Глава 11. Первое, что я увидела, войдя в ворота нашей дачи, был огромный, сверкающий, серебристый «Мерседес» и двух парней в черном

Первое, что я увидела, войдя в ворота нашей дачи, был огромный, сверкающий, серебристый «Мерседес» и двух парней в черном, сидящих на скамеечке. Сердце нехорошо сжалось. Похоже, Игорь Серафимович откуда-то узнал мой адрес и явился получить должок. Сейчас эти громилы схватят меня и начнут ставить на живот раскаленный утюг.

Но бандиты встали и хором сказали:

– Здрасьте, Евлампия Андреевна.

– Добрый день, мальчики, – осторожно ответила я и вошла на террасу.

Перед глазами предстала чудная картина. Огромный круглый стол, который я перед уходом застелила белой, шуршащей от крахмала скатертью, был завален деликатесами. Чего там только не было: банки с икрой, форель, осетрина, ананасы, киви, целый таз клубники, два арбуза, персики, нектарины и гора колбасных изделий. Поодаль стояли три коробки с тортами…

На деревянном стуле сидел Игорь Серафимович. На правом его колене довольно улыбалась Муля, на левом щурилась от наслаждения Ада. Морды мопсих, впрочем, их жирные грудки тоже, были перемазаны белым. Внизу с остервенением что-то жевали Рамик и Рейчел. Клаус, Семирамида и Пингва, урча так, что казалось, на террасе заведен мотоцикл, быстро-быстро глотали какие-то розовые куски. При ближайшем рассмотрении это оказалась свежая семга.

– Лампа! – Заорал Кирюшка, размахивая куском хлеба, на котором высился пятисантиметровый слой икры. – Гляди, чего дядя Игорь привез! Мы уже объелись, сил нет!

– Да, – подтвердила Лиза, – прямо тошнит.

– А мне хорошо, – пискнул Костя.

Муля гавкнула. Игорь Серафимович моментально схватил пирожное и сунул в ее выжидательно раскрытую пасть. Я поняла, что мопсихи перемазаны кремом, и обозлилась до крайности:

– Собакам нельзя столько сладкого.

– Прости, не знал.

– Зачем приехал? Сколько с меня еще за фару осталось? Давай счет из автосервиса и уматывай!

Лиза, Кирюшка и Костя замерли с набитыми ртами.

– А вы, – продолжала я злиться, – быстро съешьте по таблетке фестала и исчезните, обжоры!

– Мы не… – запищал Кирюшка.

Но Лиза дернула его за руку. Дети встали и выскочили во двор.

– Дядя Игорь, можно я в «мерсе» посижу? – донесся снаружи голос Кирюшки.

– Конечно, – ответил мужик и повернулся ко мне: – Такая маленькая, а такая революционная. Ну чего хорохоришься? Фруктов твоим детям привез, а тебе детективов, там в гостиной лежат.

Я распахнула дверь в комнату и увидела, что весь диван завален томами, причем не дешевыми, карманными изданиями, а дорогими книгами в твердых, глянцевых переплетах. Похоже, Игорь Серафимович купил целый магазин, сгреб с прилавков все не глядя.

– Ну и зачем это?

Мужик рассмеялся:

– Триста рублей-то вчера у тебя пропали, нехорошо вышло! А про мать мою ты точно угадала. Подъезды она мыла и в поликлинике убиралась в стоматологической. Отца у меня не было, как и у твоих детей. Вот мать и кувыркалась. Жаль, до моего богатства не дожила.

– Меня очень тронул твой рассказ о несчастном, голодном детстве, – огрызнулась я, – только, прости, я занята очень, а подарки мне не нужны. Зарабатываю я нормально, нам хватает, дача есть!

– С дыркой в потолке, – хихикнул гость.

– Ну и что? Кирюшка вчера с чердака упал!

– Дети у тебя смешные, морды протокольные, хитрющие, мальчишка вообще класс! Девица его все к порядку призывает. А другой, Костя, ну от него скончаться можно!

– Дядя Игорь, можно мы «мерс» помоем, запылился, – донеслось со двора.

– Мойте, – благосклонно разрешил хозяин.

Дети влетели на террасу.

– Лампа, – завопил Кирюшка, – сейчас возьмем «Ферри» и новые губки, идет? Те, что для нас купили…

– Зачем?

– Чтобы красоту не поцарапать, – выдохнул Костя.

Ребята засновали туда-сюда.

– Дай ключ от гаража, – велела Лиза, – там стоит полироль.

– Старательные, – хмыкнул Игорь Серафимович, – ты бы злобиться перестала и кофейку налила.

Я машинально включила чайник.

– И собачки классные, – как ни в чем не бывало улыбался гость, – вот эта, жирненькая, блеск.

Он почесал Мулю за ухом. Мопсиха засопела и неожиданно начала икать.

– Мульяна, – резко сказала я, – немедленно иди на пол.

– Ну что ты всех воспитываешь, – хмыкнул Игорь Серафимович, – давай спокойно кофейку попьем, поболтаем.

Не успел он замолчать, как Муля, особенно громко икнув, выплюнула на шикарные брюки гостя полупереваренный эклер.

– Это что? – уставился на неаппетитную кучку Игорь Серафимович.

– То, что и должно произойти с собачкой, которую обкормили сладким, – припечатала я.

Ну, сейчас он наконец-то обозлится и уйдет. Но гость поступил неожиданно.

– Ах ты, маленькая пройда, – засмеялся он, счищая салфеткой руины пирожного, – значит, теперь твой бездонный желудок пуст, и ты можешь начинать ужинать снова!

Я невольно засмеялась, а не такой уж он и противный!

Светлые брюки Игоря Серафимовича выглядели отвратительно. Жирный крем размазался по колену, а другую брючину изгваздала в шоколаде Ада.

– Слышь, Ева, – сказал Игорь Серафимович.

Я вздрогнула. Нет, только не это имя. Давным-давно был в моей жизни мужчина… Я его почти полюбила. И он звал меня Ева. Единственный, кому пришло в голову подобным образом сократить Евлампию, писатель, талантливый, богатый литератор, убийца и негодяй.

– Не смей звать меня так!

– Ладно, – удивился Игорь Серафимович, – а как величать-то? Евлампия тяжеловато…

– Лампа.

– Если тебе так больше по душе, хотя Ева…

– Этот вопрос не обсуждается!

Игорь Серафимович ухмыльнулся:

– Теперь понял, почему ты одна с детьми осталась. Скажи, ты веришь в переселение душ?

– Ну, не слишком.

– Кажется, я знаю, кем ты была в прошлой жизни. Предводителем татарского войска. Лучше дай какие-нибудь штаны, а то эти липкие и мокрые.

– Ну откуда у меня мужские брюки? Хочешь мои джинсы?

Игорь захохотал, высунулся в окно и крикнул:

– Рома, там где-то в багажнике штаны валяются, тренировочные!

– Эти? – закричал один из парней, тряся голубыми спортивными брюками с белыми полосками.

– Тащи сюда!

Через десять минут Игорь Серафимович влез в «Адидас» и велел Роме:

– Это состирни.

Парень послушно пошел в ванную.

Тут ворвались дети.

– Ой, какой автомобиль! – кричал Кирюшка.

– Любишь машины?

– Ага.

– У вас какая?

– Две, – гордо заявил Кирка, – «Жигули»-»копейка» и «Форд», белый, 1968 года выпуска.

– Хорошие механизмы, – вежливо ответил мужчина, – а Лампа на какой ездит?

– Ни на какой, она только права получила.

– Слушай, – оживился Игорь Серафимович, – давай выкатывай тачку, и поедем, заправим твою «копейку» бензином. Лучше на «Жигулях» начинать, и тебе не так страшно будет со страховкой. Эй, ребята, хотите в «Мерседесе» покататься?

Я попробовала сопротивляться, но ситуация вырвалась из-под моего контроля. Услыхав про поездку в «шестисотом», Кирка схватил меня за кофту и жарко зашептал:

– Лампуша, умоляю, соглашайся!

Глядя на его лицо, я невольно кивнула.

– Класс! – завопил Кирюшка. – Лизавета, открывай гараж!

– Но Катюшины «Жигули» полгода стоят без движения, – промямлила я.

– Сейчас Роман посмотрит, – моментально отозвался Игорь Серафимович.

Через полчаса «жигуленок» тарахтел на дорожке возле сверкающего «мерса». Выглядели машины невероятно: великолепная, навороченная тачка, старательно натертая детскими руками до зеркального блеска, и ржавая «копейка» с облупившейся краской.

– Прямо так ехать? – с ужасом спросила я.

– Криво не надо, – хихикнул Игорь Серафимович и полез за баранку.

– Игорь Серафимович! – крикнула я.

Мужик высунулся в окно и сказал:

– Сделай милость, называй меня Гарик.

– Гарик, у вас брюки тренировочные на ногах…

– А где они должны быть, на руках? И потом штаны от костюма мокрые. Тебе стыдно, что я так одет? Ладно, не буду выходить, а сверху все в порядке, гляди – пиджачок, рубашечка…

– Ничего мне не стыдно, – возмутилась я, – я думала, вы забыли!

– Я никогда ничего не забываю, – серьезно ответил Гарик и скомандовал: – Давай вперед!

– Может, Роман машину за ворота выведет?

– Нет!

– Он водить не умеет?

Шкафоподобный Рома хмыкнул.

– Умеет, – спокойно пояснил Гарик, – и Леня тоже, только поедешь сама, одна, остальные со мной, начинай!

Я была единственным ребенком в семье, и мама опекала дочурку всегда. Поэтому, если собеседник переходит на командный тон, я повинуюсь мгновенно. Старательно соблюдая последовательность действий, я завела мотор и, замирая от ужаса, выползла на дорогу.

Добравшись до шоссе, я затормозила. «Мерседес» мигнул фарами. Гарик высунулся в окно:

– Давай, давай, вперед!

– Там полно машин.

– Ничего, мы с тобой, прикроем.

Кое-как повернув направо, я со скоростью 40 километров в час поползла по шоссе. «Жигуленок», словно застоявшийся конь, рвался вперед. На дороге замаячил пост ГИБДД. Я поравнялась со стеклянной будкой, и вдруг постовой, неожиданно свистнув, указал жезлом в бок. Пришлось припарковаться к обочине. Довольно пожилой милиционер вразвалочку подошел к машине и сказал:

– Документы попрошу.

Я протянула права, техпаспорт и доверенность.

– Что-нибудь нарушила?

– Так-так, – пробормотал мент, оглядывая «Жигули».

Потом его взор упал на «Мерседес».

– А вы чего встали? – недовольно крикнул постовой. – Ехайте себе дальше.

Гарик открыл дверцу:

– Жену жду.

– Кого? – удивился мент.

– Там в «Жигулях» баба моя катит.

– Ваша супруга? – недоверчиво произнес постовой, оглядывая роскошный «шестисотый» и сидящего за рулем Гарика в льняном пиджаке от Кардена.

– Ясное дело, моя, – хмыкнул Игорь Серафимович, – только вчера права получила, вот и едет на раздолбайке, тренируется, а мы сзади с ребятами подстраховываем.

– Ага, понятно, – кивнул страж дорог, – ну ехайте тогда!

– Слышь, командир, – засмеялся Гарик, – вы же тут на посту всегда?

– Ну?

– Запиши ее номерок, она теперь ездить станет, туда-сюда, и по смене передай, мало ли чего, начинающая… Рома, расплатись.

Роман протянул постовому пару зеленых бумажек.

– Конечно, – обрадовался тот, – все тип-топ будет.

– Где здесь заправка? – робко спросила я.

– Ехай все время вперед, – заулыбался мент, – никуда не сворачивай, до кладбища.

– Зачем? – испугалась я. – Мне не надо к могилам.

– А там заправочка стоит.

– На погосте?

– Ага.

Я завела мотор, и «колонна» двинулась. Примерно через полчаса впереди показались железные ворота, домишко из красного кирпича и вывеска «АЗС. Кафе и магазин».

Дорога закончилась. В синем-пресинем небе носились птички, тишина стояла замечательная, как на кладбище. Правда, мы и находились на нем. Прямо у заправочных колонок начинались надгробья.

Сидевший на раскладном стульчике парень в зеленом комбинезоне встал и взял «пистолет».

– Заезжайте сюда, – велел он, – вам 92-й?

Я посмотрела на узкое пространство между колонной и кирпичным домиком:

– Въехать в эту щель?

– Тут полно места!

– Ну, я не сумею, – промямлила я, – может, поможете?

– Мое дело бензин заливать, – не пошел на контакт парень.

– Но я не могу, плохо вожу.

– Значит, не заправишься, – заявил служащий и, выжидательно поглядев на сверкающий «Мерседес», добавил: – Тогда отваливай, вишь сзади какой клиент!

– Гарик, – заорала я, – помоги!

«Мерс» распахнулся, из него горохом посыпались Кирюшка, Лиза, Костя, Муля, Ада, Рамик и Рейчел. Следом, сохраняя полное достоинство, вылезли Роман и Леня. Надо сказать, что юноши, одетые во все черное, выглядели в этой ситуации наиболее адекватно. Потом раскрылась дверь шофера, и, небрежно размахивая сотовым телефоном, показался Игорь Серафимович.

Заправщик разинул рот. Группа клиентов действительно выглядела живописно: куча детей и животных, потная тетка, всклокоченная, как банный веник, два парня, явно криминального типа… Завершал картину Игорь Серафимович, верхняя часть которого, одетая в дорогой летний пиджак и безукоризненную сорочку, сильно отличалась от нижней, облаченной в мятые тренировочные штаны. Правда, на ногах у него красовались изумительные ботинки из кожи антилопы.

– Ну, – завел Гарик, и тут зазвонил телефон.

– Да, – рявкнул он, – ты меня достал! Покупай, подумаешь, деньги, сто тысяч зеленых! Только больше не звони, отдыхаю я!

– Дайте ключики, – тихо пробормотал заправщик, – подгоню машину к колонке.

Увидев, что он открыл бензобак, я налетела на Кирюшку:

– Жабу Гертруду не взяли?

– А надо было? – удивился мальчишка.

– Естественно, нет, впрочем, собак тоже.

– Ну когда бы они еще на «Мерседесе» прокатились? – вступилась за друга Лиза.

Действительно, когда? Я отвернулась от детей, села на большой камень у обочины и расслабилась. Несмотря на вечер, стояла тяжелая, удушающая жара. Роман и Леонид, словно тени, маячили у «мерса». Лиза, Кирюшка и Костя накинулись на ларек со жвачками, стоявший у входа на кладбище. Одуревшие от жары и долгой поездки в автомобиле собаки с оглушительным лаем бегали по пустырю. Я облокотилась на колени и заметила, что тапки, тряпочные, синие, купленные мною у метро за двадцать пять рублей, окончательно порвались, и наружу торчат большие пальцы ног. Игорь Серафимович продолжал орать в трубку. В воздухе клубились слова: «миллион», «сальдо»… Заправщик старательно закрыл бак. Тяжелый вздох вырвался из моей груди – ну почему у меня всегда так: если заправка, то обязательно на кладбище?