне имеютъ кисточки (espiee). Къ достоинствамъ ихъ следуетъ отнести привязанность къ хозяину, за которымъ оне следуютъ всюду, не теряясь. Оне охотно подходятъ къ птицамъ, на поиске ихъ хвостъ въ постоянномъ движеніи; находятъ оне всехъ птицъ и зверей, но ихъ спеціальность куропатки и перепела. Для охотника, имеющаго ястреба, сокола, балабана или перепелятника, оне очень полезны, если же онъ выучитъ ихъ указывать птицу стойкой, то отлично можетъ накрывать куропатокъ и перепеловъ сетью. Оне пригодны для работы въ воде, если ихъ къ тому пріучить, оне достаютъ ныряющихъ птицъ. Борзыя собаки для охоты на кабановъ привезены изъ Англіи, а собаки для охоты на птицъ — изъ Испаніи» (Des Deduiz de la Chasse, глава XX). Въ 1551, Pierre de Quinqueran de Beaujeu (епископъ въ Senes), говоря о «собакахъ состойкой» пишетъ: «Въ Испаніи и у насъ имеется порода собакъ средняго роста, о которой остальныя страны не имеютъ понятія» (La nouvelle Agriculture, глава XVI, стр. 242). Въ британскомъ музее имеется италіанская рукопись начала XIV столетія, книга V сочиненія «Декреталіи Григорія IX» съ рисункомъ, изображающимъ спаніэля на стойке передъ зайцемъ.

Убедившись какою славой пользовалась въ те времена испанская «собака со стойкой», я обратился къ Испаніи въ полной уверенности, что найду въ ея литературе заметки, хотя бы современныя сочиненію «Deduiz de la Chasse». Ho — увы! испанцы того времени, вероятно, были очень ленивы, а охотники не любили ни пера ни кисти, если только не существуютъ недоступныя рукописи, гніющія въ тайникахъ старыхъ библіотекъ. До XV столетія все покрыто мракомъ, и я нашелъ лишь одну картину въ Мадридской галлерее, писанную художникомъ Ribera (1583–1656) и изображающую длинношерстную «собаку со стойкой», вероятно очень типичную, но изображенную несущей кусокъ хлеба св. Роху.

Возвратимся однако къ сочиненію Фебюса. Въ немъ много весьма ценныхъ указаній; Фебюсъ ясно указываетъ происхожденіе словъ «espaignolz» (отъ котораго произошло французское слово «epagneul» и англійское «spaniel». Онъ установилъ тождество собакъ, употреблявшихся при соколиной охоте (chien d'oisel), и «собакъ со стойкой» темъ, что старые писатели всехъ національностей называютъ сокола просто «птицей». Изъ его сочиненія видно, что испанская собака съ кисточкой на конце хвоста была длинношерстною, но бедно одетою. Espee de Selincourt (1683), рано употребившій родовое названіе «подружейныя собаки» (chiens de l'arquebuse), строго разделяетъ спаніэля отъ брака, хотя вероятно обе эти разновидности привезены во Францію изъ Испаніи. Описывая собаку «со стойкой лежа» (chiens couchans), онъ говоритъ «причуявъ, бракъ делаетъ стойку (farretent tout) и ищетъ, высоко поднявъ голову; лучшіе привезены изъ Испаніи».

«Спаніэли (espagnols) употребляются при ловчихъ птицахъ (oyseaux), ищутъ низомъ и идутъ следомъ» (Table des Chasses).

Установивъ, что спаніэли привезены во Францію изъ Испаніи, я постараюсь проследить ихъ появленіе и въ Англіи, прежде чемъ заняться изследованіемъ происхожденія гладкошерстной «собаки со стойкой», или брака.

Этимологія заставляетъ меня предположить, что мы получили спаніэля изъ Франціи, а не прямо изъ Испаніи. Было бы более чемъ страннымъ совпаденіемъ, что две націи совершенно независимо другъ отъ друга выдумали столь схожее названіе; кроме того въ те времена было гораздо легче привести собаку изъ Франціи. Я нашелъ лишь одно указаніе на то, что спаніэль привезенъ изъ Испаніи, въ статье «A Quartogenarian» въ газете «Sporting Magazine» (2-ая сер. кн. V 1832), где сказано, что Веспасіанъ привозилъ на острова собакъ (вероятно спаніэлей) для охоты съ соколами. Тщетно я искалъ указаній по этому поводу въ исторіи Тацита и біографіи Светонія. Но такъ какъ въ исторіи нетъ и указаній на то, что Веспасіанъ посещалъ Испанію, а Плиній старшій, писавшій во времена Веспасіана свою книгу объ естественной исторіи, нигде не говоритъ объ испанскихъ собакахъ, и охота съ соколами въ первомъ столетіи по Р. X. въ этой стране могла быть лишь въ зачаточномъ состояніи, то я полагаю, что указаніе это можетъ быть смело выкинуто.

Существуетъ и другое объясненіе этой ошибочной ссылки, которое вероятно и правильно. Коттонская коллекція рукописей была куплена Британскимъ музеемъ въ 1757 г.; библіотека, въ которой хранились эти рукописи, случайно была разукрашена бюстами римскихъ императоровъ. Во время перевозки для удобства былъ составленъ перечень каждой секціи, при чемъ оглавленіемъ послужило имя того императора, надъ которымъ случайно лежали данныя рукописи. Это оглавленіе было оставлено и въ музее. Спрашивая рукопись, вы говорите: «Дайте Nero D. 10», или «Galba A 6». Одна изъ этихъ коттонскихъ рукописей, безъ особаго указанія о ея происхожденіи, трактуетъ и о спаніэляхъ, и въ каталоге значится «Vespasianus B 12». Невнимательный читатель могъ принять названія въ каталоге за имя автора.

Страннымъ образомъ та же самая рукопись, заключающая две совершенно разныя заметки, къ этому же относящіяся къ совершенно различному времени, но переписанныя одною рукой, ввела въ заблужденіе другого автора, Блэна, который въ своей «Encyclopoedia of Rural Sports» (1839) делаетъ ошибку, хотя и менее грубую, но зато и более сбивчивую.

Онъ приписываетъ всю рукопись Twety и Giflarde, жившимъ во времена Эдуарда II, приписываетъ имъ приводимую заметку о спаніэляхъ, и такимъ образомъ на целыхъ 80 летъ опережаетъ заметку о появленіи этихъ собакъ. На самомъ же деле имъ принадлежатъ лишь первыя 9-ть страницъ, въ которыхъ говорится исключительно объ охоте на крупную дичь; все остальное, включая и оглавленіе, представляетъ изъ себя не что иное, какъ старинную копію сочиненія Langley'a — Mayster of the Game.

Кроме этимологіи имеется много и другихъ причинъ, заставляющихъ предполагать, что спаніэль попалъ къ намъ изъ Франціи. Впервые у насъ упоминается спаніэль въ «Mayster of the Game» соч. Edmund de Langley, Duke of York (1341–1402), который откровенно сознается, что все позаимствовалъ у Гастона Фебюса. На самомъ деле все, что касается описанія спаніэля, представляетъ изъ себя построчный переводъ «Deduiz de la Chasse»; это настолько точный переводъ, что я былъ радъ сравнить его съ моимъ, такъ какъ сомневался въ точности некоторыхъ трудныхъ словъ. Доказательствомъ того, что Langley сделалъ лишь буквальный переводъ, даже не видавъ никогда спаніэля (не говоря уже о спаніэле со стойкой), служитъ то обстоятельство, что онъ отъ себя ничего не прибавилъ. Следующіе за нимъ писатели тоже ничего не говорятъ о спаніэле. Даже госпожа Juliana Bernes въ «Mayster of the Game» (1486), кроме указанія, что существуютъ собаки подъ названіемъ спаніэли, не касается более этого вопроса.

Преданіе о томъ, что Robert Dudley, герцогъ Нортумберландскій, былъ первымъ дрессировщикомъ собакъ со стойкой, весьма правдоподобно, такъ какъ онъ жилъ въ то время, когда началась охота съ такими собаками, a Robert Dudley родился въ 1504 г., онъ былъ искуснымъ спортсмэномъ во всехъ отношеніяхъ, былъ хорошимъ мореплавателемъ, отличнымъ архитекторомъ, физикомъ, химикомъ и т. п.; кроме того, онъ былъ известенъ какъ ловкій наездникъ; онъ же первый сталъ пріучать собакъ садиться передъ куропатками и такимъ образомъ ловилъ ихъ. («Athenaу Oxonienses», стр. 127, книга II, соч. Anthony a Wood 1721).

Первый англичанинъ, писавшій о спаніэляхъ, это Dr. John Caius изъ Кембриджа, въ сочиненіи «Englische Dogges» (1576). Онъ говоритъ: «Теперь у насъ имеется новая порода охотничьихъ собакъ; она привезена изъ Франціи; окрасъ ея, белый съ густымъ чернымъ крапомъ, отливаетъ въ синеву (marble blewe). Собакъ этихъ называютъ французскими, какъ я уже сказалъ» (стр. 15).

Людовикъ XIII послалъ въ подарокъ Іакову I несколькихъ собакъ со стойкой. Чамберлэнъ пишетъ объ этомъ Карлстону: «Французскій баронъ, хорошій охотникъ съ соколами, привезъ королю 16 различныхъ видовъ соколовъ съ лошадьми и собаками въ подарокъ отъ французскаго короля; онъ вступилъ въ городъ въ торжественномъ шествіи при свете факеловъ, и останется здесь, пока не научитъ нашихъ людей охоте съ ловчими птицами, хотя это истоитъ нашему королю отъ 25 до 30 фунтовъ въ день» (State Papers of James I., Domestic Series, vol. CLVIII 1624 года, стр. 149).

Такимъ образомъ англійское слово «спаніэль» по всей вероятности французскаго происхожденія, а равно и первое описаніе этихъ собакъ целикомъ взято изъ Франціи. Первый англійскій авторъ, описавшій ихъ, говоритъ, что эти «marble blewes» (теперь окрасъ этотъ называютъ «блюбелтонъ») привезены изъ Франціи, да и все последующіе спаніэли, о которыхъ сохранились известія, были привезены также изъ Франціи.

Вернусь теперь къ моей главной задаче — короткошерстной «собаке со стойкой».

Прежде, чемъ изложить весь мой матеріалъ по этому поводу, я долженъ сказать, что пришелъ къ тому же за-ключенію, какъ и Бюффонъ, который говоритъ въ своемъ сочиненіи «Quadrupedes» (1777), что «бракъ, т. е. собака со стойкой, и гончая имеютъ одного родоначальника» (стр. 23).

Старейшій найденный мною рисунокъ головы «собаки со стойкой» принадлежитъ карандашу италіанскаго художника Пизанелло (1380–1456); другой рисунокъ приписываютъ кисти Тиціана (1477–1576) и третій художнику Бассано (1510–1592). Картина Бассано изображаетъ рай, въ одномъ углу картины изображенъ «bracco» на твердой стойке по куропаткамъ. Картина Бассано (страстнаго любителя собакъ) доказываетъ, что художникъ не зналъ, что было время, когда этихъ собакъ не существовало.

Доказательство весьма древняго происхожденія «собакъ со стойкой» можно найти въ испанской и италіанской литературе; старейшіе писатели этихъ странъ советуютъ припускать кровь этихъ собакъ къ гончимъ для улучшенія посльднихъ. Въ одной древней рукописи, хранящейся въ Британскомъ музее, я нашелъ следующее место: «У меня была собака отъ гончаго выжлеца, и собаки для охоты по куропаткамъ (perdiguera), собака эта отлично гнала оленей, не боялась жаровъ; качество это она вероятно унаследовала отъ суки, такъ какъ эти собаки отлично работаютъ въ жару, лучше чемъ другія; чутье ихъ тоже лучше; имъ нужно тонкое чутье, чтобы найти куропатку, въ особенности въ лесу» («Tratado de Gaza y Otros», стр. 12).

Въ одной рукописи XVI столетія въ Мадриде я прочелъ следующее: «Сильвано. Если бы мы когда-либо не могли достать хорошихъ гончихъ, то съ какою породой можно производить скрещиваніе въ надежде получить хорошихъ собакъ?» «Монтано. Хорошую собаку можно получить отъ кровнаго гончаго выжлеца (sabueso) и суки породы собакъ со стойкой; оба производителя должыы быть чистопородны, легки по складу и чутьисты» (Dialogos de Monteria, стр. 472).

Намъ необходимо знать все слова, употреблявшіяся для обозначенія гончей и «собаки со стойкой».

Слово «braque» (по-французски это слово пишется весьма различно, по-италіански «bracco», по-испански «braco», по-англійски «brach») весьма древняго происхожденія и въ старину употреблялось лишь для обозначенія гончей, затемъ стало употребляться для обозначенія и гончеі и «собакъ со стойкой» и наконецъ въ техъ странахъ, где это слово сохранилось, оно исключительно осталось для обозначенія последнихъ.

Такимъ же измененіямъ подвергались слова «ventor», «canis sagax», «canis odorus» и т. д.

Впервые я встретилъ слово «brach» въ сочиненіи норманнскаго поэта XII столетія Роберта Вэсъ, где онъ описываетъ посольство норманновъ къ англійскому королю Вилльямсу Рыжему.

«Въ Англіи былъ король, которому были подвластны многіе норманны, многіе англо-саксы; онъ приказалъ привести своихъ гончихъ (brachez) и отправился на охоту въ лесъ» (Roman de Rou, строка 14908).

Затемъ въ англійскомъ стихотвореніи XIV столетія «Braches bayed perfore, and breme noyse maked» («Гончія (braches) пронзительно лаяли, производя ужасный шумъ») (Sir Gawayne and the Green Knight, строка 1142).

Я привожу эти выписки только для примера, такъ какъ оне самыя старыя во французской и англійской литературе;

позднее слово это встречается часто на томъ и на другомъ языке. Шекспиръ его употребляетъ несколько разъ въ его первоначальномъ значеніи, «голосистый brach» («Укрощеніе строптивой»).

Въ италіанской литературе оно употребляется не только Brunetto Latini, но и самимъ Данте (XIII столетіе) и притомъ въ такомъ сочетаніи, что оно скорее относится къ «собаке со стойкой», нежели къ гончей. «Примите къ сведенію, что всякое характерное качество лица служитъ ему украшеніемъ. Напримеръ: мужчину краситъ борода, женщину- отсутствіе оной; бракъ долженъ иметь чутье, борзой присуща резвость. Чемъ характернее качество, темъ оно и прекраснее» («Convito» въ Prose di Dante, изд. G. Boccacci, 1723, стр. 72).

Только въ Англіи гончая («brach» или «lym») не преобразовалась въ собаку для охоты на куропатокъ. He произошло это потому, что въ то время Англія въ охотничьемъ деле отстала отъ остальной Европы, когда же оказалась надобность въ «собакахъ со стойкой», то на континенте оне уже имелись. Поэтому-то слова «brach» и «lym» («Король Лиръ») вышли изъ употребленія вместе съ универсальными собаками, какъ отжившія.

Геснеръ (1516 87), упоминая эти слова, говоритъ: «Одни писатели словомъ бракъ (bracchum) обозначаютъ охотничьихъ собакъ (canem sagacem et odorem), другіе же и иныхъ». (Historiae Animalium, стр. 228). «Теперь почти везде подъ словомъ бракъ (braccham) понимаютъ собаку съ длинными ушами, грубою головой (crasso ore) и т. д., о которой я писалъ, лишь говоря о собакахъ охотничьихъ (легавой и борзой) (sagaces simul ac celeres), она очень полезна при охоте на птицъ» (тамъ же, стр. 255).

Aldrovandi (1522–1607) гораздо точнее поясняетъ значеніе слова бракъ: «Некоторые называютъ ее canis sagax, canis odorus; Oppianus называетъ ее canis agaiocux. Обыкновенно ее называютъ bracchus, производя еще слово отъ brachus, что значитъ выдающіяся челюсти, такъ какъ у нея грубая голова съ длиннымъ щипцомъ. Среди этихъ собакъ довольно много разновидностей, сообразно ихъ примененію. Однехъ употребляютъ для охоты на барсуковъ, другихъ для охоты на зайцевъ, третьихъ для охоты на птицъ, наконецъ и для охоты на водоплавающую дичь, но этихъ называютъ уже «sagaces». (De Quadrupedibus, глава VI, книга III, стр. 551).

Катерина Сфорца (1481) говоритъ о «bracco da astore» (бракъ для охоты съ ловчими птицами, a Sforzino da Carcano (1547) употребляетъ слово «bracco» въ томъ же смысле въ своей книге объ охоте съ ловчими птицами (Gli Uccelli da Rapina).

Таблица II.

Охота скрадомъ изъ-за лошади.

(Въ конце XVI столетiя)

Biondo пишетъ: «Относительно разновидности охотничьей собаки следуетъ сказать, что всякая, преследующая дичь, называется охотничьей (venaticus), какъ sagax, такъ и odorus. Ho подъ словомъ «odorus», вернее «odorificus», следуетъ понимать ту, которая идетъ следомъ дикихъ животныхъ, подъ словомъ же «canis sagax» ту, которая ищетъ птицъ и зверей» (De Canibus, стр. XXVI).

Даже въ Испаніи не существовало определенныхъ названій различнымъ охотничьимъ собакамъ, и тамъ, какъ и въ другихъ странахъ, было такое же смешеніе понятій. Почти одновременно писали Argote de Molina (1532), поэтъ Лопе де Вега (1562–1635), Juan Mateos (1634) и Espinar (1644), но слово «ventor» понимали все различно.

«Ventor» называютъ собаку, которую водятъ на своре, ищетъ она следомъ; охотникъ, обойдя съ нею лесъ, нападаетъ на следъ поднятаго зверя, тогда спускаютъ несколькихъ «ventores», которыя и гонятъ зверя голосомъ.

Въ стороне держатъ запасную стаю «ventores», которая сменяетъ уставшихъ собакъ; оне гонятъ оленя, пока онъ не попадетъ въ тенета, или выгоняютъ его на ожидающихъ борзыхъ, или, наконецъ, сами накрываютъ въ лесу (Libro de la Monteria, глава XV, соч. Argoto de Molina).

«Встреча Панфило и Финеи»: «Вотъ они стоятъ оба безъ движеній, какъ обезумевшія куропатки и хитрый «ventor» (El peregrino en su patria, соч. Lope Felise de Vega Carpio, книга V, стр. 246).

«Техъ собакъ называютъ «ventores», которыхъ спускаютъ со своры до начала охоты; оне находятъ дичь и даютъ знать о томъ прежде, чемъ дичь успеетъ подняться» («Origin у Dignidad de la Caza», соч. Juan Mateos, стр. 120).

Въ своемъ сочиненіи Arte de Ballesteria Espinar употребляетъ терминъ «ventor» (книга II, стр. 152), говоря о собаке для охоты на кабановъ, но въ то же время этимъ именемъ называетъ и «собакъ со стойкой» (книга ІІІ, стр. 242), какъ и вышеуказаыный Лопе.

Подъ словомъ «navarro» прежде всего понимали известную породу гончихъ, позднее же этимъ именемъ стали называть наваррскихъ «собакъ со стойкой». Espinar говоритъ въ своей книге (стр. 58): «Есть и другія (разновидности собакъ), которыхъ называютъ гончими; этихъ существуетъ два типа; одинъ более пешій, такъ какъ онъ по складу тяжелее. Называютъ ихъ наваррскими или французскими, родина ихъ Франція. У нихъ тяжелая голова, широкій щипецъ, уши длинныя и широкія, общій складъ тяжелый; по природе оне упрямы, скоро устаютъ, но обладаютъ великолепнымъ чутьемъ». Далее онъ сравниваетъ ихъ съ испанскими гончими, более легкими, более паратыми и менее стомчивыми. Такимъ образомъ мы видимъ, что въ Испаніи были две породы гончихъ, отъ которыхъ должны были произойти и две породы «собакъ со стойкой»: одна более тяжелаго типа — наваррская, изображенная художниками Валаскезъ и Эспиноза, другая, описанная Esріnаr'омъ: «такая быстрая, что кажется летящей надъ землей», и въ «Dialogos de la Monteria»: «очень быстрая, почему ищетъ широко».

Очевидно, что въ Англію сначала попала наваррская собака, и изъ старыхъ отчетовъ о ней видно, что ея характерныя свойства, какъ хорошія, такъ и дурныя, не изменились отъ переселенія.

Я привелъ достаточно примеровъ тому, что въ первое время существованія «собакъ со стойкой» ихъ называли именемъ той или иной породы гончихъ и что авторы на одной и той же странице весьма часто однимъ именемъ называли и гончихъ и «собакъ со стойкой», — остается мне показать, какъ мало нужно было сделать, чтобы ищейку (limier по-французски, lymer по-англійски) обратить въ «собаку со стойкой». Для краткости возьму французскій текстъ, какъ самый точный, хотя и у другихъ народностей имеются описанія этой собаки.

«Limiers собака безголосая» (La Venerie, соч. Jacques de Fouilloux 1561 «Recueil des Mots») «Лучше, если она держитъ голову высоко, такимъ образомъ она скорее можетъ учуять волка» (тамъ же, стр. 91) Jean de Glamorgan (1570) почти буквально подтверждаетъ слова de Fouilloux.

«Limier» собака съ поискомъ (querant ou quetant)» (Traitte fort curieuse de la Venerie et de Chasse», соч. Antoine Pomey, 1676, стр. 30).

По вышеприведеннымъ свойствамъ ищейки, ее можно было пріучить къ охоте по волку, по оленю или куропатке безъ различія!

Оставивъ этимологическую сторону предмета, доказывающую родство гончей и «собаки со стойкой», предоставимъ слово de Fouilloux, который укажетъ намъ ихъ предковъ въ той глубокой древности, когда проза смешалась съ поэзіей и действительность съ преданіемъ.

Въ соч. Joannes Monumentensis говорится, что Эней после разрушенія Трои переселился въ Италію вместе съ сыномъ своимъ Асканіемъ; у Асканія былъ сынъ Сильвій, у Сильвія Брутъ; последній убилъ на охоте отца и бежалъ въ Грецію. Оттуда онъ съ пріятелями, захвативъ большее число гончихъ и борзыхъ, на корабляхъ пустился въ море. Проплывъ Гибралтарскій проливъ, высадился на берегахъ Арморійскихъ острововъ, — ныне Британскихъ; здесь Брутъ и его сынъ Турнъ, покоривъ страну, охотились въ обширныхъ лесахъ. По имени Турна былъ названъ городъ Туръ. Далее авторъ говоритъ: «Я привелъ эти строки, чтобы доказать, какъ давно въ Англіи были известны гончія; я верю, что троянцы привезли эту породу, потому что до этого о нихъ нигде не упоминается. Кроме того достоверно известно, что большинство гончихъ во Франціи и окружающихъ странахъ произошли отъ британскихъ, за исключеніемъ белыхъ гончихъ (chiens blancs), предки которыхъ, вероятно, привезены изъ Берберіи, съ чемъ согласенъ и Фебюсъ» (La Venerie, стр. 1). Итакъ Эней и Троя! Это достаточно указываетъ періодъ времени.

Проследимъ же дальнейшія измененія «собаки со стойкой» и переходъ ея въ пойнтера.

Въ XV столетіи италіанскія «собаки со стойкой» пользовались большою славой не только въ своемъ отечестве, но и за границей.

Катерина Сфорца въ письме своемъ отъ 16-го августа 1481 г. къ герцогине Феррарской говоритъ только объ охотничьихъ собакахъ, которыхъ та желаетъ получить въ подарокъ, между прочимъ она проситъ «пару хорошихъ гончихъ (segusi) и пару хорошихъ браковъ для охоты съ ловчими птицами (bracchi da astore)» (Modena, Archivio di Stato).

Приблизительно въ то же время и французы привозили брака изъ Италіи, въ Тгаіte do Venerie (1783), соч. М. d'Yau-ville, сказано: «У Людовика XII была сука италіанскій бракъ, которую онъ ставилъ съ однимъ изъ этихъ (белыхъ гончихъ св. Губерта); такихъ новоизобретенныхъ собакъ называли chiens greffiers (секретарскія собаки), потому что сука при-надлежала одному изъ секретарей короля» (стр. 205). Очевидно про ту же суку, но более определенно, говоритъ следующій отрывокъ: «Впервые упоминается эта порода (бракъ), въ заметке объ италіанской суке Бодъ; около 1480 г. ее ставили съ белой гончей св. Губерта». (Traite pratique du Chien, соч. A. Gobin 1867, стр. 96). «Италіанскій бракъ белой масти, Бодъ была того же окраса» (тамъ же). Я слышалъ, что Францискъ I привезъ съ собой изъ Ломбардіи 80 охотничьихъ собакъ; но такъ какъ я не могъ найти подтвержденія этому, то привожу лишь какъ слухъ.

Даже Испанія въ те времена не чуждалась позаимствованій изъ Италіи, чему служитъ свидетельствомъ заметка о знаменитыхъ тогда собакахъ для охоты на куропатокъ породы Горга.

«Въ этой части Испаніи (Валенція) нетъ местныхъ кровныхъ охотничьихъ собакъ. Знаменитая порода, существовавшая здесь въ теченіе трехъ столетій — Горга — названіе она получила отъ маленькаго приморскаго местечка близъ Деньи, откуда произошла, — теперь вымерла, или до того перемешалась съ различными менее ценными породами, что можетъ считаться вымершей. Масти она была почти белой, по складу легче наваррской собаки. Собаки этой породы выделялись умомъ и тонкостью чутья, но были малосильны и не выносили тяжелой работы. Преданіе говоритъ, что оне были иностраннаго происхожденія, первую пару будто бы прислалъ въ подарокъ какой-то италіанскій принцъ, графъ Горга. To обстоятельство, что оне впервые обратили на себя вниманіе въ маленькомъ приморскомъ городке, какъ бы подтверждаетъ преданіе объ ихъ иностранномъ происхожденіи». (Выдержка изъ письма J. L. Byrne, американскаго вице-консула въ Валенціи, 28-го окт. 1900 г.)

Однако, безъ сомненія, главными поклонниками италіанскаго брака были французы, въ XVI столетіи ихъ называли «cane da rele», собака для сети (1 quattro libri della Caccia, соч. Giovanni Scandianese, 1556, стр. 69). Популярность ея доказывается темъ, что даже названіе перешло во французскій языкъ, изменившись лишь въ chien d'arret — терминъ, который до XVII столетія во Франціи не существовалъ. Спустя некоторое время более красивая и быстрая италіанская собака почти вытеснила и тяжелый местный типъ и наваррскую собаку. Людовикъ XIV и Людовикъ XV заполнили свои псарни ими, а художники Депортъ и Удре соперничали въ искусстве и правдивости передачи ихъ изображеній потомству.

«Браки, которыхъ Депортъ и Удре изображали въ своихъ картинахъ и принадлежавшіе французскимъ королямъ, вероятно произошли отъ полово-пегаго италіанскаго брака». (Les chiens d'arret francais et anglais, соч. М. M. De la Rue и De Cherville, 1881, стр. 15.) Старо-французскій бракъ вошелъ въ употребленіе гораздо позднее, такъ какъ изъ книги «Les Races de Chiens», соч. М. Megnin, видно, что его называли бракомъ Карла X, и я не имею доказательства тому, что онъ былъ причастенъ въ образованіи англійскаго пойнтера.

Изъ картинъ Депорта и Удре въ Лувре я выбралъ лишь две, по одной каждаго художника; задача была нелегкая, — все очень хороши, въ особенности одна изъ нихъ, изображающая очень типичную, почти белую, съ чернымъ носомъ суку «Тане». Выбранная мною картина Депорта имеетъ особый интересъ, помимо содержанія, такъ какъ она, согласно офиціальнаго каталога, помечена 1720 годомъ, т.-е. ровно на пять летъ моложе картины Тиллманса (см. «Dictionary of Artists Redgrave's».) Картина изображаетъ второго герцога Кингстоунскаго и его пойнтеровъ и, на сколько я знаю, является первымъ изображеніемъ этихъ собакъ въ Англіи. Все пойнтера эти несомненно принадлежатъ къ элегантному франко-италіанскому типу, что не удивительно: герцогъ часто бывалъ во Франціи, жилъ съ француженкой, ближайшимъ его другомъ былъ графъ Бюффонъ, известный естествоиспытатель. Но не следуетъ думать, что первыя «собаки со стоикой» были привезеыы въ Англію изъ Франціи, — этимологія слова пойнтеръ этого не допускаетъ. Она намъ открываетъ, что слово пойнтеръ есть испорченное испанское слово «de punta». Слово это намъ показываетъ, что пойнтеръ попалъ къ намъ не черезъ Францію, какъ спаніэль, такъ какъ слово пойнтеръ встречается только въ испанскомъ и англійскимъ языке. Кроме этого старыя любимыя клички пойнтеровъ «Донъ», «Санго» и т. д., а въ особенности кличка «Перо» (испанское слово «собака») указываютъ тоже на то, что пойнтеръ къ намъ попалъ прямо изъ Испаніи. Вначале пойнтеръ въ Англіи назывался испанскимъ пойнтеромъ; въ старейшихъ заметкахъ я нашелъ следующій отрывокъ: «Испанскаго пойнтера считаютъ несравнимымъ; его нетъ надобности учить стойке, у него врожденная стойка по куропаткамъ; такъ какъ это очень резвая собака, то у нея поискъ быстрый и ее хорошо видно даже въ жнивье; его можно заставить стоять пока не накроютъ сетью, но это слишкомъ жестоко. Если онъ стоитъ, то вы можете быть уверены, что передъ нимъ птица въ разстояніи ружейнаго выстрела». («The Gentleman Farrier», 1732, стр. 105).

Вышеприведенное место единственное во всей книге, касающееся пойнтера. Судя по скудности и осторожности заметки, собака эта была еще мало известна автору. Однако я не могу полагаться на стиль заметокъ, чтобы доказать время перваго появленія пойнтера, а буду приводить лишь голые факты. Приведу сперва несколько противоречивыхъ мненій.

«Пойнтеръ сталъ известенъ лишь после того, какъ научились стрелять въ летъ, т.-е. около начала прошлаго столетія. Во всеобщее употребленіе онъ вошелъ после испанскихъ походовъ знаменитаго графа Mordaunt of Pe-terborough, это достоверно». («Sporting Magazine», второе изданіе, книга V, 1832). Походы эти происходили между 1705 и 1707 гг., но до Утрехтскаго мира война не прекращалась.

«Испанскій пойнтеръ былъ привезенъ въ страну сравнительно недавно однимъ португальскимъ купцомъ; съ нимъ сначала охотился какой-то разорившійся баронъ, по имени Бичелль, жилъ онъ въ графстве Норфолькъ и умелъ стрелять въ летъ. Онъ жилъ охотой; убитая имъ дичь продавалась на рынке въ Лондоне. Это ценное пріобретеніе съ континента было совершенно неизвестно нашимъ предкамъ, равно какъ и стрельба въ летъ» («Cynographia Bri-tannica», соч. Sydenham Edwards, 1800 г., стр. 1). Следуетъ отметить, что пo-Edwards'y время появленія пойнтера совпадаетъ съ временемъ начала стрельбы въ летъ.

«Пойнтера. Объ этихъ собакахъ пока еще ничего не писалось (по крайней мере мне ничего не попадалось). Я имелъ основаніе предположить, что вначале ихъ привезли изъ другихъ странъ, хотя теперь они довольно обыкновенны. Они очень хороши при стрельбе куропатокъ, тетеревей и болотной дичи, почему достойны нашего вниманія». («The Art of Shooting Flying», соч. Т. Page, 1767, стр. 80). T. Page былъ очень известнымъ оружейникомъ; его заметка, писанная во второй половине XVIII столетія, очень интересна и доказываетъ бедность охотничьей литературы того времени.

«Пойнтеръ. Эта собака привезена къ намъ въ начале этого столетія, ея родина — Испанія или Португалія, по крайней мере къ намъ ее привозили и привозятъ изъ обеихъ этихъ странъ». («A Treatise on Field Diversions», соч. II. Symonds, 1776, стр. 14). Эта заметка принадлежитъ перу образованнаго человека и известнаго охотника, почему особенно ценна, въ особенности въ сравненіи съ предыдущими.

Естествоиспытатель Томасъ Пеннантъ, писавшій въ 1766 г., очевидно плохо зналъ эту испанскую собаку; о ней онъ говоритъ лишь несколько словъ: «Пойнтеръ — чужестранецъ, наши предки его не знали» («British Zoology», стр. 26).

Я приведу еще одинъ отрывокъ на ту же тему. Несмотря на неопределенность высказаннаго мненія, привожу именно потому, что смыслъ его несколько противоречитъ предыдущимъ.

«He осталось следа о времени привоза къ намъ изъ Испаніи этой собаки, равно и неизвестно, какъ давно наши охотники пользуются «собакой со стойкой», отличною отъ сеттера. Говорятъ, что это было два столетія тому назацъ, но правдоподобность этого известія сомнительна, такъ какъ я где-то слышалъ, или читалъ, что пойнтера у насъ нельзя проследить далее революціи 1688 г. Можетъ-быть до этого времени и привозили его изъ Испаніи, но ни одинъ человекъ ни одна книга намъ не говорятъ когда и куда». («The Sportsman's Repository», соч. R. Lawrence V. S., 1820, стр. 115). Все нижеследующія сочиненія не упоминаютъ пойнтера, хотя подробно говорятъ объ охоте и охотничьихъ собакахъ вообще: «School of Recreation», соч. R. Howlitt (1684), «The Gentleman's Recreation», соч. Nicholas Cox (1686), «Gentleman's Recreation», соч. Richard Blome (1686), «Sy-nopsis Animalium», соч. John Ray (1693), «The Compleat Sportsman», соч. Giles Jacob. (1718). Удивительно, что даже «The Sportsman's Dictionary» (1735), которымъ много летъ спустя усиленно пользовался Осбальдестонъ, не упоминаетъ пойнтера, хотя это довольно полный перечень всехъ остальныхъ охотничьихъ собакъ.

Въ немъ есть рисунокъ сеттера на лежке; два охотника собираются стрелять въ сидящихъ передъ нимъ куропатокъ. Въ тексте не говорится о стрельбе куропатокъ изъ-подъ собаки, зато дается пространное описаніе, какъ накрывать ихъ сетью и какъ стрелять утокъ. Изъ этого я заключаю, что рисунокъ былъ помещенъ уже после того, что книга была написана, — вероятно издатель пожелалъ ее сделать более современной.

To обстоятельство, что все авторы XVII столетія не упоминаютъ пойнтера, уже само по себе подтверждаетъ предположеніе, что до XVIII столетія въ Англіи пойнтера не знали, но такъ какъ оно подтверждается еще и писателями XVIII столетія вообще, а въ частности показаніями H. Symonds'a и достойной вниманія заметкой въ «Sporting Dictionary», что до 1735 г. пойнтеръ былъ мало известенъ, то предположеніе принимаетъ уже характеръ действительности.

Сопоставляя все вышеприведенное съ годомъ, которымъ помечена картина, изображающая герцога Кингстоунскаго и его французскихъ собакъ, можно вывести заключеніе, что появленіе пойнтера въ Англіи лежитъ между 1700–1725 годами, при чемъ 1700 годъ следуетъ считать самымъ раннимъ періодомъ, a 1725 — самымъ позднимъ, темъ более, что этимологія намъ указываетъ, что пойнтеръ перешелъ къ намъ прямо изъ Испаніи.

Какъ нельзя лучше это подтверждается положительнымъ утвержденіемъ «Quartogenarian'a», что пойнтера въ Англіи до испанскихъ походовъ лорда Петерборо не знали. Англичане начали войну въ 1704 году, въ 1706 г. лордъ Петерборо былъ отозванъ. Онъ самъ врядъ ли привезъ пойнтеровъ, во-первыхъ, онъ не былъ охотникомъ, во-вторыхъ, онъ вернулся въ Англію черезъ Италію, Австрію и Германію, употребивъ на путешествіе целый годъ, да и къ тому же впалъ въ немилость. После Утрехтскаго мира въ 1713 г. война была окончена и англійская армія вернулась. Ничего нетъ удивительнаго, что офицеры привезли съ собой изъ Испаніи, где пробыли почти 9 летъ, этихъ замечательныхъ собакъ. Неудивительно и то, что ея не заметили хроникеры среди шума и сумятицы, произведенной возвращеніемъ целой арміи.

Внимательно прочитавъ все вышеприведенное, читатель вероятно согласится со мной въ томъ, что пойнтеръ прибылъ къ намъ впервые съ солдатами после Утрехтскаго мира; доказательства этому хотя нами и добыты путемъ вывода изъ приведенныхъ предположеній, но темъ не менее достаточно убедительны.

Таблица III.

Date: 2016-05-25; view: 415; Нарушение авторских прав