Глава восьмая 3 page

– Уверяю тебя, это вовсе не игра, – холодно ответила она.

– Я слушаю тебя, Мона.

– Надеюсь, что слушаешь. – И тут Мона очень спокойно сказала мужу, что много лет вкладывала накопленные деньги в солидные пенсионные и страховые фонды и что, если эти вклады превратить в наличность, их хватит, чтобы выручить его из беды. Но все эти вклады сделаны на ее имя и будут обналичены лишь в том случае, если Барни согласится расплатиться со своими кредиторами. И продать особняк, в котором они живут, и купить небольшой дом, куда менее претенциозный. И вернуть Линчам залог на дом шестнадцать по Тара‑роуд. И объявить миссис Каллаган, что ее финансовая, сексуальная и публичная связь с Барни подошла к концу.

Барни слушал ее открыв рот.

– Ты не можешь предъявлять такие требования, – наконец сказал он.

– А ты не обязан их принимать.

Он долго смотрел на Мону.

– У тебя на руках все козыри, – наконец сказал Барни.

– Люди всегда могут встать из‑за карточного стола и уйти. Силой их играть не заставишь.

– Мона, зачем ты это делаешь? Ты во мне не нуждаешься. Никто не упрекнет тебя в том, что ты была моей соучастницей.

– Барни, ты понятия не имеешь, в чем я нуждаюсь, а в чем нет.

– Ради бога, женщина, где твое достоинство? О нас с Полли знают все. Нельзя замолчать то, что уже и так хорошо известно.

– Но зато можно всем рассказать, что оно кончилось, – ответила Мона.

– Это доставит тебе удовольствие?

– Таковы мои условия.

– Что, подключим к этому делу адвокатов и составим договор? – саркастически спросил Барни.

– Нет, для этого вполне достаточно газет. Ты уже воспользовался ими. Я могу сделать то же самое.

Если бы кто‑нибудь сказал Барни Маккарти, что его спокойная и уступчивая жена будет разговаривать с ним таким тоном, Барни расхохотался бы ему в лицо.

– Что тобой двигало? Страх перед бедностью? – скривив губы, спросил он.

– Если ты так думаешь, мне тебя жаль. Я никогда не хотела быть богатой. Никогда. Богатство не доставляло мне ничего, кроме неудобств. Но так уж вышло. Кстати, если я не стану вытаскивать тебя из ямы, в которую ты угодил, то так и останусь богатой.

– Тогда что же?

– Возможно, стремление к справедливости. Чтобы добиться своей цели, ты всю жизнь работал как каторжный, а я сидела и наслаждалась результатами твоего труда. Но главным образом то, что Элен беременна. У нее родится ребенок, и мы с тобой станем дедушкой и бабушкой. Мне бы хотелось, чтобы на склоне лет люди нас уважали.

Барни смотрел на нее со слезами на глазах.

– Так и будет, – кивнул он.

– Как скажешь, Барни.

Хьюби высадил их у навеса для машины.

– Все было не так, как рассказывает Брайан, – грустно сказала ему Энни.

– Я знаю.

– Мы еще увидимся?

– Конечно. Все равно ни Шон Мэйн, ни я после этого лета тебя не увидим, так какая разница?

– Мне бы очень не хотелось так думать, – ответила она.

– И с кем из нас ты бы хотела встретиться?

– С обоими.

Потом брат и сестра побежали в дом. И увидели собранную сумку отца.

– Так ты действительно улетаешь? – спросила Энни.

– Думала, что я морочил тебе голову?

– Я думала, ты хотел, чтобы мы пораньше уехали от Мэйнов.

– Наверное, вы хотели, чтобы Энни и Шон Мэйн не… – начал Брайан.

– Ничего мы не хотели, – перебила его Рия. – Так же, как не хотели видеть, в каком состоянии ты оставил свою спальню, Брайан. Но не будем тратить время зря. До отправления автобуса в аэропорт осталось меньше часа. А сказать вам мы должны очень многое.

– Возможно, Зак видел, что я вернулся. Он может прийти, – промолвил Брайан.

– Как придет, так и уйдет, – отрезала Энни.

Дэнни взял инициативу на себя:

– Я прилетел сюда, чтобы рассказать о предстоящих изменениях, и далеко не все из них к лучшему.

– А изменения к лучшему будут? – спросил Брайан.

– Нет, – ответил отец. – Честно говоря, нет.

Все сидели молча и ждали. Казалось, Дэнни потерял голос. Дети посмотрели на мать, но Рия только подбодрила мужа улыбкой. Она не ругалась с ним, и это вселило в Энни и Брайана надежду. Но очень небольшую.

Дэнни откашлялся, нашел нужные слова и рассказал им всё. О долгах, сорвавшихся рискованных сделках, недостатке доверия и конечном результате. Дом шестнадцать по Тара‑роуд придется продать.

– А твой новый дом, где ты живешь с Бернадеттой, тоже продадут? – спросил Брайан.

– Да. Да, конечно.

– Но ведь Барни он не принадлежит, верно? – спросила Энни.

– Верно.

– Может быть, тогда мы все сможем жить здесь? – Брайан обвел жестом комнату, в которой они сидели. Но потом все вспомнил и покачал головой. – Нет, наверное, нет.

– Я хотел сообщить вам это сегодня вечером и сказать, что мне очень, очень жаль. Думал, у нас будет время обсудить, что делать дальше, но мне нужно лететь домой.

– Мистера Маккарти посадили в тюрьму? – спросил Брайан.

– Нет‑нет, дело совсем не в этом. – Наступила тишина. Дети снова посмотрели на Рию, а она перевела взгляд на Дэнни и еле заметно кивнула. – С Бернадеттой плохо. Мы получили сообщение от Финолы. У Бернадетты кровотечение. Она может потерять ребенка. Ее увезли в больницу. Вот поэтому я и улетаю раньше срока.

– Значит, он вообще может не родиться? Это так? – Брайан хотел удостовериться, что он все понял правильно.

– Он еще не окончательно сформировался. Если он родится сейчас, то будет очень слабеньким и может не выжить, – объяснил отец.

Выслушав это объяснение, Энни посмотрела на мать и закусила губу. Теперь все было ясно. До сих пор никто не говорил с ними начистоту. И папа сказал по телефону правду: они с мамой не ссорились и не ругались.

Брайан тяжело вздохнул.

– Ну что ж, если ребенок Бернадетты не родится, это решит всё, – сказал он. – Наверное, тогда мы сможем жить так, как жили прежде.

Дэнни назвал таксисту адрес родильного дома.

– Побыстрее, пожалуйста. Но я расплачусь с вами американскими долларами, других денег у меня нет.

– Ничего не имею против долларов. – Таксист выехал на пустое шоссе, залитое утренним солнцем, и нажал на газ. – Что, первый ребенок? – спросил он.

– Нет, – лаконично ответил Дэнни.

– Но волнуешься каждый раз одинаково, верно? Хотя все они разные. У нас с женой пятеро, так что с меня хватит. Все говорят, завязывай. – Он весело засмеялся, но увидел отражение Дэнни в зеркале и спохватился: – Наверное, вы устали и хотите отдохнуть после полета.

– Вроде того, – с облегчением ответил Дэнни и закрыл глаза.

– Ладно, приятель, отсыпайся. В ближайшие дни тебе предстоит множество бессонных ночей, можешь не сомневаться, – пробормотал таксист, знавший в этом толк.

Орла Кинг проходила в родильном доме осмотр. Мазок позволил что‑то выявить, но опухоль оказалась доброкачественной. Кроме того, анализы крови показали значительное улучшение функции печени. После катастрофического провала в ресторане Колма она воздерживалась от алкоголя.

– Молодец, девочка, – похвалила ее женщина‑врач. – Это было нелегко, но ты справилась.

– Забавные дела творятся на свете. Я не пью, а Бог говорит мне: «О’кей, детка, на этот раз рака у тебя нет», – цинично ответила Орла.

– Некоторым людям такая позиция помогает. – Эта женщина видела и слышала многое.

– Фантазеры… – махнула рукой Орла.

– А что могло бы помочь тебе?

– Не знаю. Если бы я сделала карьеру певицы. Если бы парень, которого я любила, любил бы меня…

– На свете есть и другие парни.

– Все так говорят. – Орла вышла в коридор и наткнулась прямо на Дэнни Линча. – Мы встречаемся в странных местах, – сказала она.

– Не теперь, Орла, – мрачно сказал он.

– Слушай, для родов еще слишком рано, верно?

– Извини, пожалуйста. – Он попытался пройти мимо.

– Подожди. Давай выпьем в буфете кофе, и ты мне все расскажешь, – предложила она.

– Нет. Мне нужно кое с кем встретиться. Я жду.

– Брось, Дэнни. Я трезвая. Это одна хорошая новость. А вторая – то, что у меня нет рака.

– Очень рад за тебя, – пробормотал Дэнни и сделал еще одну попытку сбежать.

– Послушай, я понимаю, что вела себя скверно. Я не звонила, не писала, но ты знаешь, что я этого не хотела. Просто так на меня действует спиртное.

Напротив находился мужской туалет.

– Извини, Орла, – сказал Дэнни и открыл дверь. Очутившись внутри, он подошел к раковине и посмотрел в зеркало на свое измученное лицо, глаза, ввалившиеся после бессонной ночи в самолете, и мятую рубашку.

Ему сказали, что Бернадетта все еще находится в палате интенсивной терапии. Он сможет увидеть ее через пару часов. Скоро вернется ее мать, которая провела здесь большую часть ночи. О да, ребенка она потеряла; по‑другому и быть не могло. Бернадетта все расскажет ему сама. Врачебная этика запрещает сообщать отцам пол неродившегося ребенка; это должна сделать женщина. В нужное время. Ему посоветовали сходить выпить кофе. Он пошел в буфет и тут же напоролся на Орлу Кинг. Которую хотел видеть меньше всего на свете.

Его плечи отяжелели, по лицу полились слезы. Тут в туалет вошел еще один мужчина, здоровенный молодой малый, и увидел Дэнни.

– Что, вы тоже? – спросил он. Дэнни не мог говорить, но гордому новоявленному отцу показалось, что он кивнул. – О господи, знаете, я и сам там чуть не блеванул. До сих пор не могу поверить. Пришлось прийти сюда, чтобы привести себя в порядок. Надо же, мой сын, и я своими глазами видел, как он родился на свет! – Парень неловко сжал плечо Дэнни, выражая ему свое сочувствие. – А говорят, что есть женщины, которые рожают и глазом не моргнув, – сказал он.

Полли Каллаган прилетела из Лондона в понедельник рано утром. У дверей квартиры ее ждал Барни.

Увидев его, Полли задрожала от радости.

– Я не звонила и не писала. Не хотела тебе надоедать. Как хорошо, что ты приехал!

– Ничего хорошего. – Он был очень угнетен. Полли не могла этого допустить.

– Эй, я купила на вокзале Виктория «Айриш Таймс» и увидела заметку о тебе. Это чудесно!

– Да, – сказал он.

– А что, разве не так?

– В каком‑то смысле.

– Слушай, вылезай из машины, входи, и я сварю кофе.

– Нет, Полл, мы должны поговорить здесь.

– В твоей машине? Не смеши меня.

– Пожалуйста. Раз в жизни сделай мне одолжение.

– Я всю жизнь делала тебе одолжения. Ладно, рассказывай, а то я лопну от любопытства. Это правда, тебя кто‑то выручил?

– Да, Полл, выручил.

– Черт побери, тогда почему мы не пьем шампанское?

– Но какой ценой, Полл. Ужасной ценой.

– Полли, это Герти. Вы можете говорить? Я хотела попросить об одной услуге.

– Нет, Герти, время для беседы неподходящее.

– Извините. У вас Барни?

– Нет. И больше никогда не будет.

– Не может быть! Я знала, что у него неприятности, но…

– Сейчас у него неприятностей нет, все утряслось, но сюда он больше не придет. Таково условие сделки. Собственно, и я здесь тоже надолго не задержусь. Это второе условие сделки.

– Но как…

– Его жена. В конце концов жены всегда побеждают.

– Нет, не всегда. Рия не победила.

– О черт! Кого это волнует?

– Меня волнует. Мне очень жаль. Может быть, он несерьезно?

– Серьезно. Или она, или я. Ладно, в чем твоя проблема?

– Просто… Ладно, неважно. По сравнению с вашей проблемой это ничто.

– В чем дело, Герти?

– Просто Джек вбил себе в голову, что я зарабатываю дополнительные деньги… ну, вы не поверите, каким образом, так что мне пришлось сказать ему, что я работаю у вас. Он может прийти и проверить. Вы не могли бы сказать ему, что это так?

– И это всё? Вся проблема?

– Тогда это была большая проблема. И может стать большой снова, если он будет продолжать так думать.

– Швы накладывать не пришлось?

– Нет, нет.

– Герти, ты дура, набитая дура. Я бы с удовольствием приехала и вытрясла из тебя остатки мозгов.

– Это не помогло бы. Ни чуточки.

– Да уж знаю…

– Понимаете, он подозревает меня, потому что любит.

– Понимаю.

– Полли, Барни тоже любит вас. Он вернется.

– Конечно, – ответила Полли Каллаган и бросила трубку.

Мэрилин Вайн сказала Грегу, что весь понедельник они проведут в горах Уиклоу. Это всего в часе езды, и там очень красиво. Она устроит то, что сойдет за пикник.

– Я покажу тебе карту, ты любишь карты, – сказала она, доставая Риину корзинку для пикника. – Ты сможешь видеть, куда мы едем, и выполнять обязанности штурмана, чтобы я не свернула куда не надо.

Грег смотрел на нее с изумлением. Превращение было необыкновенное. К Мэрилин вернулся прежний энтузиазм.

– Неужели до гор можно доехать за один час? – удивленно спросил он.

– Это необычный город. До моря и гор тут рукой подать, – сказала она. – Я хочу показать тебе место, которое обнаружила сама. Можно оставить машину и пройти пешком несколько миль, не встретив ни души. Оттуда даже домов не видно. Та же Аризона, только без пустыни.

– Зачем мы туда едем? – мягко спросил он.

– Чтобы никто не мог нам помешать. Можешь не сомневаться, дом шестнадцать по Тара‑роуд – это настоящий Центральный вокзал! – ответила Мэрилин с легким смехом, которого Грег Вайн уже никогда не надеялся услышать.

Бернадетта была белее снега. Когда Дэнни увидел ее, у него все перевернулось внутри.

– Идите, поговорите с ней. Она не могла дождаться, когда вы приедете, – сказала ему медсестра.

– Она спит, – ответил Дэнни, боясь подойти к кровати.

– Это ты, Дэнни?

– Я здесь, милая, рядом с тобой. Не надо разговаривать. Ты еще слаба. Ты потеряла много крови, но скоро поправишься.

– Поцелуй меня, – сказала она. Дэнни поцеловал ее во впалую щеку.

– Крепче. – Он поцеловал ее в губы. – Ты все еще любишь меня, Дэнни?

– Бернадетта, милая, конечно, люблю.

– Ты знаешь про ребенка?

– Мне жаль, что мы потеряли ребенка, очень жаль. – Глаза Дэнни были полны слез. – О господи, как жаль, что я не был с тобой, когда это случилось. Но ты жива, я с тобой, а это самое главное.

– Ты не рад, нет? Не считаешь, что это решает все твои проблемы?

– О боже, Бернадетта, как тебе такое приходит в голову? – Его лицо было искажено болью.

– Ну… знаешь…

– Нет, не знаю. Наш ребенок мертв, ребенок, для которого мы строили дом, а ты слаба и убита горем. Как же я могу этому радоваться?

– Просто я боялась… Ты улетел в Америку… – У нее сорвался голос.

– Ты знаешь, зачем я полетел в Америку. Чтобы лично сказать им, как обстоят дела. Теперь я это сделал и вернулся домой. К тебе.

– Все прошло хорошо? – спросила Бернадетта.

– Да, хорошо, – ответил Дэнни Линч.

Рия позвонила Розмари.

– Ты еще не уехала на работу?

– Нет. Эй, сколько там у вас времени? Должно быть, за полночь.

– Да. Я не могу уснуть, – без всякого выражения сказала Рия.

– Что‑то случилось?

– И да и нет.

И тут Рия рассказала своей лучшей подруге Розмари, что Дэнни пришлось улететь раньше срока из‑за выкидыша у Бернадетты. Больше за информацией в Дублине ей обратиться не к кому, так, может быть, Розмари припадет ухом к земле? Никто другой не сможет рассказать ей, что происходит, а Розмари время от времени видит Дэнни и знает, что к чему.

Кроме того, Рия сообщила, что после возвращения в Дублин хочет заняться чем‑то вроде банкетного обслуживания. Все здесь без ума от ее кулинарных талантов. Она попробует готовить десерты для Колма и получить заказы от крупных магазинов, торгующих деликатесами. И думает, что теперь все как‑то наладится.

– В каком состоянии был Дэнни, когда прилетел к вам?

– В нормальном. Почти как в старые добрые времена. – Рия не стала вдаваться в подробности, но Розмари тут же почувствовала, что подруга чего‑то недоговаривает. Но даже Дэнни Линч не стал бы спать с бывшей женой при таких обстоятельствах. Или стал бы?

Когда Розмари садилась в машину, все еще думая над словами Рии, к ней подошел Джек Бреннан. Перегаром от него не разило, но и трезв он не был.

– Один вопрос, Розмари. Ты платишь моей жене за то, что она убирает твою квартиру?

– Конечно нет, Джек. Герти – моя подруга, а не уборщица. Уборщицы приходят ко мне из агентства дважды в неделю.

– А остальные ей платят? Рия и та, которая теперь живет в ее доме? Полли? Фрэнсис Салливан?

– Не говори ерунды, Джек. Конечно нет, – с сердцем сказала Розмари, хлопнула дверцей и уехала на работу.

Финола Данн довезла Дэнни до его офиса.

– Я должен поговорить с Барни насчет бизнеса. Скорее всего, это блеф, но, может быть, нам удастся за что‑то зацепиться. Я вернусь к Бернадетте еще до ланча.

– Вам нужно поспать. Вы ужасно выглядите, – сказала Финола.

– Я не смогу уснуть. Момент неподходящий.

– Бер потеряла ребенка… Это… – неуверенно начала Финола.

– Заставляет меня любить ее еще больше и беречь еще крепче, чем прежде, – закончил фразу Дэнни.

– Но вдруг?..

– Финола, конечно, вы знаете, что я ее обожаю. Если бы я не любил ее больше всех на свете, то не оставил бы ради нее жену и детей. Вы должны это знать.

В офисе шло важное совещание. Увидев его, секретарша удивилась.

– Мы думали, вы вернетесь только завтра, – сказала она, напуганная его внешним видом.

– Неважно. Кто там?

– Главный бухгалтер, юристы, управляющий банком и миссис Маккарти.

– Мона?

– Да.

– Кто‑нибудь расскажет мне, что означает эта встреча в верхах, или мне придется ждать ее окончания?

– Не спрашивайте меня, мистер Линч. Мне прислали уведомление об увольнении. Так же, как и всем остальным сотрудникам офиса. Мне не говорят, что происходит.

– Ладно. Раз так, я пройду.

– Мистер Линч…

– Да?

– Знаете, я советую вам… э‑э… слегка привести себя в порядок.

– Спасибо, радость моя. – Девушка была права. За пять минут пребывания в туалетной комнате можно сделать многое.

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь деревья, падали на деревянный стол, за которым Грег и Мэрилин устроили пикник. Они бродили по холмам, непринужденно разговаривали и любовались стадами овец, не обращавших на них никакого внимания.

– Почему ты прилетел сюда? – спросила Мэрилин.

– Рия сказала, что ты говорила с ее детьми о Дейле. Я подумал, что ты сможешь поговорить о нем и со мной тоже.

– Да, конечно смогу. Мне жаль, что для этого понадобилось столько времени.

– Сколько понадобилось, столько и понадобилось. – Грег положил ладонь на руку жены. Сегодняшнюю ночь они провели в постели. Просто лежали рядом, не прикасаясь друг к другу. Если не считать того, что немного подержались за руки. Он знал, что вопросы нужно задавать очень осторожно, и не стал спрашивать, что на нее повлияло. Рано или поздно расскажет сама.

И она рассказала.

– Иногда всё решают мелочи, – сказала она со слезами на глазах. Грег выгнул брови. При нем Мэрилин не плакала никогда.

– Все было так глупо, что даже рассказывать неудобно. Понимаешь, дети. Устами младенца глаголет истина. Энни сказала, что мы просто не имели права позволить ему ездить на мотоцикле. Это так же опасно, как играть с оружием. А Брайан сказал, что Дейл сидит на небесах, смотрит вниз и жалеет, что причинил нам столько горя. – Слезы падали на их сплетенные руки. – И тут все обрело смысл, Грег, – всхлипнув, сказала Мэрилин. – Конечно, ни в какие небеса я не верю, но его дух где‑то есть и он действительно жалеет о случившемся. А я должна слушать его и отвечать, что всё в порядке.

Дэнни расправил плечи, заставил себя улыбнуться и вошел в комнату, где шло совещание. Бесстрастная Мона сидела между управляющим банком и двумя адвокатами.

– Странник возвращается, – бодро сказал он.

– Прошу прощения, Дэнни, мы не знали, что вы вернулись в страну. Никто не собирался действовать за вашей спиной, – ответила Мона. Похоже, она была здесь главной. У Дэнни отвисла челюсть.

– Ну, расскажите блудному сыну, насколько правдива история про жирного тельца, которую напечатала «Айриш Таймс». – Поскольку Барни Маккарти сидел тише воды, Дэнни решил взять на себя его роль. Во всяком случае, сделать попытку.

– Дэнни, нам не до шуток. – Управляющий банком Ларри никогда не любил его, но сегодня разговаривал с Дэнни как со школьником.

Дэнни умолк. Через пятнадцать минут выяснилось, что миссис Маккарти, у которой не было для этого ни моральных, ни юридических причин, решила спасти фирму от банкротства. Все будет ликвидировано, активы проданы, с кредиторами расплатятся. Работы у Дэнни Линча больше не будет, так как компания перестанет существовать. Кроме того, управляющий банком дал понять, что Дэнни будет очень трудно найти должность в уважаемом агентстве по торговле недвижимостью. Все знали о его финансовых аферах.

Но имелись и хорошие новости. Закладная на номер шестнадцать по Тара‑роуд была аннулирована. Теперь продать дом для уплаты налогов Барни Маккарти было нельзя. Тут Дэнни слегка перевел дух. Но Ларри сказал, что радоваться рано. У Дэнни нет ни сбережений, ни работы, зато есть большая задолженность перед банком. Так что дом придется продать в любом случае.

К Колму пришел человек по имени Фергал, его старый знакомый по АА Колм помнил, что Фергал был сыщиком.

– Знаешь, все считают нас кем‑то вроде масонов или тамплиеров, которые держатся друг за друга, – неловко сказал Фергал.

– Знаю, – ответил Колм. – Ты хотел мне что‑то сказать или спросить?

– Сказать. Поступило сообщение, что твой зять обтяпывает дела в твоем ресторане. Будет облава.

– Спасибо.

– Ты знал?

– Догадывался.

– И что ты будешь делать? Предупредишь его и отправишь в какое‑нибудь другое место?

– С наслаждением полюбуюсь на то, как его повезут в тюрьму. Но сначала мне нужно кое‑что сделать.

– Это надолго? Предупреждаю, времени у тебя мало, – сказал Фергал.

– Раз так, придется поторопиться, – ответил Колм и начал готовиться к самому тяжелому разговору в жизни. Он обещал сестре, что присмотрит за ней. До сих пор этот «присмотр» заключался в том, что он закрывал глаза на ее пристрастие к наркотикам. Колм надеялся, что Мэрилин Вайн выполнит свое обещание.

Мона продолжала вести совещание, а Дэнни и Барни вышли из кабинета. Их присутствие больше не требовалось. Дэнни решил сделать хорошую мину при плохой игре.

– В былые времена мы позвонили бы Полли и отправились в «Квентин» на ланч, – сказал он.

– Таких времен больше не будет. – Барни был подавлен.

– Часть сделки?

– Точно. А как у тебя там?..

Дэнни пожал плечами.

– Сами знаете.

– Что ж, по крайней мере, Рии теперь что‑то достанется.

– Да.

– Ты именно поэтому вернулся раньше срока?

– Бернадетта потеряла ребенка.

– О боже… О боже… Но говорят, что ни делает Господь, все к лучшему. Может, так оно и есть?

– Похоже, в данном случае Господь ошибся, – холодно ответил Дэнни, поймал такси и поехал в родильный дом.

Грег возвращался в Америку. Мэрилин очень хотелось улететь вместе с ним.

– Но я не могу бросить тонущий корабль. Не могу оставить дом, которого она вскоре лишится. Это было бы слишком жестоко.

– Конечно, – вздохнул Грег.

– Я вернусь первого сентября и приеду прямо на Тюдор‑драйв, – пообещала она.

– Я тоже. Во всяком случае, на той же неделе.

– А как же Гавайи?

– Там поймут, – уверенно сказал Грег. – Это был скорее дружеский жест, чем служебная необходимость. Они будут рады за нас с тобой.

– Жаль, что мы не смогли помочь Рии, – сказала Мэрилин.

– Откуда ты знаешь? Может, ей тоже стало легче.

– Нет. Она хотела, чтобы муж вернулся к ней, но этого не произошло. Здесь говорят, что после возвращения из Штатов он не отходит от своей подружки.

– Она справится, – сказал Грег.

– Какая она? – внезапно спросила Мэрилин. – Что она представляет собой как личность?

– Я совсем забыл, что вы не видели друг друга. Очень приветливая, дружелюбная, в чем‑то даже наивная. Словоохотливая. Сначала я думал, что она тебе не понравится, но теперь понял, что ошибся. Во всяком случае, Энди от нее без ума.

– Да ты что? – воскликнула Мэрилин. – Неужели в один прекрасный день мы станем с ней свояченицами?

– Постучи по дереву, – проворчал Грег.

Когда он уехал, Мэрилин села за стол и сказала Клименту:

– Знаешь, глупое животное, пожалуй, мы тоже заведем себе кота оранжевой масти.

Из сада вышел Колм. Его лицо было бледным.

– Рад слышать, что вы разговариваете с котом, – сказал он. Мэрилин вздрогнула. Раньше он не приходил без предупреждения. И не заговаривал первым. – Сегодня я это сделал. Сказал ей. Вы поможете?

– Вы были в центре?

– Да.

– Если она захочет, там ее примут?

– Да.

– Конечно, тогда помогу, – сказала Мэрилин Вайн.

– Рия, это Дэнни.

– Ох, слава богу. Я надеялась, что ты позвонишь.

– Конечно, это была «утка».

– Как ты?..

– Ну, мы потеряли ребенка, но этого следовало ожидать.

– Мне очень жаль.

– Да, Рия. Верю.

– Но…

– Я знаю, ты не из тех людей, которые убеждают меня, что все к лучшему, – прервал ее Дэнни.

– Нет, конечно нет. Я хотела сказать совсем другое, – солгала Рия.

– Знаю. Но другие повторяют это как попугаи и очень огорчают нас обоих.

– Конечно. – Рия почувствовала себя сбитой с толку, но не подала виду. – С детьми всё в порядке. Собираются домой. А потом мы встретимся и обсудим, как быть дальше.

– Да. Выяснилось, что все не так мрачно, как казалось раньше, – сказал он.

– Что ты имеешь в виду?

– У Моны были кое‑какие сбережения. Так что наш дом Барни все‑таки не достанется.

– Дэнни! – возликовала Рия.

– Нам все равно придется его продать, но, по крайней мере, у нас будут деньги. Что‑нибудь подыщем. Во всяком случае, без крыши над головой вы теперь не останетесь.

– Конечно.

– Вот поэтому я тебе и позвонил.

– Да.

– Слушай, у тебя действительно всё в порядке? – В голосе Дэнни послышалось беспокойство.

– Да, а что?

– Я думал, ты обрадуешься. В последний момент к нам прилетела добрая фея в образе Моны Маккарти.

– Да, конечно, я радуюсь, – сказала Рия. – Извини, Дэнни, мне нужно идти. Кто‑то звонит в дверь. – Она положила трубку. Конечно, никто в дверь не звонил. Просто Дэнни не должен был услышать слезы в ее голосе. Случившееся ничего для него не значило. О совместном будущем можно было не мечтать.

– Сегодня вечером Монто понадобится стол на шесть человек. Желательно у двери, – сказал Колму один из безымянных дружков его зятя.

– Все заказано, – лаконично ответил Колм.

– А я думаю, что для нас стол найдется.

– Если Монто сомневается, пусть сам поговорит со мной.

Колм попросил своего друга Фергала сообщить бригаде по борьбе с наркотиками, что Кэролайн находится в реабилитационном центре. Муж больше не сможет снабжать ее наркотиками.

– Монто не понравится, что его водят за нос.

– Конечно, не понравится, – любезно ответил Колм.

– Он приедет сюда.

– Надеюсь, он поверит тебе, что сегодня вечером в ресторане свободных мест нет. Неужели твое слово ничего для него не значит?

– Ладно. Скоро он даст о себе знать.

Колм в этом не сомневался. Фергал сказал, что неподалеку от ресторана стоит неприметная машина, а в ней несколько парней.

– Спасибо, Фергал. Можешь не сомневаться, у меня всегда будет накрыт стол для тебя и той, кого ты с собой приведешь.

– Та, которую я мог бы привести, ушла после очередного моего запоя, – грустно сказал Фергал.

– А у меня такой вообще никогда не было. Дураки мы с тобой. Но будет и на нашей улице праздник, – беспечно сказал Колм, хотя на лучшее будущее вовсе не надеялся.

В ресторан зашла Мэрилин.

– Сегодня вечером я хотела пригласить Герти пообедать.

– Я буду счастлив принять вас обеих у меня дома, – ответил Колм.

– И слышать не хочу.

– Вспомните, что вы сделали для Кэролайн.

– Она была готова к этому. Честное слово. Знала, что если не согласится, то подведет вас. Это все и решило.

– Все мы по‑своему чокнутые, – сказал он.

– Конечно, – засмеялась Мэрилин. – И все же нам с Герти хотелось бы провести в ресторане спокойный тихий вечер. В отличие от прошлого раза. Помните пьяную певицу, которая пила водку из вазы с гвоздиками?

– Никогда не забуду. Но я не стал бы держать пари, что сегодняшний вечер окажется спокойным и тихим.

– Мам, давай позовем в гости Мэйнов. Нам пришлось уехать от них слишком рано.

– Энни, для этого была причина.

– И все же. Пожалуйста.

– Не знаю…

– Мам, похоже, это последние приличные каникулы в нашей жизни. Нам грозит разорение, папа ушел, и вообще. Хотелось бы запомнить что‑то хорошее.

Date: 2015-12-12; view: 323; Нарушение авторских прав