Разнообразие форм «единожительства» души и тела

Проецируя строку Ювеналия на реальность человеческого существования, можно выделить четыре основных варианта взаимосвязи души и тела в человеке. К первому варианту, безусловно, можно отнести христианское понимание зависимости «в здоровом теле – здоровый дух», в контексте которого здоровое тело – это естественная гармоничность жизнедеятельности организма, а здоровый дух – состояние человека в неповрежденной образности и подобии Богу. В контексте христианской антропологии этот тип связи практически отсутствует в реальной жизни. Это идеальная зависимость, по законам которой был задуман и создан человек. Адам и Ева обладали даром такого устроения, но, к сожалению, утратили его в своем грехопадении. Лишились его и их потомки. Человек болеет, и болезненность стала одним из антропологических признаков человеческого рода.

Недостижимость абсолютного соответствия нормам здоровья реальных показателей состояния человека формируется как результат его индивидуальности, изменчивости самих норм, не только по причине субъективности человеческих критериев, но и по причине прогрессирующего развития современной диагностики. Например, генетическая диагностика, как направление современной медицины, выявляет, что практически здоровый человек может быть носителем патологии, которая способна развиться в любой момент его жизни и жизни его детей. И если в настоящее время человек ощущает себя здоровым, это не означает, что на самом деле по объективным показаниям он здоров.

Убеждение в недостижимости прямого соответствия здоровых тела и духа для современного человека формируется и под воздействием фактора времени. Даже несмотря на то, что сейчас самочувствие человека бодрое и хорошее, он не застрахован, что завтра, или послезавтра, или через год его не настигнет болезнь. Временной фактор определяет существование второго типа связи: «в здоровом теле может быть больной, недугующий дух»[9].

Необходимо отметить, что в Православии телесное здоровье не обладает абсолютной ценностью. Такая оценка связана не только с богословским пониманием человека, но и с очевидным жизненным опытом. Как часто телесное здоровье оказывается гибельным для души, не защищенной православной духовностью. Как часто оно утрачивается под влиянием недугующего духа.

Изнемогающая в страстях душа по законам человеческого естества не может в итоге не нарушить равновесие функционирующего организма. Согласно исследованиям психиатров, достаточно четко прослеживается закономерность формирования болезни под влиянием неуправляемых страстей. Например, психиатр Н.А.Лайша предлагает следующую классификацию зависимостей страстей и болезней человека:

• чревоугодие – реальный фактор риска для таких болезней, как ожирение, болезни печени, желчного пузыря, желудка, поджелудочной железы, атеросклероз, сахарный диабет, аллергия, дисбактериоз;

• блуд – основная причина ЗППП, СПИДа, бесплодия, простатита, гинекологических болезней;

• гордость – неизбежный спутник психопатий, шизофрении, болезней позвоночника;

• уныние способствует формированию депрессивных неврозов и психозов, болезней почек, иммунной системы, онкологии;

• тщеславие обуславливает болезни сердечно-сосудистой системы и нервно-психические заболевания;

• сребролюбие и зависть находятся в четкой связи с нервно-психическими расстройствами;

• гнев (злобность) – фактор риска для гипертонии, ишемической болезни сердца, стенокардии, инфаркта миокарда, инсультов, мочекаменной и желчно-каменной болезней, неврастении, психопатии, эпилепсии[10].

Данная классификация, как любая попытка схематизировать жизнь личности, безусловно, упрощает реальность. Наличие у человека не одной, а нескольких пристрастий может также приводить к несоответствию обозначенных зависимостей. Одно очевидно – нравственное несовершенство человека не может не привести даже «практически» здорового человека к телесным недугам.

Для многих неверующих людей третий тип связи: «в больном теле может быть здоровый дух» – рассматривается как «доказательство» несостоятельности религиозных убеждений, ибо не безумие ли, что за свое нравственное совершенство человек расплачивается страданиями и болезнью? Но что для неверующего обывателя «безумие», для философа «соблазн», для верующего – истина и святость. Ибо для верующего человека именно страдания и болезни духовно совершенных людей, непоколебимо стоящих в вере, являются свидетельством достижения ими «образа и подобия» Бога. Бога, Который, как воплощенная Истина, именно своим принятием крестных страданий проявил сущность нравственного совершенства – Свою спасительную любовь к человеку.

Безусловно, жизнь с телесными недугами в здравии духа – редко встречающееся состояние. Неудивительно, что это, как правило, участь святых, которые, сами находясь в болезни, обладали даром духовного и телесного целительства людей. Наиболее почитаемые из них: ап. Павел, прп. Амвросий Оптинский, блж. Матрона Анемнясевская, блж. Матрона Московская и др.

От самого редкого типа «единожительства» души и тела логично перейти к самому распространенному состоянию. «В больном теле – недугующий, больной дух». Многими этот вывод может быть оценен как свидетельство безнадежности и пессимизма христианского сознания. Но в православном понимании такое состояние человека – это объективная реальность. Правда, как любое явление в человеческой судьбе, реальность не случайная. Прп. Серафим Саровский говорил: «...как и всякое страдание, болезнь имеет силу очищать нас от душевной скверны, заглаждать грехи, смирять и смягчать нашу душу, заставлять одуматься, осознавать свою немощь и вспоминать о Боге»[11].

Архимандрит Софроний полагает, что душе нашей даже необходим опыт болезни, чтобы она научилась побеждать в искушениях, преодолевать гордыню и обретать духовную мудрость. Мужественное перенесение болезни или «вольное страдание» оценивается в святоотеческом предании как подвиг. Во-первых, подвиг интеллектуальный, то есть разумное постижение подлинного устроения человека и благоустроенности мира. Во-вторых, подвиг нравственный, в котором человек сознательно принимает и соглашается терпеливо и смиренно переносить страдания. В-третьих, подвиг духовный – молитвенный, благодарственный. Душа, предавшаяся воле Божией, в молитве переносит всякую болезнь легче. «Господи, Ты видишь мою болезнь; Ты знаешь, как я грешен и немощен; помоги мне терпеть и благодарить Твою благость»[12]. Через эти подвиги, рожденные из нужды болезни, очищается наш ум, сердце, все наше существо от мрака заблуждений и греха, получает силы для перерождения и преодоления болезней.

Современный человек – наследник величайшей и драгоценнейшей традиции. Сотни лет характер и уровень развития медицинских знаний находился в гармоничной связи с христианской антропологией, в частности, с постановкой и решением проблемы взаимоотношения души и тела.

Христиане везде и всегда верили и были тверды в убеждении, что «субстанция души наделена естественными способностями, чья деятельность независима от каких бы то ни было телесных органов... Такие способности относятся к более высокому уровню, чем телесность, и намного превосходят ее возможности»[13]. Несомненно, под влиянием христианской антропологии Парацельс рассматривал физическое тело человека «лишь как дом, в котором обитает истинный человек, строитель этого дома; поэтому, рассматривая и изучая этот дом, нельзя забывать главного строителя и истинного хозяина – духовного человека и его душу»[14].

Именно христианское понимание неразрывности души и тела, «ибо связь неразрывна»[15], способствовало становлению суггестивной терапии (терапии внушения), которая с XVI века рассматривается как необходимая и эффективная составляющая любого терапевтического воздействия. Уже в эту эпоху врачебное сообщество было убеждено, что успешность лечения во многом определяется верой пациента в Бога и его доверием врачу: «Тот, кто больше верит, излечивается лучше»[16].

Верность христианской традиции сохраняет и современный человек, ибо неоднократно пережил целительный дар веры, испытал на себе и удостоверился в том, что «сущность православной духовности в том, что она целительна, она исцеляет немощи человека и создает из него личность»[17].

Феномен веры личности в православной антропологии является ключом к пониманию человеческого устроения. «Личность есть несводимость человека к природе». Вера личности отличает человека от его телесности. Личность человека есть то «я», «кто, содержа в себе свою природу, природу и превосходит»[18]. Это превосходство заключает в себе возможность для человека быть причастным Высшему бытию – Богу, а значит, возможность быть исцеленным, превратиться из явления временного, болезненного, немощного в существо богоподобное и вечное, то есть обрести спасение.