Демократия и свобода: капиталистический и социалистический подходы

Несмотря на проблемы, которые только что были описаны, богатые капиталисти­ческие страны, такие как США, претендуют называться демократическими госу­дарствами. Разумеется, таковыми же видят себя и социалистические системы, на­пример Куба и Китайская Народная Республика. Этот курьезный факт наводит на мысль о том, что необходимо обратить более пристальное внимание на политичес­кую экономию — взаимодействие политики и экономики.

Политическая жизнь США, Канады и европейских государств определяется преимущественно экономическими принципами капитализма. Погоня за прибы­лью в условиях рынка требует толкования термина «свобода» как права людей действовать в собственных интересах. Таким образом, на практике это означает личную свободу действовать любым способом, гарантирующим максимальную прибыль для себя или иные выгоды. Кроме того, подобное определение «демокра­тии» предполагает также и право индивидуумов самим выбирать себе руководите­лей из числа тех, кто претендует на эти должности.

Однако, как уже отмечалось выше, для капиталистического общества характер­но поражающее воображение экономическое неравенство. Если каждый действу­ет в соответствии со своими личными интересами, неизбежно возникает ситуация, при которой у одних больше власти для достижения таких целей, чем у других. Именно эта элита и доминирует в экономической и политической жизни страны.

В отличие от капиталистической системы социалистическая претендует на то, что­бы называться демократической, поскольку ее экономика удовлетворяет базовые по­требности всех пэаждан в жилище, образовании, работе и медицинском обслуживании. Например, Куба, хотя она гораздо беднее США, обеспечивает основной медицинской помощью всех своих граждан независимо от их материального положения.

Однако критики социализма считают чрезмерное государственное регулирова­ние общественной жизни в этих странах притеснением. Так, социалистические пра­вительства Кубы и Китая не позволяют своим гражданам свободно перемещаться внутри границ и за их пределами и не терпят никакой организованной политиче­ской ОППОЗИЦИИ

548 Часть IV. Социальные институты

Глава 16. Политика и правительство 549

ГЛОБАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ

«Мягкий авторитаризм» или спланированное процветание? Сообщение из Сингапура

Сингапур, крошечное государство с населением 4 млн человек, расположенное на остро­вах у южной оконечности полуострова Маллака, многим кажется азиатским раем. Окружен­ный бедными странами, неспособными справиться ни со стремительным увеличением наро­донаселения, ни с разрастанием грязных, перенаселенных городов, ни с ростом преступно­сти, Сингапур - богатый, чистый, безопасный - кажется жителям Северной Америки не столько страной, сколько каким-то оазисом.

И действительно, с момента получения независимости от Малайзии в 1965 г., он не переста­ет удивлять мир темпами своего экономического развития; сейчас Сингапур принадлежит к числу наиболее процветающих государств с высоким уровнем доходов. Однако если срав­нить этот город-государство, скажем, с Соединенными Штатами, то окажется, что в нем прак­тически нет таких социальных проблем, как преступность, наличие беднейших кварталов, безработица или детская нищета. Сингапурцам неведомы ни пробки на дорогах, ни граффи­ти на вагонах метро, ни мусор на улицах.

Ключ к порядку, царящему там, - постоянное вмешательство правительства во все сферы жизни; государство активно поддерживает традиционные нравственные ценности и регули­рует практически все. Государству принадлежит большая часть жилого фонда, а также акции многих компаний. Оно предоставляет налоговые льготы гражданам, стимулирующие плани­рование семьи и получение хорошего образования. Чтобы держать под контролем ситуацию на дорогах страны, правительство резко повысило цены на автомобили, и теперь базовая модель седана стоит $40 тыс.

Уголовное законодательство Сингапура весьма сурово: наркоторговля карается смертной казнью через повешение, а полиция имеет право арестовывать подозреваемых в преступле­ниях без санкции суда. Государство изгнало из страны некоторые религиозные секты (в том числе и свидетелей Иеговы) и запретило порнографию. Чтобы в городе было чисто, оно наложило запрет на курение в общественных местах и на употребление пищи в метро, вве­ло весьма значительные штрафы за загрязнение улиц и даже объявило вне закона жева­тельную резинку.

Что касается экономики Сингапура, то она не подходит ни под одно традиционное определе­ние. Контроль государства над многими сферами деловой активности, включая телевизион­ный бизнес, телефонные компании, авиалинии и такси, делает экономику Сингапура похо­жей на социалистическую. Однако в отличие от большинства социалистических предприятий эти сферы бизнеса работают весьма эффективно и приносят большую прибыль. Более того, капиталистическая культура Сингапура приветствует экономический рост (хотя правительство и предостерегает граждан от такого зла, как излишний материализм), здесь расположены сотни транснациональных корпораций.

Политический климат Сингапура столь же необычен, как и его экономика. Freedom House считает Сингапур государством с ограниченными свободами. Закон предусматривает выбор­ность политиков, однако доминирует одна партия - партия народного действия, кото­рой в настоящее время принадлежит 81 из 83 мест в парламенте страны. С тех пор, как бо­лее 35 лет тому назад Сингапур обрел независимость, она правит страной, не имея оппози­ции. Важно и то, что жители значительно острее, чем, например, американцы, ощущают на себе воздействие государства.

Ясно, что Сингапур не является демократией в общепринятом смысле этого слова. Однако большинство граждан этого процветающего государства безоговорочно одобряют свой

образ жизни. То, что предлагает политическая система Сингапура, - не более чем незамыс­ловатая сделка: правительство требует от народа безусловной лояльности в обмен на про­цветание и безопасность. Критики такой системы обвиняют ее в том, что она эквивалентна «мягкому авторитаризму», насаждающему единомыслие и контролирующему жизнь людей. Однако большинство граждан Сингапура знают о том, какая борьба за существование идет в других странах, и - по крайней мере пока - считают подобную сделку выгодной.

Источник: Branegan, 1991; Freedom House, 1999.

Эти диаметрально противоположные подходы к демократии и свободе подни­мают один важный вопрос: совместимы ли экономическое равенство и политичес­кая свобода? Во имя первого социализм ограничивает выбор человека. Капитализм же гарантирует практически неограниченные политические свободы, но на прак­тике они мало что значат для неимущих. Стоит посмотреть на карту мира 10.1, как сразу выяснится, насколько распространено в мире экономическое неравенство. Карта мира 16.1 дает представление о том, широко ли представлены в мире поли­тические свободы'.

Согласно данным Freedom House, организации со штаб-квартирой в Нью-Йор­ке, отслеживающей политические тенденции в мире, к 2001 г. 86 из 192 независи­мых государств мира, в которых проживал 41% всего населения планеты, были «свободными» и в них весьма уважались базовые гражданские свободы. Эти дан­ные свидетельствуют о большом успехе демократии: 10 годами ранее свободными было признано лишь 61 государство (Freedom House, 2001).

Авторитаризм

Граждане некоторых стран лишены возможности политической жизни. Авторита­ризм — такая политическая система, которая исключает участие народа в управле­нии государством. Авторитарное руководство равнодушно к нуждам народа, в таком государстве нет легальных механизмов отстранения лидеров от власти, и оно в значи­тельной степени или полностью лишает граждан возможности высказать свое мнение. Польский социолог Влодзимеж Весоловски (Wlodzimierz Wesolowski) писал: «Фило­софия авторитаризма — это защита превосходства государства [над всеми другими] формами организованной социальной активности» (Wesolowski, 1990; р. 435).

Абсолютные монархии Саудовской Аравии и Кувейта — абсолютно авторитар­ные, как и военные режимы в Конго и в Эфиопии, где многие не удовлетворены политикой правителей. Однако деспотическая власть не всегда вызывает протест народных масс. Ниже рассказывается о том, как «мягкий авторитаризм» процве­тает в Сингапуре — небольшом азиатском государстве («"Мягкий авторитаризм" или спланированное процветание?»).

¹ В 2001 г. 86 государств мира, где проживал 41% всего населения планеты, были политически «сво­бодными», т. е. их граждане обладали широкими политическими правами и гражданскими свобода­ми. Еще 58 государств (в них проживало 24% людей) имели ограниченные свободы. Правительства этих стран устанавливали строгие рамки для личной инициативы граждан. Между 1980 и 2000 it. демократия добилась внушительной победы в Латинской Америке и в Восточной Европе. В Азии Индия, население которой составляет 1 млрд человек, вернулась в число «свободных» государств в

550 Часть IV, Социальные институты

Глава 16. Политика и правительство 551

Тоталитаризм

22 октября, Т^ьетнам, пригород Сайгона. Т)ля шестерых. американских сту­дентов программа обучения за границей свернута, потому что они беседова­ли с вьетнамскими студентами и принесли в университет сротографии. Т^ьетналюкий министр образования сегодня вечером приказал им покинуть страну, утверждая, что общение американских студентов с вьетнамскими угрожают безопасности Т$ьетнама.

Политической системой, в наибольшей степени контролирующей народ, является тоталитаризм (абсолютно централизованная политическая система, регулирую­щая в значительной степени жизни людей). Тоталитарные государства возникли только в XX в. вместе с появлением технологий жесткого регулирования жизни людей. Правительство Вьетнама пристально следит за действиями своих граждан и приезжающих в страну. Аналогичным образом действует и правительство Север­ной Кореи, использующее средства наблюдения и сложнейшие компьютеры для сбора и хранения большого количества информации о своих граждан и контроли­рующее их. И хотя некоторые тоталитарные правительства утверждают, что явля­ются проводниками воли народа, большинство из них стремится подчинить его своей воле. Как следует из самого термина «тоталитаризм»', они концентрируют в своих руках всю власть, что совершенно исключает возможность существования какой-либо организованной оппозиции. Лишая народ права объединяться для до­стижения политических целей и контролируя доступ к средствам массовой инфор­мации, тоталитарные режимы процветают в обстановке социальной разобщенно­сти и страха. Например, простые граждане бывшего Советского Союза не могли приобрести для личного пользования не только телефонные справочники, копи­ровальную технику или факсы, но и точные карты городов.

Жизнь в тоталитарных обществах исключительно политизирована и требует не простого подчинения системе, но и личной преданности ей. В Северной Корее — одном из самых тоталитарных государств мира — портреты лидеров и политиче­ские лозунги, раздающиеся из громкоговорителей, напоминают гражданам, что го­сударство требует от них безоговорочного подчинения. Контролируемые государ­ством школы и средства массовой информации представляют только официальные версии событий.

Когда в тоталитарных государствах появляется оппозиция, идеологическая об­работка граждан становится особенно интенсивной. Например, в Китайской Народ­ной Республике после студенческих волнений 1989 г. власти требовали информи­ровать обо всех «непатриотично» настроенных людях, даже если это члены семей, и обязали всех студентов пекинских вузов «освежить» свои политические знания, пройдя специальные курсы (Arendt, 1958; Kornhauser,1959; Friedrich & Brzezinski, 1965; Nisbet, 1966; Goldfarb, 1989).

Политический спектр тоталитарных правительств весьма широк — от фашиз­ма (включая нацистскую Германию) до коммунизма (включая Северную Корею).

В одних государствах средства производства являются частной собственностью (так было, например, в нацистской Германии, а в более позднее время — в Чили); в других — принадлежат государству (примерами являются Куба, Северная Корея и бывший Советский Союз). Однако во всех случаях полностью контролировать общество стремится одна партия, не допускающая никакой оппозиции.

Глобальная политическая система?

В главе 15 («Экономка и работа») описано становление мировой экономики, благодаря чему все больше компаний функционирует в разных странах. Мож­но ли говорить о том, что параллельно развивается глобальная политическая система?

С одной стороны, напрашивается отрицательный ответ: хотя современная де­ловая активность предполагает включенность более чем одной страны, наша пла­нета, как и прежде, поделена на национальные государства. ООН, основанная в 1945 г., можно воспринимать своеобразным шагом на пути к созданию мирового правительства, но пока она не играла заметной политической роли.

С другой стороны, политика становится глобальным процессом. По мнению некоторых аналитиков, транснациональные корпорации представляют новый по­литический порядок, поскольку обладают колоссальным влиянием на социальную жизнь во всем мпре. Иными словами, по мере того как корпорации «перерастают» правительства, политика растворяется в бизнесе.

Информационная революция придала международный статус даже внутринаци­ональной политической жизни. Электронная почта, Интернет, сотовые телефоны, спутниковые передающие системы и факсы — все это означает, что страны больше не могут оставаться «незаметными» в решении своих внутренних вопросов.

И наконец, в настоящее время действуют несколько тысяч неправительствен­ных организаций, членами большинства из которых являются граждане всех стран мира, а объектом внимания — мировая политика. В основном эти организации за­нимаются такими принципиальными проблемами, с которыми сталкиваются все государства, как права человека (Amnesty International — «Международная амнис­тия») или защита окружающей среды (Greenpeace — «Гринпис»). В XXI в. непра­вительственные организации, скорее всего, будут играть ключевую роль в форми­ровании мировой политической культуры (Boli & Thomas, 1997).

Подводя итоги, можно сказать, что подобно тому, как отдельные государства теряют контроль над своей собственной экономикой, правительства утрачивают способность полностью контролировать политические события, происходящие в границах государства.