Умственное развитие и ценностные ориентации

П. Валери отдавался страстному желанию “познавать и изведать самого себя, какой я есть, без пробелов, подтасовок и уступок самолюбию”. Он писал: “Я отметал тогда не только Словесность, но и почти всю Философию, как нечто Смутное и Нечистое, претившее всему моему существу. Традиционные объекты умозрения так мало занимали меня, что я искренне удивлялся то философам, то самому себе. Я не понимал тогда, что истинно возвышенные проблемы не кажутся заманчивыми с первого взгляда, их прелесть и притягательность кроются на три четверти в известных условностях, которые необходимо знать и принимать, если хочешь быть вхожим к философам” (Там же. – С. 134.).

Молодой человек может начать отрицать приемы мышления, которые уже сложились в обществе и преподносятся ему как обязательные способы мышления. Он может отдаваться “свободному” созерцанию вещей и протекающих в его сознании процессов.

Юный Поль Валери постоянно обращался к психической процессуальности, происходящей в нем самом: “Я пытался свести себя к собственным реальным способностям. Я не слишком верил в свои силы и без труда отыскивал в себе все, что требуется, чтобы себя возненавидеть; однако меня поддерживала неутомимая жажда ясности, презрения к общепринятым взглядам и кумирам, отвращение к легким результатам и сознание границ собственных возможностей” (Валери П. Господин Тест//Рождение Венеры: пер с фр. – С. 135.).

Рефлексивная направленность на процессы собственной психической деятельности приводит молодых людей к откровениям, которые удручают их, так как уничижают их наивную самость. Они вдруг открывают для себя то, “что наши оценки собственной мысли находятся в чрезмерной зависимости от выражения мысли чужой!”.

Рефлексия на свои психические процессы и на результаты своих мыслительных подвигов по большей части открывает молодому человеку, что он мыслит как все, что внутренне присущие ему психические процессы типичны для большинства людей равного с ним психического здоровья и умственного потенциала. Подобное откровение может вызвать шок и последующее сопротивление. Однако эти откровения развивают самосознание.

“Я предпочел сберечь себя для себя самого” (Там же. – С. 139.), – писал Поль Валери. Он стремился предположить в себе ступень сознания более высокую и умственную свободу. “Эта незамысловатая операция открывала мне любопытнейшие пространства, как будто я спускался в глубины моря”, – вспоминал о своих рефлексиях юный философ. Он стремился отслеживать “до конца” свои мысли и “идти в глубь до предела”. Лишь позже он узнал: “до предела” идти невозможно, предела – нет.

Поль Валери, мучаясь от одинокого самонаблюдения за своими психическими процессами и от рожденных вследствие их мыслей, находит для себя своеобразный выход – он производит для себя господина Теста, с которым вступает в диалог. Вдвоем они приходят к пониманию ценности ясности. Господин Тест доверительно высказывает свои мысли: “Да, ясность, по моему убеждению, такая редкость, что во всем мире – особенно в мире мыслящем и пишущем – она примерно равна по объему бриллианту в соотношении со всей массой планеты. Темнота, которую мне приписывают, незначительна и прозрачна по сравнению с той, которую я вижу вокруг. Счастливы те, кто договорились сами с собой, что они все понимают”.

Эта последняя фраза проницательного молодого Поля Валери могла бы стать эпиграфом к любому труду, притязающему на полное объяснение особенностей познавательной сферы человека (да и многих других проблем).

Поль Валери писал о нечистой совести, которая затмевает наше познание: “Она нашептывает мне, что только тот, кто ничего не ищет, никогда не оказывается впотьмах и что людям нравится только то, что им известно. Но я заглядываю внимательно в глубь себя, и мне приходится согласиться... Я и вправду... устроен неудачно и никогда не бываю вполне уверен в том, что действительно понял нечто, усвоенное моим умом без усилия. Я плохо отличаю то, что ясно без обдумывания, от того, что абсолютно темно...” (Валери П. Господин Тест//Рождение Венеры: пер с фр. – С. 189.).

Многие, многие молодые люди, подобно Полю Валери, пытаются искать в самих себе уникальные, только им присущие способы познания мира и своей глубинной психической и личностной сущности. Одни при этом тяжело переживают откровения собственной ограниченности, понимая, что “до предела” идти невозможно: предела нет. Другие иронично оценивают свои особенности и свои пределы.

Так, парадоксальный и веселый Даниил Хармс в юности составил список своих нестандартных утверждений. Три из них касаются особенностей человеческого мышления.

Приведем утверждения Даниила Хармса (ему в это время было 25 лет):

“Новая человеческая мысль двинулась и потекла. Она стала текучей. Старая человеческая мысль говорит про новую, что она "тронулась"”... “Один человек думает логически; много людей думают ТЕКУЧЕ”. “Я хоть и один, но думаю ТЕКУЧЕ”. “Все” (Хармс Д. О явлениях и существованиях. – М., 2004. – С. 296.).

Помимо углубленно погружающихся в самопознание есть еще некая категория молодых людей, которая вовсе не стремится рефлексировать на себя. Некие знания о себе, конечно же, накапливаются у каждого человека в опыте, который он получает в предшествующие периоды жизни. Однако именно рефлексия на себя самого, рациональное мышление, направленное на осознание особенностей протекания своих интимных психических процессов (в том числе и самого мышления), – процесс, который в развернутой форме присущ не каждому.

В юности молодые люди привержены к обмену впечатлениями от автономных образов друг друга и впечатлениями от познаваемых ценностей, которые вплетены в ткань общественной жизни людей. Юность озабочена поиском сверхидей.

Особое место в сфере умственного развития и ценностных ориентации в юности занимают художественные образы, искусство. В человеческой культуре художественный образ создается в творческой деятельности поэта, писателя, композитора, художника и т.д. Обращаясь к художественным произведениям, юноша пытается постичь их исключительную новизну через сотворчество в своем восприятии и воображении. Художественный предмет (картина, поэзия, проза, музыкальное произведение) может стать достоянием воспринимающего его человека. Так как в самой природе художественных образов существует область невысказанного, то это побуждает человека (особенно в юности) творить свои варианты из недосказанного и дает вдохновенное чувство сотворчества.

В юности человек стремится прикоснуться к таинству живописи, музыки, поэзии, прозы и к другим искусствам, дабы постичь особую реальность образно-знаковых систем, творимую гениями рода человеческого, и вдохновенно войти в этот особый мир, рожденный художниками. Помимо всего прочего искусство источник просвещения. Переживания причастности к искусству, понимания искусства и сотворчества обогащают жаждущую юность в умственном и духовном отношении.

Приобщенность к искусствам развивает образную сферу юноши. Усвоенные прежде индивидуальные образы мира и структурирующие их сенсорные эталоны, присвоенные в детстве через обучение разнообразным сферам знаний, в юности получают возможность прорасти на новый уровень развития. Умственное развитие в юности как раз и состоит в том, что человек может подняться в своем развитии на уровень художественного постижения мира, на уровень рождения сверхидей.

Вместе с художником (или вслед за художником) юноша постигает квинтэссенцию, сущностное значение идеального (художественного) образа. Юноша способен научиться воспринимать исключительную силу воздействия материализованного художниками образа. Для непосредственного и восторженного восприятия юноши конкретный художественный образ может стать критерием истинности – ведь в юности человек весьма максималистичен.

Присваивая новые способы видения и презентации новых художественных образов, юноша подражает новым образцам и жаждет их многократных повторений. Так происходит освоение культурного пространства высшего уровня, творимого художниками во всей истории человечества и художниками современного поколения. Именно освоение художественного слоя культуры в наивысшей степени развивает человека в юности.

В юности человек стремится к знанию – к осведомленности или информированности. При этом в юности человек склонен к философствованию и формированию собственного оригинального знания.

Особое значение приобретает стремление познать бытие в реальности знаковых систем языка. В юности у заинтересованной части молодежи внимание сосредоточено на интенсивном речевом развитии. Человек в этот период стремится не только к развитию богатства родного и иностранного словаря, не только к усвоению множества новых знаний, закодированных в значениях и смыслах осваиваемых языков, но и к идеогенезу – усвоению значимых для развития индивидуального сознания понятий.

В юношеском возрасте молодой человек становится пристрастно-заинтересованным в мифах и в научных изложениях многих понятий, значимых для осознания своей человеческой сущности и развития своей личности. В этот период перед человеком встает множество вопросов: “Что такое человек, индивид, личность?”, “Кто Я?”, “Каков смысл моей жизни и человеческой жизни вообще?”. Это общая тенденция умственного развития в юности.

Общие умственные способности в ранней юности, как правило, уже сформированы, однако они продолжают совершенствоваться. При этом следует подчеркнуть, что, говоря о потенциальных возможностях к умственному развитию в юности, мы должны не забывать, что речь идет именно о тенденции к развитию. Тенденция – это только направление в развитии и некая возможность достижения в этом развитии. Очень многие молодые люди, вступившие в пору юности, застревают в сфере умственного развития на более ранних его этапах. Это объясняется не только условиями и предпосылками развития, но и в большой мере внутренней позицией самого молодого человека. Поэтому мы наблюдаем столь разительные различия в отношении умственного развития в юношеском возрасте: одни создают высокохудожественные произведения и высокоинтеллектуальные проекты, другие не в состоянии одолеть сути предлагаемых образов и идей или не интересуются этой сферой духовной и интеллектуальной культуры вовсе. Так, суждения, откровения, дневники и творения юных Левушки Толстого, Александра Блока, Корнея Чуковского (Николая Корнейчукова), Даниила Хармса и многих других молодых людей, размышляющих о себе, о жизни: для кого-то из юных – скучные и непонятные бредни, нелепые, лишенные здравого смысла странные мысли, “слова”, для кого-то – это путь развития речи.

Левушке Толстому было 17 лет, когда он начал вести дневник. Начав дневник, он стал искать в этом занятии пользу для собственного умственного развития.

([7] апреля. 8 часов утра.) Я никогда не имел дневника, потому что не видал никакой пользы от него. Теперь же, когда я занимаюсь развитием своих способностей, по дневнику я буду в состоянии судить о ходе этого развития. В дневнике должна находиться таблица правил, и в дневнике должны быть тоже определены мои будущие деяния. Через неделю ровно я еду в деревню (В имение Юшковых – Панове, в тридцати верстах от Казани.). Что же делать эту неделю? Заниматься английским и латинским языком, римским правом и правилами. Именно: прочесть “Vicar of Wakefield” (“Векфильдский священник” – роман Оливера Гольдсмита.), изучив все незнакомые слова, и пройти 1-ю часть грамматики: прочесть как с пользой для языка, так и для римского права первую часть институций (Институция – первая часть свода законов византийского императора Юстиниана; с нее в университетах начиналось изучение римского права.) и окончить правила внутреннего образования, и отыграть потерянное ламе в шахматы (Толстой Л.Н. Дневники//Собр. соч. – М., 1965. – Т. 19.).

Позже Левушка Толстой формулирует для себя важнейшие правила для развития воли телесной, чувственной и разумной.

Правила для развития воли телесной (Эти правила были составлены Толстым в марте – мае 1847 г. и записаны им в отдельной тетради.)

Правило общее. Все деяния должны быть определениями воли, а не бессознательным исполнением телесных потребностей. Так как мы уже сказали, что на волю телесную имеют влияние чувства и разум, то эти две способности должны определить правила, по которым бы могла действовать воля телесная для своего развития. Чувства дают ей направление и указывают цель ее, разум же дает способы, которыми телесная воля может достигнуть этой цели.

Правило 1. Каждое утро назначай себе все, что ты должен делать в продолжение целого дня, и исполняй все назначенное даже в том случае, ежели исполнение назначенного влекло за собою какой-нибудь вред. Кроме развития воли это правило разовьет и ум, который будет обдуманно определять деяния воли. Правило 2. Спи как можно меньше (сон, по моему мнению, есть такое положение человека, в котором совершенно отсутствует воля). Правило 3. Все телесные неприятности переноси, не выражая их наружно. Правило 4. Будь верен своему слову. Правило 5. Ежели ты начал какое бы то ни было дело, то не бросай его, не окончив. Правило 6. Имей всегда таблицу, в которой бы были определены все самые мелочные обстоятельства твоей жизни, даже сколько трубок курить в день. Правило 7. Ежели ты что-нибудь делаешь, то напрягай все свои телесные способности на тот предмет, который ты делаешь. Ежели же переменяется твой образ жизни, то переменяй и эти правила.

Правила для развития воли чувственной

(Чувства сами назначают себе цель.)

Источник всех чувств есть любовь вообще, которая разделяется на два рода любви: любовь к самому себе, или самолюбие, и любовь к всему нас окружающему. (Я не признаю любви к Богу: потому что нельзя называть одним именем чувство, которое мы имеем к себе подобным или низшим существам, и чувство к высшему, не ограниченному ни в пространстве, ни во времени, ни в силе и непостижимому существу.) Эти два основных чувства действуют взаимно одно на другое. Общее правило: все чувственные деяния не должны быть бессознательным исполнением потребностей чувства, но определением воли. Все чувства, имеющие источником любовь ко всему миру, хороши, все чувства, имеющие источником самолюбие, дурны. Рассмотрим каждый разряд чувств порознь. Какие чувства происходят от самолюбия? 1) Славолюбие, 2) корыстолюбие и 3) любовь (между мужчиной и женщиной).

Теперь посмотрим, какие должны быть правила для преобладания воли над каждым из этих чувств.

Правила для подчинения воле чувства самолюбия

Правило 8. Не заботься об одобрении людей, которых ты или не знаешь, или презираешь. Правило 9. Занимайся более сам с собою, чем мнением других. Правило 10. Будь хорош и старайся, чтобы никто не знал, что ты хорош. (Славолюбие бывает полезно другим, но не самому себе.) Правило 11. Ищи в других людях всегда хорошую сторону, а не дурную. Всегда говори правду. Ежели, действуя для себя, деяния твои кажутся странными, то не оправдывай свои деяния ни перед кем. К правилам для подчинения чувств воле нужно прибавить еще одно следующее. Правило 12. Никогда не выражай своих чувств наружно.

Правила для подчинения воле чувства корыстолюбия

Правило 13. Живи всегда хуже, чем ты бы мог жить. Правило 14. Не переменяй образа жизни, ежели бы даже ты сделался в десять раз богаче. Правило 15. Всякое приращение к твоему имению употребляй не для себя, а для общества.

Правила для подчинения воле чувства любви

Правило 1. Отдаляйся от женщин. Правило 2. Убивай трудами свои похоти.

Чувства, происшедшие от любви, суть: 1) любовь ко всему существующему, 2) любовь к Отечеству, 3) любовь к известным лицам.

Правила для подчинения воле чувства всеобщей любви

Правило 16. Жертвуй всеми прочими чувствами любви всеобщей, тогда воля будет требовать одного исполнения потребностей любви всеобщей и будет преобладать над нею. Правило 17. Жертвуй десятую долю всего того, чем ты можешь располагать, для блага других.

Люби себя равно с другими и помогай более тем, которые несчастнее и кому тебе удобнее помогать.

Правила для подчинения воле чувства любви Отечества, любви известных лиц

Правило 18. Эти все чувства подчиняются одно другому в том самом порядке, в котором они здесь стоят.

Правила для развития воли разумной

Правило 19. Определяй с начала дня все твои умственные занятия. Правило 20. Когда ты занимаешься, старайся, чтобы все умственные способности были устремлены на этот предмет. Правило 21. Чтобы ничто внешнее, телесное или чувственное не имело влияния на направление твоей мысли, но чтобы мысль определяла сама себя. Правило 22. Чтобы никакая боль, как телесная, так и чувственная, не имела влияния на ум.

Какое бы ты ни начал умственное занятие, не бросай его до тех пор, покуда ты его не кончишь. Так как это правило может повести к большим злоупотреблениям, то здесь нужно его ограничить следующим правилом: имей цель для всей жизни, цель для известной эпохи твоей жизни, цель для известного времени, цель для года, для месяца, для недели, для дня и для часу и для минуты, жертвуя низшие цели высшим (Толстой Л.Н. Дневники//Собр. соч. – М., 1965. – Т. 19.).

Далее им формулируются правила для развития памяти, деятельности, умственных способностей, а также правила для развития чувств высоких и уничтожения чувств самолюбия и др.

Прописанные юным Л. Толстым 43 пункта правил умственного развития и развития своих ценностных ориентации на жизнь представляют собой бесценный документ рефлексий на себя юноши, который впоследствии стал великим русским писателем и философом, оказавшим безусловное влияние на развитие мировой культуры.

Корнею Чуковскому было 18 лет, когда он начал свой дневник. Юноша рефлексирует на свое неумение думать, он заранее стыдится “каждого своего неуклюжего выражения”, но дерзает, жаждет для себя в жизни успеха. В этих дневниках мы находим и противоречивые, раздирающие душу мысли о пройденном Л.Н. Толстым духовном пути, и поиск собственных ценностных ориентации.

“24 февраля, вечер в Субботу (большой буквой).

Странно! Не первый год пишу я дневник, привык и к его свободной форме, и к его непринужденному содержанию, легкому, пестрому, капризному, – не одна сотня листов уже исписана мною, но теперь, вновь возобновляя это занятие, я чувствую какую-то робость. Прежде, записывая ведение дневника, я условливался с собою: он будет глуп, будет легкомыслен, будет сух, он нисколько не отразит меня – моих настроений и дум – пусть! Ничего! Когда перо мое не умело рельефно и кратко схватить туманную мысль мою, которую я через секунду после возникновения не умел понять сам и отражал на бумаге только какие-то общие места, я не особенно пенял на него и, кроме легкой досады, не испытывал ничего. Но теперь... теперь я уже заранее стыжусь каждого своего неуклюжего выражения, каждого сентиментального порыва, лишнего восклицательного знака, стыжусь этой неталантливой небрежности, этой неискренности, которая проявляется в дневнике больше всего, – стыжусь перед ней, перед Машей. Дневника я этого ей не покажу ни за что. <...> Боже мой, какая риторика! Ну разве можно кому-нибудь показать это? Подумали бы, что я завидую славе Карамзина. Ведь только я один, припомнив свои теперешние настроения, сумею потом, читая это, влить в эту риторику опять кусок своей души, сделать ее опять для себя понятной и близкой, а для другого – я это отлично понимаю...

25 февраля 1901 г. <...> Дневник – громадная сила, – только он сумеет удержать эти глыбы снегу, а когда они уже растают, только он оставит нерастаянным этот туман, оставит меня в гимназич. шинели, смущенного, радостного, оскорбленного.

2 марта. Странная сегодня со мною случилась штука. Дал урок Вельчеву, пошел к Косенко. Позанялся с ним, наведался к Надежде Кириановне. Она мне рассказывала про монастыри, про Афон, про чудеса. Благоговейно и подобострастно восхищался, изменялся в лице каждую секунду – это я умею. Ужасался, хватаясь за голову, от одного только известия, что существуют люди, кот. в церковь ходят, чтобы пошушукаться, показаться и т.д. Несколько раз, подавая робкие реплики, назвал атеистов мерзавцами и дураками.

И так дальше. Вдруг на эту фальшивую почву пало известие, что Л. Толстого отлучили от церкви. Я не согласен ни с одной мыслью Толстого... и неожиданно для самого себя встаю с кресла, руки мои, к моему удивлению, начинают размахиваться, и я с жаром 19-летнего юноши начинаю цицеронствовать.

40 лет, говорю я, великий и смелый духом человек на наших глазах кувыркается и дергается от каждой своей мысли, 40 лет кричит нам: не глядите на меня, заложив руки в карманы, к[а]к праздные зеваки. Корчитесь, кувыркайтесь тоже, если хотите познать блаженство соответствия слова и дела, мысли и слова... Мы стояли, разинув рот, и говорили, позевывая: "Да, ничего себе. Его от скуки слушать можно"... и руки наши по-прежнему были спрятаны в карманы. И вот... наконец, мы соблаговолили вытащить руки, чтобы... схватить его за горло и сказать ему: к[а]к ты смеешь, старик, так беспокоить нас? Какое ты имеешь право так долго думать, звать, кричать, будить? Как смеешь ты страдать? В 74 года это не полагается... И так дальше. Столь же торжественно и столь же глупо...

Т.е. не глупо, говорил я в тысячу раз сильнее и умнее, чем записал сейчас, но зачем? К[а]к хорошо я сделал, что не спросил себя: зачем? Какое это счастье! <...> Говорил я свою речь, говорил, и так мне жаль стало себя, Толстого, всех, – что я расплакался” (Чуковский К.И. Дневник 1901-1929. – М., 1991. – С. 9-10.).

И здесь мы наблюдаем рефлексии будущего поэта, переводчика и литературоведа на свой умственный потенциал в первоначальный период ведения дневника, видим стремление юноши самоопределиться в своих ценностях в культуре речи.

Что касается особенностей творчества в юности, то миру известно множество персон, которые уже в юности были выдающимися поэтами, музыкантами, математиками и др. Творчество, создание принципиально новых откровений в искусстве и успехи в науке были бы невозможны в юности, если бы этот возраст не обеспечил потенциал умственного развития и ценностных ориентации. В науке молодые люди овладевают системой развивающихся знаний; точными понятиями, образующими тезаурус направления, отрасли знания. В науке молодой ученый со страстью и смелостью может формировать свои гипотезы и свои системы понятий. Именно в юности человек не только обладает способностью к усвоению всего богатства знаний, систем и методов науки, но и может предвидеть дальнейшие возможности движения знаний и предлагать научно обоснованные идеи преобразования действительности в интересах общества. Коэффициент полезной деятельности от участия молодежи в духовном производстве может оказаться значительным.

Очарование юности состоит не только в том, что молодой человек может войти в сферу духовной культуры и проявить себя в искусстве или науке – высших формах человеческих знаний. Очарование юности – в смелых полетах между реальным и воображаемым мирами, в смелых философствованиях, сравнении несопоставимых объектов и идей. При этом юность веселится над возможностью удачно умствовать, шутить, играть речью, словами и мыслями. Это прекрасное свойство юности ведомо самой юности и представителям как старших, так и младших поколений, которые с восхищением наблюдают интеллектуальные проказы юных. Тому можно было бы привести множество примеров, которые развеселили бы и порадовали приобщенных к интеллектуальным проделкам, шуткам и играм юности.

Позволю себе привести произведение, посвященное измерению вещей, молодого Даниила Хармса – одного из самых веселых и парадоксальных русских писателей XXстолетия. Хармсу в это время – 24 года. Речь идет о понятии “вершок”. Вершок – это русская мера длины, равная 4,4 см, применявшаяся до введения метрической системы.

Измерение вещей¹

1Хармс Д. Измерение вещей/О явлениях и существованиях. – Спб., 2004. – С. 285-288.

Ляполянов –

За вами есть один грешок вы под пол прячете вершок его лелейте как цветок в случае опасности дуете в свисток.

Друзья –

Нам вершок дороже глаза наша мера он отсчета он в пространстве наша база, мы бойцы прямых фигур.

К мерам житкости сыпучей прилегаем эталон сыпим слез на землю кучи, измеряем лоб соседа, (он же служит нам тетеркой) рассматривая форму следа меру трогаем всей пятеркой.

Любопытствуя больного тела жар – температуру, мы вершок ему приносим из бульена варим куру.

Ляполянов –

Но физики счетают вершок устаревшей мерой.

Значительно удобней измерять предметы саблей.

Хорошо также измерять шагами.

Профессор Гуриндурин

Вы не правы, Ляполянов.

Я сам представитель науки и знаю лучше тебя положение дел.

Шагами измеряют пашни, а саблей тело человеческое, но вещи измеряют вилкой.

Друзья –

Мы дети в науке но любим вершок.

Ляполянов –

Смерть отсталым измереньям!

Смерть науки старожилам!

Ветер круглым островам!

Дюжий метр пополам!

Плотник –

Ну нет, простите.

Я знаю косую сажень и на все ваши выдумки мне плевать!

Плевать, говорю, на вашу тетю науку.

Потому как сажень есть косая инструмент, и способна прилогаться где угодно хорошо; при постройке, скажем, дома сажень веса кирпечей штукатурка, да салома, да тяжелый молоток.

Профессор Гуриндурин

Вот мы глядя в потолок рассуждаем над масштабом разных планов естества переходящего из энергии в основную материю, под которой разумеем даже газ.

Друзья –

Наша мера нами скрыта.

Нам вершок дороже глаз.

Ляполянов –

В самых маленьких частичках в элементах, ангелочках, в центре тел, в летящих ядрах, в натяженьи, в оболочках, в ямах душевной скуки, в пузырях логической науки измеряются предметы клином, клювом и клыком.

Профессор Гуриндурин –

Вы не правы Ляполянов.

Где же вы слыхали бредни чтобы стул измерить клином, чтобы стол измерить клювом, чтобы ключ измерить лирой, чтобы дом запутать клятвой.

Мы несем в науке метр, Вы несете только саблю.

Ляполянов –

Я теперь считаю так: меры нет.

Вместо меры наши мысли заключенные в предмет.

Все предметы оживают бытие собой украшают.

Друзья –

О, мы поняли! но все же оставляем Вершок.

Ляполянов –

Вы костецы.

Профессор Гуриндурин –

Неучи и глупцы.

Плотник –

Я порываю с вами дружбу.

Всё.

Это произведение – тот пример интеллектуальной игры знаками, который одного юношу повеселит и позабавит (а может быть, и вдохновит на подобную игру разума), а другого может оттолкнуть как лишенные здравого смысла бредни.

В юности не каждый молодой человек открыт разнообразию возможностей интеллектуальных упражнений. Не каждый готов играть словами и мыслями, тем более если они не представляют собой последовательного изложения неких истин и правил. Для молодых людей, которые придерживаются консервативного знания и консервативных способов умственной деятельности, шутки, перемеживающиеся с серьезными мыслями, – сфера интеллектуального отчуждения. В этом случае описанные 22-летним Д. Хармсом “предметы и фигуры” в глазах интеллектуального негативиста выглядят как информационный шум и грязь.

В юности способные к тонкой рефлексии мыслители дают себе отчет о происходящей в голове путанице понятий (Толстой Л.Н. Детство. Отрочество. Юность. – Л., 1966. – С. 306.). Они могут быть обременены этими открытиями, но могут жить в ощущении счастья просто потому, что юны.

Позиции человека к сфере Великого идеополя общественного сознания и к сфере ценностных ориентации определяют его и как личность. Собственно, в юности человек определяет для себя диапазон предметов и явлений, который может быть приемлемым для развития его самосознания и который будет выступать как условие качества его уникальной жизни.

Умственное развитие в юношеском возрасте имеет свои особенности: одна категория молодых людей развивается в умственном отношении весьма постепенно, что в дальнейшей перспективе может определить достаточный успех в избранной деятельности; другая категория начинает постепенно снижать поступательное развитие познавательной деятельности и начинает искать выход из интенсификации учебной деятельности в деятельность практическую; третья категория проявляет себя в ненасыщаемом интересе к конкретной деятельности.

Категория молодежи с ненасыщаемым интересом к конкретной деятельности обычно имеет тенденцию вхождения в творческую деятельность в качестве желаемого образа жизни. По большей части эта молодежь отличается креативностью, сочетающейся с психическим здоровьем. Так называемый холический подход (Холический подход – термин, который использовал А.Г. Маслоу в связи с обсуждением проблемы креативности, физического и психического здоровья человека.) к творчеству занимал А.Г. Маслоу, он писал о связи креативности с психиатрическим и психологическим здоровьем. А.Г. Маслоу указывал на погруженность в настоящее: “Для того чтобы лучше вникнуть в суть любого дела, необходимо полностью отдаться ему, не замечать ничего, кроме него и его сущности, уловить его внутренние связи и движущие силы, найти (а не придумать) способ его исполнения в его внутренней структуре” (Маслоу А. Г. Дальние пределы человеческой психики. – СПб., 2002. – С. 75.).

Молодой человек, погруженный в творческую деятельность, быстро осознает, что творчество требует от него всего времени, чувств, сосредоточения на деятельности, всего, на что он способен.

А.Г. Маслоу писал о том, что “человек, сконцентрированный на акте творчества, теряет обычную дробность и приобретает цельность” (Там же. – С. 81.). Действительно, молодой человек с ненасыщаемым интересом к определенной проблеме, к постижению предмета своего интереса стремится к целостному изучению объекта. Ненасвещаемый познавательный интерес – знак одаренности человека.

Чрезвычайно значима внутренняя позиция молодого человека, погруженного в творчество: “Для творящего творчество превращается в образ жизни, которому подчинена сама его жизнь” (Мухина B.C. Личность: Мифы и Реальность <...>. – 2-е изд. – М., 2010. – С. 914.). Включенность в творческую деятельность, постоянное физическое, психологическое и духовное сосредоточение на предмете творчества становится неким гарантом успеха, гарантом реализации смысла жизни.

Творчество как состояние и работа души определяет не только индивидуальный путь, не только результаты творческих усилий, но и феноменологическую сущность самой личности, “Большое творчество – всегда личностно” (Там же. – С. 953.).