Шаг первый. Осмысление системы

О системном мышлении[4] достаточно много и небезуспешно пишут последние несколько десятков лет. В этой области существуют признанные мэтры, а системный подход в инженерии является активно развивающейся дисциплиной. Наше время – время системного подхода. Но здесь есть подвох. Проектировать и строить сложные технические системы мир научился достаточно неплохо. А вот системы, где действующим лицом является человек – нет. Инженеры способны создавать сложнейшие устройства – гигантские круизные лайнеры, например. Но инженеры не могут предусмотреть, что у штурвала этого лайнера окажется человек, который по каким-то странным причинам направит этот лайнер на скалы[5]. К сожалению, человеческий фактор, как причина фатальных проблем становится все более заметным[6].

Системные инженеры очень хотят и активно пытаются включить человека в систему, сделать этот элемент таким же легко прогнозируемым и управляемым. Но это не получается. На бумаге все может выглядеть четко и красиво, а в жизни выясняется, что нечто, как всегда не предусмотрели. Вроде и космический корабль до Марса долетел, и приземлился в нужном месте, и системы жизнеобеспечения работают без сбоев. А пилоты сошли с ума и начали крушить оборудование. Технический подход не позволяет достаточно хорошо понять человека. Это могут сделать только «гуманитарии», к которым «технари» привыкли испытывать презрение. Впрочем, и условные «гуманитарии» понимают человека весьма странно, и как правило бессистемно, что не позволяет им найти с «технарями» общий язык.

О решении системных проблем очень много пишут. Существует масса подходов, где все вроде бы разложено «по полочкам»: нужно сформулировать проблемную ситуацию, обозначить цели, определить факторы, построить модель, согласовать способы и инструменты и так далее. Технический ум остался доволен собой. Но когда сухая схема переносится на конкретную почву, это «рациональное зерно» не желает «проклюнуться». На словах понятно, на деле – не очень. Новый продукт не хочет продаваться. Нормальных специалистов на рынке нет. А если кого-то и переманили, то его почему-то через пару месяцев надо увольнять – «не оправдал доверия». «Закрутишь гайки» - люди бегут с работы. «Раскрутишь гайки» - люди начинают бездельничать и предаваться всякому разврату прямо на рабочем месте. И вроде бы «факторы учли» и «модель построили». А оно опять происходит по классическому алгоритму, который блестяще озвучил В.С.Черномырдин – хотели как лучше, получилось как всегда.

Любители использования формальной логики в решении уравнений со многими неизвестными, а именно таковыми являются проблемы с участием людей, неизбежно попадают в ловушку. Слишком велик соблазн подменить неизвестное тем, что известно и понятно. Тогда проблема, не имеющая очевидного решения, внезапно становится как будто легко решаемой. И этим зачастую грешат даже серьезные умы. Но подобный подход – лишь подмена реальной проблемы искусственной логической конструкцией, к тому же морально устаревшей. Чем проще концепция человека как такового, тем проще и концепция управления этим человеком. Но чем больше наука пытается познать человека, тем больше приходит понимание того, насколько человек сложен. Сложен, можно сказать, запредельно, как космос. И привычные модели теряют смысл.

Без понимания человека, система не может быть полной. Но человек –«черный ящик». И познать его полностью невозможно. Система не может познать саму себя, не выйдя за свои пределы[7]. Человеческое сознание, как сложнейшая система, не может познать себя – за свои пределы (как минимум при жизни) не выйти. Инженеры и рады включить человека в системный инжиниринг, но могут это сделать только как «черный ящик». Ведь и сознание, и логика поведения человека, мягко говоря не до конца понятны и непредсказуемы. И до конца мы ее никогда не поймем, судя по всему. В итоге, четкая система с таким «черным ящиком» выглядит не очень убедительно. В общем, говорить о какой-то внятной методологии попросту невозможно. Слишком много неизвестных. Включить человека в систему не получается, а без человека система неполна и ее работа непредсказуема. На этой ноте, научную книгу о проектировании систем с участием человека можно заканчивать.

Но возникает парадокс: с одной стороны, познать такую сложную систему как человек мы не можем. С другой стороны, мы – люди, мы себя в какой-то мере (а некоторые люди – в значительной) осознаем. И пусть мы не можем обладать четким знанием о том, как решать проблемы. Учебники здесь невозможны. Но мы можем это понимать, понимать на уровне личного опыта. Мы можем это видеть, так как можем приподняться над ситуацией. Чтож, нам здесь придется выбирать – «шашечки» или «ехать». Безуспешно пытаться построить четкую методологию в рамках научного подхода, или развить собственное понимание и эффективно действовать без четких научных методов. Проблемы не ждут, так что надо «ехать». «Ехать» с одной стороны используя научные знания, а с другой – объединяя их в рамках достаточно вольного эмпирического подхода. Рассматривая в качестве основного объекта – «мир людей», а в качестве основного инструмента – собственную рефлексию. Это ненаучно, но зато эффективно. В данном случае, цель оправдывает средства. А альтернатива – не просматривается.

Мы описываем свою онтологию[8], свое видение того, «как устроен мир». Однако, основное отличие этой книги от философского трактата заключается в том, что эта онтология, это наше представление о том, «как все устроено» не является самоценным. Мы вполне допускаем, что «на самом деле» оно может быть устроено совсем иначе. Охватить весь мир в его бесконечной сложности невозможно. Онтология в нашем случае – не самоцель. Это лишь инструмент. Инструмент, который должен расширить картину мира читателя, развить его способность к рефлексии. Дать опыт оперирования разнообразными абстракциями и позволить совершать конкретные выводы. А свою собственную онтологическую модель, то как устроен мир, читатель в конечном счете сложит сам. Такую картину, которая ему понятнее и удобнее. Так что не нужно придираться к методологии, методология здесь принципиально иная – методология расширения картины мира читателя и развитие его рефлексии. И здесь мы вправе делать все, что считаем нужным.