Глава 18. – Не могу поверить, что ты пойдешь на это, – заявил Калона, нервно расхаживая по крыше особняка «Майо»

Рефаим

– Не могу поверить, что ты пойдешь на это, – заявил Калона, нервно расхаживая по крыше особняка «Майо».

– Я пойду на это, поскольку это необходимо, своевременно и правильно! – голос Неферет гневно взлетел, словно она на пределе и вот‑вот взорвется.

– Правильно? Почему вы так говорите, ведь вы же не на стороне Света? – невольно вырвалось у Рефаима, не сумевшего скрыть своего изумления.

Неферет стремительно обернулась к нему и подняла руку.

В тот же миг Рефаим увидел, как щупальца тьмы обвили ее запястье, проникли под кожу и принялись копошиться внутри. Тошнота подкатила к его горлу при одном воспоминании о жутком прикосновении этих тварей. Рефаим машинально попятился.

– Смеешь оспаривать мои поступки, птица?

Лицо Неферет исказилось, и Рефаим обреченно почувствовал, что она готова швырнуть в него Тьмой.

– Рефаим, как и я, не оспаривал твоих поступков, – вмешался Калона, становясь между Тси‑Сги‑ли и сыном. Он говорил спокойно и властно, как Бессмертный. – Мы оба лишь удивлены.

– Зои и ее приспешники меньше всего ожидают этого от меня! Да, меня саму выворачивает от этой мысли, но я унижусь перед ней – разумеется, только временно. Таким образом, я обращу Зои в ничтожество. Будь она хоть в малейшей степени так сильна, как о ней говорят, я выставлю ее перед всеми тем, кто она есть – дерзкой злопамятной девчонкой!

– Но мне казалось, вы хотите не унизить, а уничтожить ее, – сказал Рефаим.

Неферет по‑звериному оскалилась и пояснила таким тоном, словно разговаривала с дебилом:

– Да, я могу убить ее сегодня, но как бы хорошо я ни подготовила эту сцену, мне не удастся выйти сухой из воды. Глупые старые клячи из Высшего совета снова притащатся в Талсу, будут расследовать происшествие, беседовать со мной, мешать моим дальнейшим планам. Нет, я к этому не готова, а, следовательно, мне пока остается только опозорить Зои Редберд и поставить ее на место. В конце концов, она всего лишь недолетка, и с ней будут обращаться так, как она того заслуживает. А утихомирив Зои, я смогу снова вплотную заняться ее друзьями, и начну с той, которая имеет наглость называть себя первой красной Верховной жрицей! – Неферет насмешливо расхохоталась. – Стиви Рей? Это она‑то – Верховная жрица? Я собираюсь продемонстрировать всем ее истинное лицо!

– И какое же у нее истинное лицо? – выдавил Рефаим, с трудом заставляя себя говорить и выглядеть невозмутимым.

– Стиви Рей – вампир, познавший и принявший объятия Тьмы!

– Но она выбрала Свет, – с излишней поспешностью выпалил Рефаим.

Неферет сощурила глаза.

– Прикосновение Тьмы изменило ее навсегда, – ответил ему Калона.

Неферет нежно улыбнулась Бессмертному.

– Ах, как ты прав, мой супруг!

– А что если прикосновение Тьмы лишь укрепило Красную? – не удержался от нового вопроса Рефаим.

– Разумеется, так оно и есть! Несмотря на всю свою молодость и неопытность, Красная очень сильный вампир. Именно поэтому она отлично послужит нашим планам, – произнес Калона.

– Я уверена, что в этой Стиви Рей есть много такого, что она не спешит открывать своим дружкам, – осклабилась Неферет. – Я наблюдала за ней, когда она была во Тьме. Она тогда полностью проявила себя. Нужно пристально следить за ней, и тогда мы увидим, что прячется за этим обликом обманчивой невинности! – она саркастически усмехнулась.

– Как с‑с‑с‑с‑скаж‑ж‑жете, – ответил Рефаим, ненавидя себя за то, что злоба на Неферет заставила его зашипеть по‑змеиному.

– Я чувствую, что ты переменился, – пристально посмотрела на него Неферет.

Рефаим заставил себя спокойно выдержать ее взгляд.

– За время отсутствия моего отца я подошел к Тьме и смерти так близко, как не подходил за всю свою жизнь. Возможно, вы чувствуете во мне именно это.

– Возможно, – очень медленно протянула Неферет. – А возможно и нет. Ответь, почему мне кажется, что ты не слишком рад тому, что мы с твоим отцом вернулись в Талсу?

Рефаим собрал все силы и заставил себя успокоиться, чтобы Неферет не заметила ненависть и гнев, бушевавшие в его груди.

– Я любимый сын своего отца. И я, как всегда, всецело предан ему. Дни разлуки с ними были самыми чёрными днями моей жизни.

– Правда? Как же ты настрадался, бедняжка! – насмешливо оскалилась Неферет. Пренебрежительно отвернувшись от пересмешника, она посмотрела на Калону: – Слова твоего любимого сына напомнили мне кое о чем, любовь моя. Где остальные твари, которых ты называешь своими детьми? Я никогда не поверю, что кучка недолеток и монашек могла перебить их, как перепелов!

Калона стиснул зубы, его янтарные глаза полыхнули яростью. Рефаим понял, что его отец вот‑вот сорвется, поэтому поспешил броситься ему на выручку.

– У меня остались братья. Я видел, как они улетали, когда вас изгнали.

Неферет снова сощурила свои изумрудные глаза.

– Больше никто меня не изгонит!

«Поживем – увидим, – подумал Рефаим, глядя ей в лицо холодным немигающим взглядом. – Однако я своими глазами видел, как кучка недолеток и монашек однажды сделала это!»

И снова Калона переключил внимание Неферет на себя.

– Остальные мои сыновья не похожи на Рефаима. Им трудно незаметно спрятаться в городе. Наверное, они нашли себе убежище вдали от цивилизации.

Калона говорил спокойно, но Рефаим чувствовал, какой гнев бурлит под этим обманчивым спокойствием, и поражался слепоте Неферет. Неужели она всерьез верит, что у нее хватит могущества вечно удерживать в плену душу Бессмертного, не опасаясь его ярости?

– Итак, мы вернулись в город. Пересмешники обязаны немедленно возвратиться сюда. Разумеется, они уроды и ошибки природы, но у них тоже есть определенные плюсы. Днем пусть прячутся здесь, только подальше от моей спальни, – Неферет обвела рукой огромный пентхаус. – Но по ночам путь несут стражу и выполняют мои приказания.

– Ты хочешь сказать – мои приказания, – Калона не повысил голос, но в его тоне прозвучала такая могучая властность, что у Рефаима руки покрылись мурашками. – Мои сыновья повинуются только мне одному. Они связаны со мной кровью, магией и временем. Лишь я один могу управлять ими.

– Значит, ты можешь призвать их сюда?

– Да.

– Так призови немедленно, или пошли за ними Рефаима, или сделай еще что‑нибудь. Я не могу лично заниматься всем!

– Как скажешь, – бросил Калона, повторяя недавний ответ Рефаима.

– Хватит с меня того, что мне придется пойти на унижение перед целой школой жалких недолеток! А все из‑за того, что ты не смог удержать Зои Редберд от возвращения в этот мир! – Глаза Неферет сверкали, как две зеленые льдинки. – Кстати, именно из‑за своей оплошности ты теперь находишься у меня в подчинении. Все, я пошла. Будь здесь к моему возвращению!

Захлопывая дверь балкона, Неферет едва не прищепила подол своей длинной мантии, но в последний момент Тьма всколыхнулась и теснее прижалась к телу Тси‑Сги‑ли липкой черной лужей, колышась вокруг ее коленей.

Когда Неферет ушла, Рефаим посмотрел на своего отца – на древнего Бессмертного, которому он верой и правдой служил долгие столетия.

– Как ты можешь позволять ей так разговаривать с собой? Так использовать себя? Она назвала моих братьев уродами и ошибкой природы! Но это она – настоящее чудовище!

Рефаим понимал, что не должен так разговаривать с Калоной, но не мог сдержаться. Ему было невыносимо видеть, как с его гордым и могущественным отцом обращаются, как с последним слугой.

Калона шагнул к Рефаиму, и тот внутренне собрался, готовясь принять неизбежное. Он уже не раз был свидетелем необузданных вспышек отцовского гнева, поэтому знал, чего ждать.

Распахнув свои огромные крылья, Калона наклонился над сыном, но удара не последовало. Когда Рефаим нашел в себе силы заглянуть в лицо отца, он увидел там не ярость, а отчаяние.

Сейчас Калона, как никогда, был похож на падшего бога.

– Только не ты, Рефаим. Я был готов к неуважению, и неверности Неферет. Что ждать от той, что предала свою Богиню, дабы освободить меня! Но ты… Я никогда не думал, что ты выступишь против меня.

– Отец, не говори так! Я никогда не выступлю против тебя! – воскликнул Рефаим, выбросив из головы все мысли о Стиви Рей. – Я просто не могу выносить, когда она так обращается с тобой!

– Именно поэтому я должен во что бы то ни стало найти способ нарушить эту проклятую клятву!

Мучительный вопль отчаяния вырвался из груди Калоны. Подойдя к каменной балюстраде, он остановился, глядя на ночной город.

– Если бы Никс не вмешалась в нашу битву со Старком! Тогда он остался бы мертв, и Зои, потеряв двух любимых сразу, никогда не нашла бы в себе силы вернуться на землю!

Рефаим подошел к отцу и тоже остановился у перил.

– Остался мертв? Ты убил Старка в Потустороннем мире?

– Разумеется, – пренебрежительно фыркнул Калона. – Неужели мне трудно убить мальчишку? Мы с ним сражались. Он не мог победить меня, несмотря, на то, что сумел превратиться в Хранителя и довольно ловко орудовал клеймором.

– Никс воскресила Старка? – недоверчиво спросил Рефаим. – Но ведь Богиня никогда не вмешивается в выбор смертных. Старк сам решил защищать Зои от тебя, значит, он должен был полностью отвечать за свой выбор.

– Никс не воскрешала Старка. Это сделал я.

– Ты? – изумленно вытаращил глаза Рефаим.

Калона кивнул, не сводя глаз с ночного неба. Потом, избегая смотреть в лицо сыну, он с усилием заговорил:

– Я убил Старка. Я не сомневался, что после этого с Зои все будет конечно, и она навсегда останется в Потустороннем мире вместе с душами своего Супруга и Воина. Или ее душа навсегда останется разбитой, и она превратится в койникши, – Калона, задумавшись, помолчал, а потом добавил: – Хотя я бы не желал для нее этой участи. В отличие от Неферет, я не испытываю к ней ненависти.

Рефаиму показалось, что отец говорил не с ним, а с самим собой, поэтому, когда Калона снова погрузился в молчание, пересмешник стал терпеливо ждать, не желая прерывать его размышления.

– Зои оказалась сильнее, чем я думал, – продолжал Калона, по‑прежнему глядя в ночь. – Вместо того, чтобы сломаться или отступить, она напала на меня. – Крылатый бессмертный тихонько рассмеялся, припоминая. – Проткнула меня моим же собственным копьем, а потом приказала вернуть жизнь Старку в уплату долга жизни за убийство человеческого мальчишки. Ясное дело, я отказался.

Не в силах больше сдерживаться, Рефаим выпалил:

– Но ведь долг жизни – это очень могущественный договор!

– Да, но и я очень могущественный бессмертный. Я выше обязательств, которыми связывают себя смертные.

И тогда неожиданная мысль, словно порыв холодного ветра, обожгла Рефаима: возможно, отец ошибается. Возможно, все произошедшее с ним было лишь следствием гордыни, не позволившей ему снизойти до расплаты.

Но Рефаим прекрасно знал, что такие мысли следует держать при себе, поэтому вслух спросил:

– И что случилось после того, как ты отказал Зои?

– Никс случилась! – язвительно фыркнул Калона. – Я мог отказать сопливой Верховной жрице, но не мог противиться Богине. Я никогда и ни в чем не могу отказать ей. Я вдохнул в Старка частицу своего бессмертия. Он ожил. Душа Зои вернулась обратно в тело, и она сумела вывести своего Воина из Потустороннего мира. А я оказался под властью Тси‑Сги‑ли, которая, по‑моему, совершенно обезумела. – Калона с тоской посмотрел па Рефаима. – Если я не сброшу эти оковы, то она утянет меня в свое безумие. Ах, Рефаим, я живу долгие века, но уже давно мне не доводилось видеть, чтобы кто‑то был связан с Тьмой так накрепко, как Неферет. Эта связь могущественна, но также соблазнительна и опасна.

– Ты должен убить Зои, – медленно произнес Рефаим, ненавидя каждый произнесенный звук, ибо он понимал, какое горе принесет Стиви Рей смерть Верховной жрицы.

– Я тоже, разумеется, пришел к этой мысли, – кивнул Калона и замолчал. Рефаим затаил дыхание. – Но потом я понял, что убийство Зои Редберд будет открытым вызовом Никс. Да, я уже много столетий не служу Богине. За это время я часто совершал поступки, которые она считает… – Калона снова помолчал, на этот раз с усилием подбирая нужное слово, – …непростительными. Но я никогда не отнимал жизнь у жриц Богини.

– Ты боишься Никс? – спросил Рефаим.

– Только полный дурак может не бояться Богини! Даже Неферет страшится гнева Никс, поэтому не убивает Зои, хотя и не хочет признаваться в этом даже самой себе.

– Неферет настолько пропитана Тьмой, что давно перестала мыслить рационально, – заметил Рефаим.

– Это так, но отсутствие рациональности еще не означает глупость. Неферет отнюдь не глупа. К примеру, я думаю, что она права насчет Красной. Ее можно будет использовать или, по крайней мере, заставить свернуть с избранного ею пути. – Калона задумался и пожал плечами. – Впрочем, она может продолжать держаться за Зои, и тогда станет следующей жертвой Неферет.

– Отец, но я думаю, что эта Стиви Рей непросто слепо держится за Зои. Мне кажется, она действительно избрала путь Никс. Логично предположить, что первая красная жрица Никс очень дорога Богине. Может, нам лучше не трогать Стиви Рей, как и Зои?

– В твоих словах есть здравый смысл, сын мой, – мрачно кивнул Калона. – Если Красная не захочет свернуть с пути Богини, я не причиню ей зла. Пусть Неферет прикончит ее своими руками и навлечет гнев Никс на свою, а не на мою голову!

Рефаим с трудом справился с лицом и голосом, но все‑таки сумел бесстрастно выдавить:

– Это мудрое решение, отец.

– Впрочем, есть множество способов убрать Красную с дороги, не убивая ее.

– И как ты хочешь убрать ее с дороги? – спросил Рефаим.

– Я не планирую ничего предпринимать против Красной до тех пор, пока Неферет не сумеет сбить ее с пути Никс. Если ей это удастся, то я либо использую могущество Красной в свою пользу, либо просто отойду в сторонку и позволю Неферет уничтожить жрицу. – Калона взмахнул рукой, отметая очередной вопрос, уже готовый вырваться у Рефаима. – Сейчас мне нет дела до Стиви Рей, я думаю о Зои. Если она открыто выступит против Неферет, Тси‑Сги‑ли оставит меня в покое, и я найду способ покончить с моим рабством.

– Да, но Неферет сказала, что если Зои сегодня выступит против нее, то опозорит и дискредитирует себя перед лицом вампиров. Зои хватит ума не делать этого. Она не будет открыто ссориться с Неферет.

– И пусть не ссорится, – улыбнулся Калона. – Но что если ее Воин, ее верный Хранитель, единственный, кому она верит, как самому себе, станет нашептывать ей, что нельзя спускать Неферет ее злые делишки? Что она должна вести себя, как настоящая Верховная жрица и, невзирая на последствия, ввязаться в бой с Неферет?

– Старк не станет этого делать.

Калона улыбнулся еще шире.

– Мой дух вошел в тело Старка.

– Как? – ахнул Рефаим.

Калона с самодовольной улыбкой пожал широкими плечами.

– Не знаю! Никогда раньше со мной такого не было.

– Но ведь это больше, чем войти в царство снов и отыскать там душу спящего?

– Гораздо больше! Старк бодрствовал, когда я послал свой дух на зов того, что принял за связь с душой А‑и. Я хотел лишь настичь Зои в царстве снов и припугнуть ее. Но связь привела меня не к Зои, а к Старку – в Старка. Думаю, он что‑то почувствовал, но не понял, что именно. – Калона задумчиво склонил голову. – Возможно, это как‑то связано с частицей бессмертия, которую я вдохнул в него.

Бессмертия, которое я вдохнул в него…

Эти слова настойчивым эхом зазвучали в мозгу Рефаима. Что‑то в них было – нечто очень важное, что они до сих пор упускали из виду. Но что?

– Ты когда‑нибудь раньше делился с кем‑нибудь своим бессмертием?

Улыбка угасла на лице Калоны.

– Нет, разумеется! Мое бессмертие – это не то, что я готов добровольно разделить с кем‑то!

И тут неуловимая мысль, трепетавшая в сознании Рефаима, вдруг явилась ему во всей своей убедительности.

Он все понял. Неудивительно, что Калона показался ему другим после возвращения из Потустороннего мира! Теперь все встало на свои места.

– Отец! Как звучала клятва, которую ты принес Неферет?

Калона нахмурился, однако повторил слова обещания:

– Если я нарушу клятву и не выполню принесенное под присягой обещание уничтожить Зои Редберд, малолетнюю Верховную жрицу Никс, Неферет сохранит власть над моим духом до окончания моего бессмертия.

Безумное волнение охватило Рефаима. Вот оно!

– Откуда ты знаешь, что Неферет обладает властью над твоим духом?

– Я не уничтожил Зои. Значит, я подвластен ей.

– Нет, отец. Когда ты поделился со Старком своим бессмертием, то перестал быть полностью бессмертным, как и Старк отныне не совсем смертный. Строго говоря, то бессмертие, которым ты обладал до путешествия в Потусторонний мир, закончилось. Условия клятвы перестали существовать, а, следовательно, у Неферет нет над тобой власти! Ты не связан с ней.

– Я не связан с ней?

Целая гамма чувств отразилась на лице Калоны – недоверие, изумление и, наконец, радость.

– Я в это не верю, – кивнул Рефаим.

– Но есть только один способ узнать это наверняка, – пробормотал Калона.

– Открыто отказаться ей повиноваться, – кивнул Рефаим.

– Это будет наслаждением, сын мой.

Глядя на то, как его отец, раскинув руки, радостно кричит в ночное небо, Рефаим думал о том, что этой ночью все изменится и ничего не будет прежним. Теперь главное – позаботиться о безопасности Стиви Рей.

Date: 2015-12-12; view: 358; Нарушение авторских прав