Глава шестая. Скотти остановился около стены, покрытой сплошь стеллажами, наклонился, грузно опершись о полку

Скотти остановился около стены, покрытой сплошь стеллажами, наклонился, грузно опершись о полку. Он был во всех смыслах большим человеком, но пальцы у него, как ни странно, были тонкими, длинными и проворными. На голове у Скотти было мало волос, зато это компенсировалось их обилием на теле – они выбивались из‑под воротника и манжет его рубашки. День ото дня его лысина становилась все больше, но он и не думал, как это делают часто лысеющие мужчины, отращивать волосы с одной стороны и перекидывать их через лысину. Будь он проклят, если станет так прихорашиваться, думал он.

Скотти тяжело вздохнул. Ему было сорок три, но в такие дни, как сегодня, он чувствовал себя на все сто три…

Эдна подняла глаза от микроскопа:

– Ну, что там опять не так?

Он пожал плечами и показал рукой на стол в середине комнаты:

– А что тут вообще в порядке?

Скотти был большой и смуглый, а Эдна маленькая и блондинка. Она уже два года как вышла на пенсию. Эдна взглянула на стол, скорчила гримасу и вернулась к микроскопу.

– Спасибо и на том, – пробормотал Скотти, но Эдна проигнорировала реплику.

Скотти скрестил руки на груди и посмотрел на настенные часы:

– Где же она, черт ее подери? Уже спать пора.

– И с каких это пор ты ложишься спать в шесть часов? – Эдна пренебрежительно посмотрела на него. – Наберись терпения, она занятая женщина. Приедет, как только сможет.

В эту же секунду дверь распахнулась, и занятая женщина вошла в комнату в сопровождении явно взволнованного Картера.

Скотти тут же обрадовался:

– О, привет, красотка.

Эдна застонала, а Лоррейн лишь засмеялась. Она подошла к столу. Картер медленно шел следом, словно боялся отойти хоть на дюйм.

Это было первое вскрытие, на котором он присутствовал. Картер поклялся себе, что ни при каких обстоятельствах его не вырвет, что он не упадет в обморок и не опозорится. Парни в участке напугали его до смерти кровавыми подробностями вскрытий. Но здесь все было не так уж и плохо. На столе лежал скелет, а по комнате разносился скорее запах сырой земли, чем плоти. Он заметил, что Лоррейн смотрит на него, и поспешно улыбнулся. В ответ она только повела бровью.

Практически на каждой кости была бирка, но там, где должен был быть череп, не было ничего.

– Итак, – сказала Лоррейн. – Что у тебя есть для меня, Скотти?

Скотти взял большой блокнот, прикрепленный к столу на веревке:

– У нас здесь скелет большого мужчины. Он пролежал в земле лет пятнадцать‑шестнадцать. Мокрая земля явилась причиной полного отсутствия тканей. Он сгнил почти полностью, а то, что не сгнило, съели черви.

Картер почувствовал, как к горлу подкатился комок.

– Хорошо, – кивнула Лоррейн, – что‑нибудь еще?

– Голова была отпилена все тем же большим лезвием с таким же расположением зубцов, что мы уже могли видеть у других тел. Эдна сделала слепок в месте отпила, и, как я уже говорил, все сходится. Но самое интересное, – он перешел к другой части стола, – у этого скелета на самом деле по шесть пальцев на ногах. Впрочем, это не так уж и необычно, просто мизинец неправильно сросся. Я уже видел такое раньше. Это иногда происходит с пальцами, у матушки природы бывают ошибки и похуже. Тут есть свой плюс: если этот несчастный родился в больнице, должны остаться записи.

– Да, я уже послала Люка проверить. Он рассчитывает выяснить, кто это был.

– Да уж, бедняга заслуживает нормальных похорон.

– Как ты думаешь, все эти тела могли быть жертвами какого‑нибудь ритуала? – спросила Лоррейн. В самом деле, можно было считать, что это какой‑то культ – в морге уже лежало четыре обезглавленных трупа.

Скотти подумал немного и ответил:

– По правде говоря, когда нет никаких тканей, сложно сказать что‑то определенное. Что касается ножа с таким расположением зубцов, вполне возможно, что это вещь более редкая, чем простой садовый нож. Может, он был как‑то украшен, очень старый, может, даже драгоценный. – Скотти пожал плечами, при этом все его тело пришло в движение.

– До сих пор мы считали, что головы были отпилены, чтобы исключить идентификацию по зубам, – заключила Лоррейн. – Но раз оставили такие ноги на месте, похоже, тут что‑то более зловещее.

– Если хотите знать, – сказала Эдна, повернувшись на стуле к ним, – шестнадцать лет назад у нас по району бегал какой‑то психопат. И он, или даже она, все еще на свободе.

– У женщины хватило бы сил сделать это? – спросила Лоррейн у Скотти.

Скотти перешел к середине стола и наставил на труп указательный палец.

– В него дважды стреляли. Один раз в бедро и еще раз в грудь. Сюда, – он показал на правую часть реберной клетки, – потом сюда. – Скотти показал на бедро. – Мне кажется, что пуля прошла между первым и вторым ребрами, и это уже было смертельное ранение. Может быть, пуля даже пробила легкое и повредила сердце, но из‑за разложения сложно сказать наверняка. Пуля, которая попала ему в ногу, также ускорила его смерть. Так или иначе этот бедняга был мертв или уже умирал, когда ему отрезали голову. Так что сильная женщина вполне могла сделать это.

– Боже!

Лоррейн, Скотти и Эдна посмотрели на Картера.

– С тобой все в порядке? – спросил Скотти, скрывая ухмылку.

– Да. Да, я в порядке. – Картер кашлянул и одернул форму. Остальные понимающе переглянулись и вернулись к скелету.

Лоррейн заметила, что кожа, которая проглядывала между веснушками Картера, белее, чем обычно, и решила сделать перерыв.

– Ну, спасибо за твои глубокие изыскания, Скотти.

– Для тебя все, что угодно, красавица. Да, кстати, когда мы прокатимся на юг?

– Это ты о поездке своей мечты, Скотти?

– Ну да, а почему бы и нет?

– Мечтай дальше.

Они засмеялись, Лоррейн пожелала спокойной ночи Эдне, пока Скотти общался с Картером.

– Подвези меня к маме, Картер, – сказала Лоррейн, когда они сели в машину. Потом посмотрела на него и увидела, что тот был уже не просто бледным, а зеленоватым. – Что такое? Это было нормальное вскрытие, и почти даже не пахло. Мне кажется, что ты справился довольно неплохо, разве нет?

Картер посмотрел на нее и завел двигатель.

– Скотти сказал мне, чтобы по пути домой я не забыл заехать к реке и поискать себе пару ребрышек, чтобы потом погрызть на досуге. Как он мог?

Лоррейн разразилась смехом.

– Не хмурься, Картер, – сказала она через секунду. – У патологоанатомов ужасная работа, поэтому и юмор у них такой черный. Поверь мне. Скотти проявил должное уважение к телу, как никто другой.

Спустя час, поздравляя себя с тем, что догадалась позвонить матери с дороги и предупредить о приезде, Лоррейн отодвинула тарелку и похлопала себя по животу:

– Спасибо, мам. Это как раз то, чего мне не хватало. Великолепный сочный бифштекс. Придется размяться утром подольше, но он стоил того.

Мевис просто засияла от восторга.

– Ну, должна тебе признаться, мне он тоже понравился.

Лоррейн смотрела на мать. Иногда ей казалось, что она смотрится в зеркало. У них был одинаковый рост и размер, но Лоррейн никогда не наденет ничего из гардероба мамочки – например, длинные ниспадающие платья. Завитые химией волосы до пояса тоже не подходили ей. Сегодняшнее платье оказалось яркой комбинацией зеленых и лиловых завитков. Но если на ком‑то другом это платье выглядело бы кошмаром, на Мевис это по меньшей мере завораживало.

Когда Мевис разговаривала, ее руки порхали в воздухе, как пара бабочек, у которых довольно напряженное выяснение отношений. Как ей удавалось сохранить свои длинные, тонкие пальцы в таком превосходном состоянии, было загадкой для Лоррейн. Ведь Мевис лепила гончарные изделия, которые хорошо продавались по всему северо‑западу страны.

– Ну, Лорри, как дела на работе? О, – ее руки вновь вспорхнули, – пока я не забыла, поблагодари Люка за то, что он поливал цветы, молодчина. – Ее тон изменился на необыкновенно резкий. – А как там этот, как бишь его?

– Если ты имеешь в виду моего мужа, то ты прекрасно знаешь, что его имя – Джон, – сказала Лоррейн. Она знала, что мать никогда в жизни не назовет его по имени, но не могла смириться с таким враждебным отношением.

– Да, точно.

– У меня был всего один муж, – резко сказала Лоррейн.

– Один, но не тот. – Мевис отвернулась и говорила так глухо, что Лоррейн пришлось напрячься, чтобы расслышать. Она прекрасно поняла, что имела в виду мать.

Лоррейн вздохнула.

– Ладно, давай не будем говорить об этом сегодня, мам. – Она просто не смогла бы вынести еще один из их вечных споров на эту тему после такого тяжелого дня.

– Как скажешь, дорогая. Ну, что нового? Все в Хоктоне вели себя хорошо, пока я отсутствовала?

– Ничего подобного. – Лоррейн опустила голову на руки, ее плечи поникли. – Проблемы с наркотиками только растут. У нас появилась группка придурков, которые считают, что очень весело обижать тех, кто слабее их. Последняя из их шуток – отрезать мочки ушей.

– Что? – Мевис недоверчиво посмотрела на дочь. – Раньше мы играли всего лишь в «бутылочку».

– Это уже давно ушло в прошлое, мам. В далекое прошлое. У нас уже шесть человек попало в больницу за пять недель. Последнему всего четырнадцать. Одному лишь Богу известно, что в следующий раз придумают эти недоросли.

– Могу поспорить, что никто из детей не признался, кто это сделал, правда?

Лоррейн отрицательно покачала головой:

– Никто. Они слишком испуганы, чтобы говорить. Но мы все же наблюдаем за парой домов и в конце концов выловим их. – Она вздохнула. Как было бы хорошо, если бы ошалевшие от наркотиков переростки были самой трудной проблемой, о которой ей приходилось думать.

Не успела Мевис открыть рот, чтобы сказать что‑то в ответ, как раздался звонок в дверь. Она посмотрела на дочь, скорчила гримасу, затем спросила:

– Кто бы это мог быть?

– Есть лишь один способ узнать об этом, мама.

– А что, если это тот?

Звонок прозвенел еще раз.

Лоррейн была готова ручаться, что это не ее муж.

– Ты откроешь дверь? Или мы будем играть в догадки до утра?

– Ладно, ладно, уже иду. – Мевис пошла открывать дверь, а Лоррейн налила себе стакан белого вина. Минуту спустя лицо Мевис уже расплылось в улыбке. За ней виднелся Люк.

– Люк! – Лоррейн почувствовала неладное и кивнула в качестве приветствия.

Он не стал тратить времени попусту:

– Извините, босс, но кажется, что пропал еще один ребенок.

– Черт, сколько этой лет?

– Тринадцать. Она тоже из нашего района – Сихиллса. Ее зовут Клер Лэмсдон, и ее семья забеспокоилась, когда она не пришла домой после репетиции в школьном театре. К тому же, когда ее брат отправился на поиски, выяснилось, что в школе ничего не намечалось. Раньше такого за ней не водилось, парень забеспокоился и позвонил одной из ее подруг. – Люк заглянул в блокнот: – Кэти Джекс. Родители Кэти сумели добиться от нее, что Клер не было в школе целый день.

Лоррейн нахмурилась:

– От Кэти Джекс удалось узнать, почему она сначала не хотела говорить?

– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами Люк.

– Мне это не нравится. Поехали, поговорим с семьей. – Лоррейн встала, чтобы взять пальто.

– Может, чашку чая, перед тем как пойдете, Люк? – спросила его Мевис.

– Нет, спасибо, Мевис. – Он улыбнулся ей, а затем повернулся к Лоррейн: – Да, кстати, их мать в больнице, все это в один день.

– Плохой денек для них, – сказала Мевис, покачав головой.

Лоррейн поцеловала ее в щеку и сказала:

– Увидимся, мам.

Спустя десять минут они уже были у дома Лэмсдонов. Глядя на красную входную дверь, Лоррейн рылась в кармане в поисках карандаша; не найдя его, она стала покусывать нижнюю губу. Это было хуже всего – смотреть в глаза родителям пропавшего ребенка, отдавая себе отчет, что скорее всего через пару суток придется стучать в ту же дверь с плохими вестями.

Они с Люком направились по дорожке к крыльцу, слышно было, что в доме громко спорят. Лоррейн постучала, дверь тут же распахнулась. На пороге стоял маленький мальчик с чудными темными глазами. Она улыбнулась ему:

– Кто‑нибудь есть дома?

– Ага… А вы кто?

Лоррейн, пряча улыбку, показала ему свое удостоверение.

– Меня зовут детектив Лоррейн Хант, а это сержант Люк Дениэлс.

Мальчишка в восторге завопил:

– Робби, Керри, копы пришли!

На зов явился высокий темноволосый юноша, а с ним рыжая круглощекая девчушка. Рыженькая показала им язык и тут же спряталась за спиной брата.

Лоррейн решила, что это было мило, и улыбнулась Робби:

– Здравствуйте. Можно войти?

– Да, конечно. – Робби отступил в сторону.

Лоррейн и Картер проследовали за Робби по коридору в гостиную. На стуле около камина сидела темноволосая девушка, на ее колене примостилась очаровательная белокурая малышка. Девушка неприязненно осмотрела Лоррейн с ног до головы и молча уставилась на нее. Очевидно, она была тут главной.

– Мы хотим задать несколько вопросов насчет вашей сестры, чтобы лучше разобраться в ситуации.

– Присаживайтесь, – сказал Робби, стоявший позади Лоррейн.

Она села на диван, а Люк встал позади нее. Диван был старый, вылезшая пружина впилась ей в ногу.

– Давайте знакомиться. Вы?.. – она посмотрела на Керри.

– Это Керри, – сказал Робби, прежде чем его сестра успела открыть рот. – Меня зовут Робби. – Затем он назвал всех остальных детей. – Только у нас нет Клер, она… – с трудом вымолвил юноша, – пропала.

– Хорошо, – мягко сказала Лоррейн. – У вас есть недавняя фотография Клер?

Робби покраснел. В школе делали фотографии пару месяцев назад, но для них это было дорого. Единственная фотография Клер, которая у них сохранилась, была трехлетней давности. Он пошел к столу и достал из него потрепанный фотоальбом, полистал его и вытащил фотографию Клер, на которой ей было десять лет.

– Вот. – Он дал ее Лоррейн. – Ей всего десять здесь, но она не особенно изменилась с тех пор.

Керри поставила Сьюзи на пол, встала и посмотрела на фотографию:

– Еще как изменилась! Здесь у нее пухлые щеки, и теперь она носит абсолютно другую прическу.

Люк, видя, как взвинчена Керри, протянул руку и взял фотографию:

– Мы можем немного изменить ее на компьютере. Конечно, недавняя фотография была бы более полезна, но, если вы скажете, как выглядят ее волосы, может получиться очень правдоподобная картинка.

– Ясно. – Керри опять села на стул.

– Прогресс, – улыбнулась ей Лоррейн.

Керри пожала плечами:

– И сколько вам понадобится времени, чтобы найти ее?

Женщина‑полицейский ей нравилась, но Керри то и дело бросала на Лоррейн беспокойные взгляды.

– Возможно, она сама не хочет, чтобы ее нашли, – осторожно высказала предположение Лоррейн.

– Почему вы так говорите? – тут же взвилась Керри. – Наша Клер никогда раньше не уходила из дому, никому не сказав!

– Но она же обманула, когда сказала, что задержится в школе.

– Она со своим парнем, – пропищал чей‑то голосок.

Все тут же уставились на Эмму.

– Что‑что? – удивилась Керри.

– Они с Кэти разговаривали вчера вечером, я слышала. Клер сказала, что ее снимут.

– Что с ней сделают? – теперь удивился Робби, Керри же просто потеряла дар речи.

– Снимут на фото.

– Сделают фотоснимки? – спросила Лоррейн.

– Ага, – кивнула маленькая рыжая головка.

– Давно у нее уже парень? – спросил все еще ошарашенный Робби.

– Уже целую вечность, – авторитетно заявила Эмма. Девочка поняла, что никто, кроме нее, и не догадывался о том, что Клер собиралась куда‑то с парнем. Она чихнула и с превосходством посмотрела на родственников.

– Если ты нам тут вкручиваешь, Эмма, я тебя так отдеру! – не выдержала Керри.

– Я не вру. Они звонят ему. – Эмма показала Керри язык и уселась рядом с Лоррейн.

– Ну, – улыбнулась девочке Лоррейн, – как они его называли?

Наслаждаясь всеобщим вниманием, Эмма торжествующе улыбнулась:

– Брэд, его зовут Брэд.

Лоррейн опрашивала семью еще минут пятнадцать. Потом они с Люком ушли, убедившись, что больше ничего нового не узнают и что с ними все будет в порядке, пока мать в больнице.

– Детки неплохие, – сказал Люк, когда после этого затянувшегося рабочего дня они ехали к дому Лоррейн.

– Ну. Будем надеяться, что их мать скоро поправится. Этот Робби просто чудо. А старшая девочка, Керри, немного вспыльчивая, но умная. И к тому же у них есть соседка, Сандра.

Люк кивнул, затем сказал:

– Ты думаешь, есть связь между пропавшими девочками?

Лоррейн немного подумала, затем повернулась к нему:

– Пока не уверена. Когда отвезешь меня, не мог бы ты еще заехать к Кэти, а потом позвонить мне?

– Хорошо, босс.

Высадив Лоррейн, он еще постоял немного, глядя, как она шла по дорожке к пустому, темному дому. Лоррейн – это все, чего он хотел в жизни, и все, чего он не мог получить. Она была его боссом, и у нее был муж. Люк вздохнул и поехал к Кэти.

Миссис Арчер закрыла дверь за барменшами. Потом вырубила электричество, пошла к бару и взяла уже початую бутылку виски. В отвратительном настроении она потопала к себе наверх.

То, что вызвали копов, когда очередная пара чокнутых наркоманов угрожала убить себя и всех в округе, ее мало волновало. Другое дело ублюдок, который сгинул шестнадцать лет назад, а теперь вернулся, чтобы поохотиться на нее.

Сплетни по этому поводу множились каждую секунду. Похоже, у каждого посетителя бара имелась своя версия того, в каком состоянии было тело, которое нашли в Фетфилде. Даже этот придурок Стиви что‑то вякал. Хотя он неплохо поработал, что правда, то правда. Он хорошо продал партию, отдал ей деньги, но явно попользовался сам, о чем свидетельствовал блеск его глаз. Придется что‑то с этим сделать. Наркоманам нельзя доверять.

Арчер пошла на кухню, взяла стакан с полки и налила виски до краев. Ее рука немного тряслась, когда она поднесла стакан ко рту и сделала большой глоток. Напиток обжег горло и желудок.

Хрен с ним, со Стиви.

Что, если этот Джек Холланд вернулся через столько лет? Так его мать!

Она ударила кулаком по столу и снова налила себе полный стакан.

– Надо что‑то делать, – пробормотала она, наливая виски. – Не хватало еще, чтобы меня поймали, да еще когда я занялась всерьез сбытом.

Спустя секунду внизу начали громко колошматить в дверь. От неожиданности она так и подскочила, потом в ярости подошла к окну и посмотрела вниз.

Блин, там была компания деток, они просто от скуки пинали ее дверь, проходя мимо. Арчер внимательно изучала мелких засранцев, чтобы узнать при встрече, она научит их больше никогда не пинать ее дверь.

Допив остатки виски, она отправилась в постель. Сегодня она спала одна, ей надо было хорошенько все обдумать, а в постели думалось лучше всего.

Лоррейн допила кофе и отнесла посуду на кухню. Хотелось запустить чашкой в маленькую раковину. Она терпеть не могла свою небольшую квартирку – сплошная нержавейка, прямо лаборатория Скотти, а не жилье. Лоррейн мечтала о небольшом коттедже, как у матери.

В гостиной, которая изобиловала голубым, синим и темно‑синим (ее любимый цвет), она посмотрела на часы, встроенные в видеомагнитофон. Одиннадцать часов.

– Где он, черт его подери! – пробормотала Лоррейн. Подойдя к окну и выглянув на улицу, она не увидела ничего, лишь очередную сырую английскую ночь.

Поймав пальцем каплю, которая начала свой путь по стеклу в южном направлении, она подумала – его уже нет дома три ночи из пяти. Интересно, какой будет сегодняшняя история? «Извини, дорогая, разговаривал с этим или вот с тем и не заметил, сколько прошло времени». Что этот клоун возомнил себе, я что, тупая дура?

Она рухнула на диван, а через секунду подскочила – зазвонил телефон.

– Привет, Джон, – сказала она, прежде чем поднесла трубку ко рту.

После продолжительной паузы она услышала:

– Нет, это я. Люк.

– О, прости, я думала… неважно, – смущенно пробормотала она. – Ну, что у тебя?

– Не так много. Она встречалась с этим Брэдом с месяц. Оказывается, он горячая штучка.

– Горячая штучка?

– Так выразилась Кэти, в смысле чертовски привлекательный. Мать пришла в ярость, когда ее деточка сказала эту фразу. Но, прежде чем мать отправила Кэти наверх, пообещав ей пожизненное заключение в своей комнате, мне удалось вытянуть из нее, что Брэд действительно брал Клер на фотосъемку, и это был жуткий секрет. Брэд запретил ей рассказывать об этом даже Кэти.

– Да, я так и представляла.

Они оба помолчали. Лоррейн пощелкала по телефону пальцем, затем продолжила:

– Хорошо, вот тебе новое поручение. Передай все это ночным патрульным, ударная группа может разузнать что‑нибудь. Скажи им, чтобы не ленились выходить из машин и говорить с прохожими на улицах. Я хочу, чтобы они вытрясли душу из любого, если будут подозрения, что человек что‑то знает. Хорошо? Сам знаешь, как быстро заметаются следы в таких ситуациях. – Она сделала паузу, думая, что бы еще они могли сделать ночью, но ничего не приходило в голову. – Может, нам повезет и эта глупышка одумается и все‑таки вернется домой? Такое бывает, ты же знаешь.

– Остается только молиться об этом, босс. – По его тону она поняла, что Люк не испытывает на этот счет оптимизма.

– К сожалению, порой это все, что мы можем сделать. – Она сказала деловым тоном. – Теперь иди домой, постарайся выспаться. У меня нехорошие предчувствия, утром они могут появиться и у всех остальных.

Они пожелали друг другу спокойной ночи. Когда Люк повесил трубку, Лоррейн все еще держала свою в руках, как бы не желая остаться один на один с пустой квартирой.

Где ты, Джон, черт тебя дери?

Она все еще сидела, смотрела в окно и думала то о пропавших девочках, то о своем упрямом муже. Потом наконец положила на место трубку и отправилась в спальню.

Ночь перетекала в утро, а она все еще оставалась одна и все еще не могла уснуть.

– Хочешь, расскажу что‑нибудь, Смити?

Джейсон Смит поднял глаза от задней стенки однорукого бандита и, стараясь не показать отвращение, посмотрел на Стиви. Тот водил языком по новому кольцу в губе, наслаждаясь тем, что видел в глазах Джейсона, который явно не испытывал никакого желания выслушивать Стиви, что бы тот ни собирался поведать.

– Утром убью этого маленького ублюдка. – Он ухмыльнулся. – Я его так накачаю героином, что этот мелкий крысенок даже не поймет потом, что с ним случилось. – Он потер лодыжку. – У меня нога просто отваливается. Чертов синяк размером с апельсин. – Он снова облизал губу. – Узнаю, кто этот мелкий урод и где он живет, и упаси господи того, кто попытается помешать мне. А уж Керри… Боже, как я ненавижу эту стерву. Но знаешь. Смити, я знаю, где она живет. – Он уверенно кивнул. – И скоро выкурю эту гадину из дома. – Стиви засмеялся.

Джейсон кивнул. К чему спорить с обколовшимся наркоманом? Пусть помечтает. Он поставил на место заднюю стенку однорукого бандита, потом перешел к следующему.

Обозленный тем, что Джейсон не захотел присоединиться к охоте на Керри, Стиви наконец стал следить за тем, что тот делал. И его глаза тут же вылезли из орбит.

– Ну и как давно ты снимаешь сливки с миссис Арчер? Должен признаться, Смити, ты круче, чем я о тебе думал, – засмеялся Стиви.

– Выгляни за дверь и следи за тем, что творится на улице, Стиви. – Джейсон кивнул. – Ни к чему, чтобы она сунула сюда свой нос. Уж поверь мне, она не станет брать заложников, если решит прогуляться и проверить, как у нее идут дела. Она хитрая, как лисица, на ее уродливой башке на самом деле сзади есть глаза.

Стиви пошел к двери и выглянул на дорогу. От «Золотого казино» – маленького игрового центра, находящегося во владении миссис Арчер, – можно было увидеть всю улицу, вплоть до пабов «Белый лев» и «Голубой лев».

Ему показалось, что он увидел какое‑то движение у «Белого льва», и он вышел на улицу. Хотя по календарю уже была весна, зима все еще не хотела выпускать северо‑запад Англии из своей ледяной хватки, и Стиви тут же продрог. Но то, что ему померещилось, уже убежало. Он закрыл рукой зажигалку и прикурил косяк. Потом затянулся и тут почувствовал, как что‑то прикоснулось к его ноге, в районе синяка.

– Ой! – Он посмотрел вниз и увидел, что Джесс пялилась на него, помахивая хвостом. – Да пошла ты! – Он сильно пнул собаку в бок. Та взвизгнула и вбежала в казино.

Спустя секунду вышел Джейсон!

– Эй ты, придурок, лучше не трогай мою собаку, а то ведь и удавить могу.

– Да ну? – засмеялся Стиви. – Эта шавка, что ли, тебе поможет?

– Урод, следи лучше за дорогой! – прикрикнул на него Джейсон.

– Да тут никого нет, – ответил Стиви. – Все пошли, к чертям, домой, в постель, ну а нам надо разобраться с твоей добычей. Мне положена доля, учти. Как раз на завтрашний вечер. – Он засмеялся. – Ладно, надеюсь, эта псина не кусается. – Он посмотрел на Джесс, которая пряталась между ног Джейсона.

– Джесс не кусается, ты, кусок дерьма.

Стиви снова засмеялся и замахнулся ногой на Джесс. Та еще крепче втянула хвост между ног.

– Да уж, тут и сомневаться нечего. – Он сделал большую затяжку. – Ну давай же, двигайся. У меня яйца от мороза отвалятся. – Он выпустил дым Джейсону в лицо.

Джейсон разогнал дым рукой, досчитал до десяти и вошел внутрь. Он сделал большую ошибку, когда попросил наркомана под кайфом постоять на шухере. Этот ублюдок мог проболтаться в любой момент. Но, с тех пор как Ченси посадили за мошенничество, приходилось быть настороже, а уж если миссис Арчер обнаружит, что он делает, она его прибьет.

Он очистил последнего «бандита», потом собрал половину денег, которые выгреб, и положил их в сейф миссис Арчер.

– Входи, отморозок. – Джейсон положил двадцать монет по фунту в пепельницу, которая была прикручена к полу. – Возьми там.

Стиви медленно пересчитал монеты.

– Двадцать фунтов, и все? Ты что, думаешь, я стану рисковать жизнью ради двадцати фунтов? Да пошел ты!..

Джейсону этого хватило. Он схватил Стиви за горло и прижал к стене.

А вот этого уже хватило Стиви. На самом деле он был трусоват. Он отступил назад.

– Ладно, да ладно тебе. – Он поднял руки вверх. – Да я просто шутил.

В эту самую секунду Джейсон Смит стал третьим главным врагом Стиви. Тот не знал, что враги номер один и два были не далее чем в трехстах ярдах.

Керри с Робби прочесали центр города три раза. Даррен и сын Сандры, Клейтон, просмотрели все улицы в Бернсайде. Уже был первый час ночи.

Керри села на скамейку около церкви и стала ждать Даррена и Клейтона, пока Робби еще раз просматривал территорию за «Подковами». Дважды за вечер их останавливали патрульные машины, желая знать, чем они занимались, и оба раза полисмены заверяли их, что они уже знают о Клер и делают все возможное, чтобы найти ее.

Керри пыталась удержать слезу, которая копилась в уголке ее глаза уже часа два. Она и думать боялась о завтрашнем дне. Если Клер не появится до утра, придется рассказать все матери. Это не скроешь – ей даже не придется пересчитывать детей по головам, чтобы понять, что Клер нет.

А что, если она вообще не вернется домой? Эта мрачная мысль лишь нагоняла на нее депрессию, которая прокатывалась по ней волнами.

Она же ни словом не обмолвилась о своем парне.

Слеза наконец стала такой большой, что упала ей на колено. Когда Клер в последний раз вообще что‑либо рассказывала?

Когда‑то, год или два назад, они были хорошими подругами, но сейчас казалось, что с того времени прошла целая вечность.

Пожалуйста, Клер, вернись домой, мы снова станем друзьями. Умоляю, вернись домой. Из ее горла вырвался всхлип, который гулким эхом прокатился по ночной темноте. Она была охвачена одним желанием – увидеть сестру дома, когда они вернутся. Пусть она будет такой же сварливой, сколько угодно.

Робби закончил свой очередной обход и направился к тому месту, где сидела Керри. Она слепо смотрела на иней, который уже начал оседать на траве.

– Привет, сестренка. С тобой все в порядке?

Она посмотрела на него:

– А что, если мы вообще больше ее не увидим, Робби? Ты думал хоть раз об этом? Что, если наша Клер больше не вернется домой?

– Она вернется, Керри. – Робби был непоколебим, и ничьи слова не смогут изменить его точки зрения. Его сестра вернется домой. – Разве ты не слышала, копы сказали, что большинство детей возвращается на следующий день и извиняется.

– Черт возьми, Робби, посмотри правде в глаза! Некоторые дети исчезают бесследно. – Она вцепилась в его куртку. – Я уверена, что есть сотни детей, которые уже никогда не возвращаются домой. – Ее голос стал выше и громче. – Ты думал о них, Робби? Думал?.. О тех, которые не могут вернуться домой… потому что они… они… – Она не смогла закончить фразу.

Робби облизал сухие губы и взялся за руку, которая сильно вцепилась ему в воротник:

– Она вернется домой, Керри, ясно? Я знаю, что она вернется. Лучше не говори то, что ты только что сказала, когда Даррен и Клей вернутся, ладно?

Керри снова уставилась на траву. Она вдруг подумала, что сильно похолодало, а Клер ушла из дому легко одетая.

Спустя секунду тишину прорезал пронзительный свист, и Робби с облегчением обернулся:

– Это Даррен и Клейтон.

Керри не ответила, она просто смотрела в землю.

Робби свистнул в ответ, и тут же мальчишки вынырнули из‑за угла и подошли к ним.

Клейтон покачал головой, а Робби увидел, что Даррен плакал.

– Мы осмотрели все, Робби, – сказал Клейтон, – но на улицах пусто, не у кого даже спросить, видел ли ее кто‑нибудь.

Даррена трясло, и Робби покачал головой:

– Хорошо, время возвращаться домой, мы начнем поиски завтра утром.

Мальчишки смотрели на него, и Робби поднял руки, словно говоря «А что еще мы можем сейчас сделать?»

Керри было уже встала, чтобы накричать на него, но глянула на измученное лицо Даррена и промолчала.

В удрученном состоянии все четверо медленно побрели домой.

Трое детей потеряли сестру. Столкнулись с неизвестным. Мальчик потерял девочку, которая жила через дорогу от его дома, которую он знал всю свою жизнь.

Позже ночью Керри ворочалась в кровати, такой просторной без Клер. Она пыталась уснуть, но сон все убегал от нее. Она не могла думать ни о чем другом. Ее мозг снова и снова прокручивал самые ужасные сцены того, что могло случиться.

Эмма захрапела, так что уснуть стало вообще невозможно. Наконец Керри сдалась, вылезла из кровати и села у окна.

Она все еще смотрела в него, когда на горизонте забрезжил восход.